Когда выпал снег

Сергей проснулся поздно. Оторвав голову от нагретой за ночь подушки, он посмотрел в окно, и с восторгом увидел, что ветки деревьев покрыты снегом. Будучи человеком творческим и порывистым, Безруков испытал чистую радость, которая бывает только в детстве. Вскочив, Сергей выпутался из одеяла и подлетел к окну. — Точно, снег! — улыбнулся поэт, вплетая пальцы во взлохмаченные русые волосы и теребя их. Снег лежал не только на деревьях, но и на крышах, земле, кучах недавно сметённых листьев. Стоял конец октября, но зиме уже не терпелось ворваться в город. Увиденное заставило Серёжу сесть за стол и взять вчерашние рукописи. Следовало закончить начатое стихотворение. Безруков довольно посмотрел на улицу и начал писать. Встанет море, звеня. Океаны — за ним. Зашатает меня Вместе с шаром земным! А уснуть захочу, После долгих погонь Я к тебе прилечу — Мотыльком на огонь. Пусть идут, как всегда, Посреди мельтешни Очень быстро — года. Очень медленно — дни. Когда были сделаны все правки и поставлена точка, поэт снова встал и открыл окно. В тёплую комнату ворвался свежий холодок, смешанный с запахом опавшей листвы и снега. Сергей поёжился и прикрыл глаза, глубже втягивая пленяющий аромат. — Простынешь же, — раздался чуть ироничный голос. Безруков обернулся и улыбка тут же сползла с его лица. На пороге стоял Меньшиков, облачённый в белую рубашку, тёмно-синие брюки и жилет. Он работал в Народном комиссариате иностранных дел СССР и должен был выглядеть соответствующе. Чёрные волосы были зачёсаны назад, но несколько прядей спадали на лоб. Сергей ненавидел этого человека и в последнее время стал всерьёз задумываться над тем, чтобы сбежать. Проблема заключалась лишь в том, что дядя Олега был маститым чиновником, и покинуть город незамеченным Безрукову бы точно не удалось. — Тебе-то какое дело? — холодно спросил Сергей. — Я пока не готов остаться вдовцом, — в тёмных глазах блеснули смешинки. «Весело ему! Подонок!» — подумал поэт, поджимая губы. — Закрой окно и иди завтракать, — бросил Меньшиков и вышел из комнаты. Они были женаты всего две недели и пока спали отдельно, но вскоре всё должно было измениться. Олег дал Сергею на «подготовку» всего пятнадцать дней. После них он обязан не только перебраться в спальню мужа, но и провести полноценную «брачную ночь». Безруков не представлял, как сделать это и не умереть от ужаса. Спрятав рукописи в ящик стола, Серёжа наспех оделся, вспомнив, что его ждут в издательстве. Закрывать окно не хотелось чисто из вредности, но пришлось. Сделав это, Безруков умылся, почистил зубы и прошёл в столовую. Они жили в просторной квартире для спецработников, в доме, выстроенном в стиле «сталинский ампир». На столе, любезно накрытом Софьей, уже стояли тарелки с едой, в чашке Олега дымился кофе. Меньшиков посмотрел на вошедшего и уже не смог отвести взгляд. Он любил Сергея. Он восхищался им и его стихами, и довольствовался насильным браком. Лучше это, чем ничего. Безруков сел за стол, взял ложку и начал есть овсянку. Аппетит у него всегда был отменный, и Меньшикову нравилось смотреть, как тот ест. Стараясь делать это хотя бы отчасти незаметно, Олег попробовал сырник, предварительно обмакнув его в малиновом варенье. — Какие планы на сегодня? — поинтересовался он. — Издательство, потом встреча с друзьями, — нехотя ответил Сергей. — Среди твоих друзей мало приличных людей. Не забывай, что ты не должен бросать тень на нашу семью. — Да-да, я знаю, — глядя в тарелку, с раздражением отозвался Безруков. Это «наша семья» ужасно резало по ушам и бесило. — И продолжаешь с ними встречаться. — Ещё бы. — Ты можешь нормально разговаривать? — перестав жевать, с нотками раздражения спросил Меньшиков. — Нет. — Сегодня вечером переезжаешь ко мне в спальню. Без разговоров, — отрезал мужчина и сделал глоток кофе. — Что? Нет, я не готов! — воскликнул Серёжа, впервые за время их беседы взглянув на брюнета. — Плевать. Время истекло. — Но… — И никаких «но», — сухо оборвал его Меньшиков. Встав, он бросил тряпичную салфетку на стол и стремительно вышел из столовой. Его уже ждал автомобиль. Безруков запаниковал. Вскочив, он заходил по комнате туда-сюда. Поэт не представлял, как сможет выдержать соитие со своим муженьком. Он его не просто не любил, он его ненавидел! — Бежать… Иного пути нет. Бежать… — пробормотал Сергей. А помочь ему в этом мог только Данишевский, старый знакомый, шарлатан и аферист. Испытывая страшное волнение, Безруков закрыл дверь столовой и поднял телефонную трубку. — Через час. Адрес помнишь? — раздался вальяжный, развязный голос. — Помню. — И деньги не забудь. С деньгами у Безрукова была беда — новые стихи ещё не ушли в печать, а гонорары за старые были потрачены. Выход был только один — выкрасть средства у Меньшикова. Пробравшись в его спальню, поэт отыскал кошелёк и, почти полностью его выпотрошив, скрылся в своей комнате. Через двадцать минут Сергей, облачённый в коричневое пальто и меховую шапку, тихо выскользнул из квартиры. Боясь, что Софья увидит его с чемоданом и тут же позвонит Олегу, он бегом пересёк заваленный снегом двор, и скрылся в арке дома.