Повествование от лица Звездоцапа.
Когда уровень снега на улице превысил все возможные нормы, засыпав жителей первого этажа на две трети (беднягам пришлось накрепко закрывать окна или переселяться к соседям сверху), Хельга и Звездоцап поняли, что буря не остановится. Короткие перерывы между снегопадами становились все короче, начались проблемы со связью. Благо, какой-никакой интернет был, и хозяйка нашла на каком-то сайте дешевую съемную квартиру. Полная решительности Хельга собрала свои пожитки (что смешно, половина из них была связана с ее «бизнесом») и вылезла в окно. Звездоцапу же не оставалось ничего кроме как последовать за гадалкой, собрав жалкие пожитки — посох да свое тело. Теперь он тащил довольно большой рюкзак, наполовину заполненный куклами, которых Хельга наотрез отказалась оставить дома. — А вдруг воры? Этих красавчиков же в первом магазине игрушек возьмут! — заявила она. — Этих уродцев? — фыркнул бывший предводитель. — Не смеши! А остальных ты почему оставила? — А они мне уже не пригодятся, использованные. Я их так, на память оставила. А ты чего со своей палкой таскаешься? — А у меня, может, с ногами проблемы! — У такого бугая? Не верю. Хотя палку оставь, она моим клиентам нравится. — Ага, понял. Одна твоя «клиентка» пыталась стащить. — А ты бы ее рассказ слушал — понял бы, что она пришла ко мне как раз из-за клептомании. «Ну, у каждого свои причуды. А у Хельги их как минимум пятьсот…» Квартиру они сняли в довольно отдаленном от центра города районе, на девятом этаже одной из многочисленных многоэтажек. Хозяева квартиры, как самые адекватные люди, решили покинуть город — им казалось, что цунами и ветер 20 м/сек. лучше, чем холода и снегопады. Это место сразу не понравилось Звездоцапу. Пока он вместе с Хельгой добирался до квартиры, едва прокладывая себе путь через огромные сугробы, на пути им несколько раз встречались Рыцари Феникса с лопатами и огнеметами. Хельга обменялась с ними несколькими фразами, а Звездоцап молчал и только сильнее натягивал на лицо капюшон. Арагорн, новый лидер Рыцарей (вот уж кто действительно хороший предводитель, в отличие от той везучей соплячки!), предложил помощь с переносом вещей — все же лифт, по его словам, не работал. Звездоцап ничего не сказал, но с мольбой посмотрел на Хельгу из-под капюшона, положив тяжелую руку ей на плечо. Кажется, она все поняла, а потому вежливо сказала: — Спасибо за предложение, но у вас и так много работы. Мы и сами донесем. — А что с вашим спутником? — с любопытством спросил Арагорн. — Он нем? — Да… он просто стесняется. Вы на рост не смотрите, он в душе все равно маленькая милая девочка, подпевающая под диснеевские песенки. «Убить ее, когда доберемся, что ли?»… Впрочем, мужчина был благодарен девушке, что не стала докапываться и расспрашивать о причинах такого поведения даже когда они отошли на приличное расстояние. — У каждого есть право на секреты, так что можешь мне и не говорить, — пожала плечами она. — Иначе зачем их придумали?Конец повествования от лица Звездоцапа.
Повествование от лица Дмитрия.
Где-то вдали гудела сирена. Дима с опаской выглянул из-под стола, под которым уже довольно долгое время прятался, и вылез. Знал бы, что приезд в Лос-Анджелес станет пыткой, полной ежедневного страха умереть из-за какого-нибудь отвалившегося от потолка куска бетона — ни за что не поехал сюда, остался бы сидеть в Москве. В новостях передают, что там ужасные ураганы, сносящие деревья и машины, из-за которых люди сидят дома. Но это по крайней мере лучше, чем не чувствовать себя в безопасности ни в здании, ни на улице. — Правик, как там? — Все закончилось, — послышался из-за барной стойки голос инопланетянина. — Если верить моим чувствам. Услышав это, люди стали потихоньку выползать из убежищ. Рядом с Димой закопошилась Инга, из-под жесткой железной кровати, притащенной откуда-то со свалки, вылезли Ян и Изабелла — те самые товарищи, которые спали на полу, когда Гвардейцы впервые пришли в этот дом. Последним вылез Рокэ, который де-факто являлся лидером американской компашки попаданцев. — На этот раз пронесло, — сказал он. — Алиса, Марни, Петер, Ян, отправляйтесь на поиски еды, Инга, Шиничи — на разведку, Анкарунг — смени повязки. Дмитрий, помоги ему. Никто и не смел возмущаться. За несколько дней, что они провели в одной компании, даже Гвардейцы усвоили, что лучше слушать его. Все разошлись по своим делам. Дима направился к тумбочке, в которой хранились бинты, и вместе с Анкарунгом пошел в другую комнату. Все же зрелищще не из приятных, Изольда и Марни решительно заявили, что не собираются каждые восемь часов наблюдать за сменой повязок на груди парня, а потому приходится постоянно уходить в другое помещение. Парень легким движением стянул футболку. Почти вся грудная клетка была перемотана окровавленными бинтами, под которыми, как недавно узнал Дима, на спине были обрубки кожистых крыльев. Да, Анкарунг раньше был драконом, но по каким-то причинам при перемещении между мирами у него остались его крылья — конечно же, более «человеческие» по размерам, но все же крылья. — Дружище? — спросил Дима. помогая разматывать повязки. — Да? — Так ты можешь рассказать, кто тебя так покалечил? Ты все время убегаешь от ответа… — Я не хочу об этом говорить. Это были… мерзкие люди, недостойные даже упоминания. Анкарунг скривился и довольно грубо перехватил бинты из рук Димы, самостоятельно обматывая себя. — Ты же уже больше недели без крыльев, почему они продолжают кровоточить? — Особенность организма, должно быть. Во мне ведь осталось много драконьего. У представителей моей расы плохая свертываемость крови, что помогает людишкам добывать ее, соскребая с камней, на которых мы спим, и использовать в зельях. — И когда это закончится? — Понятия не имею. Для скорейшего выздоровления не помешали бы некоторые мази из моего мира, но как я понимаю, достать их мы не можем. Люди постепенно выходили из своих домов, начиналось то же, что и обычно. — Господь послал кару свою! Готовьтесь, дети Его, к праведному суду над всеми нами! Близок Конец этого мира! — Поспешите исповедоваться! Покайтесь в грехах! Примите гибель свою достойно! — Конец Света! Люди расплатятся за свои грехи! Толпы вконец сбрендивших католиков и протестантов выходили на площади с картонками в руках. У доброй половины, кажется, действительно не все в порядке с содержимым черепушки. Они подходили к каждому прохожему и чуть ли не в самое ухо орали: «Ты исповедался, сын мой?!». Всех, включая Диму, это ужасно раздражало и даже бесило, но, как ни странно, никто не пытался остановить мини-парад. Многие магазины были разрушены землетрясениями и тут же атакованы бездомными, поспешившими поесть «на халяву». В который раз состояние когда-то прекрасного города показывало, насколько же хрупко равновесие в этом восхваляемом всеми людском обществе.Конец повествования от лица Димы.
Повествование от лица Никиты.
Нашему дорогому оборотню тоже не слишком повезло. Можно даже сказать, что бедняге-оборотню пришлось хуже всех. Его забросило в темные пещеры, как потом оказалось. называвшиеся Ону-Вахи. Даже с превосходным ночным зрением пантеры пришлось изрядно попотеть, чтобы отличить стену от очередного поворота и отмахнуться от летучих мышей. Несчастного оборотня подобрали местные жители. К счастью, в их деревне было не так темно — свет на эти подземные красоты проливали голубые светящиеся камни. Не сказать, что Никите не понравилось среди Ону-маторанов, охраняемых величественным и устрашающим Тоа Земли, Онуа. Но все же каменные своды пещер, что, казалось, могли в любую секунду обрушиться на головы жителей подземной деревни, заставили его просить Тоа Онуа показать выход из пещер. На то Онуа сказал: — Малыш, мне кажется, я знаю, куда тебя отправить. Он рассказал о деревне Та-Коро, в двух днях пешком отсюда. Там как раз собрались на матч по колхи (ну и названьице…) представители трех деревень, и наверняка там что-нибудь смогут предпринять. Турага Венуа, глава деревни, согласился с этой идеей — сам он не понимал, что делать со «странным пришельцем» («Это кто тут странный!» — думал Никита). — Я могу тебя подбросить, — сказал Тоа Онуа. — Мне ничего не стоит доставить тебя до Та-Коро за сутки. К тому же мне стало интересно. Я… — Никогда не видели таких существ, да-да, — закончил Никита. — Мне это уже каждый маторан в деревне сказал. Тоа лишь хохотнул. — Тогда я пойду, предупрежу Турагу Венуа. Тоа Онуа был мудр и спокоен, но всегда готов поддержать беседу и выкинуть какую-нибудь редкую шутку. Редкое сочетание качеств. Никита почему-то был уверен, что в дороге он не заскучает.Конец повествования от лица Никиты.
Повествование от лица Саши.
До Ко-Коро, куда троих замерзших попаданцев проводил жуткий громила, представившийся как Тоа Копака, Саша добиралась в полуобморочном состоянии. Было невероятно холодно, и даже теплая одежда и плед (который в итоге все равно отобрала Алиса, одетая далеко не так богато) не помогали. Единственной мыслью в голове было: «Спать… идти… холодно… еще немного… идти…». В итоге в себя рыжая пришла лишь когда обнаружила, что укрыта теплым меховым плащом и лежит в довольно жесткой, но уютной постели. Маленькую комнатку освещал светящийся голубой камень. Неподалеку сидел Азриэль, закутавшийся в ее плед, а напротив него — Алиса, по самую шею залезшая под такой же плащ, как и Саша. Они мирно разговаривали о чем-то своем, и Горлач решила послушать, что же рассказывает Алиса. Быть может, с принцем Подземелья она будет более открытой. — Я просто… очень долго не могла прийти в себя, — говорила девушка. — Не могла заставить себя понять, что его больше нет. И мне постоянно слышался его голос, казалось, что он зовет меня. Но ты не поймешь. — Пойму, — печально ответил Азриэль. — Мне… тоже было очень трудно потерять мою сестру, Чару. Хоть она и была человеком, для меня это никогда не имело значения. Мы были так дружны…, а потом она заболела и попросила меня поглотить ее душу, когда она умрет. Я тогда чувствовал себя таким виноватым, когда ее душа… объединилась с моей. И в итоге план, ради которого она отдала свою жизнь и душу, провалился из-за меня. И мы оба умерли. Алиса изумленно посмотрела на Азриэля. — Что значит… вы оба умерли? — То и значит. Альфис, наша королевская ученая, с помощью экспериментов смогла оживить цветок, над которым развеялся мой прах, но то существо… не было мной. Это был Флауи, цветок, обладавший огромной Решительностью, но не имевший душу. Это был не то чтобы совсем не я… лишь жалкий отголосок. Дриммур смотрел в одну точку на полу, голос его был очень тихим, так что Саша едва могла разобрать слова. — Но ты сейчас сидишь вполне живой, — нахмурилась Алиса. — Как же так произошло? — Если ты хочешь воскресить своего любимого, не получится. — Азриэль был не так глуп и легко раскусил тайный смысл вопроса Рыбкиной. — Однажды я поглотил множество душ монстров и людей. Я стал почти всемогущим, практически богом. Но Фриск смогла пробудить души монстров, что я поглотил, и когда мне пришлось выпустить все эти души… каждый монстр оставил частичку себя мне, каждый отколол от своей души по крошке, и появилась абсолютно новая душа, ставшая заменой когда-то исчезнувшей моей. И вот я здесь. Алиса молчала. А потом неуверенно сказала: — Ну и досталось тебе, малыш… — Ага, — кивнул монстрик. — Знаешь, что? Я довольно долго жил с Рыцарями, и много раз слышал, как Аня рассказывала о тебе. И как другие Рыцари описывали твою отвагу. Знала бы ты, как там по тебе скучают. Особенно Аня. Алиса скривилась. — Только не начинай… — Но это правда! Ведь всем было бы лучше, если бы ты забыла о своей слепой ненависти к сестре. Знаешь, мне тоже есть за что сердиться на Чару, но… будь у меня шанс увидеть мою сестру, я бы просто ее крепко обнял. И она бы простила меня, я уверен. Ведь на то она и моя сестра. Алиса лишь промолчала. На этот раз она сидела неподвижно почти десять минут, и тишину нарушало лишь дыхание. А потом вдруг она расплакалась. Просто резко всхлипнула, и слезы покатились по щекам, прочерчивая дорожки на лице и падая на меховой плащ. Девушка еще сильнее сжалась и закуталась в плащ, почти скрыв голову под ним. Саша посмотрела на Азриэля, с любопытством ожидая его действий. Их взгляды пересеклись — Азриэль, кажется, ничуть не был удивлен тем, что рыжая слышала их диалог. — Пусть поплачет, — едва слышно, так, чтобы слышала лишь Саша, прошептал принц. — Так будет лучше.Конец повествования от лица Саши.
Повествование от лица Гая.
Летописец и капитан гвардии покинули Та-Коро на следующий день после матча по колхи. Аня, разумеется, отправилась вместе с ними, хоть и долго вздыхала, что чудеса и приключения все никак не оставят ее. Но Гай прекрасно видел азартные огоньки, загоревшиеся в ее глазах, казалось, она сама вот-вот сорвется с места и перелетит через озеро лавы без помощи моста и сил Тоа. Девочке не хватало приключений, даже если она этого не осознавала. Сам же Гай решил остаться в Та-Коро. У него не было того духа приключений, все же он был порядочным человеком и к тому же считал, что будет лучше кому-нибудь из попаданцев находиться в деревне, если вдруг что-то случится. Никто и не возражал, Турага Вакама великодушно согласился выделить гостю хижину на время его присутствия здесь. На самом деле мир, в который их угораздило попасть, был необычайно интересен и очень отличался от привычного Гаю. В первый же день он посетил Стену Истории, на которой были записаны все исторические события Мата Нуи. Увы, большинство надписей он понять не мог — они были написаны на другом языке, неизвестном Монтегу. И все равно увидеть огромную каменную стену, испещренную письменами, хранящими в себе всю историю острова, уже можно было считать приключением. Хотя бы потому что добираться до нее пришлось через всю деревню без проводника. Конечно, было жаль, что здесь нет телефонов и нельзя позвонить Ане, спросить, где они сейчас и куда привела их Маска, своим светом указывавшая дорогу, но грустить из-за этого было бессмысленно. Гаю казалось, что здесь, в деревне посреди Огненного Озера, он в полной безопасности. Так он думал до тех пор, пока не пришли они. Ракши. Ужасающие твари, высокие, почти как Тоа. Антропоморфные, владеющие холодным оружием, но с острыми шипами на спинах, поднимавшимися, как шерсть у кошек и воистину нечеловеческими взглядами. Они атаковали Та-Коро вечером, когда жизнь в деревне потихоньку угасала, все отходили ко сну. Пришли вслед за перепуганной Тоа Гали, вернувшейся из своей обители — влажного района Га-Вахи. И тогда Гаю вновь пришлось хвататься за оружие.