Я не хочу снова влюбляться

Искусанные в поцелуе губы Арсения переместились ниже, невесомо касаясь зубами бледноватой шеи Антона. Мужчина прикрыл глаза, сильнее прикусывая кожу, чувствуя, что еще немного и не сможет не оставить пару засосов на ней. Когда Попов уже очень заметно ощущал стояк парня, прижимающийся к его собственному, он услышал звук открывающейся двери и резко повернул голову, смотря на Оксану, которая в недоумении остановилась в проходе, широко распахивая глаза. На несколько секунд в помещении повисло гробовое молчание. Антон всеми силами старался отпихнуть от себя Арсения, но тот и не собирался отходить от парня, все продолжая крепко держать его за бока. Девушка застыла в дверях, не зная, что делать, а в ее глазах читалось чистое и неприкрытое непонимание. Она, мечась взглядом то на Арсения, то на Антона, несколько раз моргнула и быстро скрылась за дверью, громко ею хлопнув. — Оксан, подожди, — крикнул Антон вслед девушке, так и не сумев вырваться из рук Арсения. Парень, нахмурившись, перевел злой взгляд на брюнета, который с интересом рассматривал его лицо. — Отпусти. — Мы еще не поговорили, — спокойно ответил Арсений, качнув головой. Он, увидев, что парень не собирается больше его отпихивать, немного ослабил хватку, но ошибся. Антон в ту же секунду зашевелился и начал вставать со стола, пытаясь отодвинуться от Арсения, но брюнет резко поставил руки по обе стороны от парня, отчего тот, не ожидав этого, непонимающе посмотрел на Арсения. Оба молчали, неотрывно смотря в глаза напротив. Тишину посмел нарушить пришедшее сообщение на телефон Антона и парень, разорвав зрительный контакт с Арсением, достал из кармана своей толстовки гаджет. Подглядывать плохо и Попов прекрасно об этом знал, поэтому сдерживал себя, чтобы не заглянуть в телефон Антона и не посмотреть, кто ему там пишет. Парень что-то написал в ответ и снова поднял взгляд на Арсения. — Мне в актовый зал идти нужно, так что тебе придется меня отпустить, либо же я получу штраф от директора. Арсений, несколько секунд помолчав, кивнул и медленно отошел на шаг назад. Антон тут же встал со стола и направился к выходу. — Советую тебе тоже вернуться и досмотреть утренник, — последнее, что услышал мужчина прежде, чем парень скрылся за дверью. Оставшись наедине с самим собой, Попов облокотился на стол и шумно выдохнул. В его голове сейчас не было ни единой мысли. Просто пустота. Он, понимая, что и вправду стоит вернуться, открыл дверь и, вспоминая, куда следует идти, зашел в актовый зал. Представление уже подходило к концу, дети весело смеялись и прыгали, а когда вышедший на сцену Антон объявил, что утренник закончен, они радостно побежали обнимать своих родителей. Саша за считанные секунды нашел в толпе Арсения и, быстро подбежал к нему, сразу оказался в объятиях папы. — Ну как тебе утренник? Понравился? — спросил Арсений. — Да! — радостно воскликнул ребенок, ярко улыбаясь. — Смотри сколько у меня конфет, — мальчик поднял руку вверх, показывая мужчине серебристый пакетик, от чего у того немного погасла улыбка. Арсений уже хотел было начать напоминать Саше про то, что аллергия никуда не испарилась и ему до сих пор нельзя конфеты, но в разговор вмешался подошедший Антон: — Не переживай, конфеты не шоколадные. Специально для этого чуда выбирал, — Антон улыбнулся и легко щелкнул мальчика по кончику носа. Саша сморщился, а затем засмеялся, показывая свои ямочки на щеках и утыкаясь Арсению в шею. Попов засматривается на Антона и его губы, которые сейчас растянуты в теплой улыбке. На губы, которые он буквально десять минут назад терзал в страстном поцелуе, облизывал и кусал. Как только Арсений начинает вспоминать то, что происходило в маленьком кабинете, мозг сразу отключает все процессы и останавливается. Антон, заметив, что с него не сводят изучающего взгляда, смутился и, что-то сказав про то, что ему пора идти, скрылся в толпе родителей. Пропажа парня из виду вывела Попова из транса, и он в спешке начал осматривать весь зал, ища там высокую фигуру. Но попытки закончились неудачей, и Арсений, повернувшись, пошел к дверям. По коридору то и дело снуют родители со счастливыми детьми на руках, которые что-то пытаются рассказать мамам и папам об утреннике, но в гомоне толпы ничего не удается услышать. Из-за шума в коридоре Арсений поначалу немного теряется и не сразу находит лестницу. Мужчина поднимается в Сашину группу, чтобы переодеть ребенка, а когда мальчик уже стоит возле входа одетый, Арсений говорит ему, чтобы подождал его здесь и никуда не уходил, и уходит в игровую комнату. Он хочет сказать Антону, что их прерванный разговор еще не закончен и что они обязательно вернутся к нему. Но зайдя в комнату, брюнет видит лишь Оксану, вышедшую из маленькой подсобки. Арсений тяжело сглатывает, вспоминая, при каких обстоятельствах девушка недавно застала его и Антона, но все же спросить, где парень, он очень хотел. — Ты не видела Антона? — Он сейчас в актовом зале с родителями одной из девочек разговаривает, — спустя полминуты ответила Оксана, пытаясь не смотреть в глаза Арсению. Да ему так же не хочется встречаться взглядом с ней. Девушка, нервно крутя на пальце локон длинных каштановых волос, направилась к выходу, где стоял Арсений, и, прошмыгнув мимо него, быстро скрылась из виду мужчины. Попов тяжело выдохнул, понимая, что в суматохе детского сада никогда не сможет выловить Антона и спокойно с ним поговорить. Уже сидя в машине, Арсений, не спеша заводит мотор, откидывается на мягкое сидение и на секунду прикрывает глаза. Он ругает сам себя за то, что толком и не поговорил с Антоном. Когда ему подвернулась удобная возможность поговорить с парнем, крыша его будто бы уехала куда-то далеко и бесповоротно. Он сорвался и поцеловал Антона. Снова. Без каких-либо слов. Возможно ли такое, что ты, в порыве злости, просто не видишь ничего вокруг себя, а только губы напротив и тебе уже ничего не хочется, кроме как поцеловать их? Не хочется разговаривать, кричать, что-то обсуждать, а просто притянуть ближе человека к себе и не думать про то, что он может посчитать тебя ненормальным придурком, который при любой удобной возможности лезет целоваться. Вероятно, если с Арсением это случилось, значит, вполне возможно. Попов усердно старается вспомнить, что именно говорил в потоке злости Антону, но попытки его рушатся крахом. Вроде бы он что-то крикнул про то, что ему понравилось целоваться с Антоном, больше брюнет ничего не может вспомнить, как бы не хотел. — Пап, — раздался тихий детский голос с заднего сидения, и Арсений встрепенулся, приходя в реальность и в миг откидывая разные мысли, — мы едем? — Да, солнце, едем, — мужчина пару раз кивнул и, повернув ключи в замке зажигания, выехал с парковки.

***

Весь последующий вечер Арсений старался не вспоминать об Антоне. Не думать о его мягких губах и холодных руках, от прикосновений которых у мужчины пробегает стая мурашек по спине. Но чем дольше Попов уговаривал себя не думать о парне, тем сильнее и больше погружался в воспоминания об их поцелуе и громком разговоре в кабинете. У Арсения уже голова шла кругом из-за того, что он не мог заставить себя думать о чем-то другом. Ночью он кое как заснул. В этом помог ему прибежавший с любимой игрушкой медведя в спальню Саша, который поставил папу перед фактом, что он будет сегодня спать с ним. Арсений на это лишь улыбнулся и помог сыну залезть на высокую кровать, укрывая его теплым белым одеялом. Мужчина всегда быстрей засыпает, когда под его крылом тихо сопит Саша. Все его надоедливые мысли улетучились и осталось только огромное желание побыстрей заснуть.

***

Утро с самого будильника началось не так, как нужно. Саша просился никуда не идти и отказывался вылезать из теплой папиной постели, завтрак, который готовил мужчина, полностью сгорел, оставляя на сковородке только черноту. А сгорел завтрак потому, что Саша вновь решил поиграть с папой в прятки и около получаса Арсений прилагал все свои усилия на то, чтобы найти сына. В итоге, пощадив брюнета, Саша все-таки вылез из своего шкафа в детской. Тяжело выдохнув и закатив глаза, Арсений подхватил мальчика на руки, чтобы больше тот никуда не убежал прятаться, и в спешке начал собирать его в садик. Арсений уже не пытался поговорить с Антоном в группе, прекрасно осознавая, что сделать это все равно не удастся. Да и парень был занят каким-то маленьким мальчиком, помогая ему поесть. Поэтому, поцеловав Сашу в щеку, Попов быстро направился к машине, так как уже прилично опаздывал. Поднявшись на нужный этаж офиса, Арсений, пропуская свой кабинет, сразу направился в сторону директорского. Получив на свой вопрос «Сергей Борисович у себя?» от секретарши Матвиенко кивок, он быстрым шагом направился дальше, минуя на пути ненужных сейчас сотрудников, снующих по офису туда-сюда. Арсению было ужасно интересна причина пропажи директора на несколько дней, и как только Попов резко открыл дверь, заходя в кабинет друга, то озвучил волнующий его сейчас вопрос: — А скажи-ка мне, Сережа, — он закрыл за собой дверь и, найдя глазами фигуру, сидящую в кожаном кресле, подошел ближе, — какого это черта ты который день морозишься от меня и не отвечаешь на звонки? Брюнет вплотную подошел к столу друга, в упор смотря на него, но тот почему-то улыбался, лишь еще больше развалившись в кресле. — Че ты лыбишься? — Арс, я влюбился, — Сережа еще шире улыбнулся и закинул ноги на свой стол возле папок с бумагами. — И не так, как обычно, а по-настоящему, по уши. — Что ты? — непонимающе спросил Арсений, скрещивая руки на груди и немного выгибая одну бровь.— Да у тебя эта влюбленность каждую неделю, — он фыркнул, явно не веря в серьезность слов друга и сел на мягкий диван. — Нет, Арс, — тут же запротестовал Сережа, возвращая ноги на пол и придвигаясь чуть ближе. — Она офигенна. Помнишь ту блондинку в клубе, с которой я был, когда ты домой сорвался? — увидев легкий кивок со стороны Арсения, Матвиенко продолжил. — Ну так вот, сидим мы с ней, значит, в клубе, пьем, разговариваем, и тут я чувствую, как на меня сверху проливается какой-то коктейль. Стакан с подносом летят на пол, а я в полном шоке поднимаю голову вверх и смотрю, девушка-официантка стоит с растерянными глазами, такими карими, красивыми и не знает, что делать. Я сразу в туалет пошел, умылся, вышел, она стоит возле двери, чего-то извиняется, лепечет про то, чтобы не шел жаловаться начальнику, а я, — Сережа неожиданно замолчал, смотря каким-то мечтательными затуманенным взглядом в потолок, улыбаясь. — А ты, — ненавязчиво сказал Арсений, уже очень заинтересованный тем, чтобы услышать продолжение истории. Ведь еще ни разу не видел своего лучшего друга таким потерянным, в хорошем смысле. Мужчина даже начал задумываться, что Сережа и вправду по уши влюбился в официантку из клуба. — А я уже не слушал. Просто рассматривал ее. У нее такие светлые волосы, губы красивые, глаза, руки, да и вообще вся она красивая. — Зовут-то как эту красавицу? — с усмешкой спросил Попов. — Лена, — тихо ответил Сережа, откидываясь на кресло и закидывая руки за голову. — Я сказал ей, что не буду никому жаловаться, если она даст мне свой номер телефона. А она, прикинь, так мило улыбнулась, достала блокнот и написала на листочке свой номер и имя, а потом ушла работать. Я уехал из клуба, забыв уже о той блондинке, и на следующий день сразу позвонил Лене, пригласил ее в кафе. В общем, все то время, что пропадал, я пропадал с Леной. Мы были в кафе, парке, даже на крыше. У нас столько с ней общего. Арс, я, блин, реально влюбился, — закончив свой монолог, Сережа повернул голову на застывшего Арсения, который просто буравил взглядом стену, ничего не говоря. Он, конечно же, очень рад за своего друга и за то, что тот, по его словам, действительно влюблен и счастлив, но что-то внутри Арсения неприятно грызло его, заставляя хмуриться. Мужчина понимал, что они оба, и Сережа, и он, за эти выходные, как-то умудрились по уши влюбиться. Но вот только один принял это с улыбкой на лице и счастливыми глазами, а другой совсем в растерянности и непонимании, что делать с этой такой ненужной влюбленностью. Арсений ведь не хотел влюбляться, он даже и не думал, что его разбитое несколько лет назад сердце способно еще на такие чувства, как влюбленность к кому-либо. А может, он и не влюбился вовсе в Антона? Может, мужчина просто придумал себе эти чувства? Мысли такого рода с корнем засели в его голове, не собираясь из нее исчезать. И чем больше Попов думал над тем, что ему просто показалось, что он влюбился, тем сильнее корень прорастал, въедаясь в кору головного мозга. Вдруг Попов в шоке распахивает глаза, наконец вспоминая, что он еще успел сморозить Антону, до того, как поцеловать его. Он же не мог действительно сказать парню, что тот ему нравится? Да не мог ведь. Нет. Это же не так. Если это не так, то с чего бы в таком случае ему такое говорить? Арсений давно уже никого не целовал, не чувствовал, как его прижимают чужие руки к себе, и не ощущал, как эти самые руки пробираются под рубашку, блуждая по его спине и животу. Арсений был полным дураком, когда думал, что влюбился в Антона. Вполне вероятно, что брюнет все себе придумал. Он придумал себе то, что парень якобы мог заворожить его своим смехом, улыбкой, глазами и голосом. Ну да. Он ни в кого не влюбился. Он не мог влюбиться в молодого воспитателя его сына. А вот на вопрос «почему», раздавшийся эхом в голове брюнета, тот так и не смог на него ответить, как бы ни старался найти хотя бы одну причину. Просто не может, вот и весь ответ. Это чушь, ложь, брехня. Как угодно это можно назвать, только не правдой. Он не влюбился в Антона.