Touch

Луи вздохнул, когда упал на свой матрас, выдыхая и сопровождая это слишком драматичным стоном, чтобы выразить, насколько он истощен. Зейн просто смеялся над ним, что было далеко от симпатичного грохочущего звука, что издавал Гарри, к которому Луи так привык, и он чувствовал, что сильно скучает по нему. Тогда он фыркнул на себя, когда он стал таким прилипчивым? Он мог продержаться день без Гарри. Гарри и Луи накануне днем вместе решили, что сегодня, в пятницу, Гарри пойдет домой с Лиамом и проведет ночь с ним и Найлом, а Луи будет тусить с Зейном и Стэном, возможно, ночь пиццы и кино или, даже, пойдут на вечеринку (Гарри предложил вечеринку, но Луи, действительно, не было никакого желания выходить на улицу). Это была хорошая идея, и подразумевала веселье для каждого. Кроме того, он действительно пренебрегал Зейном и Стэном, когда Гарри присоединился к команде, было бы хорошо, проведи он день с друзьями. Тем не менее… Луи выпустил еще один вздох. — Уже скучаешь по Мери? — дразнил Стэн из угла комнаты. Луи бросил подушку ему в лицо. — Хватит называть его так, — сказал Луи, закатывая глаза к потолку. У него было это неловкое это-может-привести-к-проблеме чувство в животе, и он сел прямо, смотря на Стэна и Зейна с его фирменным выражением. — Серьезно, парни. Мне это не нравится. Я понимаю, это немного странно, да. Но… Но мне не нравится, когда вы продолжаете шутить о «Девственнице Мери». Так что, серьезно, пожалуйста… просто, типа… не надо. Не делайте этого. Он бы действительно расстроился, если бы знал, что вы, ребята, говорите о нем так, а он не заслуживает, чтобы его так обижали. (п.п.: Virgin Mary — Девственница Мери — выражение, которым называют девушек-девственниц, которые дают в зад, но все еще претендуют на свою чистоту. Ну и парни называют так Гарри. Кстати, если бы там был артикль the — the Virgin Mary, то переводилось бы, как Дева Мария.) Оба мальчика кивнули, хотя Зейн только несколько раз шутил и давно перестал, когда увидел лицо Луи в результате. Луи выдохнул с облегчением, потому что они не начали ссориться или еще чего-то. — Я думаю, это просто странно, приятель, — сказал Стэн, спустя минуту. — Как бы… по нескольким причинам. Во-первых, это странно для тебя. Я имею в виду, ты чертов счастливчик и все такое, потому то он горяч, и ты можешь быть ужасен в постели, и ему больше не с чем сравнивать, хорошо, но… без обид, или еще чего-то, ты знаешь я люблю тебя, но… ты своего рода потаскун. Я не имел в виду, как настоящая шлюха, — Стэн бросился исправляться, когда Зейн ударил его по руке. — Я просто имел в виду, как бы… ты по-настоящему любишь секс, и тебе действительно нравятся парни, которые… знают, что они делают, я думаю. Это все, что я имел в виду. (п.п.: потаскун и настоящая шлюха — slag и properslag. Я не была уверенна, как правильно перевести. Короче, суть в том, что Slag — человек, который не заботится об отношениях, кроме как сексуальных. Он спит со многими людьми, не заботясь ни о чем, кроме момента «кульминации». Таких парней называют еще альфа-самцами. А properslag — это самая настоящая, самая развратная шлюха, которая сделает все, что ты захочешь, без исключений. И такую очень легко узнать просто по ее внешнему виду. Своего рода это немного оскорбительно. А буквально slag переводится, как шлак, абсолютно ненужный мусор.) Луи кивнул. Это правда, по крайней мере, но ничего из этого не имело значения. Было просто что-то в этой улыбке с ямочками, что заставляло все остальное терять значение. — И потом, во-вторых, это странно для него. Как бы, даже я вижу, что он действительно сексуален. Я думаю, может быть немного влюблен в его лицо, а мне даже не нравятся парни, — Луи и Зейн вместе фыркнули на оценку Стэна, и это только подстегнуло его. — Я просто имею в виду, зачем бы кому-то, кто выглядит так… ждать? Почему он просто не выйдет и не займется сексом? Все, что ему надо сказать, это «эй, хочешь пойти?», и я уверен, что любой бы это сделал. Просто странно, что он ждет. Луи кивнул, вспоминая, что сам думал так же, когда впервые узнал, что Гарри девственник. — Он просто никогда не был достаточно увлечен парнем. Не так, по крайней мере. Он не совсем… он не тот человек, который, в принципе, шарахается от прикосновений. Он просто всегда был достаточно тихим вокруг людей, которых он не знает, и он немного застенчивый, и он просто… Он идеален, действительно, но это не связано с тем, о чем мы говорили, не так ли? Зейн выдал немного саркастическое: — Нет, не совсем, — а Стэн просто рассмеялся. — Но последняя вещь, — продолжил Стэн, как будто бы Луи никогда не говорил. — Это… и, снова — не обижайся — но… почему ты? Не то, чтобы ты не замечательный, или что-то такое, но… он так отличается от тебя, во всем, что только возможно. Честно, у вас, ребята, есть что-то общее? Луи остановился, перебирая вещи, которые Гарри был бы не против, чтобы он рассказал Стэну и Зейну, и вещи, которые он бы захотел оставить личными. — Мы похожи, на самом деле. Например, музыка… нам нравиться много одинаковых вещей, но, также, и много разного, так что мы предлагаем друг другу новую музыку все время. И он на самом деле умный, за исключением науки, так что мы помогаем друг другу в школе. Его два друга — его любимые люди, он любит футбол больше, чем что-либо, он обожает свою маму, и он действительно понимает всю… эту… ситуацию… с моим отцом. У него тоже… проблемы с отцом. — Серьезно? — спросил Зейн, заинтересовавшись. — Что случилось? — Я пока не знаю, — сказал Луи, запоздало осознавая, что Гарри никогда даже приблизительно не говорил ему о своем отце, и задаваясь вопросом, было ли это специально. Но Зейн и Стэн понимающе кивнули. — Некоторым вещам надо время, — мягко сказал Зейн, читая реакцию на лице Луи. Тот только кивнул и перекатился, чтобы выудить свой телефон из кармана. Не прошло даже полчаса, а мы уже говорим о тебе… это жалко? Хх Луи отправил сообщение и положил свой телефон обратно. — Итак, как там Найлер, Зейн? — спросил он, надеясь отвлечься. Зейн ухмыльнулся и сказал: — Хорошо, да, он действительно крут. Луи кивнул, и почти задал типичные последующие вопросы, когда Лотти ворвалась через дверь. — Лотти, — Луи чуть не закричал, — ты знаешь, что ребята здесь, ты не можешь просто залететь сюда. — Папа здесь, — быстро сказала она, немного тяжело дыша. Луи остановился, прежде чем встать. Он бросил свой телефон Зейну, который поймал его, положил в свой карман и встал, Стэн последовал за ним. — Мы будем у меня, да? — пробормотал Зейн, проходя мимо Луи, останавливаясь, чтобы оставить поцелуй у Лотти на лбу, и Стэн сделал то же самое, когда они покидали дом. Луи глубоко вдохнул и посчитал до двадцати, услышав, как его отец кратко приветствует его друзей. Когда он открыл глаза, Лотти все еще стояла около его двери, выглядя почти подавленной, когда смотрела на него. Луи раскрыл свои руки для нее, и она бросилась вперед, уткнувшись головой в его грудь. — Зачем он здесь, Лу? — грустно спросила она. Луи сильнее сжал ее, зная, что Лотти нелегко с их отцом, когда она достаточно подросла, чтобы понять, какие подлые вещи он делал для их семьи. — Я не знаю, — признался он, — но это, вероятно, связано со мной. Держи девочек на заднем дворе или где-нибудь еще, да? — Лотти кивнула, и они вдвоем вышли, Лотти пошла по коридору, чтобы собрать девочек вместе, а Луи спустился вниз, чтобы встретиться со своим отчимом. — Итак, ты здесь, — язвительно прогудел мужчина, увидев его. — Что случилось с вечеринками практически каждую ночь? — На случай, если ты не заметил, только полшестого, — пробубнил Луи. — Любая вечеринка, проходящая в полшестого, не стоит времени и усилий. — Так у тебя есть планы на вечер? — спросил Марк, поднимая бровь. — Да, — Луи лгал. — Гримми устраивает вечеринку вечером, и мы думали пойти. Начинается в десять, так что мы доберемся туда немного позже. Марк поднял брони и кивнул. — Дай мне свой телефон, — сказал он, протягивая руку. — Что? Нет! — сказал Луи, действуя так, будто бы он не ожидал этого. Когда Марк только потряс своей рукой немного более настойчиво, Луи вздохнул, и начал похлопывать по карманам, пока не сделал удивленное лицо. Наконец, он состроил притворно-осознающий взгляд, прежде чем пробормотать: — Он должно быть все еще у Зейна. Он брал оттуда номер девушки. Марк остановился и подошел ближе к Луи, который сделал все возможное, чтобы не отвести взгляда от требовательного взгляда отца. — Ты все еще с этим мальчиком? — спросил он. Луи посмотрел на свои ноги и пробормотал: — Нет. — Что это было? Луи вздохнул и вернул взгляд на отца. — Нет, — подчеркнул он. — Я больше не с ним. Он… в итоге не хотел… он не хотел встречаться. — Луи сглотнул, и закрыл глаза, зная, что, хотя, все, что он чувствовал — это вину за ложь о своем парне, его отец растолкует этот взгляд, как грустный. Марк похлопал Луи по плечу, пытаясь казаться утешительным отцом, и он рассмеялся и сказал: — Что ж, хорошо. Я знал, что это был просто этап. Хорошо выйти из системы, когда ты молод, да? — Луи сжал челюсть и рывком кивнул, а Марк добрался до цели своего визита. — В конце месяца будет корпоративный ужин. В основном, шанс для всех показать свои семьи. Я хочу, чтобы вы, ребята, были там. Твоя мать тоже. Смотрите, чтобы так и было. Луи кивнул, и Марк развернулся, чтобы уйти, прежде чем застыл и ближе наклонился к Луи, протягивая руку и сжимая его бицепс достаточно сильно, чтобы остался синяк. — Ох, и Луи, — тихо сказал он. — Мне лучше начать слышать твое имя в городских сплетнях немного больше, хорошо? Это хорошо для бизнеса, чтобы вы, дети, были позитивно признаны в городе. Луи кивнул снова, и Марк ушел. Луи стоял на месте, пока не услышал, как дверь захлопнулась и, отъезжающую машину отца, затем он упал на землю, разочаровано утыкаясь лицом в свои руки. Он подождал еще несколько минут, чтобы проверить свою ярость, прежде чем выйти из дома и перейти улицу к Зейну. Он не стал стучать, потому что родители Зейна все еще на работе, а его другу было все равно. Луи нашел своих друзей в комнате Зейна, сидящих на креслах-мешках, оба переписывались. Они подняли взгляды, когда он вошел, но Луи ничего не сказал, и подошел прямо к кровати, падая на нее, и пряча лицо в подушке. — Эм, — начал Стэн, но замолчал, когда Луи не двинулся. — Гарри скоро придет, — продолжил Зейн. Луи двинул головой, чтобы посмотреть на него, и тот продолжил: — Мы написали ему и сказали, что приходил твой отец, а он спросил, где ты. Я сказал ему, что ты придешь сюда, а потом он спросил дорогу и пообещал взять Найла и Лиама. Я думаю, он переживает за тебя. — Да, он знает, что мы не ладим, — сказал Луи, рассеяно кивая. — Как он доберется сюда? — Лиам только получил свою лицензию. Луи кивнул. Это была правда. Гарри был так счастлив днем ранее, когда Лиам рассказал ему за ужином у Гарри. Они сидели в тишине, пока в дверь не позвонили, Зейн и Стэн переписывались, разговаривали и кидали беспокойные взгляды на Луи, пока тот все больше и больше зарывался лицом в подушку, чувствуя вину за то, что он сказал своему отцу о Гарри. Стэн и Зейн оба вскочили, когда прозвенел дверной звонок, но Луи остался на кровати, прижимая лицо глубже и глубже, пока не закружилась голова. Он смутно слышал, как Зейн представил всех, и получил вспышку еще большей вины потому, что он действительно должен быть там, когда Гарри знакомится с его лучшими друзьями в первый раз. Прежде, чем он смог бы остановиться на этом, матрас утонул с большим весом, и Луи почувствовал большое долговязое тело, прижимающееся к нему с боку. Луи отодвинулся, но откатился назад, чтобы быть маленькой ложечкой, и Гарри легко согласился, нерешительно скользя руками вокруг талии Луи, пальцы немного влажные от нервов, прижались к его бедрам. Луи вздохнул, и большой палец Гарри заскользил вверх и вниз. — Что случилось, Лу? — спросил он тихо, прижимая свои ноги ближе к Луи. Который просто помотал головой, зная, что Гарри будет очень больно от того, что Луи сказал. Он не был готов говорить об этом. Гарри был тих мгновение, прежде чем медленно начать: — Мой отец в тюрьме, — спокойно прошептал он. — Только Лиам и Найл знают об этом. Луи переместил руку оттуда, где она лежала на его животе, выше, пока он не смог переплести свои пальцы с Гарри, на своем бедре. — Что случилось? — спросил он, приглушенно шепча. Гарри не ответил сразу, и Луи почти обернулся назад, чтобы увидеть его лицо, когда тот опять заговорил. — Я действительно любил своего папу. Он был… Я всегда думал, что он был крутым. Он знал все, и он мог починить все. Он много вещей сделал сам. У меня была самая крутая кровать в виде гоночного автомобиля, когда мне было около пяти? Он сделал ее для меня, потому что у меня была стадия, когда я был помешан на гоночных машинах, около шести месяцев. Он, вероятно. был мои любимым человеком. Сейчас кончики пальцев Гарри беспокойно двигались на коже Луи, сгибаясь и разгибаясь между его пальцами. — Я… он и моя мама поссорились, — медленно объяснил он, будто бы видел все это в своих глазах. — И моя мама ушла к бабушке. Она обычно оставляла меня с отцом потому, что он работал дома, и мы, действительно, были близки, и она знала, что я был в безопасности. …Она оставалась у бабушки все выходные, а папа звонил друзьям. Он сказал мне подняться в свою комнату и поиграть, и я так и сделал, но позже я услышал… его друг кричал на него. Продолжая повторять, «Нет, нет, не надо». Так что я пошел вниз, и он — мой папа — он… он насиловал ее. Своего друга. Луи неожиданно застыл, а затем обернул свою руку вокруг руки Гарри, поднося обе к своему лицу. Он прижал руку Гарри к своей щеке на секунду, прежде чем развернуться к ней, прижимаясь губами к ладони мальчика. Гарри сделал дрожащий вдох, прежде чем продолжить. — Я наблюдал — я не знал, что он делал, мне было, вроде, восемь или девять, и потом, когда… когда он… он… закончил… он позволил ей уйти, и увидел меня на лестнице. Я был напуган и не знал, почему, в тот момент. Вероятно, это из-за того, что я мог сказать, как напугана была женщина, и мой отец не выглядел милым. Он позвал меня вниз, и спросил, что я видел, и я сказал ему. Он сказал, что ему жаль, что он напугал меня, и что он просто играл со своим другом. Сказал не говорить маме, потому что тогда они будут больше ссориться, а он знал, как сильно я ненавидел, когда они ругаются. Мама вернулась домой, и они работали над этим, и, наверное, две недели все было прекрасно, опять. А потом они снова поссорились, и мама ушла к бабушке в ту ночь. Но папа не позвонил другу в тот момент. Он просто… попытался поиграть со мной. Луи ахнул и развернулся, притягивая Гарри ближе к себе и сильно сжимая. Гарри вздохнул в объятиях, но он был спокоен, позволяя пальцам скатиться по спине Луи. Старший почувствовал, как вырываются горячие слезы, и они, должно быть, упали на щеку Гарри, потому что тот сжал его крепче и пробормотал: — Все в порядке, любимый, все хорошо. Я не закончил. Луи всего лишь немного расслабился, когда понял, что Гарри не был расстроен, но он держал свое лицо повернутым к груди Гарри, не смотря ему в лицо. Гарри продолжил. — Он пытался играть со мной. Сначала он просто держал мою руку и обнимал меня, прижимал к себе и целовал мои щеки. Обычные вещи, которые мы делали всегда. Но потом он начал снимать с меня одежду, и я подумал, что он просто хочет переодеть меня или что-то такое. А он продолжал говорить, «Мне это надо, мне это надо», так что я позволил ему. Мне стало некомфортно, когда он начал… его руки стали, как бы. Потирать. Всего меня. И я начал чувствовать себя неуютно. Поэтому я сказал ему «нет», и я напомнил ему, что мама говорила мне не позволять людям трогать меня, если мне от этого становится не по себе, и мне не понравилось, как мой папа смотрел на меня. Поэтому я сказал ему. И он… действительно, расстроился. Он начал плакать. Я подумал, что он собирается остановиться, но потом он стал по-настоящему злым. Я никогда не забуду, как выглядело его лицо. А потом, отец ударил меня, и сознание, — Луи сжал Гарри опять, и зарыл голову между грудью Гарри и своей, качая головой, отрицая то, что он услышал. Он почувствовал мягкие пальцы Гарри в коротких волосах у основания шеи, и младший продолжил: — Я не знаю, что случилось, пока я был без сознания. Мама сказала, что она зашла домой, потому что бабушка убедила ее попытаться снова, и разобраться, потому что это было не справедливо по отношению ко мне, что она продолжает уходить, и что у меня будут проблемы с тем, чтобы отказывать, или что-то подобное. Она зашла в дом и увидела его. Она никогда не говорила мне, что он делал, но это было достаточно плохо, раз она вызвала полицию и ударила его сковородкой по голове. Конечно, мама отвезла меня в больницу, а потом приехала полиция, и я думал, что у меня проблемы. Полицейские были действительно милыми, я помню это. Действительно милыми. И я рассказал им о том, что случилось, и я подумал, что это было странно, потому что они продолжали спрашивать, где были руки моего отца, и где это случилось, и случалось ли это раньше, и я сказал что-то о том, каким злым выглядел мой отец, потому что я не позволил ему играть, и они спросили меня об этом. Я рассказал им о его друге, мы нашли ее, и она дала показания против него. Так что это изнасилование и, как бы, попытка изнасилования несовершеннолетнего, или что-то вроде того, и потом растление малолетних и что-то подобное. Мама развелась с ним, само собой, мы переехали, и она отправила меня на терапию для детей, пока доктор не был уверен, что я в порядке, и маме пришлось работать действительно трудно какое-то время, но мы с ней прошли это. Она получила новую работу, и ее босс был действительно понимающий, так что ей разрешили уходить с работы в то время, когда надо было забирать меня после школы, и я ходил с ней на работу и сидел в кресле, делая домашнюю работу пока рабочий день не заканчивался, и мы шли ужинать, а затем домой. Я стал близок с Лиамом и Найлом спустя какое-то время — мама была хорошим другом мамы Лиама, и, наконец, мне стали разрешать ходить к нему после школы, и Найл приходил тоже, так что как-то так. Мы уже были хорошими друзьями, но они никогда не задавали вопросы о моем отце, как это делали все остальные, и мы стали даже ближе. Я некоторое время боялся мужчин, которые выглядели, как мой отец, потому что я боялся, что они посмотрят на меня, как… как мой отец смотрел на меня тогда. Но они никогда этого не делали, и я, вроде, справлялся с этим эмоционально и все такое. Мне становилось обидно иногда, потому что Найл и Лиам, начали встречаться с другими людьми и начали их касаться, и делать вещи подобные этим, я не понимал, почему они хотят, чтобы кто-то раздевал их и трогал в тех местах. Все, что я мог видеть, когда думал о вещах, как эти, это лицо моего отца, и насколько злыми были его глаза. А когда я понял, что мне нравятся парни, я думал, что это неправильно, из-за моего отца. Никто, кого я знаю, не любил парней, но в один день, Лиам прямо спросил меня. Я помню потому, что я солгал ему, а я никогда не делал этого. Но он сказал мне, что все в порядке, и что он знал, о том, что мне нравятся парни, а я расплакался и признался. Но он сказал, что все хорошо, и что он никому не скажет, и что я нормальный. Он говорит мне об этом так много. Луи не поднимал свою голову, вероятно, минут пятнадцать, тяжело дыша и пытаясь не дать воли слезам. Он не мог представить, что его парень, проходит через что-то подобное. Его парень, который, вероятно, самый невинный и безобидный человек в мире, который был добрым и любящим, и принимающим, и теплым, и терпеливым… его парень, которого предал и напугал его собственный отец. — Лу? — неуверенно спросил Гарри, звуча нервно. — Это… мы? Ты… ты все еще хочешь быть моим парнем? Луи поднял голову, прижимаясь ближе к груди Гарри, но отдаляясь от его лица, чтобы посмотреть на него должным образом. Луи оторвал руку от рубашки Гарри и поднес ее к щеке своего парня, мягко поглаживая ее, будто бы он боялся сломать его. — Гарри, — прошептал Луи. — Ничто подобное не заставит меня хотеть порвать с тобой. Лицо Гарри выражало облегчение, но он все еще сомневался. — Я не хочу твоей жалости, Лу, — сказал он, как бы прося и предупреждая одновременно. Луи покачал головой. — Я не жалею тебя, Гарри, — честно сказал он. — Я просто действительно, по-настоящему забочусь о тебе. Гарри застенчиво улыбнулся и положил свою руку поверх ладони Луи на его щеке. — Да? Луи медленно кивнул, улыбаясь и смотря Гарри в глаза. — Да. Я… я, должно быть, люблю тебя, — он не дал Гарри ответить, не дал психовать. Вместо этого, Луи притянул Гарри ближе в объятиях и положил голову на его плече. Спустя несколько мгновений, он почувствовал улыбку Гарри в своих волосах, и услышал его шепот. — Думаю, я тоже тебя люблю, — Луи просто сжал его крепче и кивнул. — Так, что случилось с твоим отцом, Лу? Это, вроде, разрушило настроение, но Луи знал, что должен Гарри объяснения, после его признания. — Это заденет твои чувства, — грустно прошептал он, но Гарри не испугался. — Меня? Не-а. У меня стальные чувства. Луи закатил глаза, но сел, медленно отрываясь от Гарри. Он немного приподнялся на одеяле Зейна, пока рассказывал, что случилось, объясняя все и заикаясь на словах, которые он сказал. Гарри держал свое лицо открытым, легко читаемым, и Луи видел точный момент, когда Гарри отметил, что Луи отрицал, что находится в отношениях, но он ничего не сказал, и Луи закончил историю неожиданной встречи. — Мне так жаль, — тут же выпалил Луи. — Я не имел это в виду, но я не хотел, чтобы он следил за тобой, и… Я могу позвонить ему прямо сейчас! Или, когда заберу свой телефон у Зейна, я могу. Но Гарри просто покачал головой, смотря вниз на свои ладони, которые опустились на его колени и на колени Луи, прежде чем скользнуть между руками старшего. Их пальцы запутались, и Гарри придвинулся ближе к парню. — Все хорошо, — сказал Гарри. — Это отстой, но я знаю, что ты сделал это не потому, что тебе стыдно. Я знаю, ты заботишься обо мне. О нас. Все в порядке. Луи кивнул на его слова. — Так и есть, — подчеркнул он после того, как Гарри закончил. — Я забочусь о тебе, и о нас. Я сделаю все, чтобы защитить нас. Наши отцы не разрушат нас, не так ли? Гарри взял руку Луи, все еще спутанную со своей, и поцеловал тыльную сторону ладони. — Они даже не знают. Все хорошо. Мы в порядке. Луи вытащил Гарри из кровати Зейна и потащил его в гостиную, где их друзья расслаблялись в окружении нескольких коробок пиццы. Стэн и Найл, когда увидели их, оживленно приветствовали, но Зейн был занят, серьезно сканируя Луи для подсказок, и Лиам делал то же самое с Гарри. У Луи вспыхнула улыбка, когда он заметил, что Найл практически на коленях у Зейна, и он сжал ладонь Гарри, кивая. Младший ухмыльнулся, и они плюхнулись рядом с Лиамом на диван. Они держались за руки пока ели, и шестеро из них расслаблялись в гостиной остаток ночи. Гарри ни разу не отпустил Луи, за исключением того, чтобы налить напитки или сходить в уборную, и Луи продолжал чувствовать, что Гарри тянет его руку, прижимая к своим губам. Старший сразу поворачивался, чтобы посмотреть на Гарри, и каждый раз он видел самодовольную, радостную небольшую улыбку, украшающую губы его парня.

Краткое содержание:

Луи и Гарри решили провести пятницу по отдельности, потому что они слегка игнорировали своих друзей. Папа Луи пришел в дом, пока он расслаблялся с Зейном и Стэном; его друзья ушли к Зейну, где тот написал Гарри, что пришел отец Луи. Гарри решил приехать. Луи сказал своему отцу, что он и тот мальчик, о котором он говорил, больше не вместе. Его отец доволен, и упоминает о корпоративном ужине, на котором он ожидает увидеть Луи, его сестер, и его мать, и он говорит, что хочет, чтобы Луи больше светился на публике. Когда Луи идет к Зейну, он очень расстроен. Гарри прибывает вскоре после этого (за рулем Лиам, который только получил свою лицензию). Луи и Гарри говорить в комнате Зейна. Гарри рассказывает Луи о том, что случилось с его отцом. (Гарри увидел, как его отец изнасиловал женщину в их доме, его папа понимает, что Гарри все видел, и заставляет пообещать, что тот не расскажет Энн. В следующий раз, когда Энн покидает дом, отец Гарри начинает трогать его, и это заставляет мальчика чувствовать себя некомфортно, поэтому он говорит отцу остановиться. Его папа бьет его и Гарри теряет сознание. Энн возвращается домой, видит, что ее муж делает с ее сыном, и вызывает полицию. Гарри и изнасилованная женщина сажают его отца в тюрьму. Никто, кроме Луи, Лиама и Найла, не знают об этом). Гарри нервничает после того, как рассказывает Луи, но тот говорит, что он, должно быть, влюблен в Гарри. Гарри говорит, что это взаимно. Луи, в свою очередь, говорит ему о том, что соврал своему отцу, что они расстались. Гарри понимает это и клянется не позволить их отцам разрушить их отношения. Они покидают комнату Зейна, и присоединяются к Стэну, Лиаму, Найлу и Зейну в гостиной, где они расслабляются и едят пиццу. Зейн и Найл сидят отвратительно близко, и Луи с Гарри замечают это, радуясь за друзей. Гарри двигается вперед, целуя руку Луи, и он делает это много раз на протяжении всей главы. .хх Спасибо за то, что читаете! — от автора и переводчика.