Atmosphere

      Тэён — биполярник.       В таком мире, где почти у каждого встречного шизофрения или в лучшем случае глубокая депрессия, можно сказать, что ему повезло. Расстройство на протяжении его жизни приносило не так много проблем, и это помогало заботиться о его родственниках, особенно за младшей сестрой. Ещё в раннем детстве ей поставили диагноз — деменция. Тэён тогда ещё не понимал, почему мама плачет, а папа, старательно пытаясь её успокоить, сам душит рвущиеся наружу слёзы.       «Деменция — это синдром, обычно хронический или прогрессирующий. Происходит деградация памяти, мышления, понимания речи и способности ориентироваться, считать, познавать и рассуждать, часто сопровождается ухудшением контроля над эмоциональным состоянием, а также деградацией социального поведения или мотивации.» Тэён прочитал это в одной из медицинских энциклопедий, которые он нашёл в школьной библиотеке. Значит вот почему родители тихо шептали, что Сунён никто никогда не полюбит, вот почему она иногда совсем не реагировала на чужие слова, вот почему её пришлось отдать в ту больницу.       В каждом городе есть такая, где лечатся, нет — содержатся наиболее больные. Туда пришлось отправить и малышку Сунён. Тэён ходил к ней каждый день: после школы, а потом и после университета. Носил разные вкусности, которые готовила их мама, играл с ней в её любимые, о которых она почти сразу забывала, игры и просто приглядывал за сестренкой.       Там Тэён встречает Джэхёна.       Он улыбается так, что кажется, будто перед тобой само солнце. Они вместе пьют тёплый ромашковый чай, который обычно выдают после обеда, вместе разглядывают облака, когда смотрители разрешают выйти на улицу и вместе с другими больными смотрят мультфильмы для детей.       Парень с волосами цвета овсянки. Так Ли прозвал своего нового знакомого, когда ещё не знал его имени. Джэхён сначала не хотел этого рассказывать, говоря, что его имя волшебное, и если сказать его вслух, то он превратится в хорька. Но секрет быстро был разоблачён пачкой печенья «Орео» на двоих и обещанием никому больше его не рассказывать.       С первого взгляда и не поверишь, что этот плюшевый юноша — гомицидоман, и за свою жизнь успел убить уже несколько десятков людей. Но Тэён об этом так и не узнает, как и о том, что улыбается Джэхён только рядом с ним.       Когда Сунён обычно ложится спать, Тэён и Джэхён сбегают на крышу, где и проводят почти целую ночь, рассказывая друг другу разные истории и просто считая звёзды. А под утро Джэхён поцелует Тэёна, и второй найдёт ещё один повод ходить в больницу каждый день.       Когда Тэён обычно ложится спать, он думает о том, что будет делать завтра в больнице, разрешат ли опять смотрители накормить Джэхёна шоколадным мороженым. А Джэхён вообще ни о чем не думает, на время комендантского часа ему колют успокоительное и транквилизатор, чтобы он тихо лежал в своей одиночной комнате, закрытой на несколько замков.       С каждым днём Джэхёну позволяют всё больше, что несомненно радует Тэёна: он вообще не понимает, как такого милого юношу заперли в таком заведении и смотрят за ним, как за серьёзным заключённым. Хочется поскорее прогуляться с ним по местному парку, попить разноцветных коктейлей в баре, чтобы потом языки были тех же цветов, что и напитки, и в конце концов полюбоваться закатом на набережной, держась за руки.       Ли и сам не понимает, что его так влечёт к парню. Рядом с Джэхёном он ощущает себя так спокойно и легко, перепады настроения больше не тревожат, но стоит ему перешагнуть порог больницы — биполярное расстройство опять даёт о себе знать. Смотрящие в то время пепешёптываются между собой о том, как меняется Джэхён, стоит Тэёну уйти. Возвращаются былые нападения агрессии, содраные в кровь кулаки и взгляд, полный мании и ненависти.        — Тэённи-хён, — тихо басит Джэхён, обнимая сидящего на диване парня, — а мне сегодня разрешили с тобой погулять.       Ли не теряет ни минуты, хватает за руку и сразу ведёт юношу к выходу, благодаря каждого работника, которого увидит по дороге. Разрешили поводить Джэхёна по городу и вернуть обратно. Начинают они сразу с коктейлей и бегом идут на набережную, чтобы успеть посмотреть на закат. Но парни на него почти не смотрят, зато вот здесь и вступает в силу шутка о красном, синем и фиолетовом. Язык Тэёна — синий, Джэхёнов — красный, в конце концов оба становятся фиолетовыми. Ли проводит младшего к больнице, куда тот не шибко рад возвращаться, целует в щечку на прощание и идёт, оставив Джэхёна одного с охранником.       На следующий день Тэён и узнаёт, что того охранника больше нет в живых, как и одной из медсестёр. Тогда всё и становится на свои места, и Ли начинает понимать, почему Джэхёна там держат, почему он сам ощущает себя с ним так хорошо. Но слишком поздно. Вечером того же дня младшего увозят в столицу, в «больницу для наиболее опасных», или на простом человеческом — в тюрьму.        Родители долго расспрашивают парня, почему ему так резко захотелось поехать туда, но тот упорно молчит, хмуро собирая сумку с вещами. Вокзал встречает его своими грязными стенами и запахом сырости внутри здания, задерживаться здесь не хочется ни на минуту, хочется поскорее к Джэхёну, хотя бы ощутить его присутствие, то, что он всё ещё жив. В его вагоне почти никого нет, только пожилая пара в первом купе и небольшая компания спортсменов в следующем. За всё время отсутствия младшего рядом, Ли ещё ни разу не впадал в маниакальное состояние, всё, что он ощущал — депрессию и пустоту, которую хотелось поскорее заполнить, но он понимал, что это почти невозможно. Сердце невольно сжималось, стоило самым мрачным мыслям посетить голову Тэёна, из глаз тонкими дорожками текли слёзы, а горло душила безысходность. Но он приедет в столицу, он найдёт способ увидеть Джэхёна, он постарается помочь ему, хотя бы тихим, но таким искренним «я люблю тебя…»       В самой столице несколько таких «больниц», Ли успевает оббегать их все и, о боже, как банально, — находит его в самой последней. Руки мелко подрагивают от волнения, когда заветное имя попадается в списке лечащихся, и парень на всех парах бежит к наблюдателям. Два здоровых мужика, начинают рассказывать уже заученную на зубок речь об особо опасных больных и о том, что посещать их небезопасно для жизни. Тэёна чуть ли не разрывает от слёз, и он отчаянно шепчет куда-то в пространство, что Джэхён его соулмейт. Несколько мгновений — и его уже под руку ведут к изолятору, охранник подводит Ли к железной двери, покрытой белой, уже отваливающейся, краской и пару раз стучит по ней. Лист железа издаёт не очень приятный для слуха гул, который разносится по целому коридору, но даже сквозь него слышен низкий, рычащий голос, звучавший за той стороной.       — Что вам нужно?..       Сердце Тэёна замирает без возможности опять пуститься в пляс: парень и не узнаёт тот медовый голос, который слушал всё время рядом с собой. Охранник шепчет тихое «уверен?», получив утвердительный кивок, открывает тяжёлую дверь, впуская растерянного Ли внутрь. В комнате, чисто белой, хоть глаза выколи, стоит только потёртая табуретка с лежащими на ней полотенцами, умывальник, усыпанный таблетками всех форм и размеров и широкий матрас, на котором и сидит сутулый Джэхён, запустив пальцы в свои волосы. Он коротко дёргается, когда слышит приближающиеся шаги, но совсем не шевелится, почувствовав, как матрас рядом с ним прогнулся и крепкие объятия, такие нужные сейчас. Слёзы идут у обоих, и каждый старается стереть их градом поцелуев, падающих куда глаза глядят. По телу разливается приятное тепло, а бабочки в животе норовят вылететь наружу, когда оба парня одновременно шепчут «я люблю тебя.»       Спустя почти час в комнату заглядывают пару обеспокоенных охранников и медсестра, застав лишь спящего на коленях Ли Джэхёна, первый нежно улыбался, заплетая маленькие косички из волос цвета овсянки.