Карательная психиатрия.

Меньше, чем час назад, дождь ничего не предвещало. Грозу в исполнении великолепного Дракона Байше – практически на сто процентов, а вот дождь – ничего. Ровным счетом. Поэтому, когда Фейлон, сочтя свое настроение неудовлетворительным и не имея рядом для предъявления претензий объекта в виде иностранного бизнесмена со сложнопроизносимой фамилией, пожелал заняться духовно-медитативными практиками на веранде, он и внимания не обратил на рвано-сероватые облачка чуть южнее городской черты. Фейлона тревожить не смел никто. Даже когда падение с неба первых капель стало не возможностью, а вопросом времени, причем в минутах. Как только эти самые первые капли полетели вниз, временами тревожа ухоженного хищника, сидевшего с закрытыми глазами и ровно и глубоко дышавшего, Фейлон изволил выразить недовольство короткой гримасой… и не пошевелился, чтобы прервать занятие. То выдержку тренировал, то ли упивался самодисциплиной. Капли стучали по земле, обдавали чересчур выдержанного хищника водной пылью, оставляя разводы на великолепном шелке, Дракон Байше дергал кончиком носа, но уходить не желал. Хотя уже был готов признаться, что замерзает. В тонкой шелковой-то рубашке. Промокшей тонкой шелковой рубашке. Фейлон сердился на себя (за слишком оптимистично выбранное сложное упражнение), на погоду (как не вовремя начался дождь!), еще раз на себя (за малодушное желание встать, прервать тренировку и уйти)… и для профилактики – на Арбатова. Где его носит, когда нужен повод и причина не заниматься дОлжным и обязательным?! Мысли Дракона медленно утекли от содержания упражнения к измышлениям новых претензий в адрес шального блондина, и дождь даже как-то перестал беспокоить. Даже тепло стало… Фейлон ошарашенно прислушался к себе – ну надо же, каким чудодейственным средством, оказывается, могут стать мысли о громогласном любовнике! – и еще более ошарашенно открыл глаза, стараясь побыстрее проморгаться. - Это кто ж у меня в штате додумался… - в пустоту поинтересовался он, трогая кончиками пальцев зеленый плед на плечах. Плед, надо отметить, был весьма приятным на ощупь и согревал замерзшего Дракона быстро и качественно. – Так. Ну да. Естественно. Больше некому. Старший брат на едкое замечание и саркастичный тон не отреагировал, только плечами пожал, проходя мимо хищника с горделивой осанкой к перилам. - С тобой, между прочим, разговариваю, - проворчал Фейлон, уязвленный тем, что поведение «ущербного и недееспособного» больше всего напоминает игнорирование собеседника самым очевидном образом. - Да, я слышу. - На тебя дурно влияет общение с Арбатовым. Больно деятельный стал, - продолжал злиться Фейлон, не находя повод придраться позначительнее. Янцзу молчал, не сильно вдаваясь в подробности настроения лидера Байше, и это Фейлона злило больше всего. – Кстати, о незабвенном Арбатове, - продолжил Дракон, заворачиваясь в ткань поуютнее, - раньше за тобой таких жестов я не замечал. Дай угадаю, у кого научился… - Можно и так сказать. Фейлон впечатлился. Так, глядишь, и спорить начнет… - Изволь пояснить. - Я счел, что что-то подобное Михаил точно сделает, увидев вас под дождем. - Слов не нахожу, - встряхнул гривой Дракон. Но, в силу того, что половина гривы была уже намокшая, а вторая - спрятана под пледом, жест получился скорее комичным, нежели сердитым. Янцзу и ухмыльнулся – коротко, едва заметно, кривя губы больше в гримасу, чем в усмешку. - Улыбается он мне тут… - очередной раз прищурился Фейлон. Старшего брата хотелось стукнуть о ближайшую стену и допрашивать, допрашивать до полного умопомрачения, как тот смел так жестоко себя вести, когда еще Фейлон от него так сильно зависел. Михаил вот полгода пытался донести до драконьего сознания, что мстить пустой оболочке как-то мелко и недостойно. А Фейлон находил в том отсроченное и странное удовольствие. Жаль только, старший брат начинал все больше и больше походить на тень прежнего себя… не пронять словами, разозлить разве что. А эта тень и не злилась. Фейлон посидел, подумал еще немного – да и окликнул братца. Постучал ладонью по полу, указал на место чуть поодаль от себя. - Сядь уже. - Хорошо, - совершенно неконфликтно согласилась серая тень Янцзу, даром, что на указанном месте брызги обдавали ему спину и левый бок почти непрерывным водяным крошевом. Братец как не чувствовал. Это тоже раздражало. - Может, скажешь, что мне с тобой делать? – издалека начал Дракон, опуская все вежливо-этикетные обороты. Во-первых, братец тут бесправен по всем юридическим статьям, а во-вторых…. не заслужил. - Не понимаю вопроса. - Делать с тобой – что? Михаил тебя «тенью» именовать повадился. Намекает на снисходительное отношение. А ты… Ходишь. Выглядишь вполне адекватно. Успешно раздражаешь меня… Нет, не так. Я все еще боюсь тебя… Старший брат, с которым у меня нет ни капли общей крови. Фейлон скривился, позволяя аристократичным и изящным чертам лица застыть в маске, которая сделала бы честь любому фильму о потусторонних существах. - Ничего не делайте. «Ничего» Фейлона совершенно не устраивало. Ждать, пока Арбатову надоест вполне успешно контактировать с его некогда агрессивным и неуправляемым братцем? Так можно и десять лет прождать – у иностранного баламута душа широкая и терпения выше среднестатистического. Самим Драконом Байше и его претензиями по поводу неухоженной чешуи проверено. - Нет уж, - кровожадно показал клыки Фейлон. – Вот тебе задание, мой дорогой брат. У тебя времени для размышлений достаточно – используй его с толком. Какими путями из сложившейся ситуации выходить будем?... Не придумаешь – я расстроюсь. Опять-таки, клинику тебе хорошую искать придется. Плохо придумаешь – я снова расстроюсь, и дальше ты уже знаешь… Янцзу, судя по заходившим под кожей желвакам, угрозой проникся, хотя и предпочел отмолчаться, лишь согласно кивнув. Фейлон почувствовал себя почти хорошо. Согреться успел, к тому же. - … а что до пледа, мой дорогой брат, - сменил гнев на милость чешуйчатый хищник, - плед – это почти хорошо. - Почти? Янцзу всегда умел верно определять расставленные акценты. Это пугает. Даже сейчас. - Почти, - согласился Фейлон, потягиваясь. Прижмурил один глаз. Братец у Арбатова учится, значит… - Чтобы стало совсем хорошо, додумайся уже принести мне горячего чаю. - Да, конечно. Сейчас. Лю Фейлон, великолепный и опасный Дракон Байше, возмущенно фыркнул, передергивая плечами и поправляя сползающий плед. Арбатов бы точно не упустил свой шанс и сравнил хмурого любовника с нахохлившимся воробьем, подвергая опасности драконьего гнева все живое в радиусе пары миль от себя… Но Михаила Арбатова, к счастью или к несчастью, рядом не было. Город продолжал стоять. А Лю Фейлон – злиться. На себя.