Ирбис. Последнее оружие.

После прибытия королевской армии, восстание было подавлено. Убили всех, кто был арестован — их казнили на месте. Те жалкие остатки, что смогли сбежать, позже вернулись в логово или же просто исчезли вовсе. Вернулись только двадцать человек, включая Эрна и Аделаиду. После того, как они вышли через чёрный вход, Эрн побежал прямиком в лес, где его уже ждал мохноногий конь, белый и огромный, с голубыми глазами и узорами по всему телу. Уложив девушку на спину этого скакуна, юный изгнанник ловко запрыгнул на спину коня, придерживая узницу, чтобы она не упала. Парень дёрнул за вожжи, скакун встал на дыбы и помчался по лесной тропе. Хоть они и ехали быстро, Эрн всё время подгонял лошадь, осматриваясь назад. Иногда он страдал паранойей, особенно когда дело касалось оружия. Он боялся, что его экспонат может кто-то отнять, и, пока не принесёт клад в своё логово, не успокоится. В эти моменты он не думал ни о чём, и судьба тех, кто остался в крепости, его не волновало. Пока они скакали, Дел потеряла сознание. От голода и от холода, а ещё она просто нечеловечески устала. Десять лет она использовала защитную магию без перерыва, чтобы не отключится и не умереть. В глубине души она хотела жить, она старалась выжить, хоть и не понимала зачем, будто чувствала, что ее спасут, даже если всех, кого она знала - убили. Аделаида боялась даже засыпать, ведь магия могла ослабеть, и она могла потерять её навсегда, эту нитку, ведущие к жизни. Но сейчас оков и цепей нет, как и кромешной темноты, и она просто позволила себе отдохнуть. Последняя мысль перед сладким сном была о том, что с этого дня она отплатит этому человеку свой долг, отдав себя. Она была спокойна, как меч, который нашёл своего хозяина. По приезде в лесное логово, которое было спрятано глубоко в чаще, Эрн начал действовать быстро. Он положил девушку на одноместную старую кровать и сел за стол, что бы написать приказ в другое укрытие, чтобы спасти хотя бы тех, кто смог сбежать. Он, только положил письмо в цилиндрическую, обшитую кожей, ёмкость, как на пороге появился Атан. — Я вовремя? — спросил он, но, дёрнув своими волчьими ушами в сторону спасённой пленницы, округлил глаза. — Пожалуйста, только не говори, что это и есть то самое опасное оружие! — парню уже стало не смешно. Он подошёл к Аделаиде, и уже было хотел протянуть к ней руку, как Эрн перехватил её, больно впившись в неё когтями. — Не смей трогать моё оружие, — произнёс сурово наследник, откидывая руку Атана от девушки. — Ты спятил?! Причём тут какая-то девчонка?! Да ты посмотри на неё, от неё живого места нет, она наверно и встать не в состоянии! Ты потерял столько бойцов ради неё! — парень с волчьими глазами явно начал злится, оголяя свои белоснежные клыки. — Ты сумасшедший?! Эрн, который проверял пульс у Дел, дрогнул. Вот именно этого он и боялся. Теперь нужно точно менять план, ведь он был уверен, что его пока неспособны понять. — Атан, у меня для тебя личная просьба. Ты должен держать всё это в тайне, — на этих словах Эрн разорвал письмо, которое хотел отправить, и повернулся к своему посыльному. — Ты должен кое-что разузнать. Если этот человек жив — убей его (тут Эрн назвал имя этого человека). Я думаю, ты понимаешь, о чём я, — юноша сделал паузу, читая понимание в глазах Атана, — он единственный, кто её видел. И никому не слова о ней. Пойми, я бы не хотел убивать тебя, ты отличный козырь в моей колоде. Атан не обратил внимание на последнюю фразу. Он мрачно взглянул на лежащую истощённую Дел. Парень не мог понять, кто же она такая, что сам Эрн рискует собой, чтобы заполучить её. — Я понял, — ответил волк. Он потёр руку, из которой сочилась кровь после когтей Эрна, и покинул логово так же быстро, как и появился. Эрн посмотрел в окно, ощущая, что скоро должна начаться метель. Нужно было торопится, ведь уже раздавались первые выстрелы казни неверных. *** Прошло два дня после разгрома тюрьмы. Эрну удалось замести за собой следы, так что королевская разведка уже не могла их вычислить. Аделаиду же он отвёз в госпиталь антигосударственной фракции, а сам направился писать отчёт главе и выступать перед советом. Про Дел он солгал, назвав её незаконнорожденной дочерью короля, от которой будет в последующем толк. Про оружие он так же наврал, сказав, что оно слишком опасно в данный момент, и он не может его показать, пока полностью не изучил. Конечно, ему не поверили, но возражать не стали. Погрузившись в придумывание новой стратегии, так как эта не имела смысла, Эрн не навещал Аделаиду долгое время. Всё равно, это было бесполезно. Ведь, как утверждала медсестра, девушка впала в кому из-за магического и физического истощения и не известно, скоро ли она очнётся. Так что наследник спокойно мог погрузиться в себя и всё хорошенько обдумать. Госпиталь, в котором пока жил Эрн, представлял собой трёхэтажное каменное здание, похожее на крепость, но менее защищенное и простое. Эрну предоставили отдельно комнату, которую он переделал в свой кабинет. Аделаида же была точно через стенку, и он мог слышать всё, что там происходит. После того, как ему отрезали уши, он стал слышать хуже, а без хвоста ему было сложно вновь учится ходить. Но то, что сделало его калекой, подарило ему отличное зрение и обоняние. Да и без хвоста ему стало легче сражаться и лучше балансировать, не думая, в какую сторону повернуть его. Эрн откинулся на спинку кресла, за которым сидел, и зажмурился, отдыхая от долгой писанины. Как он любил эти моменты, спокойные и тихие, когда ночная тишина навивает новые гениальные мысли. Но в эту ночь мысли не спешили осенять его, наоборот, они были заняты той, кто лежала через стенку. Парень встал, снял с себя накидку из шкуры ирбиса и направился в соседнюю комнату, что бы посмотреть на свой новый козырь. Палата Дел была просторной, с одной койкой и тумбочкой. Над девушкой висели магические инициалы, замкнутые в круг. Они обеспечивали ей быструю регенерацию. Обычно при истощении хватает два часа этой магии, но Дел была исключением. Два дня. Она не просыпалась уже два дня, что говорит о том, что степень её магического истощения велико. Подвинув стул к кровати, на которой лежала Аделаида, Эрн начал пристально рассматривать её. Она была очень худой, от неё остался почти скелет, щёки впали, как и глаза, вокруг которых были черные круги. Кожа, не видевшая солнца, была бледна и почти прозрачна. Волосы тусклые, пшеничного цвета, нездоровые. Они немного вились. Эрн заметил, что неровно отрезал её пряди, один локон был намного длиннее других и лежал прямо у неё между глаз. Парень разбинтовал повязку, которой замотал её голову, чтобы спрятать уши. Когда он, наконец, закончил, то внимательно рассмотрел их. Они были длинные, почти эльфийские, только крупнее и подвижней, как уши животноподобных рас. Он заметил это ещё в тюрьме, когда она смотрела на него и прижала их к голове, будто загнанный кролик. Это удивило его, раньше он никогда не видел такого, ведь расы, которые проживают в стране, имеют обычные роговицы ушей или уши, подобные животным. А сейчас он может спокойно трогать их, изучать. Теперь его жизнь приобретет какой-то азарт на некоторое время, пока он не привыкнет к своему новому «оружию». Но он старался тянуть это удовольствие, ведь понимал, что это последнее, что может его по-настоящему обрадовать. Ветер всколыхнул волосы наследника, обдавая зимней свежестью. Эрн спокойно встал и повернулся к окну, на котором сидел Атан. — Я тебе не мешаю? — спросил он с усмешкой. Что же, за эти два дня волчонок успел успокоиться и свыкнутся с мыслей, что его товарищ безумен. — Не притворяйся, я же вижу, что ты потерял ко мне доверие, — холодно проговорил Эрн и подошёл к окну, чтобы закрыть его. Атан сразу изменился в лице, став более серьёзным. — Я жду объяснений, господин, — проговорил он, мрачно улыбаясь. Голубоглазый юноша задумался. Он думал, как легче объяснить то, что творилось у него в голове. Его гениальные мысли и сложная стратегия была недоступна для такого простака, как Атан. — Она единственная выжившая расы Х, — просто и коротко выдал юный ирбис, решив, что это самый лучший ответ. Теперь настала очередь молчать Атана. Он долго сидел и в упор смотрел на точно съехавшего с катушек Эрна. После же посмотрел на девушку и заметил её уши. — Нет, не может быть, они же все были убиты! — наконец вскрикнул тот, ближе подходя к девушке. — Заткнись! Нас не должны услышать! — прервал его удивлённые речи наследник и тоже подошёл к девушке, что бы, в случаи чего, защитить её от любопытных касаний. — Это многое объяснят! Я слышал, что они способны сражаться, не уставая долгое время, а так же их глаза могут анализировать противника и изучать их приёмы, только взглянув! — не унимался тот, внимательно рассматривая Дел. — Они способны уставать, просто эта раса более выносливая, а про глаза ты прав. Разве не идеальное оружие? Я уверен, что эта девочка многое нам ещё покажет, — с гордостью проговорил Эрн, не показывая на лице никаких эмоций. — Ты гений! Безумный, но гений! — восторгался Атан, но, тут же вспомнил, зачем пришёл и немного успокоился. — Ты пока держишь это в тайне? — спросил он, явно зная ответ. — Если они узнают — заберут её от меня, — ответил Эрн. Немного помолчав, Атан встал и безразлично, холодно произнёс: — Я его убил. И всех тех, кому он уже успел всё рассказать. И госпожа Диана ждёт ответного письма. Вы написали его? — официально спросил юноша, кланяясь наследнику. Эрн молча протянул конверт посыльному и подошёл к окну. — У нас осталось три года. Если что-то пойдёт не так, всё было зря. Всё… — как-то многозначно прошептал юноша, задумчиво, но бездушно осматривая небо. — С чего такие откровения? — усмехнулся Атан, убирая конверт в свой карман на поясе. — Я говорю факт, — безразлично ответил тот и посмотрел прямо на собеседника холодным, стальным взглядом. Атан давно привык к такому, но это чувство ему не нравилось. Волчье чутьё подсказывало ему, что этот человек очень опасен. Молча поклонившись, длинноволосый волк покинул комнату, вновь выпрыгнув через окно. Эрн остался в гордом одиночестве. Он снова сел рядом с девушкой и аккуратно осмотрел её голову. После нужно придумать, как их в последующем скрывать. *** Мисс Маргаритка уже давно работала в госпитале. Медицинской магии она училась девять лет и отработала практику во время переворота, так что она была вполне уважаемая в больнице особа. Работу она свою любила, да и вообще, её нравилось почти всё на свете! Уже довольно в зрелом возрасте она не утратила любовь к жизни и к разным мелочам. Идёт дождь? Она всегда высматривает радугу после. Наступили голодные времена? Диета никому ещё не мешала. Маргаритка была низкой, полной и миловидной женщиной, с глазками бусинками и пухлыми губами. Лицо её было загорело и румяно, а руки мягкие и нежные. У неё есть сын, который служит в королевской армии. И муж, который болен и ради которого жена так усердно работает. Ей бы уйти в отставку, да она не могла. Женщина чувствовала, что что-то не доделала, что-то ещё ждёт её впереди, но она не могла понять что. И когда ей привезли Дел, её будто окатило холодной водой. «Вот что я так долго ждала! — подумала женщина. — Я нужна этой бедняге!» Услышав истории, что она десять лет провела в тюрьме (конечно, её сказали, что девушка была обычной узницей) и что у неё нет родных, мисс Маргаритка уже мысленно удочерила её, хоть и понимала, что после выздоровления её заберут. Но когда она увидела, кого будет лечить, чуть не упала в обморок. Даже с её опытом, она никогда ещё не видела настолько истощенного и измученного человека. Теперь перед ней стояла одна миссия — поднять девочку на ноги. Но, каково было её удивление, когда её магия не помогала и после двух дней беспрерывного воздействие. — Какая-то бездонная девочка, никак не могу пополнить её магию. Из неё будто несколько лет выкачивали её! — удивлялась женщина, меняя знаки в магическом кругу. О, как она была близка. Но откуда ей было знать, что это последняя представительница запретной расы, которая десять лет питала себя своей же магией, что бы выжить. *** Наступил третий день, после прибытия Дел в госпиталь. Господин Эрн уехал на встречу с главами фракции, так что Маргаритка осталась совсем одна с истощённой девушкой. Женщина принесла куриный бульон и чашку парного молока и поставила поднос на тумбочку. Пора было менять целительный круг. Но только женщина его брала, как услышала глухой хрип. Аделаида начала просыпаться. Медсестра быстро засуетилась, убрала круг исцеления и осторожно присела рядом. Но когда девушка открыла глаза, женщина чуть не упала с кровати. Её глаза были жёлтыми. Ни одна раса не обладала таким цветом глаз! Что это? Мутация? Болезнь? А может слепота? Мисс Маргаритка решила выяснить это позже, сейчас главное поговорить с больной. Девушка полностью открыла глаза. Сначала они были мутными и безразличными, после приобрели оттенок страха и неуверенности. А когда увидели женщину, вообще округлились от непонятного удивления. Мисс Маргаритка осторожно положила свою руку на руку девушки и мягко проговорила: — Доброе утро милая, как ты себя чувствуешь? Я твоя медсестра, так что не волнуйся, я о тебе позабочусь. Девушка долго молчала, будто вспоминала значение каждого слова, но после попыталась подняться, что у неё плохо получилось. — Милая, скажи что-нибудь, — мягко настаивала женщина, пытаясь понять, не глупая ли эта особа. Аделаида многозначно посмотрела на женщину. «Где я?», — мысленно спросила девушка, но смогла издать только непонятный хрип. — О, милая, ты разучилась говорить, пока сидела в тюрьме? Ничего, дело поправимое. С шести лет просидеть в одиночестве. Тётушка Маргаритка научит тебя всему, завтра я обязательно принесу сюда книжки. А ты пока покушай хорошенько, ладно? — зажглась медсестра, уже предвкушая уроки чтения. Она заботливо и нежно помогла девушке покушать и жалела её, когда видела, как та жадно ест. «Да, — думала женщина, — так в темнице тебя точно не кормили». Когда Маргаритка убедилась, что всё хорошо, она покинула комнату, оставляя девушку одну. Аделаида, поняв, что осталась одна, расслабилась. Повернувшись к окну, она собралась с мыслями. Девушка понимала, что свободна, но знала, что теперь принадлежит тому юноше, который её спас. Хочет она того или нет. Таков закон её расы, расы, которой больше нет. А так же она видела, что Маргаритка совершенно безобидная и неопасная женщина, и опасаться её не стоит, как и напрягаться в её присутствии. Девушка вздрогнула от какого-то шума и невольно посмотрела на небо за окном. Солнце. Как давно она не видела солнце. Как давно она не видела хоть что-то! Она и забыла, что мир такой яркий и прекрасный. Столько запахов, людей, цветов. Аделаида опустила взгляд на свою тонкую, слабую руку и ей захотелось плакать. Она сама не знала почему, просто буря чувств накатило на Дел, так сразу, после десяти лет затмения, она испытала слишком много. Но девушка сдержалась, как и стерпела в тот день, когда её заковали в цепи. Она ни разу не пролила ни одной слезинки в тюрьме, потому что просто смирилась. Слёзы льются, что бы выразить свой протест, девушка же опустила всякую надежду. У неё отобрали всё: семью, дом, свободу. Уже тогда, в свои шесть лет она поняла, что такое отчаяние. А сейчас Аделаида не понимала почти ничего. Последняя мысль, перед тем как заснуть, у девушке была о тюрьме. Привычку так сложно забыть. Когда Эрн узнал, что Дел приходила в себя, то тут же отправился назад в госпиталь. Разве не прекрасно осознавать, что твой меч пробудился от долгого сна? Он надеялся, что теперь вся его жизнь изменится, а этого он желал больше всего. Быстро примчавшись на своём мохноногом коне, он, не снимая меч и верхней одежды, тут же зашёл в комнату, где застал Аделаиду за попыткой встать. Когда девушка повернулась к нему, в её глазах застыл ужас, она всё ещё не привыкла к людям и опасалась их, как дикий зверёк. Но узнав в юноше своего спасителя, сразу расслабилась и приняла, то выражение лица, которому могла позавидовать самая смиренная монашка. Эрн закрыл за собой дверь на ключ, чтобы его никто не отвлекал или же никто не смог подслушать то, о чём он будет её спрашивать. Подойдя к ней, он холодно, но сдержанно спросил: — Ты понимаешь, о чём я тебе говорю? Аделаида кивнула. — Тогда ответь мне что-нибудь, — потребовал он повелительным тоном. Девушка пыталась что-то сказать, но только глухо хрипела. Она, после долгих попыток, так не произнесла ни слова. Что-то оборвалось внутри Эрна. Он не мог и предполагать, а может просто просчитался в том, что девушка забыла, как нужно разговаривать. Это же просто и логично, она провела десять лет в одиночестве, девушка вообще должна была одичать и сойти с ума. Но разум был при ней, но говорить она не могла. Сжав кулак с такой силой, что когти больно проткнули ему руки, он отошёл к окну, чтобы не сорваться на ни в чём не повинной девушке. Как он злился на себя! Это ужасный просчет и теперь весь тот план, что он придумал на днях, тоже был бесполезен. Нужно время, что бы обучить её, и Эрн хотел это сделать за полгода, но видимо нужно больше времени на подготовку. Но тогда они могут не успеть. Пока юный господин корил себя в своей ошибке, девушка пристально рассматривала его, запоминая каждую его деталь. Среднего роста, длинноногий, широкоплечий. Волосы белоснежные и почти доходили до плеч. Глаза голубые, холодные и выразительные, а лицо благородно бледное и красивое. Только шрам портил всю картину, но никак не уродовал его. Ещё Аделаида заметила, что в волосах было что-то непонятное и подвижное. Да и походка у него была странная, плавная, аккуратная, даже слишком отточенная, будто он задумывался над каждым шагом. Она должна была его полностью изучить, ведь он теперь её хозяин и она до конца своей жизни будет ему верна. Когда Эрн немного успокоился, он повернулся в девушке и тут же встретился с её жёлтыми, переливающимися глазами. Они были странные, светились, будто золото и переливали в себе что-то непонятное, будто прокручивали твои мысли. Это чувство ему не понравилось, наследник не любил, когда изучали так пристально и в открытую. — Не смей больше так на меня смотреть, — строго сказал парень. Девушка послушно отвернулась, продолжая лежать неподвижно. Эрн подошёл к ней и, раз она пока не может говорить, начал растолковывать ей сам, что к чему: — Моё имя Эрн Ирбис. И я теперь твой хозяин, а ты — моё оружие. Я знаю ваши законы, так что теперь ты полностью моя. Я спас тебя из тюрьмы и теперь твоя очередь помогать мне. Мне важно, чтобы ты научилась говорить и читать, а также изучила боевые искусства, ведь твоя задача будет заключаться в выполнениях моих поручений, — он сделал паузу, даруя время девушке, что бы это переварить. — Вскоре молодой ирбис продолжил: — Я не буду жалеть тебя, не смотря на то, что ты девушка. Мне безразличен твой пол. Ты — оружие, вещь, которая будет мне подчинятся и выполнять всё, что я тебе говорю. После того, как окончишь обучение, мы заключим настоящий договор вашей расы. Кивни, если всё поняла, — Эрн посмотрел на девушку и тут же получил уверенный и послушный кивок. «Очень хорошо, — подумал он, — с ней не будет проблем, она очень послушна». На этом он уже хотел было уходить, но вернулся к ней, что бы снять повязку с головы. Девушка замерла, боясь что-то сделать не так, она не знала, как нужно реагировать и поэтому просто ждала, что будет дальше. — Твои уши выдают тебя, — строго заявил наследник, скручивая бинт в валик. — Я дам время отдохнуть твоим ушам, но не смей никому их показывать, даже врачам. Всё понятно? — просил юноша таким самоуверенным тоном, будто не ждал ответа. Ей не могло быть не понятно. Она не смеет перечить ему. На это Аделаина кивнула и вновь попыталась встать, но Эрн, взяв её за плечи, уложил назад на кровать. — Даже не думай. Если не можешь встать — лежи, не трать силы попусту. У нас больше нет времени на твоё лечение. На этом он вышел и, закрыв дверь, прижался спиной к ней, положив руку на лоб, впиваясь когтями в волосы. Он понял, что сильно просчитался и боялся. Да, оказывается, Эрн умеет испытывать страх. Что не так с этой девчонкой? Почему она с самого начала рушит его планы, которые он придумывал годами? У наследника было нехорошее предчувствие.