***
И вот настал тот день, когда они разгоряченные, загорелые направили яхту в Геную. Лазурное побережье Франции осталось за кормой, в каютах Бена и Саши лежали альбомы с миниатюрами и зарисовками. Это было просто потрясающе. На Геную они потратили два дня. Облазили все исторические памятники, зарисовали во всех ракурсах, нырнули к статуе Христа. И была ещё одна новость — у Мика заработали три пальца — мизинец, безымянный и средний. Мик такому повороту обрадовался и, зажав кисть под немыслимым углом, пытался что-то нарисовать. Бену было жалко до слез смотреть, как Мик, держа в трех пальцах кисточку, наносит воздушные мазки акварели на бумагу. Но Мик улыбался и работал с удвоенной силой. Да так хорошо бросился в рисовальный омут, что за два дня нарисовал больше, чем Бен и Саша за все время путешествия. Пришлось покупать новые альбомы и новые краски.***
Из Генуи они отправились в Рим. Вечный город. Поднялись по Тибру и бросили якорь у одной из набережных. На изучение и зарисовки Рима у них ушла неделя. Впрочем, они и гуляли по городу просто так, держась за руки, покупали сувениры, фотографировались у каждого интересного места, посетили Ватикан.***
На очереди были Неаполь и Помпеи. Между Римом и Неаполем к Мику вернулась подвижность руки; по такому случаю Мик закатил грандиозную пирушку. И к Неаполю яхта подошла на автопилоте, поскольку вся троица была пьяна. Но благоприятный свежий морской воздух сделал свое дело, и к полудню Мик, Бен и Саша чувствовали себя лучше. — Я предлагаю, — начал Мик, прокашлявшись, — начать с Помпей. Неаполь меня не интересует, по причине бедности архитектурных сооружений, а затем залезть на Везувий. — А там, наверно, страшно? — предположил Бен, который так прокалился и просолился за время путешествия, что стал похож на пирата. Бороду он свою не брил, на голове — бандана, на теле — полотняная рубашка, потерявшая свой цвет от морской соли и такие же полотняные штаны. Ещё кинжал в зубы… и будет сущий разбойник. Мик выглядел не лучше. Светло-русая кудрявая бородка, волосы дыбом, на спине болтается соломенная шляпа, рубашка светло-светло голубая, а бермуды выгорели настолько, что уж не разберешь. Саша в шляпе из итальянской соломки, в шортах и топике была настоящей красавицей. Похорошела, поправилась и улыбка не сходила с её лица даже в сильные шторма. Хвостик распушился и порыжел, ушки задорно стояли торчком. — Всю жизнь мечтал нарисовать Везувий изнутри, — ответил Мик, — можете не ходить. Я могу вас оставить в Помпеях, а сам проберусь туда и посмотрю… — Ага, так я тебя туда одного и пустил, — буркнул Бен, — все вместе пойдем, если Саша не против. — Абсолютно не против! — ответила химера задорно. — Ну, вы тут решайте, — Мик поднялся на ноги, — а пока чего-нибудь легкое приготовлю и поведу яхту к берегу. Спустя полчаса яхта повернулась носом к побережью Помпей и двинулась по направлению Везувия. Было ветрено. Ветер бил в левый борт, создавая небольшую качку. ИИ яхты выдавал прогноз полномасштабной бури с приличным ураганом, и Мик спешил к берегу, думая укрыться в небольшой бухточке. Яхта его в в очень грандиозные шторма попадала, было дело и не раз. У Мика даже пара картин по такому случаю были созданы. Пришвартовались, якорь бросили и отправились на поиски адреналинчика. Побродили по Помпеям, запечатлели некоторые вещи на телефон, а что-то на бумагу, а потом Мик двинул к Везувию… Вулкан был великолепен. Заросший сосновыми лесами у подножья, он тихо курился и величественно-сурово взирал на маленьких людишек. — Когда произошло извержение Везувия, — начал рассказывать Мик, карабкаясь по склону вулкана, — то погибло много народу. Помпеи были стерты с лица земли… Представляете. Огромный шар пепла и газов, пирокластический поток — это все называется, если о птичках, с огромной температурой внутри мчится на поселения с скоростью хорошего скоростного поезда… а за ним течет лава. Кипящее вещество с бо-оо-льшой температурой. И все… — Что именно все? — спросил упаренный Бен. — Моменто морэ, — мрачно прокомментировала Саша. — Пиздец настаёт, — ответил Мик, — люди превращаются в пепел, дома засыпаются камнями и лавой… Мир становится черно-белым. За разговорами они добрались до края кратера и посмотрели вниз. Жутко. Вроде ничего особенного, просто дырка в горе, но все равно жутковато, аж мурашки по коже. — Пойдем отсюда, — Бен потянул Мика за руку, — неуютно мне тут. — Пошли, — ответил Мик, сморщив нос, — Саша? Химера стояла на краю и фотографировала жерло Везувия, покрытое редкой растительностью и камнями. Когда-то, так давно, этот монстр погубил целый город, в котором жили, влюблялись, верили, надеялись и мечтали люди. Величественная, но при этом опасная, смертоносная сила вырвалась на свободу, и сотням мечтаний уже не суждено было сбыться. Бен вздохнул облегченно лишь тогда, когда они вернулись к развалинам древнего города. — Ещё будем гулять или на яхту вернемся? — спросил он, поеживаясь от порывов ветра. — А ты нагулялся? — Мик посмотрел на него, потом перевел взгляд на небо, — а ты, Саша, как думаешь? — Да так... перекусить бы, что ли. На яхту они вернулись через полчаса, и спустя полчаса разыгралась буря с штормом. Волны били о борт яхты, потоки воды заливали её сверху, а внутри было сухо, тепло и уютно. Теплая компания поужинала и расползлась по кроватям. Бену снились огромные облака с горячим пеплом внутри, от которых он бежал куда-то, пытаясь найти Сашу и Мика. Мику ничего не снилось; качка укачала его, да и усталость свое взяла. Саше снился пылающий огонь, огромных размеров, величественный и ужасающий, объявший весь Лондон, вплоть до Биг-Бена.