6 дней

      

ДЕНЬ 4

             Синдзи знал, что Аска была серьёзна в словах, что прозвучали в том магазине днём ранее, но, не смотря на новое чувство взаимопонимания, возникшее между ними, они продолжали терпеть неудачу за неудачей. Даже до Мисато, казалось, дошло, что ситуация была абсолютно безнадёжной — майор просто нашла себе занятия в Штаб-квартире НЕРВ и продолжала увещевать двух подростков стараться больше. Оставленные сами по себе, Синдзи и Аска провели всё утро, отрабатывая движения. Ничего не помогало. Визжание системы при ошибке было настолько утомительным, настолько сильно било по ушам, что в какой-то момент Аска начала искать возможность вообще вырубить звуковое оповещение. Раздражение и разочарование от постоянных провалов начало нарастать.       Но Синдзи начал замечать кое-что ещё: казалось, Аска вкладывала больше усилий в танец, чем обычно. Её движения были более разнузданными чем раньше, они были не такими текучими и точными, но намного более манящими. Когда она наклонялась, то делала это, не сгибая колени, поднимая свой аппетитный зад высоко в воздух, до предела растягивая трико. Соседка также и поднималась не так быстро, задерживаясь в наиболее откровенных позах, позволяя взгляду юноши захлёстывать её всю. Парень просто растерялся: зачем она вообще это делает? Немка должна была знать, что сосед смотрит на неё и девушке, очевидно, не должно было нравиться, что он на неё пялится. И это вызывало в нём чувство чудовищного неудобства. Сосредоточиться на последовательных движениях было и так очень не просто, но когда она так дерзко выпендривалась, провоцируя его, это становилось практически невозможно: багряный румянец, который не имел никакого отношения к физическим нагрузкам, и стояк, выпирающий из трико, выдавали молодца с головой.       Всё, что Аске нужно было сделать — это просто посмотреть на то, насколько сильно спереди было оттопырено его трико. Синдзи всеми силами хотел остановиться, но просто не находил подходящего момента. Если бы он предложил устроить небольшой перерыв, соседка бы точно посмотрела в его сторону и что бы он тогда делал? Объяснить ей, что он считает её привлекательной, было совсем не вариантом. Она бы это точно не восприняла.       Такое голословное заявление просто-напросто положило бы конец их тренировкам, сразу после того, как девушка избила бы парня до полусмерти. Как же он хотел, чтобы Мисато была сейчас рядом. На худой конец, майор спасла бы его от неминуемой гибели. После каждой ошибки они начинали заново. Синдзи прокручивал последовательность шагов в своём воображении, пытаясь предугадать, какой будет следующим, пристально глядя на руки и ноги Аски, чтобы не отставать от её ритма. Примерно на полпути последней четверти хореографии глаза девушки внезапно вспыхнули, когда она посмотрела в его направлении. Пилот, который в это время пожирал её глазами, быстро отвернулся и пропустил шаг.       ОШИБКА!        — Чёрт возьми! — проревела Аска, выпрямившись. Она сорвала с себя наушники. Икари инстинктивно прикрыл голову руками, опасаясь, что она запулит их в него. Так же пилот прикрыл рукой пах, пытаясь скрыть тот факт, что он был невероятно сильно заведён. Парень не мог ничего с собой поделать: в таком возрасте уже было чрезвычайно сложно держать свои гормоны под контролем, ну, а с НЕЙ рядом — это было просто нереально… Аска громко выдохнула, затем вдохнула и, неожиданно, села на коврик:       — Мы просто не можем это сделать.       Синдзи хотел возразить, подбодрить девушку, но он знал, что это была бы ложь. Нет, это бы точно не сработало. Хоть они и старались изо всех сил — не было способа что-то кардинально изменить. Юноша тоже снял свои наушники и позволил им упасть на коврик.       — Почему ты продолжаешь пялиться на меня? — внезапно спросила немка.       Юноша, заикаясь, сразу начал всё отрицать:       — Я не пялюсь!       Глаза Аски сузились, когда её взгляд пробежался по телу парня:       — Нет, ты пялишься. Ты пялишься и потому промахиваешься.       Синдзи почувствовал, что его щёки начали невыносимо гореть — теперь они были ярко красными. Пилот отвернулся, пытаясь скрыть нескромность, которая отражалась и на его лице и на его промежности, стояк, который она, к счастью для него, пока не заметила.       — Я не хочу глазеть на тебя, я просто…       — Просто что, — спросила соседка с любопытством, как будто изначально знала, почему такой глупый мальчишка как он будет пялиться на такую миловидную девочку как она.       Синдзи ничего не сказал. Чувствуя себя не в своей тарелке, он сел на коврик, всё ещё отвернувшись от девушки, и желал, чтобы немка перестала подкалывать и оставила его одного, чтобы можно было переодеться. Стояк казался большим и тяжёлым, но при этом не приносил совершенно никакого дискомфорта. По факту он действительно чувствовал удовольствие. Икари думал только о том, чтобы стремглав помчатся в уборную.       — Синдзи, — позвала его Аска, заполнив внезапную тишину гостиной.       — Извини, ладно, — он торопливо пробормотал, втянув голову в плечи, — Я не хотел на тебя пялиться. Просто…       — Ты считаешь меня привлекательной?       Все мыслительные процессы в голове парня остановились, как будто кто-то дёрнул стоп-кран в его мозгу. Он повернул голову и уставился на соседку широко открытыми глазами, улавливая серьёзное выражение на девичьем лице.       — Ч-что?!       Она пристально посмотрела на него, создавая своей серьёзностью контраст с хаосом и пьянящим предчувствием в его голове. Это был совсем не сложный вопрос, да и ответ был абсолютно очевиден, но прозвучавший прямо из её уст, он ввёл парня в состояние ступора.       — Я не слепая и не дура, — сказала Аска, — я знаю, что ты смотришь на меня и продолжаешь лажать. Эти две вещи взаимосвязаны. Так почему бы тебе просто не перестать смотреть?       — Я…       — Я могу предположить, что это случается только потому, что я нравлюсь тебе, — её тело немного напряглось, — так нравлюсь или нет?       Синдзи сглотнул, а точнее попытался это сделать, его горло не работало. Во рту всё пересохло. Миллионы вопросов роились в голове. Почему она спрашивает? О чём именно она спрашивает? Она просто хочет ещё сильнее смутить его, чтобы ещё сильнее испортить их отношения, не так ли? Должно быть именно так. Аска никогда не задавала настолько личных вопросов с таким серьёзным видом. Она просто пыталась унизить его. Но что если она была серьёзна? Мог ли он рассчитывать хоть на минимальную вероятность такого варианта… нет, она никогда бы не спросила серьёзно. Аска могла быть чудовищно жестока и это, скорее всего, лишь одна из её очередных игр. Собравшись с мыслями, пилот Евы 01 произнёс единственный ответ, который ему на тот момент казался разумным:       — Нет.       Аска просто посмотрела на него строгим взглядом, который невозможно было прочесть. Затем она отвернулась и встала.       — Замечательно.       Что-то было в её голосе, что-то, что подсказывало Синдзи, что девушка предполагала услышать совсем другой ответ. Возможно даже не тот, на который она надеялась. Это не имело вообще никакого смысла, просто это было ощущение, которое посетило юношу. Она была почти на полпути в свою спальню, когда парень позвал рыжеволосую по имени:       — Аска?       — Чего тебе? — спросила она, — каждый раз, когда ты открываешь свой рот, Третье Дитя, ты постоянно попадаешь впросак. Ты должен просто держать язык за зубами.       — Я ничего не понимаю, — сказал Синдзи. Он действительно ничего больше не понимал. Её манера разговора изменилась слишком быстро. Раньше она казалась любопытной, а теперь в её голосе ясно слышались… Гнев? Горечь?       — Я тоже, — ответила девушка. Она ушла, громко хлопнув за собой дверью, а до этого было слышно, лишь как её босые ноги удивительно громко шлёпают по полу.       Синдзи остался в гостиной совсем один, впервые в своей жизни настолько смущённый и озадаченный. Девчонки были странными, но Аска была просто невероятной. Как немка вообще могла расстроиться от ответа, который она так хотела от него услышать? Это было точно, она не хотела ему нравиться. Ничего из того, что она делала, не указывало на обратное, так почему она вела себя так, словно он её оскорбил своими словами? Девушка могла поступить так, только если хотела, чтобы он сказал, что она ему нравится и в таком случае он только что допустил чудовищную ошибку. Фатальную ошибку. Он допустил такой невероятный промах, о котором обычно пишут во всяких книжках про отношения. Синдзи лёг на спину, растирая пальцами виски, стараясь заглушить внезапный приступ боли. Ну почему же её настолько сложно понять?       Он снова услышал звук отодвигающейся двери, который сопровождался звуком шагов. Опустив руки, Синдзи заметил силуэт Аски, которая стояла в комнате, держа в руках какие-то предметы, напоминающие два шарфа. Затем она бросила один из них парню:       — Используй его как повязку на глаза.       Синдзи поднял предмет, а затем озадаченно поднял брови.       — А… что?       — Я не могу это делать, пока ты пялишься на меня, — жёстко сказала девушка, — и поскольку я тебе не нравлюсь, для тебя вообще нет никакой причины смотреть на меня.       Синдзи мог поклясться, что слышал боль в её голосе.       — Аска, я не это имел в виду…       — Заткнись, недоумок, — рявкнула девушка, яростно сверкнув голубыми глазами, — я сыта тобой по горло! Меня просто тошнит от одного твоего вида! Но больше всего меня бесят эти поганые наряды! Они постоянно доставляют одни проблемы! Так что мы от них избавимся!       — Но Мисато сказала…       — Мне плевать! Снимай его. Прямо сейчас!       — Но…       — Я свой тоже сниму, — сказала девушка, подняв свой шарф, — Мы оба будем с завязанными глазами и не сможем видеть друг друга, но с помощью наушников мы сможем уловить ритм. И таким образом нас обоих ничего не будет отвлекать. Ничего не может быть хуже того дерьма, что на нас надето!       Синдзи засомневался, не до конца понимая, к чему клонит его напарница.       — Ты имеешь в виду, что мы должны быть обнажёнными?       Милое лицо Аски исказилось гневом:       — А в чём проблема? Ты сказал, что я тебе не нравлюсь, если ты не солгал, конечно. И это очевидно, что ты мне тоже не нравишься. Мы просто соседи, так ведь? Ничего больше. В этом нет ничего сексуального.       — Но почему мы должны быть голыми? — не унимался парень.       — Потому, что я так сказала! — рявкнула Аска, вплотную подойдя к нему, злобно оскалившись, — а теперь просто делай то, что я сказала!       Синдзи просто не мог выдержать её взгляда, девушка буквально буравила его небесно-голубыми глазами, и парень отвёл свой взгляд, подчинившись. Он всё ещё не был уверен. Использование повязки для глаз было логичной идеей, но больше всего беспокоило раздевание. Даже если бы парень и не хотел раздеться догола перед девушкой своего возраста, повелительный тон её голоса делал непослушание немыслимым для Синдзи.       Необходимость избавиться от уродливых нарядов звучала как неловкая отмазка, так как они всегда могли переодеться во что-то другое, в футболки или шорты. Но какая-то часть его говорила, что фраза, которую он сказал соседке, была причиной всего этого: парень сам накликал беду на свою голову. Хоть и сказал, что девушка ему не нравится, в реальности всё обстояло с точностью да наоборот, да и какая девушка захочет услышать, что она кому-то не нравится?       Даже Аску очень сильно пробрало нечто подобное. Ему вообще невероятно повезло, что соседка до сих пор с ним разговаривала. Он просто должен был признать свою ошибку и встретится с последствиями лицом к лицу. Немка ведь действительно не хотела видеть его голым, так ведь? Она просто делала это, чтобы наказать его.       Рыжая вздохнула, и чтобы показать серьёзность своих намерений, повязала шарф на голове, узлом на затылке, так что ткань полностью закрывала глаза. Её струящиеся пряди практически полностью скрыли материал импровизированной повязки, из-за чего резко выделились другие черты лица: острый носик, губы и щёки.Без обжигающего взгляда, девушка выглядела, словно совсем другой человек. Практически пассивная. Безобидная. И если она из всех людей действительно хотела сделать это, может и он смог бы. Сердце подскочило до самого горла, когда Синдзи взял шарф и завязал им глаза. Хоть материал шарфа казался прозрачным и хлипким, но оказался крайне эффективен в качестве повязки на глаза.       — Окей, — промямлил парень, — ты — первая.       — Ты ведь ничего не видишь? — послышался голос Аски.       Икари помотал головой из стороны в сторону, всё, что он видел, был шарф.       — Да, ничего не вижу.       — Ну, всё равно закрой свои глаза.       Он так и сделал.       — Закрыл.       Затем послышалось тихое шуршание, с таким звуком одежда мягко скользит по обнажённому телу. Его слух, казалось, обострился в десятки раз, он явственно увидел образ раздевающейся Аски в своём воображении. Сначала, материал трико соскользнёт с её груди, опустится к бёдрам, а после дойдёт до щиколоток, затем девушка переступит трико и отшвырнёт его ногой. Сердце юноши бешено колотилось: Аска была голой, она была в гостиной и была обнажена. Это была не фантазия — это было на самом деле! Господь Всемогущий, ах, если бы он мог увидеть её! Хоть на одно мгновенье! У него был особый образ её наготы и это был единственный шанс раз и навсегда подтвердить его.       — Хорошо, теперь твоя очередь, — послышался голос соседки откуда-то из темноты.       — Хо-хорошо, — пробормотал юноша застенчиво. У него не было в запасе больше никаких оправданий. Она сделала это. Сделала по-настоящему. И это наполнило пилота смелостью, которую он так редко испытывал: Аска действительно зашла настолько далеко, чтобы их тренировка, наконец, принесла плоды. И, проведя с ней все эти дни, Синдзи знал, что должен не отставать.       — Ты тоже закрой глаза.       — Уже. Пошевеливайся.       К сожалению, до парня пока не дошло, что размышления об обнажённом теле Аски вызвали естественную реакцию его организма, или, если быть точным, не дали этой реакции пройти. Результат от перемены мест слагаемых был одинаков: его пенис был в полной боевой готовности.       Но Синдзи быстро себе напомнил, что соседка тоже стоит с завязанными глазами и не может видеть. А так же она была не уверена и незащищена, так как, в отличие от него, уже стояла обнажённой. Ненадолго. Впервые за всё время их совместных тренировок Синдзи не боялся свою дерзкую соседку.       Пылая от стыда, Икари снял с себя убогую футболку и начал расстёгивать подтяжки трико на плечах, затем одним движением снял трико. Рот, казалось, был наполнен хлопком, разум перегревался, не до конца осознавая, что же он делает, сердце бешено колотилось, разгоняя кипящую кровь по всему телу, а щёки стали багряными.       Как только материал трико преодолел промежность, его напряжённый член вырвался из своей темницы, флюгером покачиваясь из стороны в сторону. Синдзи знал, что его достоинство не было таким уж большим, но достаточно крупным, от чего явный стояк нельзя было игнорировать. Когда трико, наконец, упало на пол, он инстинктивно прикрыл своё достоинство руками. Полностью смущённый, юноша благодарил Небеса, что Аска не может видеть его в таком виде.       «Это было проще простого», — подумала про себя жестокая красавица, озаряясь триумфальной улыбкой.       Кто бы в этом момент не вошёл в гостиную Кацураги, был бы ошарашен невиданным зрелищем: полностью обнажённый мальчишка тинэйджер стоял, горящий стыдом от макушки до пяток, напротив девушки того же возраста… которая была полностью одета.       Провернуть трюк с раздевание было достаточно легко для такой талантливой девушки, Аска даже считала, что заслуживает награду. Секрет был прост: несколько потягиваний, имитация движений. Дело в шляпе. Итак сейчас, с так называемой повязкой на глаза, которая больше не закрывала её голубых глаз, девушка смотрела на него увлечённым, оценивающим взглядом.       Даже в соответствии с заоблачными стандартами немки, Второе Дитя никогда не могло перестать удивляться тому, что смотреть на Икари Синдзи было ни капельки не противно. Тренировки пилота Евангелиона, казалось, творили чудеса с его юным телом. Он ни в коем разе не был мускулистым, но, по крайне мере, был подтянутым и стройным. То, как он стоял перед ней, стараясь прикрыть своего маленького солдата, забавляло и удивляло.       Аска никогда в своей жизни не видела обнажённого мужчину. Девушка напомнила себе, что Синдзи был мальчишкой, а мальчишки не считались. Но, не смотря на то, что девушка наслаждалась его унижением, это не было главной причиной, чтобы раздеть парня.       Прерванная мастурбация прошлым вечером до сих пор беспокоила её по двум причинам: Икари младший был героем её фантазии и ничего не получилось. Пока он оставался в этой рыжей голове, девушка не могла больше наслаждаться собой и она должна была раз и навсегда доказать сама себе, что юноша её нисколечко не привлекает. То, что произошло вчера ночью, было случайностью и никогда больше не повторится. И что, что он выглядел довольно милым?! Щеночки тоже милые. И это всё, чем был Синдзи для неё: милым дрессированным щеночком, который бы с удовольствием облизывал её пальчики и щекотал ступни, пока она хихикала.       Приступ болезненного удовольствия, загоревшийся в промежности, стёр злобную ухмылку с девичьего лица. Нет! Он ей не нравился! Он просто не мог ей нравиться! Одно дело — мастурбировать, представляя юношу, но совсем другое… иметь к нему чувства, хотеть взаимности!       Нравится ли она ему? Было риторическим вопросом. Девушка уже решила, что докажет себе, что сосед её не привлекает и раздеть парня было единственным способом достичь поставленной цели. Раскрыть его сущность, увидеть обнажённого, глупого, застенчивого мальчика, именно это развеяло бы все её глупые побуждения по отношению к пилоту Евы 01. Синдзи ей ни капельки не нравился, немка знала, что не испытывает никаких чувств, она просто должна была поставить себя перед фактом.       Но потом он сказал, что она ему не нравится: и вот это было по-настоящему больно. Почему же ей было больно? Она ведь не испытывала к нему ничего, почему же она почувствовала боль, когда юноша сказал, что она ему не нравится. Девушка не знала. И потому что красавица не знала, она решила наказать его за боль, которую он ей причинил. Она должна была расплатиться с ним сполна, унизить его. И в этот момент её мысли эволюционировали от желания что-то доказать к жестокому, просчитанному плану мести.       Аска всегда догадывалась об этой черте собственной личности: её взгляд на саму себя основывался на том, как другие смотрели на неё, и это было то самое для девушки. Синдзи, например, мог видеть её только как самую прекрасную девушку из всех, которых когда-либо встречал. Аянами была скучной, Кацураги слишком старой. Никто не составлял ей серьёзной конкуренции. В каком-то смысле он должен был признать, что она ему нравится… И всё же он сказал, что сказал. Горький всплеск эмоций, среди которых доминировали гнев и боль, тяжёлым комком докатился до её горла:       «Будь ты проклят, Икари Синдзи!»       — А-Аска, — тихо пролепетал парень, всё ещё прикрываясь, — Что теперь делать?       Усилием воли Аска заставила голову работать, это помогало вытолкнуть из головы другие, более болезненные вещи и начала двигаться к коврикам. Её кулаки и зубы были сжаты: она собралась насладиться зрелищем до самого конца.       — Ну, давай начнём. Ты можешь найти своё место?       Синдзи поплёлся вперёд, пытаясь скрыть свой пенис рукой. Его лицо было багряным.       — Ты чего так долго? — сказала девушка, притворяясь, что она не видит его.       В конце концов, он смог занять стартовую позицию, поставив ноги на круги, а руки — по швам.       Аска боролась с тем, чтобы не захихикать, когда впервые в своей короткой жизни увидела мужское хозяйство. Она не была потрясена, хотя и особо не знала, что может быть потрясающего в этой части мужского тела.       Твёрдый кол Синдзи стоял нерушимо, покачиваясь из стороны в сторону. На его мошонке практически не было волосков, что удивило девушку, так как и её лобок был практически голым. В общем, это было нормально для их возраста. Даже его яички были практически голыми. По факту на его теле вообще не было волос, кроме головы, как и у неё. Это заставило немку предположить, что в их контактных комбинезонах присутствует какое-нибудь вещество, мешающее росту волос. Она обязательно спросит об этом у Акаги Рицко.       — Хорошо сейчас, — сказала Аска, надеясь, что собственный голос не звучит для него с такой горечью так же, как эхом отдаётся в её голове, — так как мы ничего не видим, я буду говорить шаги. Я их уже все запомнила.       Юноша повернул голову на звук её голоса и сказал:       — А что насчёт наушников?       Аска почти растерялась:       — К чертям наушники! Всё, что ты должен делать — это слушать меня, понял, недоумок?! Я скажу тебе, что делать.       — Хо-хорошо, — отозвался Синдзи застенчиво и отступил назад, — Но как я узнаю, какой круг ты имеешь в виду?       Аска нахмурилась:       — Не поняла.       — Ну, если ты говоришь, левая рука — вперёд, мне надо видеть какой круг загорается. В противном случае я могу наступить не на тот.       Аска вновь приняла свою позу: а парень оказался не таким тугодумом, как казалось на первый взгляд — она так далеко не продумала.       — Ты что, не знаешь шагов? Если я говорю «левую руку вперёд» и это следующий шаг, ты должен сам знать, какой это круг.       — Н-ну, ладно…       Девушка серьёзно подозревала, что более смущённого парня тинэйджера, чем Синдзи в этот момент, просто нельзя было найти. Хотя у девушки и не было привычки встречать обнажённых парней тинэйджеров, смущённых или нет.       — Это может оказаться значительно тяжелее, чем я первоначально думала, — призналась пилот Евы 02, — но ты должен знать, что надо делать.       Какова была цель всего этого глупого представления?! Она уже получила даже больше, чем хотела: Синдзи унижался прямо у неё на глазах, но это не продвинуло немку ни на шаг ближе к разгадке того, что же она к нему чувствует. Девушка чувствовала себя ещё более растерянной и неуверенной, чувства, многократно усиленные болью и гневом, волнами проходили по её телу, вызывая практически физическую боль. Она должна была прекратить это, сказать, что это была дурная идея. Почему же пилот не могла остановиться? Всё потому, что какая-то её часть хотела продолжать смотреть на голого соседа. Вздрогнув от неожиданности, Аска промахнулась.Раздался звук сирены, жуткий скрежещущий звук, который девушка возненавидела всеми фибрами своей души.       — Это был не я, — быстро сказал Синдзи.       — Конечно не ты, дурачок! Я же всё ви… — слова вылетели изо рта быстрее, чем она могла сообразить, что же они значили.       К тому времени как она сообразила, было уже слишком поздно: Синдзи уже дотянулся до повязки и сорвал её. Его серо-голубые глаза были широко открыты и смотрели на неё с искренним недоумением.       А потом до него дошло: Аска не была ни раздета, ни с повязанными глазами. Голым был только он один. Она провела его. Глаза парня наполнились слезами, которые вот-вот готовы были скатиться по щекам.       Когда Аска первый раз обдумывала план, девушка представляла, что на этом моменте она будет смеяться, дразнить соседа, что он стоит голым посреди гостиной, называть извратом, ржать, пока парень будет бежать в свою комнату. Именно так всё и должно было произойти. Но момент раскрытия замысла был совсем другим, совсем не таким как она ожидала: Синдзи не был просто смущён. Что-то ещё было в его глазах. И что бы это ни было, оно заставило Аску прочувствовать себя ужасно.       -Ты… ты… — начал он, но голос затих, потонул в потоке слёз, которые водопадом неслись по побагровевшим щекам, слёзы стыда, ярости, отвращения.       — Я могу всё объяснить, — быстро затараторила девушка, — Я просто… Я просто хотела увидеть сделаешь ли ты это. Я ничего плохого не имела в виду. Просто небольшой розыгрыш. Если подумать — это довольно забавно.       Но Синдзи не смеялся. Наоборот, судя по искривлённой гримасе на его лице, девушка засомневалась, что он когда-либо снова засмеётся.       — Ты сказал, что я тебе не нравлюсь! — выпалила она, понимая, что больше не может и не должна скрывать свои истинные намерения, исходя из масштабов собственной ошибки. Сердце в груди сжалось. Не пытаясь больше произнести ни слова, несчастный парень повернулся и рванул со всех ног в свою комнату, вытирая слёзы.       — Синдзи, подожди! — Аска побежала за ним и остановилась только тогда, когда дверь его комнаты захлопнулась прямо перед её носом. Соседка начала отчаянно стучать в закрытую дверь:       — Синдзи, я извиняюсь. Я просто… Когда ты сказал, что я тебе не нравлюсь я…       Сама не зная почему, немка почувствовала, что и её глаза начинают наполняться слезами. Не давая себе заплакать, Аска Великолепная сразу же смахнула их и продолжала стучать. Её голос звучал странно, когда девушка вновь заговорила:       — Ну, пожалуйста! Пожалуйста, мы не можем тратить время. Мы не можем сдаться. Пожалуйста, Синдзи!       Тяжесть в её груди усилилась, какой бы высокомерной и надменной немка не казалась, девушка прекрасно знала разницу между хорошим и плохим. И она знала, каждая её частица осознавала, то, что она сделала, было непростительным. Может быть даже абсолютно чудовищным. Девушка упала на колени:       — Умоляю тебя, я не могу сделать это в одиночку! — пробормотала пилот со смесью гнева и скорби, — Я просто хочу вернуть тебя. Я не хотела причинить тебе боль!       Да неужели? Что же должно было случиться, когда обман раскроется? Синдзи должен был просто посмеяться с неудачного розыгрыша? Для той, которая считала себя настолько умной и хитрой она очевидно очень сильно тупанула. Девушка действительно чувствовала себя тупой как пробка.       После всего, что он сделал для неё, после того, как искренне сказал, что откажется тренироваться с кем-то кроме неё, что он заступится за неё и не позволит её заменить. Когда она была на самом дне, его слова помогли ей и показали, что она имеет ценность, что она ценна для него. И как она отплатила за это? Унизив его, чтобы доказать что-то самой себе. Унизила, чтобы просто доказать себе, что он ей не нравится, а на самом деле девушка доказала обратное. Эта мысль поразила как гром среди ясного неба.       Синдзи действительно запал ей в душу, так ведь? Несмотря на то, что эта мысль заставляла немку чувствовать себя ужасно, Аска наконец поняла горькую правду. Правду, которую она скрывала за безразличием, грубостью и надменностью. Ту самую правду, которую она знала с их самой первой встречи на палубе, по какой-то непостижимой причине Икари Синдзи нравился Сорью Аске Лэнгли.       Аска села на пол, безвольно раскинув руки по бокам и печально глядя на дверь в комнату Синдзи. Она действительно не знала, что теперь делать, и это было уже большим признанием для такой решительной девушки как она. Она должна была всё исправить, неважно как, неважно каким способом — ничто не казалось таким важным, как возможность вновь наладить их отношения.              В это время первое, что Синдзи сделал в одиночестве спальни — оделся: натянул на себя нижнее бельё, шорты и футболку. После этого парень рухнул на кровать и зарыдал. Аска действительно сделала это. Хуже всего, что он ей действительно поверил, повёлся на её слова. Он чувствовал стыд, гнев, но эти чувства, не шли ни в какое сравнение с непереносимой болью от осознания того, насколько мало в действительности он значил для соседки, раз та смогла так поступить с ним.       Как только слёзы вырвались наружу — их уже было не остановить, они впитывались в подушку, в которую несчастный парень зарылся с головой, чтобы заглушить звуки рыдания.       — Ну, давай, мы не можем тратить время, — раздавался голос Аски из-за двери, — мы не можем сдаться. Пожалуйста, Синдзи?       После вчерашнего он действительно подумал, что они нашли хоть частичку взаимопонимания. То, как он говорил с ней, от чистого сердца, и как она отвечала ему, вкрадчиво и искренне, заставило его поверить, что первое впечатление оказалось ложным, что, возможно, она не была самовлюблённой, нахальной девчонкой, что возможно с ней бы получилось найти общий язык.       — Пожалуйста, я не могу сделать это в одиночку. Я просто хочу вернуть тебя. Я не хотела причинить тебе боль.       Но Аска оказалась хуже, даже хуже чем он мог себе представить. В тысячу раз хуже. Чтобы устроить такое, чтобы так играть с чувствами людей, чтобы так предавать, нужно было быть абсолютно… бессердечной. Он так отчаянно надеялся, что сможет ужиться с ней, что парень делал абсолютно всё возможное, всё, что было в его силах, но это не было оправданием тому, через что соседка заставила его пройти.       Девушка не просто обвела его вокруг пальца, скрючившись от боли, подумал Синдзи, если бы это было так, он бы смог справится с этим, как он справился с этими чёртовыми отжиманиями. Но Аска не оставила ни капли сомнения: она действительно хотела унизить его. Немка не сломала его оскорблениями или физически, поэтому она использовала стыд, чтобы унизить и подчинить его.       Что-то в её голове придавало этому смысл, что-то заставило его самого сказать, что она ему не нравится. Синдзи снова подавил всхлип.       Это даже не было правдой! Она ему чертовски нравилась, нравилась в разы больше, чем она того заслуживала. Не смотря ни на что, она ему нравилась. А сейчас… сейчас он понял, какой на самом деле являлась Сорью Аска Лэнгли. С самого первого взгляда, он понял, что с ней будет невероятно тяжело найти общий язык и ужиться, но он просто не видел леса за деревьями, — парень никогда не думал, что она может быть настолько подлой. Ещё одна тупая ошибка.       Парень ещё сильнее сжал подушку руками, позволяя ещё большему количеству слёз впитаться в неё, он не хотел ни о чём сейчас думать, но просто не мог остановиться. Слёзы продолжали катиться. Он смог свести звуки всхлипываний к минимуму, просто засунув уголок подушки в рот. Час шёл за часом. Пилот не знал, сколько времени действительно прошло, должно быть достаточно, раз он проголодался.       Постепенно боль начала утихать, уходя в глубины его души, но юноша знал, что она так просто не уйдёт никогда. Он мог справиться со стыдом, хотя его и легко было смутить, гнев был яркой, но мимолётной эмоцией, но боль была вещью иного порядка: она оставалась.       Синдзи не знал, что ему сейчас делать. Мисато должна была знать. В отличие от Аски, она действительно хотела ему помочь. Единственная вещь, которую он мог придумать на данный момент, было позвонить опекуну и сказать, что он больше не хочет с ней тренироваться. После всего того, что случилось, парень был уверен, что она поймёт его. Не отпуская подушку, пилот сел на кровати и осмотрел комнату, вытирая глаза руками.       Он почувствовал небольшое облегчение от того, что прорыдался. Парень не видел свой мобильный телефон или записную книжку, и не помнил, куда их положил. Проглотив всхлип жалости к себе, понял, что придётся использовать телефон в кухне. Но меньше всего Синдзи хотел наткнуться на Аску. Парень надеялся, что она закрылась в своей комнате, которая, как он вспомнил с угрюмым унынием, была его комнатой, всего несколько дней назад. Его вещи всё ещё были в коробке, куда она их запихнула.       По факту, с самого своего появления Аска только и делала, что заставляла его чувствовать себя ненужным и причиняла ему боль, как минимум один раз физически. Тест это на синхронизацию или нет, но он хотел, чтобы она съехала отсюда. Единственным способом решить эту проблему, было позвонить Мисато. Медленно поднявшись, парень открыл дверь и осторожно осмотрелся. Дверь Аски была закрыта, а на ней была прикреплена надпись: «Кто войдёт без разрешения — зашибу!». Её кандзи были аляповатыми, но читаемыми. Он вышел аккуратно, стараясь не издавать ни единого звука. Когда шёл через гостиную, печальным взглядом окинул коврики. Наряд, который он так глупо с себя снял, всё ещё валялся на полу. Но когда он вошёл в кухню…       Синдзи в буквальном смысле застыл на месте, его глаза расширились, а во рту моментально пересохло. На секунду ему показалось, что он просто видит галлюцинации, но затем парень услышал голос:       — Синдзи, это ты? — Аска повернула голову вначале в одну, потом в другую сторону, пытаясь его увидеть. Она сидела на одном из деревянных стульев, которые обычно располагались вокруг массивного стола в кухне, за исключением того, что она переставила его так, чтобы можно было наблюдать за входом в коридор. Вокруг её глаз и головы в качестве повязки был намотан красный шарф, а её руки были прикованы к одному из подлокотников при помощи миниатюрных наручников. Из одежды на ней не было ровным счётом ничего. Даже заколок.       — Синдзи? — Аска снова позвала его.       Синдзи пялился на неё, загипнотизированный открывшимся зрелищем. Её бледные груди, увенчанные светло розовыми сосками, были намного меньше, чем он себе представлял, но они были округлыми и упругими и прекрасно подходили к её молодому, гибкому телу. Её длинные ноги были скрещены, а колени придавали позе какую-то странную отрешённость, когда пальцы ног касались пола. Картину увенчал крошечный намёк на редкие лобковые волосы, которые прокрадывались меж её белоснежно-кремовых бедер.       — Синдзи? — в этот раз в её голосе звучали нотки опасения. Она извивалась на стуле от постоянного дискомфорта, — Ты здесь?       Нерешительно парень задал самый очевидный вопрос:       — Что ты делаешь?!       Аска скривила губы, повернувшись на звук его голоса:       — А как это выглядит? — она спросила с вызовом, — Я пытаюсь всё исправить. Я видела тебя голым, теперь ты можешь видеть голой меня. Я не могу даже разглядеть тебя или… — она скрипнула наручниками, подвигав ими взад вперёд, — сделать что-нибудь.       Синдзи ничего не понимал. Он отвёл взгляд от её наготы:       — Это что, ещё одна твоя игра?       — Нет! — Аска попыталась встать, но наручники не дали ей такой возможности, грубо вернув обратно на деревянное сиденье, даже не смотря на то, что она чуть ли не подпрыгнула на нём. — Больно.       Он смотрел, как девушка неуклюже потирает свои запястья, заметив, что они красного цвета.Её мускулы были разогреты, а лёгкий блеск пота отражался на коже. Нельзя было точно сказать, как долго она здесь находилась.       — Я клянусь, на этот раз я не притворяюсь! — сказала Аска в следующий момент, сосредоточившись, продолжила, — Я серьёзна. И мне плевать, как это выглядит. Я знаю, что-то, что я сделала, было омерзительно. Я знаю, что причинила тебе боль. Потому я и здесь.       — По-почему? — спросил Синдзи, всё ещё ни в чём не уверенный.       Хотя её глаза и были скрыты повязкой, вся её мимика выдавала скорбный взгляд:       — Потому, что мне действительно жаль.       Синдзи знал, что ей нельзя было верить, но он не видел никакого иного пути, как она могла вывернуть текущую ситуацию с выгодой для себя. А если она действительно сожалела о содеянном, как он мог её так оставить? Несмотря на всё произошедшее, он не мог не признать, что те крайние меры, на которые она пошла, удивили его. Его гнев, который с самого начала был не настолько силён как боль, немного утих, успокоенный словами девушки. Вместе с ним от сердца отхлынула и частичка боли.       Синдзи казалось, что Аска действительно осознавала, что поступила плохо, и она на самом деле сожалела, иначе бы соседка не лишила себя зрения и не заковала бы себя наручниками в кухне только для того, чтобы в очередной раз соврать ему. И её слова звучали искренне. Но в то же время, она и днём ранее, в магазине, была искренней. Это всё ещё не значило, что парень мог доверять соседке, или простить её. Внезапная тишина, должно быть, обеспокоила девушку, и она спросила с опасением:       — Синдзи, ты всё ещё здесь?       — Да, я здесь, — ответил Синдзи, убеждая девушку в своём присутствии, хотя и не до конца понимая, зачем он должен это делать.       — Не уходи.       Идея вспыхнула в голове юноши, он чувствовал над ней странную силу, должен ли он просто оставить её здесь, чтобы Мисато освободила немку после очевидно долгого и болезненного разбирательства. Тогда она будет единственной, кто была бы обнажена и унижена. Может ему действительно следует просто оставить её так? По крайней мере, это научит немку важному уроку — не причинять боль людям ради собственного развлечения.       — Слушай, — сказала Аска серьёзно, — я никогда не извиняюсь просто так, в надежде, что другие меня простят. Но я показываю тебе, что мне действительно жаль. Простишь ты меня или нет, зависит только от тебя. Я думаю, что это честно. Я унизила тебя, и теперь ты можешь сделать то же самое со мной, — она выгнула шею и указала головой на стол рядом, — видишь?       Синдзи пригляделся к месту на столе, на которое она указывала, там лежала небольшая цифровая камера. Его сердце сжалось от жестокой боли: она что, действительно думала, что он сфотографирует девушку в таком виде?       Парень получил ответ на свой вопрос, когда Аска наклонилась вперёд, подняла голову, как будто придавая ему решимости действовать.       — Ну?       Синдзи сжал кулаки:       — Аска, я никогда этого не сделаю!       — Но…       — Я не знаю, каким куском дерьма ты меня считаешь, но я никогда в жизни этого не сделаю!       Аска вздохнула, её обнажённое тело просто развалилось на стуле. Когда она заговорила, голос был пропитан грустью.       — Я терплю неудачу, чем бы я ни занималась, так ведь?       С него хватит. Она действительно причинила ему страшную боль, но Синдзи бы никогда не оставил её тонуть в самобичевании никогда бы не бросил её в таком плачевном состоянии. Несмотря на всё, что девушка натворила, и даже если она этого и заслуживала, Синдзи просто не хотел видеть соседку такой. Опустив взгляд в пол и любыми силами, стараясь не пялиться на неё, отбросив своё трико на стол, парень подошёл к ней. Обойдя её со спины, голова Аски поворачивалась на звук его шагов, юноша аккуратно развязал узел повязки, позволив шарфу упасть на пол.       Немка моргнула, а затем удивленно посмотрела на него, ярко-голубые глаза выглядели озадаченными:       — Почему нет? Почему ты этого не сделаешь? — спросила девушка, — Несколько часов назад ты выглядел так, словно ты меня возненавидел. И сейчас…       — Я… я никогда не ненавидел тебя, Аска, — сказал Синдзи застенчиво, как и любой, кто бы нашёл обнажённую рыжеволосую изящную девушку, сдавшуюся на его милость. Его взгляд скользнул в сторону наручников:       — Где ключи?       — Я их уронила, — ответила девушка, — Я знаю, что это не оправдание, но это действительно взбесило меня, когда ты сказал, что я тебе не нравлюсь. Люди мне никогда в лицо такого не говорили.       -Я думал это как раз то, что ты хотела от меня услышать, — ответил Синдзи стоя на карачках, шаря по полу в поисках ключей. Хотя бы стул не позволял ему видеть её наготу за исключением спины, ног и ягодиц. Он заметил, что её булочки были слегка сплющены под воздействием веса — там, где её позвоночник переходил в бёдра, были две крошечные ямочки.       — Так я всё-таки тебе нравлюсь? — Аска склонила к нему голову. Без заколок длинные волосы спадали практически до середины спины и сияли ярко золотым светом под прямыми лучами лампочки.       Синдзи сглотнул:       — Д-да, нравишься.       Наконец, он нашёл ключи — они находились недалеко от пальцев её правой ноги. Парень поднял ключи и отстегнул наручники, прозвучал щелчок, когда металлические оковы выпустили её запястья.       — Никогда больше такого не делай, пожалуйста, — сказал Синдзи, полностью освободив её руки и потерев чужие запястья, — Если бы я не появился, кто знает, сколько бы времени ты так проторчала.       Голос Аски выражал горечь:       — Ты так говоришь, как будто я этого не заслужила.       — И ты действительно предполагала, что я захочу воспользоваться тобой в такой ситуации?! — выпалил Синдзи, ощущая, что чувство пустоты в его груди было на самом деле смесью грусти и уныния.       Не думая ни секунды, парень снял с себя футболку и передал нагой рыжеволосой девушке:       — Почему, Аска?! Что ж я такого сделал, что ты считаешь меня настолько больным и мерзким ублюдком?! Что же я натворил, что ты так обо мне думаешь?!       — Ничего, — ответила девушка и ещё ниже наклонила голову.       Она выглядела невероятно несчастной. Затем она посмотрела на стол, и кивнула на трико:       — Ну…       С запозданием Синдзи понял, что ему не нужно было снимать футболку, так как та, что шла в комплекте с трико была очень короткой, но она хотя бы прикрыла её груди.       — Я думаю… Может… — Аска взяла футболку и укрылась ею.       Убийственная честность мелькнула в её глазах:       — Я совершила ошибку. Раньше. Но то, что я сделала сейчас, не было ошибкой. Я говорю тебе, я никогда не извиняюсь, пока я действительно не сожалею о том, что сделала.       Эти слова поразили Синдзи в самое сердце и его уже ослабевший гнев окончательно прошёл:       — Я бы никогда себя не простил, если бы с тобой что-то случилось из-за того, что ты решила, что я, якобы, так захотел.       Синдзи, наконец, поднял свой взгляд, так как сейчас она была хотя бы частично прикрыта. Совсем чуть-чуть: в её облике было все ещё невероятно много оголённой кожи. Её бедра и промежность были практически открыты.       — Я думала, ты был в ярости… — сказала девушка с трепетом в голосе, её голова была опущена.       Икари Синдзи ничего не ответил.       Аска начала взволнованно ёрзать на стуле:       — Слушай, это должно быть уже совсем очевидно, но мне тоже что-то в тебе нравится. Я точно не знаю, что… Мне просто нравится… что-то.       Синдзи нервно сглотнул:       — Я…       — Я не говорю, что мы больше чем друзья, понятно? — Аска крепче прижала к себе его футболку, одной рукой придерживая её на уровне груди, другой, возле пояса, — Но друзья тоже могут быть особенными.       Синдзи кивнул, ощущая, что может согласиться с этим, даже не до конца понимая, к чему она клонит.       — Может нам стоит сейчас вернуться к тренировкам, — предложила Аска, — Если ты не заметил, но у нас ни хера не получается.       — Ну, уже поздно, — желудок Синдзи заурчал, только подтверждая его слова, — может, для начала, перекусим что-нибудь?       — Так даже лучше. Отвернись на минуту.       Парень так и сделал, хотя это и был довольно бессмысленный жест — парень уже видел всё, что хотел и мог видеть. Аска надела на себя его футболку и когда она сказала, что можно поворачиваться, юноша заметил, что футболки едва хватало, чтобы скрыть срам девушки, если бы она стояла, футболка бы дотягивалась только до бёдер. Будучи с голой грудью, юноша почувствовал новый прилив смущения, который сразу же отразился на его лице — оно покраснело. Немка прикусила губу. «Она это сделала, чтобы не подколоть меня», — подумал про себя Синдзи.       Парень сделал несколько сэндвичей и они, молча, поели. Это был странный ленч, не менее странной пары, на юноше не было футболки, а на девушке ничего кроме футболки. Они не сказали друг другу ни слова, но напряжение между ними значительно спало.       — Синдзи, — закончив со своей порцией, произнесла Аска, — У меня есть идея.       Яркие огоньки опять начали загораться в девичьих глазах. На мгновенье парень решил вообще не слушать соседку, почувствовав подозрение и неуверенность. Его взгляд ушёл в сторону.       Соседка заметила это. Она попыталась дать парню столько времени, насколько у неё хватило терпения, прежде чем выпалить:       — Просто выслушай меня, хорошо?!       Учитывая, что она действительно показала ему, насколько она сожалеет и всю серьёзность по отношению к ситуации, он был готов к самому широкому спектру радикальных мер, которые соседка бы предложила. Но он абсолютно не был готов к тому, что услышал, особенно если учитывать то, как надо было это осуществить.       Аска была убеждена, что они оставались на равных, и единственной причиной их рассинхронизации было то, что они слишком сильно беспокоились друг за друга. Синдзи, как она сказала, тратил слишком много времени, пялясь на неё и слишком много сил, чтобы пытаться это скрыть и это подрывало его концентрацию. Она также признала, что тоже поглядывала на него и это, соответственно, мешало ей выкладываться на полную катушку.       Они должны были избавиться от этого страха — иначе у них ничего не получится. Они нравились друг другу, даже если ни один из них не хотел этого признавать до конца, поэтому им и хотелось смотреть друг на друга. Они и должны были друг на друга смотреть, чтобы синхронизировать движения, даже если это бы причиняло большие неудобства, у них не должно было оставаться выбора.       Синдзи заикался, пыхтел и в целом действовал так, как действовал бы бесхребетный мальчишка, единственным возражением которого было то, что мера, предлагаемая Аской, была чересчур смущающей. Но когда пилот Евы 02 спросила его в лоб: есть ли у него какие-то другие варианты, ответом ей была гробовая тишина.       Они оба знали, что глубже падать уже некуда — они достигли дна, и им срочно нужно было хоть что-то предпринять, чтобы их тренировка не завершилась полным провалом. Аска была непреклонна: крутые времена требовали самых крутых мер. После долгих уговоров и пререканий Синдзи, наконец, смягчился, но не раньше, чем Аска обещала, что не будет смеяться над ним. Затем они вернулись в гостиную и стали напротив своих ковриков. В этот раз они оба были обнажены.       — Уарк?! — издал звук пингвин, до конца не понимая, что творится в квартире.       — Ах, — замямлил Синдзи, покраснев, пытаясь обеими руками закрыть своё хозяйство, опустив глаза в пол. Он до сих пор не вполне осознавал, как же соседка его вообще уговорила. Опять. Аска, уперев руки в бёдра, уверенно стояла на резиновом коврике. Несмотря на уверенность, её щёки пылали багрянцем. Девушка посмотрела на него с нескрываемым раздражением:       — Надоел! Давай просто покончим с этим!       Синдзи сглотнул от напряжения, убрав руки с достоинства:       — Извини… это меня чудовищно смущает.       Аска Великолепная фыркнула и полностью повернулась к нему. Это был первый раз, когда Синдзи по настоящему созерцал девушку обнажённой, как он и ожидал, её тело было бесподобным, излучая такую сильную красоту, что это вообще казалось немыслимым. В свои четырнадцать — или может даже в тринадцать — она была просто потрясающей, привлекая уверенностью и гордостью, которые она сохраняла даже будучи полностью обнажённой.       Её многообещающие груди, как он заметил раньше, были небольшими, но задорными и притягательными. И между ног было только небольшое количество лобковых волос, цветом слегка темнее волос на голове. Её нижние губки были тонкими и плотно прилегали друг к другу, создавая бледно розовую складку, которая обозначала вход в её юную женственность. Но, не смотря на сногсшибательную красоту, её глаза были тем, что зачаровывало юношу больше всего. Голубые радужки, взирающие на него из-за разбросанных прядей огненно-золотых волос, сверкали, как сапфиры, в которых был скрыт безбрежный океан, хоть и с отблеском смущения.       — Ты закончил на меня пялиться? — дерзко спросила Аска.       От открывшегося перед ним зрелища, мальчишка просто потерялся во времени и пространстве:       — Я, я думал… ты сказала, что мне можно любоваться.       — Я не эксгибиционистка — для меня это тоже очень смущающе!       Икари младший просто забыл об этом, девушка казалась настолько естественной, когда была обнажена, в отличие от него:       — Извини.       Нагая рыжеволосая нимфа издавала звук, похожий на рык, подавляя раздражение, и вернулась на начальную позицию на коврике. Вес её тела заставил программу перезагрузиться. Часы загорелись.       — Ну, чего ждёшь. Ты ведь не хочешь отступать сейчас? Ты ведь не хочешь сбежать, так ведь?       Синдзи отрицательно покачал головой, но ничего не сказал. Какой сейчас был смысл в словах? Парень уже ощущал себя как круглый идиот. Он просто последовал за Аской.       Двигаться без одежды было странно, но когда он снова взглянул на неё, то обрёл толику уверенности в себе. Никогда, даже в самых безбашенных фантазиях пилот не мог себе представить, что такое возможно, даже сейчас всё происходящее казалось очередной развратной фантазией. Аска нахмурилась. Он действительно собрался танцевать с ней голым? Это ведь было по-настоящему?       Стоя рядом, в нарядах Адама и Евы, двое подростков заняли позиции и натянули наушники. Синдзи наблюдал за ней внимательно, впервые не опасаясь своей напарницы, парень знал, что соседка не заорёт на него за то, что он любуется ею. Это было очень мило. Аска чувствовала себя также. Её лицо, часто искажённое злобой, гневом и раздражением, сейчас было спокойным, глаза девушки сияли. Она выглядела ещё прекраснее, чем обычно и это не имело никакого отношения к наготе. Парень улыбнулся — и девушка улыбнулась в ответ. Это был неосторожный жест с её стороны, он послал мурашки возбуждения по всему телу парня. В этот момент, Синдзи подумал, что реально может по-настоящему влюбиться в Сорью Аску Лэнгли. Слёзы, гнев, боль, которую он испытал по её вине до этого, исчезли без следа, отброшенные новыми чувствами, которые захлестнули сердце пилота Евы 01.       — Ты готов? — спросила Аска       — Готов, — кивнул в ответ Синдзи.       Первый звук раздался в его наушниках, и они начали. Правая нога вперёд, левая рука назад и так далее. Больше не было сигналов тревоги, никаких высвечивающихся надписей показывающих ошибку, способных прервать их совместную концентрацию. Созерцая, как девушка движется свободно, без страха, Синдзи заметил, что он может следовать за ней на удивление легко. Хотя Аска и была ведущей, а он — ведомым, парень не отставал ни на миг. Рыжеволосая хулиганка тоже теперь смотрела на него, постоянно убеждаясь, что он не отстаёт — это то, чего он до этого никогда не делал. Они танцевали. И медленно взгляд Икари младшего начал концентрироваться не только на ладонях и ступнях девушки, теперь он скользил по всему её телу. Когда она нагнулась, чтобы коснутся круга, его взгляд был прикован лишь к её нежной попе и двум складкам бледно-розового цвета, влажным от пота, как и всё её тело.       Он больше не задумывался о движениях — они выходили естественно, словно юноша знал их всю свою жизнь. Откровение озарило его разум: казалось, что всё, чего он хотел в жизни, было следовать за Аской, куда бы она не двигалась, а всё что ей нужно было делать, это не оставлять его позади. Сигналы об ошибках больше не звучали. Они были идеально синхронизированы.       Хотя Синдзи испытал пьянящее чувство успеха, Аска снова повернулась к нему:       — По второму кругу!       К тому времени как они взяли перерыв, спустя час тренировок, оба подростка тяжело дышали, их тела были покрыты потом с ног до головы, их волосы прилипли к лицам, а в случае Аски — ещё к плечам и спине. Сияя от первой победы, Аска и Синдзи сидели на ковриках, чтобы отдышаться.       — Я знала, что это сработает! — вскрикнула немка воодушевлённо. Она казалась по-настоящему счастливой, такой он её никогда не видел, даже в школе, когда девушка была окружена армией почитателей.       — Конечно, это же моя идея! — добавила счастливая девчонка.       Последняя пара дней, были изматывающими и болезненными, но пилот тоже почувствовал себя счастливым.       Но в этот момент тень пробежала по девичьему лицу, её брови поднялись от возмущения, когда она пристально посмотрела на его промежность. Возбуждённый член юноши стоял в полный рост. Как минимум несколько раз парень ловил её взгляд, но ожидаемый упрёк всё не срывался с её уст. Теперь, кажется, пришло время заплатить по Гамбургскому счету.       — Почему у тебя стояк? — спросила Аска, показывая пальцем на его член, — он же не всегда такой, так ведь?       Синдзи вообще не представлял, что на такое можно было ответить, поэтому просто промямлил что-то нечленораздельное и понадеялся, что этого будет достаточно. Зря надеялся. Девушка осклабилась и сделала то, в чём она была также хороша, как и в пилотировании Евы, в обзывательствах, хоть и без тени подстрекательства она сказала:       — Ты — извращенец.       Парень старался вообще туда не смотреть, так как знал, что она была права. Соседка начинала заводиться:       — Это выглядит отвратительно! — заявила она громко, — Сделай с этим что-нибудь!       Юноша просто выпал в осадок:       — Ч-что именно?       — У тебя что, действительно в голове одни опилки?! — сказала Аска, встав и направившись прямо к нему. Теперь она возвышалась над парнем в своём обнажённом величии, уперев руки в боки, а её глаза метали молнии, когда она буравила взглядом смущённого соседа. Её поза, её близость, её властность — внезапно вызвали в нём приступ неудобства. Пилот начал отползать от девушки, борясь с чувством прикрыть себя, снова опустив свой взгляд на ковёр и боясь смотреть ей в глаза.       — Ну? Чего ждёшь? — требовательно спросила рыжая.       — Я просто не могу, — пробормотал Синдзи, думая, что понимает, что она от него хочет.       — Ты — жалок! — вскрикнула девушка пронзительно. Начиная заводиться, Аска продолжила:       — У тебя стоял с самого начала тренировки и меня это чертовски бесит! Я говорю тебе, чтобы ты решил эту проблему! Я не в монастыре выросла! Как будто я не знаю, что парни делают, когда у них эрекция! Бьюсь об заклад, что ты тоже много дрочишь!       — Да, но…       В ответ Аска незлобно захихикала, хитро улыбнувшись уголками губ, наслаждаясь тем, что парень признался ей в мастурбации. Теперь она точно знала, что была права, и парень был ещё тем онанистом. Но всё же, он просто не мог делать что-то такое в её присутствии.       Синдзи отвернулся, чувствуя новый прилив смущения. Если немка собралась подкалывать его насчёт секса, пусть она хотя бы подождёт, пока они оденутся. И почему, собственно, именно она должна его подкалывать, когда тренироваться голыми была, как раз, её идея? Он просто сделал то, что она хотела, ничего больше, хотя он должен был предполагать такое развитие событий. Более уверенный молодой человек ей бы точно на это указал.       — Ты абсолютно бесполезен! — простонала высокомерная немецкая красавица, опустившись на колени перед ним. Оказавшись прямо между его ног, девушка добавила:       — Ладно, я привыкла всё сама делать для себя.       Синдзи откинулся на ковёр почти инстинктивно, каждая мышца в его теле напряглась так, что парень практически начал дрожать. Он снова посмотрел на Аску — его глаза переполнялись удивлением и страхом. Все слова попросту вылетели из головы.       Осторожно немка протянула руку к его паху. Когда она коснулась его твёрдой плоти, парень подумал, что сейчас он окончательно проснётся после очередного влажного сна. Но такие сны никогда не были наполнены пронзительным чувством томящей неопределённости, которую юноша ощущал сейчас.       Ему не нужно было больше задумываться о её намереньях, предполагать, что могло заставить Сорью Аску Лэнгли, самую популярную девушку в школе, хотеть сделать нечто подобное с ним, бесхребетным, скучным неудачником, было себе дороже. Возможно, она просто играла с его разумом, мстя за то, что он не совершал, или, возможно, он ей действительно нравился. Только Аска могла знать это наверняка.       Пилот страстно ахнул, когда девушка нежно сжала свою горячую ладошку вокруг головки его члена. Парень зажмурился, это был не сон.       — Тебе больно? — спросила соседка, ослабив хватку.       Парень покачал головой, потрясённый нахлынувшим удовольствием, вызванным прикосновением девушки к его чувствительной, приватной части тела. Икари младший приоткрыл правый глаз совсем чуть-чуть, только чтобы увидеть, что самая красивая девушка в его жизни склонилась над ним на коленях, серьёзная и сконцентрированная.       — Тогда прекрати быть таким занудой, — сказала Аска, проведя рукой по всей длине его ствола, сверху вниз и обратно. Синдзи окончательно утратил даже потенциальную возможность отвечать. Он издал звук, похожий на мурлыканье кота, его мозг попросту тонул в ощущениях, когда девушка слегка сжала пенис. Его сердце билось как сумасшедшее, яростно разгоняя раскалённую магму по всему телу. Её рука двигалась вверх вниз неумело и неуверенно, и было очевидно, девушка никогда не делала ничего подобного, то хватая, то отпуская ствол его члена, как будто она не была уверена, насколько крепко нужно держать жезл его страсти. Стимуляция возымела свой эффект, когда струйка прозрачной смазки начала стекать с верхушки его пениса.       — Что это такое? — вскрикнула девушка от удивления, — Уй, ёёёёё! Ты что, писаешь?       — Нет, всё нормально.       Аска нахмурилась:       — О, я, кажется, поняла. У девушек тоже такое бывает. Мы становимся очень влажными, когда действительно хотим кого-то или когда чувствуем себя очень хорошо. Парни также себя чувствуют?       Синдзи всё ещё не смог поднять на неё свой взгляд. Он произнёс едва слышно:       — Только… только с прекрасными девушками.       Улыбка озарило лицо соседки, она знала, что была невероятно манящей, ей было практически невозможно сопротивляться, хотя то, что её назвали прекрасной девушкой, согревало девичье сердце. Однако улыбка долго не задержалась на её лице, ибо, в то время как рука надрачивала член парня, девичий ротик приоткрылся, и приблизился к гладкой и блестящей головке его члена.       — Ох, Аска…       — Заткнись. Мне и так нелегко и без твоих разговоров.       Он резко сглотнул. Она что действительно собиралась…       Стон вырвался из юношеской груди, когда мягкие нежные губы Аски Великолепной легко сомкнулись вокруг головки его члена. Это было лишь секундное прикосновение, когда девушка быстро отпрянула в сторону, кашлянула и посмотрела на него.       — На вкус как пот, — сказала соседка, — И ещё что-то приятное. Ты принимал душ этим утром?       Синдзи кивнул, хотя он и не знал, как это могло помочь, так как они тренировались с самого утра.       — Да, но…       — Хорошо, — девушка снова перебила его и вернулась к своему занятию, позволяя головке его солдата уткнуться в подбородок, — Ты знаешь, я бы ради абы кого такое никогда не сделала. Я ожидаю, что будешь мне чертовски благодарен.       Раскрыв рот шире, девушка снова захватила губами его головку, издавая приглушённый звук, словно она пробовала кусочек еды, которая ей не особо то и нравилась. С большим трудом Синдзи сдержал ещё один стон, сжав зубы под напором прилива удовольствия, глаза вновь зажмурились.       Ощущения от прикосновений её губ, горячего дыхания и глубины ротика были просто невероятными, он никогда не испытывал ничего подобного, без особых усилий девушка скользила по всему его стволу, покрывая его тёплой слюной. Аска использовала не только рот, но и руку, когда губы опускались, рука поднималась, создавая двойное давление на его орган. Её ритм был рваным, так как она не умела контролировать, сколько ей нужно усилий и иногда хватала член слишком грубо. Иногда её губы и рука двигались в одном направлении, и тогда Синдзи казалось, что его член почти погружается в её манящее и жаркое лоно, прямо как в той фантазии на днях.       Но, несмотря на отсутствие опыта и неуклюжесть — это было самое потрясающее чувство, которое испытывал парень. Уже то, что она делала, было приятным, не говоря уже про всю палитру ощущений. Парень был на седьмом небе от счастья — Сорьо Аска Лэнгли была на коленях и отсасывала ему, словно его самая развратная и извращённая мечта превратилась в реальность.       Синдзи приподнялся на руках, пока голова Аски поднималась и опускалась у него между ног с нарастающей скоростью. Комнату заполняли чавкающие звуки, которые вырывались из её рта с поразительной регулярностью, рыжеволосая пыталась справиться с постоянным выделением его соков и собственной слюны. Когда девушка начала сосать у него по-настоящему он чуть не свалился в обморок.       «Господь всемогущий… Это слишком хорошо», — пронеслось в голове парня, когда он в экстазе запрокинул голову.       Инстинктивно он положил свою руку на мягкие волосы девушки, не затем, чтобы направлять, а для того чтобы ещё сильнее ощущать её движения. Чувства смущения и неловкости исчезли, когда он, наконец, полностью отдался инстинктам, всё глубже и глубже погружаясь в её чарующую неволю.       Но затем, оргазм свалился как снег на голову: всё его тело сжалась, а пальцы запутались в волосах, не давая девушке поднять голову. Его бёдра дернулись вперёд и вверх и он начал кончать. Обычно, он мог сказать, когда достигает пика. В этот же раз вся его нервная система была сражена нахлынувшим удовольствием, и что-то явно перегорело в его голове — это просто случилось, случайно. К несчастью Аски, это произошло на нисходящем движении, первый залп ударил ей в горло. Рыжеволосая красавица поперхнулась и чуть не задохнулась, когда новый кисловатый вкус вместе с нехилым количеством вязкой липкой жидкости попал в её, ничего не подозревающий рот. Её глаза расширились, она вырывалась, пыталась что-то кричать, но парень неосознанно крепко держал её за волосы. Аска Лэнгли крепко сжала губы, закрыла глаза и отвернулась, когда юноша продолжал бесконтрольно кончать прямо ей на лицо. Спустя короткое время, парень рухнул на спину, тяжело дыша от мощнейшего оргазма, его глаза стали стеклянными.       Рыжеволосая села у него между ног, опираясь на трясущиеся руки, а затем осторожно открыла левый глаз. На её лице творился полный кавардак, капли спермы были разбрызганы почти по всему лицу, на носу, губах. Его семя стекало тонкими струйками по правой щеке, где спермы было больше всего. Она попала даже на волосы, к счастью в глаза семя не попало. Аска подняла руку, толком не зная, что делать и попыталась вытереть лицо. Но субстанция оказалась совсем не такой, как она предполагала. Девушка не только не смогла стереть сперму, но и умудрилась размазать её ещё сильнее. Часть лица, на которой до этого не было семени, теперь была покрыта тонким слоем вязкого вещества. Всё это напоминало извращённый макияж, грязными стали и руки, на которые немка смотрела с отвращением. Она снова попыталась отереть лицо, на этот раз обеими руками, не помогло. Голова девушки низко опустилась, она просто прикрыла руками своё перемазанное спермой лицо, сгорая от стыда и смущения. Когда Синдзи вернулся в реальность, то увидел соседку именно в таком виде. Он привстал, сонно протёр глаза:       — Аска?       Пилот придвинулся ближе, опасаясь, что с девушкой что-то не так. Рыжеволосая смутьянка оттолкнула его:       — Отвали!       — Подожди немного, — сказал парень и рванул в кухню, хоть толком не понимал, что надо сделать. Быстро схватив рулон бумажных полотенец, рванул в ванную, схватил полотенце для рук и кусок мыла. Аска всё ещё сидела в том же положении, прикрывая лицо руками. Наполнив пластиковый тазик водой, и бросив туда мыло, юноша поставил тазик на ковёр и сел позади рыжей. Он окунул полотенце в мыльную воду и поднёс его к девичьему лицу:       — Дай посмотрю.       — Ты — мудак! — крикнула Аска, снова оттолкнув парня. — Ты что, просто не мог сказать, что сейчас кончишь?       — Извини меня.       Аска схватила полотенце и начала яростно оттирать уже засыхающую корку с лица. Синдзи хотел помочь, но в последний момент одумался. Когда девушка закончила приводить себя в порядок, то отбросила полотенце в сторону. Повернувшись к соседу, она проворчала:       — Я сделала это только потому, что знала, что причинила тебе страшную боль. Даже не думай, что после этого сможешь смотреть на меня свысока! Если ты хоть кому-нибудь об этом разболтаешь, будешь умолять меня о лёгкой смерти!       Выражение её лица не оставляло сомнений, девушка была абсолютно серьёзна. Икари младший просто кивнул, так как в его груди бушевала целая буря эмоций, не позволявшая ни возразить, ни согласится с её словами. Наконец, когда девушка поняла, что Синдзи и дальше будет молчать, то вздохнула и поднялась на ноги. Она потопала в кухню, вполголоса матерясь на немецком и скоро, парень услышал, как дверь ванны захлопнулась. Соседка пробыла там довольно долго. Он просто не мог винить девушку в том, что она разозлилась, хотя и не мог отрицать очевидного чувства, что между ними и установилась какая-то особенная связь. Невидимая преграда исчезла. Хоть Третье Дитя и сомневался, что Аска так просто с этим согласится, но он просто не мог убрать с лица озорную, счастливую улыбку.              С наступлением темноты в квартиру вернулась Мисато. Она открыла баночку пива и следующие несколько часов сидела в гостиной и наблюдала, как Аска и Синдзи продолжают свои тренировки по синхронизации. Судя по выражению их лиц и языку тела, было очевидно, что они пахали не покладая рук почти весь день. Майор не могла не признать, что была удивлена, что они продолжили тренироваться и в её отсутствие, особенно это касалось Аски. С первого взгляда казалось, что не произошло никаких позитивных изменений. Пилоты продолжали ошибаться: наступали не на те круги, промахивались, поочередно спешили и отставали и всё такое прочее. В конце концов, радовало хотя бы то, что они уже значительно продвинулись в хореографии, но это сложно было назвать успехом после такого количества потраченного времени.       И если тактический капитан НЕРВ не была уверена в отсутствии прогресса, то Акаги Рицка и Командующий были реально недовольны. По их мнению, вся эта затея обернулась полной катастрофой и, конечно, именно Мисато была ответственна за провал операции. Но что она могла сделать? Судя по раздражению и решимости на их юных лицах, Мисато могла с уверенностью сказать, что пилоты выкладываются по полной программе. Женщина просто не могла просить от них большего. И даже если бы майор попросила, то не смогла бы винить их в том, что подростки не смогли полностью синхронизироваться — они просто были абсолютно несовместимы. Мисато отхлебнула ещё пива, проигнорировав звук ошибки на часах Синдзи, когда Аска пинками погнала его по комнате. Майор теперь действительно хотела осуществить свою угрозу на практике и посадить Рей в Еву 02, но Рицка заверила её, что это было совсем не вариантом. Даже если бы они могли подключить Рей к Еве 02, что бы заняло недели, если не месяцы предварительной подготовки, уровень синхронизации Первого Дитя был бы предельно низок для успешной координации. На такой риск НЕРВ просто не мог пойти.       Хотя начальник научного отдела и призывала её быть реалистом, это означало, что им осталось на всё про всё всего пара дней подготовки. Единственной хорошей вещью было только то, что к концу недели ей не нужно будет волноваться о своей работе: мёртвые не занимаются бумажной работой.       Как только Аска и Синдзи перезагрузились для следующей попытки, Мисато опустошила последнюю на сегодня банку пива, добавив пустую жестянку к внушительной горе пивных банок. Пен-Пен тихо устроился рядом с ней, даже не представляя, что их ждёт неминуемая гибель. Ещё два дня. Они были обречены.              Позднее ночью Аска поднесла стакан воды к губам и неосознанно поправила свои трусики. Ей всегда нравилось носить узкую и короткую одежду для сна, не только потому, что та демонстрировала её прекрасную фигуру, но и потому, что в такой одежде спать было комфортнее. Не смотря на то, что девушка была одета только в свободную ночнушку без рукавов, которая прикрывала бедра и полосатые трусики, ей, почему-то, не спалось. Когда вода в стакане иссякла, девушка вытерла губы, поставила стакан в раковину и тихо проскользнула в уже тёмную гостиную. Соседи спали на своих футонах, не замечая её отсутствия: Мисато распласталась в довольно распутной манере и храпела во всё горло, а Синдзи свернулся калачиком, укутанный пододеяльником. Он не храпел. Аска позавидовала соседям чёрной завистью, глядя на свой футон. Ей довольно часто не спалось, но когда её мучила бессонница, всегда была веская причина, как например результаты теста на синхронизацию, а не какая-то глупость типа надоедливого мальчишки.       — Дурачок, — когда она произнесла это вслух, то тихонько подошла к Третьему Дитя.       Повинуясь странному порыву, девушка встала на четвереньки перед ним, и смотрела прямо парню в лицо. Юноша спал безмятежно, ровно и глубоко дыша, его волосы были растрёпаны. Если кто-то и собирался взбаламутить её чувства, то красавица полагала, что это кто-то должен выглядеть не самым худшим образом. Синдзи не имел той героической поступи, которую, как она думала, должен иметь пилот Евангелиона. Он был милым, добрым, нежным и всегда был рядом.       С виду пилот совершенно не был тем человеком, с которым она бы хотела иметь какие-то отношения. И всё же у них что-то получалось. Понимание того, что Икари Синдзи действительно запал ей в душу, по крайней мере, физически, разрывало все шаблоны и представления о себе как о пилоте Евангелиона и как о молодой женщине. Она никогда не думала, что у неё могут возникнуть чувства к кому-то типа него. Заставить его раздеться, было холодной и расчетливой манипуляцией, которую она провернула лишь для того, чтобы потешить своё самолюбие. Девушка не могла не признаться, что это было невероятно жестоко.       Но то, что случилось после этого… Реакция парня полностью шокировала потому, что, во-первых, была абсолютно непредвиденной, а во-вторых, совершенно душераздирающей. До того момента, как немка решила приковать себя в кухне, она была в полном отчаянии — каким-то образом необходимость дать возможность Синдзи увидеть её голой и дать возможность унизить её стало синонимом прощения в её голове. Он не только отказался унизить, воспользоваться своим превосходством, но и решил просто простить её. Аска всё ещё не могла поверить, что он сказал что не испытывает к ней ненависти. Он даже сказал, что она ему нравится… и когда он это говорил, он не имел в виду только её тело.       Ему нравилась она сама. Когда они обнажёнными успешно справились с хореографией её вина и сожаление сменились удовлетворение, а может даже и радостью. В первый раз оказалось, что они спелись друг с другом, между ними возникла связь, которую ни один из них не мог отрицать. Аска не привыкла испытывать подобные чувства к другим людям и до того, как она их окончательно поняла, эти чувства уже делали её лучше.       Делать минет Синдзи, было скорее не актом желания, а проявлением подросткового любопытства. Его реакция воодушевила мятежную душу девушки. Ей понравилось, что она смогла принести ему столько удовольствия даже после того, как принесла столько же боли и неприятностей и она уж точно наслаждалась контролем над ним. А затем он кончил ей прямо на лицо, и это вернуло её к реальности. После этого девушка уже не могла смотреть ему в глаза. Они снова оделись и начали тренироваться, но отягощённые глубокими и волнительными переживаниями дня снова начали лажать. Этим вечером ей стало даже хуже чем обычно:       — Ну что за глупость? — зашептала Аска, — И что я могла в тебе найти?       Синдзи простонал что-то, как будто пытаясь ответить. Парень повернул голову на подушке и заморгал.       Немка почувствовала, как ёкнуло её сердце, звук удивления сорвался с губ, когда она погружалась в глубину стального цвета серо-голубых глаз. Синдзи хотел что-то сказать и уже начал подниматься с кровати, когда соседка быстрым движением прикрыла ему рот рукой:       — Не пойми меня неправильно, дурачок, — зашипела Аска прямо ему в ухо, — Я, я проголодалась. Встань и сделай мне что-нибудь покушать, — это лучшее, что она только могла придумать. Девушка действительно не хотела сейчас говорить со злобой и раздражением, но бессонные ночи явно давали о себе знать, — Хорошо?       Синдзи тихо кивнул, и так как темнота скрывала его лицо, Аске оставалось только догадываться, был ли он разозлён, взволнован или его просто распирало от любопытства. Скорее всего — это было и первое, и второе, и третье. Поняв, что ей не надо долго распинаться, а достаточно просто приказать, девушка убрала руку. Синдзи не пытался что-то выяснять, он просто встал и послушно направился к кухне, бросив на свою соседку быстрый взгляд. Аска последовала за ним и плюхнулась на стул, когда он щелкнул выключателем.       — Что ты хочешь? — спросил Синдзи с другой стороны стола, окончательно прогоняя сон.       — А?       Он покраснел внезапно:       — Перекусить? Что хочешь на перекус?       — А, это, — сказала девушка, положив голову на руки, — Что угодно.       Теперь пришла очередь Синдзи смущаться. В какой-то момент парень хотел ей что-то сказать, но затем просто покачал головой и принялся за работу, повернулся к соседке спиной и начал открывать некоторые шкафчики. Парень решил приготовить онигири: простые рисовые шарики, смоченные солёной водой. Аска не возражала. Она вообще не была голодна. Её голубые глаза наблюдали, как Синдзи насыпал немного соли на свои влажные руки и с помощью своих проворных пальцев начал делать из шариков риса — треугольники. Это выглядело так, словно он был загипнотизирован ими.       — Синдзи?       Парень в ответ только хмыкнул, оставаясь к ней спиной, как будто пока хотел избегать более прямого контакта. Она его в этом не винила. Сколько людей на свете вот так просто для неё готовили? Сколько людей вообще когда-либо оказывали ей столько внимания? Всего несколько. Её приёмные родители всегда предпочитали заказывать еду, а её мама… её мама всегда была занята, а затем она умерла. Но однажды, после окончания очень большого и очень важного проекта она провела весь вечер на кухне, готовя праздничный ужин, когда маленькая шестилетняя Аска, сидела на стуле, дрыгая ножками, и наблюдала за ней. Это был один из редчайших моментов, которыми девушка по-настоящему дорожила. Один из наиболее важных моментов, которые засели в памяти и снова, и снова прокручивались спустя все эти годы. Это было одно из редких воспоминаний о матери, которое не приносило невыносимой боли.       Синдзи снова к ней повернулся, неся два онигири на тарелке. Он поставил еду напротив соседки и застенчиво сказал:       — Извини, но у нас недостаточно риса, чтобы сделать больше.       — Ну, у нас хотя бы в квартире никогда не заканчивается пиво, — захихикала Аска, показывая пальцем на холодильник, до отказа набитый пивными банками.       Парень вежливо проигнорировал скрытое оскорбление их опекуна и снова повернулся, чтобы вытереть стол и закрыть воду в раковине.       — А ты сам поесть не хочешь? — внезапно спросила Аска.       — Я? — недоверчиво спросил Синдзи, инстинктивно вжав голову в плечи.       — А тут что, недотёпа, есть ещё кто-то кроме нас? Конечно ты!       Несколько долгих секунд паренёк сомневался. А после, видимо решив, что это не очередная ловушка, и она действительно пыталась быть с ним милой, просто сел рядом с девушкой за стол.       — Спасибо, — сказал юноша, взяв в руки онигири.       Аска закатила глаза от гнева:       — Мозги на подушке оставил?! Ты же сам их и сделал. Тебе не нужно меня благодарить!       В комнате воцарилась гнетущая тишина, когда они начали есть. Никто из них не был особенно голоден, поэтому они ели медленно, прислушиваясь к тиканью настенных часов и избегая зрительного контакта. Наконец, с набитым ртом Аска спросила:       — Ты много готовишь?       Парень взглянул на неё и кивнул:       — Д-да. Это одно из тех редких занятий в которых я знаю толк, — забормотал пилот, — Я наверное, унаследовал это от мамы. Я не могу представить, чтобы отец готовил. А Мисато… ну, это лучше не пробовать.       Аска открыла, было, рот, чтобы спросить его об отце, но затем вспомнила, что они не ладят друг с другом. В тишине, которая последовала за незаданным вопросом, другой, более личный и более волнующий момент охватил её мысли: если её влечение было сугубо физическим, почему она волновалась о его прошлом? Почему она чувствовала, что нужно поговорить с ним? На эти вопросы немка пока не могла ответить. Она проглотила их вместе с куском онигири.       — А-Аска… — Синдзи всё ещё пытался не смотреть ей в глаза, — Насчёт сегодняшнего. Я не хотел расстроить тебя. Мне просто никто никогда такого не делал. И я, действительно, насладился ощущениями.       Аска захихикала, подумав про себя раздражённо: «Конечно, он бы сказал такое. Что ещё можно было ожидать от извращенца мирового масштаба».       После этого в голосе Синдзи начали проявляться тёплые нотки, его лицо расслабилось и приобрело блаженное выражение:       — И после того… я знаю, мы должны были сосредоточиться на тренировке, хоть делать это без одежды и было очень смущающе, но я рад, что смог разделить это особенное чувство именно с тобой. Я счастлив, что ты на моей стороне.       В голове Аски вновь зазвонила сирена. Она заварила эту кашу, и парень на самом деле подумал, что после всего того, что они сделали, после всего через что они прошли они теперь вместе? Он по-настоящему подумал, что она хотела стать его девушкой. Она повела его, не до конца понимая своих чувств, а он… он последовал за ней и получил о ней неправильное представление. Но было ли это так уж плохо? Она всю ночь могла думать только о нём. Она ещё не знала, чего от него хочет, но ощущала желание быть с ним. Даже если это было просто сексуальное влечение, она всё ещё не хотела его принимать. Клубок горечи подкатил к горлу:       — Я наелась, — сказала Аска, отложив онигири.       Синдзи нахмурил лоб, и девушка с опозданием осознала, что сказала фразу угрюмым тоном.       — Что-то не так? — спросил он.       Немка медленно встала, спиной ощущая его растерянный взгляд, ловящий каждое её движение. Пилот не посмела посмотреть на соседа, лишь снова развернулась на пятках и отправилась обратно в гостиную. Рухнув на футон, девушка укрылась пододеяльником с головой, оставив обнажёнными длинные стройные ноги. Через несколько мгновений она услышала шаги Синдзи:       — Спокойной ночи, Аска.       В ней проснулось внезапное желание снова рявкнуть на него: почему он не понимал этого? Разве он не видел, что творил с ней? Всего несколько дней назад она была такой дерзкой, высокомерной и самоуверенной. Всё казалось таким простым и ясным: она приехала в Японию сражаться с ангелами, доказывать всем, что она лучший в мире пилот, зарабатывать славу и жить только для себя любимой. И до чего она докатилась? Стала полной развалюхой!       Всему этому было только одно реальное объяснение: она влюблялась. Это было совсем не так, как девушка себе представляла в Германии, когда честно верила, что сможет когда-нибудь по-настоящему влюбиться в Кадзи. Это было совсем другое чувство, более болезненное и, всё же, невероятно глубокое, более искреннее и душещипательное. Когда Синдзи лег на свой футон, в нескольких футах от неё, Аска прижала простыню к себе. Девушка не знала, быть может, любовь действительно заставляет людей плакать.