6 дней

      

ДЕНЬ 5

      

      Мисато ушла на работу рано утром, сразу после, как произнесла пафосную и раздражающую речь о том, как важны их тренировки, что у них не будет ни шанса против ангела, пока они не научатся работать вместе. Аска встала не с той ноги и ей потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не рявкнуть на опекуна и не попросить ту заткнуться. Из-за своей чрезмерной вежливости Синдзи проводил майора до двери, махая как идиот, которым он на самом деле и был.       Рыжая осталась в гостиной, выжидая удобный момент. Как только Мисато ушла, красавица сделала свой ход: она поймала Синдзи, когда парень только входил в гостиную, просто встав у него на пути в своей обычной надменной позе. Они оба до сих пор были в одежде для сна, единственной нормальной одежде, которую подростки могли носить в течение последних дней, если не считать ненавистных трико.       — Слушай меня, третье Дитя, — начала Аска, вкладывая в голос всю свою твёрдость и суровость, — Мне плевать, что ты там себе выдумал после вчерашнего. Мы всё ещё просто друзья. Понял?       Он, просто, долго и молча, смотрел на неё, а затем застенчиво отшатнулся, опустив голову.       Увидев неприкрытую грусть и разочарование на лице соседа, Аска быстро добавила:       — Но это не значит, что мы не можем быть особыми друзьями.       Девушка сделала шаг ему навстречу, просто опустив руки, и добавила:       — И это не означает, что мы не можем нравиться друг другу, потому, что так на самом деле и есть. Но есть разница между тем, чтобы быть особыми друзьями и быть… этим.       Синдзи был в замешательстве. Его потерянный взгляд всё ещё блуждал по ковру в районе ступней:       — Быть чем?       — Этим! — вскрикнула Аска, — Ты знаешь, влюбленными. Парнем и девушкой. Этим! Мы с тобой не пара, мы - просто друзья.       Парень выглядел удручённым и совершенно разбитым. Он даже не пытался скрыть это от своей соседки:       — Ладно…       — И это всё, что ты хочешь сказать? — выпалила Аска, почувствовав, как снова что-то сжимается у неё в груди. Девушка говорила это не для того, чтобы снова намеренно причинить ему боль. Она просто не могла рисковать, впуская юношу внутрь себя ещё глубже. Всю прошлую ночь немка сдерживалась, как могла, чтобы не зарыдать в истерике, и если бы она действительно заплакала из-за него, то никогда бы не простила ни себя, ни соседа. Он мог нравиться ей, в основном потому, что это было взаимное физическое влечение. Она должна была остановиться на этом.       Но только сейчас рыжая поняла, что юноша никак не предполагал такого разговора. Не после всего того, что произошло вчера. Аска была шокирована: возможно, Синдзи действительно думал, что они уже стали парой, а она разнесла в щепки эту иллюзию.       — Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?       — Я не знаю! — сжав кулаки, рявкнула Аска. Она не была уверена, почему вдруг так сильно разозлилась, — Что-то другое!       — Аска, я счастлив, что мы — друзья, — сказал убитый горем Синдзи.       Он просто обошёл соседку и направился прямиком к телевизору, на котором Пен-Пен уже смотрел какое-то шоу о белых медведях. Девушка осталась одна: ей больше не на кого было кричать и злиться. Она проследила взглядом, как парень сел рядом с пингвином, пытаясь подавить больше чувств, чем немка считала возможным для любого человека. Пилот прожила свою жизнь, опираясь только на себя, это стало подтверждением ее элитного статуса — она была уникальной и особенной, и это означало, что девушка должна быть сама по себе. Но она действительно очень редко чувствовала себя одинокой у Нямеччыне.       Она почувствовала себя одинокой сейчас. Невероятно одинокой. И становилось всё хуже и хуже только потому, что вчера она разделила чувство товарищества с ним, и почувствовала, каким прекрасным может быть чувство близости, а сейчас оно пропало, оставив в девичьем сердце глубокую и пустую дыру. Лицо Аски исказилось от отвращения: «И когда, чёрт тебя дери, ты стала таким нуждающимся ребёнком?»       — Мы должны тренироваться, — сказала она.       Синдзи ничего не ответил, а просто продолжил смотреть телевизор.       — Хорошо, как скажешь, — нахмурилась соседка и вихрем рванула в свою комнату, схватила первый попавшийся немецкий журнал мод из коробки и вернулась в гостиную, яростно топая босыми ногами. Девушка плюхнулась на живот возле низкого столика, что был задвинут в угол, чтобы освободить место для тренировочного оборудования, и подняла ноги. Опершись на локти, девушка начала листать страницы. Ей было неинтересно. Статья, посвящённая последним пискам летнего сезона, была тупой и бессмысленной. Модели выглядели скучающими, как будто сделанными из пластика, несмотря на яркие купальники и аэрографический макияж. Даже отрывной образец парфюма отдавал горечью. Девушка ненавидела подобные ароматы. Побеждённая, Аска просто уронила лицо на журнал и обхватила голову руками. Немка украдкой взглянула на Синдзи, парень щёлкал пультом, пробегаясь по телеканалам. Неожиданно, рыжей тоже захотелось посмотреть телевизор. Просто назло ему, как она надеялась. Потом девушка заметила другой пульт, который лежал на столе. Спустя мгновенье, пилот приняла решение. Её гордость не позволяла что-то попросить, но она просто не могла больше выносить гнетущего чувства одиночества. Немка взяла пульт и, не говоря ни слова, просто переключила канал.       Пен-Пен издал недовольный звук:       — Уарк!       — Эй, мы смотрели это! — сказал Синдзи раздражённо, уставившись прямо на неё. Парень схватил лежащий рядом пульт и переключил канал обратно.       — Больше не смотрите. Я ненавижу программы о дикой природе, — девушка снова переключила канал и добавила, показывая жестом на пингвина, — Он птица, у него не может быть своего мнения.       Синдзи подался вперёд, вытягивая руку с пультом, и снова переключил обратно:       — Мы всё ещё можем смотреть, что хотим!       — В чём, чёрт тебя дери, твоя проблема? Третье Дитя? — подражая соседу, девушка вытянулась вперёд и снова переключила канал.       Его взгляд наполнился гневом:       — В чём, чёрт побери, твоя проблема, Аска?!       — Ты, — выпалила Аска, — Ты и есть моя проблема! Ты и вся эта грёбаная ситуация!       Он даже не удосужился ответить. Вместо этого юноша повернул голову обратно к экрану и отложил пульт в сторону, признав поражение. Пен-пен тоже посмотрел на неё и секундой позже тоже сдался. В комнате воцарилась гнетущая тишина, которую нарушало только фоновое бормотание из телевизора.       Одержавшая победу, но всё же несчастная, Аска положила пульт на столик и опустила голову:       — Синдзи…       Вчера, во время этих волшебных моментов победы, когда они впервые успешно освоили хореографию движений, она была так счастлива, быть с ним… в короткие моменты, когда ей не нужно было копаться в себе и разбираться в своих эмоциях, она просто была счастлива. По-настоящему счастлива, впервые за невероятно долгое время. Это было до того, как ночь принесла с собой сомнения и двусмысленности, которые чуть не довели до истерики.       И теперь Синдзи… игнорировал её. Аска сжала зубы. Она ненавидела, когда её игнорировали. И как посмел этот долбозвон её игнорировать? После всего того, что девушка вчера для него сделала — отсосала ему первый раз в жизни! Она ему покажет. Тому, кто её игнорировал — всегда доставалось в бубен!       Слишком разъярённая, чтобы что-то обдумывать, немка встала и рванула к Синдзи. Но как только она это сделала, то поняла, что ею движет не только гнев, девушка отчаянно хотела, чтобы Синдзи снова признал её, снова хотела ощутить те чувства, которые хоть на миг позволили одолеть нестерпимое одиночество. Но теперь было уже поздно жать на тормоза, даже если и очень хотелось. Парень никак не отреагировал, когда соседка стала прямо перед ним, заслонив экран телевизора. Пен-пен начал громко протестовать, тогда Аска пнула его, не слишком сильно, но достаточно, чтобы пингвин кубарем покатился в сторону кухни.       Синдзи собрался встать:       — Эй! Ты просто так не можешь…       Рыжая бестия повернулась к юноше, поставила ногу ему на грудь и, толкнув, пригвоздила к полу:       — Никогда не вздумай указывать мне, что я могу делать, а что — нет!       На лице парня был написан шок и гнев, но больше шок.       Не дав пилоту не единого шанса к эффективному сопротивлению, Аска набросилась на соседа, взобравшись на чужой живот, опустила голову к самому его уху, ещё больше придавливая к полу руками и весом:       — Мне действительно понравилось то, что мы вчера делали, — призналась Аска. Это всё, что она могла ему сказать, чтобы не заорать как бешеная, — Я удивлена. В конце концов, ты оказался не таким уж неудачником.       Немка закрыла глаза и понадеялась, что не совершает глупой непоправимой ошибки. Судя по тому, как развивалась их отношения — она действительно сильно рисковала. Это всё могло закончиться очень плохо, но что ещё она могла сделать?       — Я, я не пон…       — Заткнись и слушай, — перебила его разгневанная красавица, стараясь показать уверенность, которой у неё не было, — Ты уже должен был понять, что я не та, что принимает события так просто. Всё идёт, как я хочу, или не идёт вовсе! И если ты не сможешь с этим свыкнуться — тогда в этом нет никакого смысла. Я всегда получаю то, что хочу. Но ты тоже должен знать, что вчера впервые за очень долгое время я не чувствовала себя одинокой. Мы сработались вместе, мы завершили хореографию без ошибок. Я действительно была счастлива       Он пристально посмотрел на соседку своими серо-голубыми глазами. В голосе парня звучала неуверенность:       — Но я думал… Ты же сказала…       — Ты не должен думать! — Аска ещё ближе придвинулась к юноше, — Ты что, до сих пор ничего не понял?! Я не хочу, чтобы ты чувствовал боль, из-за того, что у тебя складываются неправильные представления о людях. И я не хочу, чтобы ты ранил меня. Я действительно не хочу, чтобы ты причинял мне боль. Меня просто бесит, что ты хотел оттолкнуть меня из-за этой херни!       Юноша просто покачал головой:       — Извини. Я не это имел…       Аска схватила его за ворот футболки, прервав в очередной раз:       — Мне по барабану, что ты там имел в виду! Я говорю тебе, что ты сделал! Я говорю тебе, что ты заставил меня почувствовать! Я ненавижу, когда меня игнорируют! Особенно если это ты, кретина кусок!       Синдзи нервно сглотнул, сжавшись всем телом:       — Что ты делаешь?       «Действительно, что ты сейчас делаешь?» — требовал ответов её внутренний голос. Допускала ли девушка, что хочет от соседа не только физической близости? После прошлой ночи немка была совершенно не уверена в своих чувствах. Но знала, что эти чувства были, они зычно бились в груди, как гулкие взрывы под поверхностью океана. Ей было постыдно осознавать это, но одиночество нельзя было перебороть ничего неделанием.       Это было лучшее, что рыжая могла сделать. Единственное, как ей казалось, что можно было предложить Синдзи, то чего парень действительно желал, было, тем же, что девушка предлагала Кадзи по пути в Японию — её тело. Синдзи изменил своим привычкам, чтобы девушке было комфортно в чужой стране. Он разделил с ней свой дом, из кожи лез, чтобы соседке было комфортно, угождал всем её причудам. И всё, что немка только делала, чтобы ответить на его доброту — лишь причиняло парню боль и неприятности. Но даже мысль, что сосед заслуживает большего, была ей на руку. Всё, что она хотела прямо сейчас — это обратить на себя его внимание.       Была ли это похоть? Или же более глубокая эмоциональная тяга? Она не знала. Может быть, и то и другое. Аска никогда не делала ничего подобного — она никогда ни кого не присваивала, не объявляла своим. С чего она должна была начать?       — Не задавай дурных вопросов, хорошо?       Предсказуемо, но реакцией Синдзи была попытка встать.       Девушка сдержала его:       — Я буду единственной, о ком ты будешь думать, единственной, о ком ты будешь грезить, даже если ты от этого окончательно слетишь с катушек!       Затем рыжая красавица опустилась ниже и зажала между зубов мочку его уха:       — Это будет только так, даже если я вынуждена буду причинить тебе боль.       — Я… — парень зашипел от боли, когда она прикусила мочку его уха, — Я вообще ничего не понимаю! У меня шарики за ролики закатываются! Ты сама сказала, что мы просто друзья!       — Особые друзья, — Аска стала покусывать его мочку уха, заставляя пилота напрягаться, хотя было очевидно, что девушка не хочет причинить ему вреда, — Всё в порядке. Ты всё равно непроходимый тугодум, я решила, что тебе и не надо ничего понимать.       — Ах, — ахнул Синдзи, когда немка прильнула к нему ещё сильнее, обуреваемая собственническим намерением, прижимаясь к мужской шее. Её правая рука схватила низ чужой футболки и подняла, оголяя плоский живот и безволосую грудь. Осторожно касаясь груди юноши ладонью, Аска чувствовала, как тепло его тела успокаивало её разгневанный внутренний голос. Сосед схватил рыжую за руку, не давая полностью снять с себя футболку:       — Пожалуйста, объясни мне, что ты делаешь!       — Какого дьявола ты продолжаешь задавать тупые вопросы?! — Аска слегка прикусила кожу на его шее, — Если хочешь чтобы я прекратила — просто оттолкни меня! Будь мужчиной хоть раз в жизни!       Синдзи поднял руку, но не попытался оттолкнуть её. Аска Великолепная улыбнулась. Даже до этого непроходимого тупицы дошло, что лучше было просто сдаться на её милость. Девушка немного отодвинулась и оседлала соседа, сжимая чужую талию коленями, покусывая шею, как знойная рыжеволосая вампирша, заставляя юношу постанывать и извиваться:       — Я ненавижу, когда меня игнорируют, — вновь повторила немка, — Я заставлю тебя кровоточить, если мне потребуется это сделать, чтобы ты никогда этого не забывал!       Синдзи покачал головой:       — Нет, пожалуйста, не надо. Я никогда это не забуду!       — Поживём — увидим, — сказала соседка, медленно и лениво поглаживая юношескую грудь обеими руками, — Дотронься до меня.       Как ни странно, но это не звучало как приказ. Синдзи всё ещё колебался.       — Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, — убеждала его Аска.       Очень осторожно пилот поднял одну руку и положил на девичью талию, чувствуя жар её тела через тонкий слой материала, в месте прямо над бёдрами. Немка подалась вперёд, поддаваясь инстинктивному импульсу, крепко прижимаясь к парню тазом. Она прекрасно знала, что всё больше намокает там, внизу, а трусики были уже насквозь пропитаны её соками. Каким-то образом, руки Синдзи проникли под её футболку и уже напрямую касались кожи. Его пальцы были мягкими, тёплыми и неуверенными, какими они и должны быть у скромного юноши. Хоть прикосновения и были очень воздушными и нежными, в них ощущалась неуверенность и неуклюжесть, как будто парень никогда никого не касался.       Аска была не лучше, но её движения подчинялись уверенности и осознанию того, чего же она хотела. Но действительно ли это означало, что красавица разобралась в своих чувствах? Поняла ли она себя?       Все сомнения немки рассеялись, как только руки Синдзи, поглаживавшие её животик, достигли низа девичьей груди. У неё ещё будет время возненавидеть себя, но позже. Сейчас девушка закрыла глаза и сконцентрировалась на ощущениях, которые приносили ей мальчишеские пальцы, что скользили по её небольшой, но такой чувствительной груди, посылая волны удовольствия по всему телу.       — Ох, Синдзи… — замурлыкала расслабленная девушка, — Не молчи. Говори со мной.       — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — его голос задрожал, когда пальцы парня нашли нежные сосочки, что затвердели и превратились в две твёрдые вишенки. Руки пилота Евы 01 полностью охватили мягкую грудь, немного поднимая её под футболкой.       Аска всегда думала, что её грудь была ещё недостаточно развита для девушки её возраста. Конечно, она была мягкой и обладала хорошей формой, но всё ещё не была достаточно женственной. Немка знала, что это был лишь вопрос времени, когда её яблочки увеличатся в размере. Но, когда неопытные руки Синдзи ласкали её, грудь казалась как раз подходящего размера, она идеально подходила к его рукам, словно только он один и должен был держать её. С этого момента и до самого конца.       Аска знала, что сама должна вести своего неопытного кавалера:       — Что во мне тебе больше всего нравится?       — Твои глаза, — ответил после небольшой паузы шатен.       Девушка не сильно ударила его в грудь:       — Лжец!       — Ай! — взвизгнул Синдзи, когда руки, рефлекторно сжали её грудь, — Это правда!       — Без разницы, — сказала Аска, откинувшись чуть назад, оставляя возможность ласкать её грудь, и приподнялась на коленях. Положив одну руку на грудь парня, она второй нащупала пояс его шортов.       Как только рыжая сделала это, то заметила, что в паху Синдзи завёлся не на шутку. Девушка была довольна собой: как бы сильно он на неё не злился, насколько бы она не была властной и агрессивной, пилот просто не мог перед ней устоять. Но затем рыжеволосая смутьянка ощутила, что сосед притягивает её к себе. Девушка подняла свою голову как раз в тот момент, когда её лицо оказалось в нескольких дюймах от него. Парнишка закрыл глаза, его губы были полураскрыты.       В момент ясности Аска всё поняла. Внутренний голос, который она до этого так успешно не замечала, снова заголосил в полную силу: «Поцелуй? Она ещё не была к этому готова. Поцелуй означал… он означал… Господи, он означал…»       Девушка запаниковала и отстранилась:       — Какого чёрта ты делаешь?       Синдзи убрал руки с её груди. Его глаза были открыты, в тёмно-голубых зрачках читалось недоумение:       — Я думал…       — Никаких поцелуев… — Сказала, нахмурившись, Аска, встав с него, — Ничего против тебя не имею, Третье Дитя, но… я ещё к этому не готова.       Выражение на лице Синдзи говорило само за себя: недоумение и разочарование смешались на нём в равной пропорции:       — Но…       Аска снова не дала ему договорить, положив свои пальчики прямо на его губы. Она пыталась говорить настолько искренне насколько могла:       — Это не означает, что мы никогда не поцелуемся. Просто… я всё ещё не разобралась в себе окончательно. И когда мы поцелуемся, это будет вдвойне приятно, так как мы оба ждали этого. Ты сможешь потерпеть?       Это было лучшее объяснение, которое девушка могла озвучить. Парень должен был принять его. Тонкие губы Синдзи изогнулись в улыбке:       — Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, Аска.       «Чтобы я была счастлива?» — повторила про себя Аска. Если он смог в это поверить, то почему она не могла? Почему ей нужно было страдать, чтобы быть счастливой?       Её взгляд пробежался по тренировочным коврикам, которые в тишине ждали в другом конце гостиной. Может быть, был другой способ показать ему своё влечение, более физический и менее эмоциональный. Аска могла позволить себе физическую близость. Она вчера уже доказала это. Удовлетворённая, что не причинила ему боль отказом целоваться и что сосед не считает её поведение полностью эгоистичным, немка отошла на шаг и, сняв футболку через голову, отбросила в сторону, оголяя торс. Увидев озадаченный мальчишеский взгляд, девушка объяснила:       — Дурачок, время тренироваться.       Затем пилот просунула большие пальцы под резинку своих трусиков и одним движением сняла их, отбросив туда же, где лежала футболка.       — Я не думаю, что мы должны волноваться об этих поганых трико. К тому же, у нас намного лучше получается без них.       Теперь, полностью нагая, кроме своих алых нейродатчиков, заколотых в волосах, Аска знала, что производит на парня феноменальное впечатление. Синдзи всё ещё сомневался: его румянец распространялся по лицу со скоростью лесного пожара, когда он всё глазел и глазел на соседку. Девушке понравился этот багрянец, но это не означало, что она так просто от него отстанет:       — Ну, если ты не хочешь, я думаю, мы можем вернуться к тому с чего начали — бессмысленно топтаться на месте как круглые идиоты, — немка опустилась, дотянувшись до рубашки, — Но ты знаешь, что иначе у нас просто уже не выйдет.       — Я знаю, — кивнул Синдзи.       — Итак, — Аска положила руку на обнажённое бедро, — Я не хочу впустую тратить своё время, Третье Дитя. В одежде или без? Каков будет твой ответ?       Вопрос, который она задала, был намного более личным, чем звучал на первый взгляд, он не имел никакого отношения, к тому, что и как пилоты должны были носить во время тренировок синхронизации. Она была прямо перед ним, полностью обнажённая, как тогда, когда приковала себя к стулу на кухне. Главное отличие было в том, что в этот раз соседка предлагала ему больше чем просто тело. Она предлагала юноше шанс быть с ней. А он, он должен был отбросить всё, всё, что его сдерживало, присоединится к ней, следовать по пятам, потому, что девушка просто не позволила бы ему быть ведущим. Парень должен был понять, что быть с Аской это не просто тусоваться и ласкаться забавы ради. Быть с Сорью Аской Лэнгли означало принадлежать ей и телом и душой, принадлежать лишь ей одной. Она бы никогда не потерпела никаких компромиссов. Либо он был её и только её либо не был вообще. Икари младший должен был выбрать: остаться в одежде означало, что это разрушит их тренировку, их зарождающиеся отношения и, скорее всего, приведёт к их гибели через пару дней, снять одежду означало…       Синдзи поднялся медленно. Его футболка полетела на ковёр, прямо в кучу девичьих вещей, туда же отправились шорты и трусы. Аска почувствовала новый прилив нежности, от чего на мгновенье засомневалась, было ли ошибкой не целовать его, когда был такой шанс.       Подростки стояли обнажёнными друг напротив друга, их лица пылали, и они оба отвели глаза в сторону. Это было чарующее, но очень странное зрелище. Она не краснела, когда он касался её груди, но в том, что они стояли как Адам и Ева, была волшебная невинность, которая заставила зардеться её щёки.       Синдзи не нужно было больше прятать свой стояк, больше не нужно было, пока Аска не прятала ниточки прозрачных соков, которые тонкими струйками катились по её ногам. Да и в этом не было особой нужды: они знали, что нравились друг другу, и их физическое влечение было только подтверждением этому — в том, что было естественно — не было ничего непристойного.       Аска была ошеломлена, ибо одиночество и страх, что её оставят совсем одну, стали постепенно покидать её, замещаясь новым откровением: она больше не была одинока, не была брошена, она была с Синдзи.       Пилоты встали на позиции, которые стали очень знакомыми за эти пять дней. Ощущая себя более уверенной и менее смущённой, девушка подняла свои руки и начала разогреваться, демонстрируя юноше каждый квадратный дюйм своего томного, обнажённого подросткового тела. Несмотря на своё очевидное смущение, парень наслаждался зрелищем, пожирал её взглядом, зарисовывая каждый штрих её образа в своей голове. Аска улыбалась — было приятно, что он просто не может больше оторвать взгляда.       Как только часы за спиной перезагрузились, немка отступила с коврика:       — Подожди, — сказала она, повернувшись к Синдзи, — Давай сделаем это вместе.       Парень снова не уловил смысла:       — Я думал, мы и так делаем это вместе.       — Нет, это не то, что я имею в виду, — Аска встала на коврик напротив него и повернулась спиной к юноше, — Обними меня. Встань близко-близко.       Он, конечно, мог заартачиться, сказать, что возможно точно не будет попадать по нужным кругам в таком положении, но даже полный тугодум в таком положении не мог не согласиться прильнуть обнажённым телом к телу рыжеволосой красавицы.       — Ох, хорошо, — сказал Синдзи, взяв её обеими руками за талию.       Ощущая его неуверенность, Аска снова взяла инициативу в свои руки: она притянула его прямо к себе, так близко, как только могла, пока её спина не была крепко прижата к его груди, а его твёрдый член не оказался прямо между её ног и начал дразнить трепещущую, истекающую соками киску.       И тут Аска поняла, где именно он должен быть. Идея не казалось ей такой уж странной, даже не смотря на то, что она отказалась с ним целоваться, ибо была не готова. Секс был последней границей её тела, последним этапом в переходе от детства к взрослости. Но тело было природой создано для секса — репродукция была естественной функцией. И если Аска ненавидела и боялась забеременеть в столь юном возрасте, то было довольно легко принять тот факт, что соитие когда-нибудь произойдёт.       Поцелуй же был намного более интимным и щекотливым действом. Да, это был акт физической близости, когда губы соприкасались с губами, но он содержал в себе намного более сильный эмоциональный компонент, которого, казалось, не было в сексе. Поцелуй означал, что она откроет своё сердце, что разделит его с кем-то другим, что окончательно влюбится, что ощутит настоящую любовь, а не плач по ночам и ненависть к себе.       Это казалось абсолютно невозможным всего пару дней назад, но Аска действительно верила, что теперь это было возможно. Мало-помалу, она отдавала себя Синдзи. И хотя девушка всё ещё не позволяла ему владеть своим сердцем, парень мог владеть всем остальным. Разум немки уже принадлежал ему — она просто не могла о нём не думать. Следующим было тело. Красавица надеялась, что сосед оценит его по достоинству. Аска могла ощутить его дыхание на своей шее, его согревающее тепло, когда подалась назад, практически наступая ступнями на его ноги. Девушка ощущала сердцебиение своего партнёра, грохочущее, синхронизировавшееся с её собственным сердечным ритмом.       Они больше не придерживались хореографии. Аска импровизировала. Ощущая, что Синдзи крепко держит её за талию, девушка двинулась вперёд. Он неуклюже последовал за ней, стараясь не наступить немке на ногу. Это был странный, неловкий танец. Два тела двигались синхронно, пока юноша и девушка старались не наступить друг на друга, а их сердца всё больше и больше проникали друг в друга. Это было совсем не похоже на те шаги, которые они репетировали нон-стоп в течение всех предыдущих четырёх дней. В этот раз они танцевали в своё удовольствие.       Каждое движение наполняло девушку уверенностью, что его член был между её ног, что её киска всё сильнее распалялась, что его присутствие наполняло спокойствием, что она больше не была одинока. Когда они споткнулись и упали на маты, пытаясь развернуться, Аска сделала то, что никогда ещё не делала: она засмеялась. Это был настоящий, счастливый, звонкий смех! Синдзи тоже смеялся, потирая шишку на своём затылке.       Они просто не могли оказаться в более двусмысленной ситуации: рыжеволосая нимфа теперь сидела на Синдзи, смотря на его ноги, пока он лежал на спине. Его эрекция чувствительно нажимала на её половые губы, девушка ощущала пульсацию его члена. Несмотря на наготу и интимное прикосновение, Аска заметила, что орущий голос, постоянно подпитывающий высокомерие и постоянно преследующий ее, наконец, замолчал.       В этот момент Сорьо больше не была кем-то, кем не была по-настоящему — она не была пилотессой Евангелиона, или надменной школьной знаменитостью, не была она и иностранной красавицей японско-немецкого происхождения. Она была обычной девочкой, которой нравился мальчик. Она опять задалась вопросом: была ли это любовь? Но как на это мог ответить кто-то вроде неё, кто никогда раньше не любил? Может быть, это и была любовь или возможно это было просто особое счастье, которое она не ощущала давным-давно. Это было уже не важно.       Когда девушка немного подвинулась, то почувствовала, что несгибаемый флагшток Синдзи трётся о её левое полупопие, перед тем как комфортно устроиться между ягодицами. Член был настолько жёстким, что казался куском дерева. Вчера она сделала ему минет, под влиянием импульса подросткового любопытства, и нельзя сказать, что ей это не понравилось. Хотя пришлось не по душе то, что Синдзи обкончал ей всё лицо. Однако, как ни странно, сегодня девушка была не прочь повторить. Но в этом было нечто новое, что-то иное по своей природе: ощущение пустоты, которую нужно заполнить, глубокая тоска по близости, которая бы превосходила все барьеры её тела.       Аска посмотрела на Синдзи через плечо:       — Как я вижу нам надо снова исправлять твою маленькую проблему, — она лукаво усмехнулась, — Ты что, совсем бесстыжий?       Синдзи потупил взгляд, понимая, что новая волна смущения накрыла его с головой:       — Ну… Я…       — Всё в порядке. Я не против, — Аска потянулась и коснулась его копья, — Но, ты не единственный у кого такие проблемы.        Она встала на колени, даже не дав парню что-то сообразить, и села прямо ему на лицо. Теперь пилот Евангелиона 01 попал в ловушку прямо между девичьих бёдер и созерцал молоденькую, розовую и такую заманчивую киску всего в нескольких дюймах от своего лица. Аска знала, что её женственность сверкает влагой, но всё, что она могла чувствовать, лишь взгляд парня, который уставился на предложенный ему нежнейший деликатес. Юноша в очередной раз потерял дар речи. Немка слегка выгнула спину, словно предлагая Синдзи свой запретный плод и давая возможность дотянуться до него:       — Ты помогаешь мне, я — тебе. И возвращаемся к тренировке. Честно звучит?       Синдзи ничего не ответил. Казалось, он был в полной прострации. Аска заревела от нетерпения: девушка решила, что сосед просто не понял её, и бесцеремонно шлёпнулась ему прямо на лицо. Когда парень открыл, было, рот, чтобы высказать какое-нибудь соображение, то обнаружил, что его рот плотно прижат узенькой, практически безволосой промежностью девушки. Глаза широко раскрылись, и пилот зарылся в неё с головой. Аска теряла терпение:       — Глупышка Синдзи! — раздался пронзительный хрип откуда-то сверху, — Прекращай быть бездельником и приступай к работе!       Но парень просто не знал с чего начать. Едва сопротивляясь, чувствуя подрагивание её лобка, всё, что парень мог видеть, были томные ягодицы. Его нос уткнулся в нежную и чувствительную полоску кожи, соединяющую трепещущее лоно девушки и розовый морщинистый бутону её заднего прохода. Аромат её пота заполнил ноздри. Из сострадания, Аска не села на лицо соседа всем своим весом, но при этом его губы соприкоснулись с её половыми губами, оформляя развратный поцелуй.       — Ну ладно, небольшая помощь тебе не повредит, — сказала Аска серьёзным голосом. Она чуть-чуть выпрямилась, — Это называется киска. Парни придумывают всякие дебильные названия для неё, но по-научному это называется влагалищем. Я не уверена, кто её так назвал — это был, небось, ещё один какой-нибудь высоколобый мужик. Мне плевать, как ты будешь её называть, но именно она делает девушек… девушками. Это означает, что это особенное место. И то, что она принадлежит мне, делает её невероятно особенной. Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло.       Синдзи, вообще-то, прекрасно это представлял. Парень нахмурился: все, что ему было нужно — это лишь немного подсказок, а не длинный монолог Аски о её гениталиях и их важности, когда она как в прямом, так и в переносном смысле ткнула его туда носом. Юноша понятия не имел, что творилось в её голове и что вообще могло заставить девушку хотеть таких ласк. Его собственные чувства были настолько же противоречивыми — всё, что парень точно знал, что хотел удовлетворить соседку и вновь созерцать её улыбку. Он всё ещё хотел, чтобы они просто поцеловались. По крайней мере — это было более гигиенично.       Аска снова посмотрела через плечо на его лицо и синхронизировала его недоумение со своим:       — Ты вообще ничего не знаешь о женской анатомии, так ведь, Третье Дитя?       Так как его рот был закрыт её ляжками, Синдзи смог только покачать головой.       — Хорошо. Но слушай очень внимательно потому, что если ты сейчас накосячишь — второго шанса у тебя не будет. Парням просто — вы просто дёргаете свои отростки до того как кончите, но девушкам нужно действительно потрудиться, чтобы достичь оргазма. Теперь, в зависимости от того, какую часть женского тела ты трогаешь — ощущения бывают разными. Для начала, высуни свой язык.       Синдзи немного колебался, но, в конце концов, открыл рот и почувствовал языком вначале один кусочек кожи, затем другой и наконец, почувствовал щель между ними.       — Это мои половые губы, — зашипела Аска, — Раздвинь их немного. Не очень сильно.       Он сделал это, засунув язык между её губ и обнаружив слабый привкус того, что никогда раньше не пробовал. Это была эссенция Аски, парень потрясённо подумал: на вкус она была не такой ужасной, и уж точно тут нечего было бояться.       Его сердцебиение, которое раньше напоминало перестук паровоза, летящего на полном пару, постепенно начало замедляться. Маленькая выемка, в которую юноша уткнулся языком, была мягкой, тёплой и влажной, но не из-за его слюны. Он ощутил весь её вкус. Девушка не была на вкус как клубника или персики или ещё какая-нибудь чушь, которую описывали в жёлтой прессе. И она была не совсем, мягко говоря, приятной на вкус, учитывая, откуда поступали соки. Это была женственность в её самой грубой, самой чистой форме. Это был настоящий вкус молодой девушки.       — Чуть-чуть глубже, — сказала она, — двигай языком вверх и вниз.       Синдзи просунул язык поглубже, наслаждаясь теплом и влажностью, зачерпывая ее сущность, двигаясь вверх и вниз по её щёлке. Он продолжал ласкать уже самостоятельно, лобзая её и вызывая потоки соков. Никогда не делая ничего подобного, парень импровизировал, работая ртом над её губами, пока язык буравил глубину. Сгибая челюсть, ему удалось лучше держать её, что также позволило продвигаться глубже.       — Подожди, притормози на секунду, — хрипло застонала Аска, — Чувствуешь там бугорок?       Синдзи сделал, как она просила, пробегая языком по ее щели. В самом низу или, технически, в самом верху — тонкие очертания ее губ соединялись вместе в шов. Здесь был еще один маленький лоскут кожи, который сгибался над крошечным комочком, похожим на капюшон. Юноша дотронулся до него.       Аска зашипела, как будто от боли, закрыла глаза, её бедра сомкнулись вокруг его головы сильнее. Синдзи почувствовал, что её киска тоже стала закрываться, как мягкая раковина. Боясь, что он причинил ей боль, Синдзи остановился.       — Господи, — Аска тяжело дышала, — я не говорила тебе трогать его.       — Ишвини, — промычал парень в ответ.       — Это мой клитор, — пояснила немка, — он как любовная кнопка. Если ты знаешь, как её правильно нажимать, ты можешь заставить девушку делать всё, что тебе заблагорассудится. Чувствуешь маленький кусочек кожи. Не бойся сейчас отодвинуть его назад. Просто чуть-чуть надави язычком туда.       Её клитор выглядел как кнопка, маленький бугорок возвышающийся над её половыми губами. Парень снова надавил языком на эту кнопку, ощущая, что кожа очень гладкая и тёплая. И он ощутил ещё что-то, тихое дрожание, ни чем не отличающееся от пульса. Синдзи осознал, что именно это он и был: он ощущал стук её сердца через клитор. Он начал осторожно лизать эту кнопку. В ответ Аска закрыла глаза, подавив вздох, взгляд начал затягиваться сладострастным туманом. Её лицо и тело были покрыты потом. Девушка двигалась на нём в медленном, сокровенном ритме, словно она была наездницей, развратной пастушкой, наслаждавшейся движением его языка.       — Да, Третье Дитя, — постанывала Аска, поглаживая своими пальцами его взъерошенные волосы, — Больше. Именно так.       У него не было иного выхода, кроме как продолжать, так как немка снова потянула его за волосы, заставив поднять голову с ковра и крепче прижать лицо к нагретым чреслам, между мягкими, потными полушариями девичьих ягодиц.       Голова парня оставалась в таком положении только благодаря волосам, потому что каждое движение отдавалось импульсом боли прямо в макушку. Но Синдзи был слишком решителен, чтобы позволить такой мелочи остановить его. Опёршись лбом, он снова начал ласкать язычком её любовную кнопку, заставляя девушку шипеть, как он теперь понял, от неземного удовольствия. Пилот начал думать об этом бугорке плоти, как о леденце, никто просто не ест леденец, его обсасывают, лижут, смакуют и им наслаждаются. Это было именно то, что он делал. Это было прямое попадание.       Как только язык Синдзи снова обвился вокруг её клитора, то парень услышал, как Аска громко застонала, и почувствовал свежую струю выделений у себя во рту. Он продолжал в таком же духе ещё какое-то время, стимулируя её так проворно, насколько мог позволить его язык. Затем, подчиняясь своему инстинкту, парень схватил соседку за ягодицы и раздвинул их ещё сильнее, чтобы ещё больше наслаждаться истекающей соками киской. Его язык метнулся в плотную, мокрую щель, проникая в нее, он жадно лакал её киску, подчиняясь лишь первобытным инстинктам.       Аска продолжала двигать бёдрами и тёрлась о его лицо с всё более нарастающим желанием, которое было невозможно не заметить. Её медленные стоны пленили слух юноши. Маленькие, дерзкие груди вздымались, по мере того, как учащалось дыхание. Синдзи пускал слюни как пёс, давно перестав даже пытаться проглатывать свою слюну или её секреции. И ему было плевать: он был готов стать её маленьким щеночком, если это потребуется, чтобы ублажить её. Его сердце грохотало в груди, а лицо было покрыто сияющей плёнкой из слюны, пота, и любовных соков. Влагалище красавицы набухло и потчевало его всё новыми и новыми струями выделений. Синдзи почувствовал, как раскрываются и напрягаются её узкие мышцы, как они приглашают его. Закрыв глаза, чтобы защититься от брызг, парень еще глубже засунул язык в её лоно.       — Йа, Синдзи! — Аска страстно ахнула, всё сильнее и сильнее прижимаясь к его рту. Девушка схватила его за волосы и практически засунула между своих ягодиц:       — Хороший мальчик. Вот так!       Но весь его тяжёлый труд не остался без вознаграждения. К его удивлению, Икари младший ощутил, как другая рука Аски путешествует по его телу, нежно касаясь живота, расчёсывая лобковые волосы, пока, наконец, не нашла пульсирующий и напрягшийся член.       Девушка схватилась за его орган и начала сжимать и разжимать, как будто проверяя то жёсткость, то мягкость в своих руках. Она всё ещё была неопытна, но прикосновения были намного более уверенным, чем в первый раз. Синдзи, ошеломлённый потоком ощущений, застонал, не отрываясь от влагалища, заставив половые губы содрогнуться в ответ.       Он прекратил своё пиршество, стараясь восстановить дыхание. Немного перенеся вес, девушка наклонилась и позволила слюне течь изо рта прямо на его налитый кровью стояк. Парень почувствовал как что-то тёплое и влажное распространяется по его коже, словно горячий лосьон. Затем Аска снова вернулась назад, надавив своими раскрасневшимися нижними губками на его рот, снова взяв в свои руки его голову.       Сжимая его пенис в своей руке, девушка начала наяривать вверх и вниз его, то усиливая, то отпуская хватку, заставляя чувствительный орган дрожать. Ее пальцы, мокрые от его выделений, пота и от ее слюны, крепко сжимали жилистый ствол члена. Пока Аска неистово обрабатывала его, Синдзи снова собрал всю свою решимость в кулак и протолкнул язык обратно в мокрую дырочку прямо перед ним. Это был кратковременный момент храбрости, парень снова вынужден был остановиться, когда Аска не уследила за ногтями и слегка поцарапала его головку.       — Hör nicht auf! (нем. Не останавливайся!) — приказала парню разнузданная красавица, всё быстрее и интенсивнее двигая бёдрами.       Не зная ни слова на иностранном языке, Синдзи интуитивно уловил, о чём она его просит. Снова сфокусировавшись на истекающей соками, багряной дырочке, он начал лобзать её, ища места, которые приносили Аске наибольшее удовольствие. Это проще было сказать, чем сделать, так как пальцы и ладонь девушки продолжали неистово надрачивать, отвлекая и затуманивая разум парня удовольствием. Но, судя по тяжелому дыханию, стонам и хрипам, а также по тому, что девушка всё сильнее и сильнее прижималась к его лицу, он явно преуспевал в своём нелёгком деле. Словно, чтобы показать ему свою уверенность, Аска отпустила его волосы и положила руку на его движущийся лоб, перестав силой притягивать его к себе. Её бёдра двигались по спирали, не сбиваясь с ритма.       Синдзи всё ещё не был уверен, что он делает всё правильно, поэтому просто отдался во власть животного инстинкта, всё сильнее и сильнее ощущая жар у себя внутри. Как страдающий от жажды бедуин, нашедший в пустыне оазис, он растянул ее половые губы, крепко держа плотную плоть между губами и продолжая вылизывать её. Аска ответила ему ещё жёстче, увеличив ритм дрочки, и знакомые ему звуки фапа наполнили комнату. Язык юноши жил своей жизнью, вылизывая и обсасывая её пылающее лоно. Затем он снова вернулся к её клитору, громко чавкая и истекая слюнями. Для стыда сейчас было не время и не место, хотя возможно он ещё придёт потом.       Теперь они были полностью синхронизированы друг с другом. Их стоны и влажные звуки, создаваемые не знающим усталости языком, изучающим пропитанное соками влагалище, и шлепки мягкой ладони, надрачивающей колом стоящий фаллос, были оглушительными. По мере того, как в их движениях ускорялись темп и интенсивность, Аска начала дышать всё тяжелее. Ее дыхание перешло в рваные вздохи, мускулы ее живота сжались, а киска задрожала от возбуждения. Девушка широко открыла рот, а глаза зажмурила, от чего в уголках засверкали слезинки удовольствия. Она готова была кончить в любую минуту. Но всё не могла достигнуть своего пика. Немка всё продолжала и продолжала ублажать себя, всё, приближаясь и приближаясь к оргазму, который Синдзи пока не мог ей доставить. Яростный ритм давал о себе знать: мало того, что его язык чертовски устал, его челюсть болела, и чем больше он старался, тем сильнее разгоралась боль. Так как клитор был эпицентром её удовольствия, Синдзи решил сосредоточиться именно на нём. Он взял в рот этот тоненький кусочек плоти. Аска была слишком разгорячена, чтобы это заметить. Но затем он начал сосать его…       — Кьяяяя! — глаза Аски широко распахнулись. Её губы раскрылись до предела, разбрасывая слюни во все стороны. Рука сжала его пенис со всей силы. Парень вздрогнул от боли, но знание, что Аска невероятно близка к оргазму, помогло ему не потерять уверенности. Парень мог чувствовать, что его яички начинают напрягаться, готовые к залпу в любой момент, но юноша продолжал ублажать её, взад и вперёд облизывая её клитор. Затем он сжал губы прямо над бугорком плоти и взял его между зубов, растягивая, как сосок, и покусывая, он сосал его. Сосал сильно.       — Боже мой, Синдзи!!! Я, Я КОНЧАЮ!!!       Верная своему слову, с последним рывком клитора и сокрушительным вскриком, Аска кончила. Её киска начала дрожать у него во рту, открываясь и закрываясь, изливаясь каскадом едкого женского сока прямо ему на лицо. Синдзи закрыл глаза, но его рот наполнился соками — концентрированная жидкость была чудовищна на вкус и очень плохо пахла. Когда оргазм, наконец, начал сходить на убыль, Аска освободила хватку члена и упала на него сверху, её распаленная киска все еще слабо разбрызгивала капельки прямо на его голую грудь. Рыжие волосы были в полном беспорядке, прилипли к лицу, плечам, спине, груди, везде, где только можно. Ярко красный оттенок заколок контрастировал с алым багрянцем ягодиц. Девушка громко постанывала. Синдзи приподнял голову и взглядом уткнулся в её трепещущийся, обнажённый таз. Вес тела соседки, как и теплота, пригвоздили парня к полу. Юноша не знал, что теперь делать. Он не думал, что ей было больно, но и не думал, что немка была способна продолжать.       — Аск… — он начал говорить, но поперхнулся, ощутив пикантный вкус на губах. Парень вытер рукой рот, но послевкусие всё равно осталось. Это был вкус Аски Великолепной, поэтому он старался не загоняться:       — Аска, с тобой всё хорошо?       Его серо-голубые глаза осторожно исследовали её сладкие, мясистые булочки, которые опускались и поднимались в ритме с прерывистым дыханием. Он не мог видеть её лица; взгляд был прикован к потрясающей попке и огненно-рыжей гриве волос.       — Аска? — парень старался нежно поднять обмякшее тело. Она не казалось такой тяжёлой, это было совсем не похоже на то, когда она оседлала его во время разминки:       — Ты как?       — Я… я в порядке, — выдохнула рыжеволосая красавица, — Просто чуть-чуть… устала.       Ей потребовалось ещё пару минут на восстановление, соседка лениво сползала с него, очевидно стараясь не спешить. Она легла рядом, раскинувшись, что-то мурлыкая себе под нос на немецком языке, а что именно Синдзи вообще не имел никакого понятия. Сердце паренька начало успокаивается, но его стояк оставался таким же твёрдым, как и в начале. Наконец, немного отдохнув, Аска поправила свои растрёпанные волосы. Девушка посмотрела на него:       — Мне было хорошо.       Затем её глаза сфокусировались на его эрекции:       — Я думаю, сегодня ты сможешь воспользоваться не только своим языком.       Синдзи поднялся на локтях и спросил удивлённо:       — Чего?       — Дурачок, я говорю, что хочу заняться с тобой сексом.       Даже для того, кто однажды выстрелил в огромного алмазоподобного ангела из немыслимых размеров ружья, используя всю энергию Японии, Икари Синдзи был попросту ошарашен. Аску было просто невозможно понять — то, как она поступала, не поддавалось законам логики и объяснениям. Она начала с того, что пугала и изводила его, а закончила тем, что ублажала его и танцевала с ним нагишом, отправляя мозг парня прямо в водоворот эмоций. Но то, что она напрямую попросила заняться сексом — было вишенкой на торте. Они уже дважды забавлялись друг с другом, следы их разгула были всё ещё свежи на полу и они знали, что нравятся друг другу больше, чем просто друзья.       Всего лишь пару дней назад он боялся этой девушки до усрачки. Раньше бы он просто сбежал и спрятался в своей комнате, обдумывая, какую же очередную западню она для него приготовила, Теперь же парень был уверен, что соседка говорила серьезно, она желала его, её счастье зависело от него. Юноша мог отчётливо видеть это в её глазах. Но заняться сексом — было следующим шагом, и конечно тем, чем занимались «особые» друзья, но этим же занимались и парень с девушкой. Синдзи знал, что это всё изменит: к добру или к худу.       — Аска, — забормотал парень сконфуженно, — Я никогда, ты знаешь, не делал этого.       — Я знаю это! — закричала Аска, начав заводиться от его неуверенности, — Как и я!       Девушка приподнялась на руках и повернулась к нему, снова предлагая свою раскрасневшуюся влажную киску. Она повернула голову и снова взглянула на Синдзи. Её огненно-рыжая грива прилипла к лицу, как у мокрого льва, глаза были широко открыты, до краёв наполнены желанием и влечением:       — Давай же. Я хочу этого.       Её попка покачивалась из стороны в сторону как волшебная дудочка факира.       Несмотря на потрясающее зрелище, Синдзи всё ещё сохранял рассудок:       — Но… если я буду плох в постели?       — И откуда я это узнаю?! — сказала Аска, ещё чуть-чуть раздвинув ноги, ещё больше раскрывая своё лоно, — Мне не с чем сравнивать. Ты можешь оказаться хуже некуда, и я всё равно об этом не узнаю.       — Но…       Аска заревела от негодования:       — Господи, ты мне сейчас вставишь или мне опять придётся сделать всё самой?!       — Но что если я причиню тебе боль?!       Аска начала изворачиваться вверх и вниз, всё ниже и ниже опускаясь над телом парня. Синдзи подумал, что он действительно может ощущать мускусный аромат её возбуждения, такой же сильный, когда он делал ей кунилингус. С этого ракурса она выглядела полностью безволосой, порозовевшей и невероятно влажной.       — Ты не причинишь мне боль, — сказала раскрепощённая девушка, — Я буду говорить с тобой.       Парень просто не мог найти никаких оправданий. Он действительно хотел заняться с ней сексом, но это было настолько важно для него, что юноша просто не мог взять и начать с кондачка, даже если она сама просила его, и даже если он верил, что девушка действительно этого хотела. Заняться сексом с Аской — это само по себе звучало как нечто нереальное.       Некоторые парни в школе пожертвовали бы рукой и ногой даже за призрачную возможность такого, положив ещё по почке и лёгкому сверху. Он действительно знал, насколько фантастический он везунчик, но также её предложение означало колоссальную ответственность. Синдзи, как и она, до конца жизни запомнит свой первый раз. Но он действительно хотел сделать её счастливой. Как он и сказал, парень не бросал слов на ветер.       Собрав всю решимость в кулак, юноша встал на колени:       — Обещай мне, что не возненавидишь меня после.       — Я возненавижу тебя прямо сейчас, если ты ничего не сделаешь!       Он был серьёзен как никогда:       — Аска.       — Ну, хорошо! — уступила ему девушка с хмурым видом, — Я никогда больше не буду подкалывать тебя, если у тебя не хватит опыта или таланта в этом. Сойдёт для тебя, Третий?       — Сойдёт.       Очень осторожно, Синдзи положил свою руку на её левую ягодицу. Кожа на ощупь была мягкой и тёплой, слегка порозовевшей и очень гладкой, покрытой тонким слоем пота. Аска вздрогнула, от прикосновения, трепетно выдохнув:       — Не дразни.       Парень уже хорошо знал киску девушки, так как ел её как в прямом, так и в переносном смысле, и знал чего ожидать. Но от этого не переставал восхищаться. Её половые губы были покрасневшими и набухшими. Узкая щёлка её вагины сочилась девичьими выделениями, струйки которых стекали вниз и свисали с половых губ.       — Аска…       — Синдзи, сейчас или никогда! — завыла от затянувшегося ожидания немка, — Я не собираюсь тебя умолять!       Хотя все его сомнения улетучились, Синдзи медленно поднялся и осторожно встал на колени, направляя напрягшийся член в её набухшее и влажное лоно, пристраиваясь. Парень положил свою руку на её талию, двинулся бёдрами вперёд, при этом приближая девушку к себе. Аска подчинилась, стоя на коленях, она направила своё тело туда, куда хотел юноша, без всяких протестов. К своему удивлению, Синдзи понял, что ему не надо особо заморачиваться, чтобы знать, что делать. Это всё было просто и очевидно, словно знание было записано прямо в подкорку мозга на бессознательном уровне. Как только он поднёс выпуклую головку пениса к медовой щёлке, Аска слегка вскрикнула, словно девочка, чьё загаданное на день рожденье желание вот-вот исполнится. Ее дыхание ускорилось, а тело напряглось в ожидании. Но потом, когда юноша уже собирался войти в нее, девушка отстранилась.       — Погоди!       Синдзи отскочил назад так быстро, что чуть не свалился набок. До того, как он вообще попытался понять, что же пошло не так, Аска грациозно перевернулась на спину, приподнялась на локтях и широко раздвинула ноги. Позиция, в которой она находилась, предоставляла безграничные возможности для созерцания её потрясающей киски, покрасневшей и влажной от волнения.       — Это наш первый раз, — сказала она твёрдо, — Мы должны видеть лица друг друга.       Первой мыслью было то, что эта поза не позволит ему не замечать разочарования на её лице, но когда юноша снова насладился зрелищем высоко вскинутых и широко раздвинутых стройных ног, его колоссальное возбуждение достигло своей точки кипения. Конечно, она и предполагала такой эффект, бугорок её киски был высоко поднят как небольшая гора, как будто приглашая альпиниста подняться на неё, тонкие губки дрожали, источая сок, который был самой интимной сущностью Аски.       Вернув свой распалённый рассудок из стратосферы, Синдзи потянулся рукой к такому желанному телу. Девушка оттолкнула ногой его руку:       — Нет, чёрт тебя дери! У нас будет время пообжиматься после! Вставь его в меня! Не могу больше терпеть!       Не смотря на всю возникшую между ними возню и недопонимание, девушка теперь прекрасно знала, чего хотела, как ей можно было это получить, и знала, что хотела этого именно сейчас. Уже во второй раз за короткий промежуток времени, Синдзи поднёс свою раскрасневшуюся головку к жаждущему входу Аски, которая нежно раздвинула свои тонкие губки, готовая принять парня в себя. Ее киска была достаточно распалена, покраснела от прилива крови и стала очень чувствительной. Клитор стоял в полном возбуждении, крошечным комком чистого удовольствия.Выражение девичьего лица было одновременно расслабленным и манящим: она расслабила плечи, готовясь к моменту соития, и ещё шире раздвинула ноги — это было приглашение, от которого просто невозможно было отказаться. Затем немка упёрлась ногами и немного приподняла свой таз, чтобы парню было легче и удобнее войти в неё. Девичья грудь опускалась и поднималась, тёмные напряжённые сосочки призывно торчали. Лицо Синдзи выражало невероятную решимость, которая отражалась в сдвинутых бровях и сомкнутых губах. Сердце Икари младшего стучало с такой скоростью, что казалось, у него в груди на максимальных оборотах работает шестицилиндровый двигатель внутреннего сгорания. Парень сжал зубы и двинулся вперед, прижимая бедра к ее ногам. Он использовал руку, чтобы направить член, а второй ухватился за тонкую девичью талию.       Первый дюйм. Нежные губки раскрылись, и полное смазки лоно приняло его в себя, окутывая головку члена горячей влажной складкой. Войдя даже совсем немного, юноша уже ощутил, как невероятно туго она обжимает его член.       — Кьяя! — завизжала Аска, выгнув спину, как будто электрический разряд прошёл по всему её телу.       Парень остановился, он не хотел причинять ей боль:       — С тобой всё хорошо?       — Пожалуйста! — заревела она от удовольствия, — не останавливайся!       Синдзи кивнул, понимая, что она завизжала не от боли, а от удовольствия. А он действительно хотел удовлетворить её по максимуму. Медленно он проник ещё на один дюйм, затем ещё на один и ещё. Давление возрастало с каждым разом, когда он всё глубже и глубже проникал в неё, как будто мягкий, ребристый рукав из плоти обжимал его со всех сторон.       Внутри её тела было мягко и невероятно приятно. Аска громко дышала, её глаза были закрыты, а зубы сжаты, грудь вздымалась, когда она отчаянно пыталась глубоко дышать. Громкость стонов росла с каждым дюймом, когда юноша открывал её. Связанный соитием, Синдзи ощущал яростный барабанный ритм девичьего сердца, как будто он заставлял её туннель пульсировать и подрагивать вокруг него.       Парень остановился, чтобы дать девушке возможность отдышаться. Когда он снова двинулся, Аска заорала:       — Стой!       Синдзи запаниковал и начал выходить из неё.       — Не смей двигаться, — заревела Аска во всю силу своих лёгких. Её ноги обвились вокруг талии парня как тиски, удерживая на месте. Он увидел, как слёзы собираются в уголках её глаз.       — Просто оставайся внутри. Я чувствую, что ты меня открываешь.       Её локти дрогнули, и девушка упала прямо на коврик. Синдзи застыл, ожидая, когда она скажет что всё хорошо, если ей было действительно хорошо. Довольно долго всё, что он слышал, был звук их громкого дыхания.       Затем, наконец, Аска вытянула руку и начала массировать пальчиком свой клитор. Внутренние стенки её киски запульсировали, стимулируя Синдзи, но он также заметил, что проход начал увлажняться по мере того, как девушка доставляла себе удовольствие пальцами. Он вспомнил, сколько уже сока она выделила до этого, и понял его истинное предназначение.       — Ещё чуть-чуть, — сказала Аска хрипло. Он делал так, как она просила, двигаясь медленно и размеренно, чувствуя, что естественная смазка делает своё дело. Внутри неё стало мягко и мокро, и парень мог двигаться дальше без особых проблем. Затем юноша ударил своей головкой что-то, по ощущениям напоминавшее резиновое кольцо.       — Шейка матки, — сказала ему Аска, тяжело дыша, — Ты можешь… попробовать продвинуться ещё дальше, но я уже чувствую себя полностью наполненной.       Синдзи глянул вниз, где они были соединены гениталиями: большая часть пениса уже была внутри, но оставалось ещё чуть-чуть.       — Тебе больно? — спросил он. Беспокойство было равносильно только возбуждению.       Аска замотала головой из стороны в сторону. Её красные нейродатчики, всегда торчащие на макушке, как красные рожки дьяволёнка, ярко сверкали на свету:       — Чуть-чуть, — ей не нужно было этого говорить, голос говорил сам за себя.       Синдзи занервничал:       — Ты хочешь, чтобы я продолжил?       — Я хочу всего тебя. Там что-то осталось?       Он снова посмотрел вниз:       — Чуть-чуть осталось.       Её руки с силой сжали пластиковый коврик по бокам:       — Всего тебя или ничего. Лишь раз… чтобы я знала.       Это было невероятно важно для неё, и даже такой эпический тугодум как Синдзи понимал это. Он опёрся о талию и сделал толчок бёдрами. Аска заорала так, как будто шейка её матки была напрямую соединена с головой. Их тела сомкнулись с мягким звуком, плоть ударилась о плоть.       — Mein Gott! — Аска запищала такими высокими нотами, что казалось, этот звук издавала совсем юная девочка, — Oh, Gott! Я не могу в это поверить! Такое ощущение, словно ты прямо у меня в желудке!       Синдзи ничего не понимал: он ведь не мог оказаться у неё в желудке, так ведь? Он слегка подался назад, перенеся вес на руки, чтобы можно было свободно парить над ней. Аска вскрикнула, её лицо исказилось гримасой боли и удовольствия. Когда она ничего не сказала, Синдзи реально начал волноваться:       — Аска?       — Дай мне время, дуболом!       Синдзи ждал её реакции, боясь пошевелить любым мускулом, чтобы не причинить ещё больше боли. Теперь, когда у парня было время подумать, он вспомнил кое-что, что изучал ещё в школе. С самого раннего возраста, японские школьники получают знания в области сексуального просвещения. Для большинства это была бесполезная трата времени за исключением тех, кто хотел поглазеть на женские половые органы, но был слишком смущён, чтобы покупать порно журналы. Одну из странных вещей, которую он выучил, что у девушек должна быть специальная преграда из кожи, которая запечатывает проход и является символ их девственности. Он не почувствовал ничего такого, когда вошёл в неё, хотя и был уверен что именно это должно было делать её такой тугой. Была ли Аска на самом деле девственницей?       — Хм, Аска…       — Чего, — голос звучал раздражённо.       — Это ведь… твой первый раз, так ведь?       — О! — она моргнула, выходя из ступора, — Да. Но я потеряла плеву давным-давно. Это может случиться, когда ты очень активная и, очевидно, ты не можешь заниматься боевыми искусствами и не быть активной. Это ведь не имеет такого большого значения для тебя, правда? — её голос задрожал, — Я имею в виду, что ты и есть мой первый!       Синдзи осознал себя полным имбецилом, что он вообще спросил такое:       — Нет, я просто думал…       Аска снова приподнялась на локтях и посмотрела ему прямо в глаза:       — Как ты вообще узнал об этом?!       Румянец на его щеках, который уже был ярко-красного цвета, стал пунцовым:       — Ну, сэнсэй сказал…       Её лицо перекосилось:       — Этот старый маразматик? Последний раз, когда у него был секс, канцлером Германии был Конрад Аденауэр! Теперь, ты можешь двигаться?       Синдзи осторожно двинул бедрами, заметив, что его пенис был прочно засажен, но там было еще достаточно смазки, чтобы он мог выскользнуть из неё:       — Да, думаю, могу.       Но Аска не хотела, чтобы он выскользнул:       — Хорошо. Я хочу, чтобы ты меня выебал. Ты понимаешь, что значит ебля? Никакой медленной и ванильной херни. Я хочу, чтобы ты сделал это так, как хочешь по-настоящему. Мне плевать, что я буду говорить или какие звуки издавать, еби меня пока один из нас не кончит. Понял меня?!       Синдзи сжал зубы и взял её покрепче за талию для того, чтобы придать себе уверенности:       — Понял.       Аска удобнее устроилась на коврике, как спринтер, готовая рвануться вперёд по сигналу пистолета. Собрав всю свою уверенность, девушка крикнула:       — Пошёл!       Охваченный ощущением момента, Синдзи отодвинулся, его член скользнул наружу, только для освобождения достаточного места, чтобы засадить ей снова. Сильно. Юноша застонал от усилия. Туннель Аски расширился, когда он вошёл. Парень ощущал жар, давление, рябь и каждый дюйм её лона. Аска Великолепная стонала громко, надрывно, звук собирался в её горле и сразу же вырывался оттуда, ведомый животной страстью. Всё её тело напряглось, желая выгнать непрошеного гостя, пальцы рук и ног сжимались и разжимались:       — Не останавливайся!       Синдзи и не думал сбавлять темп. Снова он двинулся назад и вставил ей так глубоко, как только мог, влагалище издавало хлюпающие звуки, когда парень, раз за разом, долбил её.       Он хрипел, она стонала, её таз поднимался над матом, когда девушка раскрывалась, подчиняясь мощным толчкам бёдер Синдзи, чтобы ощутить очередной мощный удар. В следующее мгновение они уже двигались вместе, вперёд и назад, плоть ударялась о плоть, хрипы и стоны смешивались воедино.       Они уже не были больше людьми, скорее это были трахающиеся кролик и крольчиха, заинтересованные только в одном — самом базовом животном инстинкте. Синдзи закрыл глаза, пока неистово ебал её, переполненный безумным наслаждением. Вся его нервная система утопала в удовольствии, не просто от процесса, а потому, что под ним извивалась, сотрясалась и царапалась сама Аска Великолепная, гордое и высокомерное Второе Дитя, а сейчас пленница их безудержной похоти. Спустя ещё пару минут рыжеволосая снова заревела: громко, нечленораздельно. В какой-то момент она вернулась к своему родному немецкому языку, так как её разум больше не знал и не хотел знать, где она находилась:       — Ja, hör nicht auf! Hör nicht auf! Fick mich, Shinji (нем. Да! Не останавливайся! Не останавливайся! Еби меня, Синдзи!       Парень услышал своё имя, но больше ничего не понял. Киска Аски неистово сжималась вокруг него и, казалось, жила своей жизнью. Девушка извергалась фонтанами соков, которые стекали вниз, туда, где неистово соединялись в бешеном ритме их гениталии, создавая большую лужу, которая быстро размазывалась движением их тел и отдавалась скрипучими звуками пластика. Её ноги связывали их вместе: девушка скрестила лодыжки на его спине, упираясь пятками, как шпорами, подобно наезднице, несущейся на лошади во весь опор.       — Fick mich! — подчиняясь самым примитивным и глубинным импульсам Аска снова и снова стонала и орала, изогнув дугой спину, закатив глаза от экстаза, разинув рот, слёзы и слюна на её лице смешивались в маску безумного блаженства.        Синдзи был не лучше: его багряное лицо исказилось от усилий, зубы были сжаты так сильно, что было больно, слезы ручьём бежали по пунцовым щекам. Руки настолько крепко держали её талию, сжимались так сильно, что пальцы, вонзаясь в плоть, прощупывали даже тазовые кости.       Все уголки сознания парня заполонила одна единственная мысль: ебать девушку так быстро и сильно, как только возможно, так как юноша понимал, что каждый толчок на один шаг приближает её к счастью. Действительно, каждый толчок нёс её куда-то, коврик был настолько скользким, что с каждым рывком Аска продвигалась на дюйм вперёд, как будто её распаренное потное тело было на салазках, что заставляло Синдзи двигаться синхронно с ней. Они больше не произносили никаких членораздельных слов на японском или немецком или каком-то другом языке, только громкие стоны, хрипы, всхлипы, рёв и сбивчивое аритмичное дыхание.       Нельзя сказать, кто из них достиг оргазма первым, и кончила ли вообще Аска. Всё, что мог позволить себе мозг Синдзи, это осознание, что с очередным рывком он начал кончать мощными струями семени глубоко внутри неё, орошая, словно из шланга, закачивая семя прямо в девичью утробу.       Он заревел, когда уже было слишком поздно:       — АСКА! Я… КОНЧАЮ!!!       Девушка внезапно сжалась под ним. Несмотря на дикий экстаз, она была всё ещё в адеквате, чтобы понять, что он делает и какую опасность ей это несёт.       — Стой! Не внутрь! — заголосила Аска, но это уже было бесполезно. Она почувствовала, как в неё закачивают струю за струёй. Липкая, горячая сперма заполнила её до самых краёв:       — Scheiße! — громко застонала девушка, а затем начала трясти головой, всё её тело колотилось. Синдзи чувствовал, как немка под ним сотрясалась от экстаза, ноги и спина её не слушались, когда она всё кричала и кричала. Полностью выдохнувшись, парень рухнул прямо на соседку, придавив девушку к коврику своим обессиленным телом. Он почувствовал как её упругие сиськи и маленькие твёрдые соски упираются в его грудь, а его голова оказалась у изгиба её шеи.       Будучи напористой барышней, Аска попыталась выползти из-под него, когда пенис стал мягким, а потоки густой белой спермы вытекали из возбуждённой, и хорошо оттраханной щели.       Ни о чём не думая, но всё же не желая, чтоб она уходила, Синдзи обнял девушку руками и крепко прижал к себе. Но это был бессмысленный жест — рыжеволосая красавица была слишком измотана, чтобы куда-то двигаться, да и парень был слишком тяжёлым. Аска, наконец, сдалась и просто лежала на коврике под ним, полностью побеждённая.       — Боже, — щебетала с волнением в голосе молодая женщина, — Господи Боже… Дурашка Синдзи…       Синдзи хотел было спросить, был ли он для неё достаточно хорош, но его сил хватило только на то, чтобы открыть один глаз — и то, наполовину, и только на секунду. Мир вокруг завертелся и пропал. Он только слышал приглушённое дыхание партнёрши. Сердце размерено билось в груди и он слышал её сердцебиение также чётко, как и ощущал её потную, обнажённую грудь, упирающуюся в него. Тепло её тела ощущалось также как и присутствие. Запах её пота смешался с его, его аромат с её. Роскошные и густые огненно рыжие волосы прилипли к его лицу из-за пота и слюны. Пока рыжеволосая соседка заполняла все его чувства, парень закрыл глаза от истощения и провалился в сон. Пилот не видел грёз, а ощущал только чувство глубокого удовлетворения. Но в какой-то момент его разбудило ощущение, такое нежное и не привычное, чувство пальчиков, которые ласкают его волосы. Синдзи застонал от усталости и повернул голову — пальцы продолжали двигаться, нежно перебирая его волосы, почти любя. Когда он ощутил, что они двигаются по его затылку, убирая с его лица локоны, которые приклеились от слюны и пота, то, наконец, открыл глаза. Девушка нависла над ним. Знакомые небесно-голубые глаза взирали на него сверху вниз, огненно золотые волосы обрамляли ошеломляюще прекрасное лицо, которое, казалось, принадлежало небожительнице. Она была обнажена, её кожа была покрыта тонким слоем пота, а кожа под грудью была розоватой. Её щёки озарял румянец. Только после того, как Синдзи попытался сесть, то понял, что лежит головой у неё на коленях.       — Что такое… — он пробормотал устало, протирая рукой глаза и моргая.       Аска потянулась, голые плечи поднимались и опускались, заставляя грудь немного подтянуться:       — Я думала, ты заснул…       А затем парень вспомнил и низко склонил голову:       — Извини меня, пожалуйста!       — За что?       — За то… — он был настолько сконфужен, что не смог толком сформулировать мысль, — Ты знаешь… внутрь тебя.       — Ох, — Аска моргнула, — За это, — её рука потянулась вниз к её животику, где Синдзи, некоторое время назад, разлил своё семя. В её голосе зазвучали нотки покорности:       -Ты ничего не сможешь с этим поделать. Кроме того, НЕРВ никогда не позволит мне иметь ребёнка.       Синдзи было жаль это слышать, эти слова заставляли чувствовать себя ещё более ответственным. Он должен был что-то сделать, чтобы не поставить девушку в такое положение. Но также он понял, что соседка так просто приняла возможность забеременеть. Действительно, она, казалось, находилась в совершенно другом расположении духа, полностью отличным от своего обычного властного и высокомерного стиля поведения. Рыжеволосая нимфа казалась довольной и беззлобной. Девушка была укрощена. Хоть на какое-то время. Если это был эффект, который на неё оказывал секс, может, действительно хорошей идеей было заниматься им чаще. Немка, правда, нравилась Синдзи, когда не орала на него.       — Ну, — Аска распахнула свои ноги, снова давая парню возможность увидеть краешек её грязной, распалённой и набухшей киски, — Мы должны тут прибраться.       Когда немка встала, то молча, протянула Синдзи руку, и помогла встать. Он схватился за неё без колебаний. Им потребовалась практически вся коробка салфеток, но они вместе быстрее, чем за полчаса, протёрли маты и привели себя в порядок. А затем вернулись к обнажённой тренировке синхронизации. И больше, после этого, не слышали сигналов ошибки.              В эту ночь Аска проснулась с трепетанием в груди. Она спала тихо и мирно, это было настолько редким явлением, что по-настоящему удивляло. Как только девушка привстала, то сразу же ощутила болезненные ощущения между ног.       Немка посмотрела по сторонам: Мисато спала, распластавшись, раскинув руки и ноги во все стороны, позади неё Синдзи мирно спал в позе эмбриона, закутавшись в пододеяльник. Его лицо было расслаблено, он мирно спал, также как и Аска.       О чём она думала? Ну, в этом-то и была проблема: она ни о чём не думала. Не было ничего осознанного в том влиянии, которой Третье Дитя на неё оказывал: он заставлял её сердце колотиться с бешеной скоростью, он воспламенял интимные части её тела одним касанием, те части, которые, как она раньше думала, были под её полным контролем.       Кто бы мог подумать, что у него окажется столько власти над ней? Конечно не Аска. Ни за что и никогда. Он не был сильным, грубым самцом, которого постоянно изображали в бульварных романах низкого пошиба, он даже не был полностью мужчиной в отличие от Кадзи. Несколько дней назад она терпеть его не могла. Но теперь она была счастлива, что он был с ней, даже если он всё ещё был тряпкой и дураком.       Парень был её первым, и, возможно, последним. Молодая женщина закончила для себя сексуальное путешествие, по-настоящему закончила. У неё никого больше не будет кроме Синдзи. Он испортил ее, и за это он нравился ей ещё сильнее. Но это же и пугало её — как мог кто-то, наподобие него, разжечь такое пламя в душе у такой как она, но в то же самое время это привлекало и манило девичье сердце. Сильно манило. Это чувство наполняло её ощущением теплоты и покоя, а этого девушка не испытывала невероятно долгое время.       В чём был смысл сражаться с этим чувством? Никто больше не сможет полностью заполнить её сердце, заставить её чувствовать себя желанной, нужной и любимой. После всего того, что она сделала и наговорила… Она не заслужила этого, и она ненавидела признавать, что так этого хотела, но всё это самокопание больше не имело никакого значения.       Глупышка Синдзи принял её такой, какая она есть, и девушка знала это. Может однажды и немка сможет принять себя: ей не нужно быть одинокой, чтобы гордиться собой, не нужно быть одинокой, чтобы быть сильной. Всё, что ей нужно — это позволить себе поверить в собственное счастье.       Благодаря Синдзи, Аска смогла это сделать.       Пилот слабо улыбнулась, откинулась на подушку и повернулась на бок, бессознательно отражающая положение Синдзи своим телом. Без каких-либо проблем и сложностей, счастливая девушка тихо уснула.