***
Два месяца назад - Месье Поттер, задержитесь, пожалуйста, - попросил профессор Дюпре, когда прозвенел звонок с урока. Дамиан с тревогой посмотрел на меня и сказал, что подождет в коридоре. - Вы уже решили, какое направление выбрать? – спросил меня преподаватель чар, когда все покинули класс. – Я был бы очень рад, если бы вы посвятили себя Элементалистике, но и алхимик из вас выйдет весьма недурный. - Так же как и маг Мысли или магловед, - вздохнул я. – Поверьте, вы не первый, кто оставляет меня после уроков. Профессору Дюпре, о котором говорила Флер, я действительно понравился. Более того, я понравился практически всем преподавателям академии, у которых мне довелось побывать на уроках за последние четыре года. Я не старался особо выделяться, не проявлял рвения на занятиях, но если меня о чем-то спрашивали, не играл в ничего не знающего пацаненка, выращенного маглами. Легенда о том, что мною с малых лет занимался дядя, исправно работала, поэтому для всех я был просто очень умным, серьезно подходящим к учебе мальчиком. Единственная несостыковка была лишь в моем практически полном незнании древних традиций, ведь по идее чистокровный дядя, у которого я жил, должен был научить меня и им. В качестве оправдания я говорил, что мне просто было не интересно тратить время на изучение различных законов магического мира, из-за чего мы с дядей нередко ссорились. Так скажем, подготавливал почву на тот случай, если кто-то из моих друзей и знакомых когда-нибудь увидит, как Снейп на меня огрызается. - Скажу по секрету, профессора готовы друг другу глотки рвать за то, чтобы вы пошли к ним, - усмехнулся Дюпре. – У вас превосходно получаются практически все науки, это редкость, когда ученик может позволить себе выбрать любое направление, не боясь совершить ошибку. - Поверьте, в этом не так много хорошего, как может показаться… - Я вижу, что выбор дается вам нелегко, но все же это лучше, когда он есть. С этим я не мог поспорить. Ами была очень расстроена, когда в конце четвертого курса оказалось, что у нее совершенно нет таланта к легилименции – девочке очень хотелось пойти на факультет Магии Мысли. Конечно, при особо сильном желании она могла бы выбрать и его, все же здесь все было на добровольной основе, но Амелия понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому пошла на Алхимию – она очень хорошо разбиралась в зельеварении и гебрологии. Вместе с ней это направление выбрал и Леандро, но он изначально собирался стать колдомедиком. Флер же долго металась между Магловедением и Элементалистикой. Ей очень импонировали маглы, она хотела изучать их науки, такие как физика, химия и тому подобное, но родители были категорически против этого, настаивая на Магии Стихий. В конце концов, она поступила на Элементалиста – не смогла пойти против семьи – но уже после первого года обучения убедилась в том, что это действительно ее. - Вы правы, но мне невероятно сложно определиться. Артефакторика, зельеварение и менталистика - мои родовые дары, но и с маглами я знаком достаточно близко. Профессор Дюпре задумчиво постучал пальцами по столу. - И все же на вашем месте Магловедение я бы отсеял. Такой сильный волшебник как вы больше пригодится магическому миру. Магия Мысли – хорошее направление для тех, кто в будущем хочет посвятить себя политике. Но за неполных четыре года я убедился, что вам бывает сложно усидеть на месте, поэтому это тоже не ваше, несмотря на дар к менталистике. Я все еще склоняюсь к тому, чтобы вы выбирали между Магией Стихий и Алхимией. Но разумеется, окончательное решение за вами. Вот именно за это я и уважал профессора Дюпре. Он единственный не навязывал мне какое-либо из направлений, считая, что лучше меня знает, что мне больше подойдет. Просто приводил свои доводы и делился умозаключениями. Поэтому именно с ним я решил поделиться некоторыми своими мыслями. - А если я в будущем хочу изучать некромантию, куда мне лучше всего пойти? - Некромантию? – удивился профессор. – Весьма необычное решение. Это высшая магия, ее не преподают в академии. И больше вам скажу – ее не преподают нигде, даже в магических университетах. Пожалуй, единственный способ – это стать учеником действующего некроманта, но последних очень мало, даже не уверен, что в нашей стране есть хотя бы один некромант. Не говоря уже о том, что кто-то из них решит взять себе ученика. - И все же, с гипотетической точки зрения… - Чисто гипотетически, вам лучше всего пойти на Элементалистику. Насколько я знаю, некромантия очень плотно связана с темномагическими ритуалами, поэтому ничто не подойдет лучше, чем факультет, выпускающий будущих ритуалистов. - Спасибо, профессор, вы мне очень помогли, - поблагодарил я мужчину и, схватив сумку, направился к выходу. – Думаю, теперь мне будет гораздо легче принять решение. - Обращайтесь, месье Поттер, - улыбнулся преподаватель.***
- Ну, что он тебе сказал? – подскочил ко мне Дамиан, стоило выйти из класса. Я нисколько не сомневался в том, что мальчик обязательно дождется меня, сколько бы я ни пробыл у профессора. Первое время моего пребывания в академии он был весьма навязчив, на занятиях всегда садился со мной и как тень следовал, куда бы я ни пошел. Флер умиляло такое его поведение, а меня поначалу очень сильно напрягал этот нездоровый интерес к своей персоне. Однажды я даже сорвался и высказал ему все, что думаю по этому поводу в достаточно грубой форме. Дамиан понял и перестал меня преследовать. Тем не менее, радовался я недолго, почему-то с отсутствием мальчика я почувствовал какую-то пустоту, словно лишился чего-то очень важного. И уже спустя пару дней он стал полноправным членом нашей компании. - Давал советы насчет того, куда дальше идти. Меня сейчас по другому поводу после уроков и не оставляют, – усмехнулся я. - Ей, ребята, подождите! – послышалось с другого конца коридора, когда мы уже направились в сторону лестницы. Обернувшись, мы увидели, как к нам навстречу несется Флер с едва поспевающими за ней Ами и Леаном. – Вы куда сейчас? – спросила она, переводя дыхание. - Заскочим в библиотеку - нужно книги отдать – и, может, гулять пойдем. Чары были последними сегодня, – ответил Дамиан. - Тогда мы с вами. Тоже только закончили. Ни я, ни Дамиан ничего не имели против, впрочем, как и всегда. Мы часто шатались по академии большой компанией, и хотя нам с Амелией и Леандро не удалось сильно сблизиться, мне все равно было с ними интересно, как и им со мной. Иногда к нам присоединялся и Крис, но было видно, что ему это не очень интересно. По большей части он приходил из-за своей невесты, словно боялся, что если он будет гулять с Ами реже, чем раз в неделю, она забудет про него и уйдет к другому. Даром, что ей и пятнадцати нет. Хотя иногда те взгляды, что бросал на подругу Леан, рождали во мне некоторые вопросы. Так же иногда смотрел на Гермиону Рон – украдкой, пока никто не видит. И так много всего было в этих взглядах… Впрочем, я не исключал того, что все это мне только кажется. - Бабушка приглашает тебя к нам в гости на каникулы, что думаешь? – поинтересовалась Флер, пока мы шли в библиотеку. - Думаю, она разочаруется, когда меня увидит, - ответил я, но мысленно уже начал обдумывать, на какой промежуток времени мне приехать, чтобы и не обидеть, и не успеть надоесть главе рода Делакур. - Да ты что! – удивилась Флер и, наклонившись ближе, зашептала. – Она уже второй год жаждет познакомиться с самым молодым Лордом Европы! Боюсь, мне не выжить, если ты не дашь себя уговорить. Мне было очень приятно осознавать, что за неполные четыре года подруга никому не выдала мою маленькую тайну. Пусть я и не скрывал особо свой статус, все же, внимание привлекать к свой персоне очень не хотел. - Ладно-ладно, - рассмеялся я. – Жди меня в конце июля. - Ура! - девочка бросилась мне на шею и крепко обняла. – Портключ вышлю совой.***
Разумеется, я знал, что как только начну менять прошлое, будущее уже не будет таким, как прежде. Но я ведь уже давно расстался со своими воспоминаниями, разве не так? Похоже, я вновь сам себя обманул, это начинает входить в привычку. Очередную серьезную поправку в историю я внес, когда несколько лет назад освободил Сириуса. Точнее, не я, а «анонимный доброжелатель», сообщивший в Аврорат, что в семье Уизли под видом крысы скрывается незарегистрированный анимаг. Что-либо уточнять было излишне, скажи я, что это погибший Петтигрю, они даже проверять бы не стали – посчитали бы либо шутником, либо больным на голову. А тут уже на следующей неделе вся Великобритания стояла на ушах – друг погибшей семьи Поттеров жив! Более того – он оказался Пожирателем смерти! Об этом стало известно практически сразу, ведь черную метку у мужчины сложно было не заметить. А рука без пальца, показания семьи Уизли о том, с какого времени у них жила крыса, и капля Веритасерума сделали свое дело – Сириуса признали невиновным, извинились, отпустили, а Питера Петтигрю приговорили к пожизненному заключению в Азкабан. Все это я узнал из корреспонденции, на которую подписался буквально через месяц после переезда во Францию. Все же Великобритания была более богата на различные события, и она до сих пор оставалась моей родиной, на которую однажды мне придется вернуться. Еще примерно полгода Сириус являлся главной темой для обсуждения в прессе. А потом обсуждать начали меня. Признаюсь, когда я принял решение освободить крестного, я как-то не подумал о том, что он начнет меня искать. Впрочем, это все равно никак не изменило бы моего решения, я не мог позволить своему единственному оставшемуся в живых родственнику сидеть в Азкабане еще шесть лет. Мне было приятно, что первое, чем занялся Сириус – это поиски крестника. К счастью, они ни к чему не привели – профессор Снейп умел заметать следы. Для меня это тоже оказалось новостью – Дурслям стерли память. Последним их воспоминанием со мной было тридцать первое августа, после чего я для них просто исчез вместе со всеми вещами. Они, как и вся магическая Британия, посчитали, что я просто сбежал. Тем не менее, Сириус не собирался так просто сдаваться, поэтому все свои силы бросил на то, чтобы меня найти, а пресса внимательно следила за его поисками. Спустя несколько месяцев я понял, что такими темпами крестный действительно вскоре найдет меня – ему всего-то нужно было чуть глубже копнуть за пределами острова. Поэтому я решил связаться с ним и попросить прекратить поиски. Как бы сильно мне не хотелось с ним встретиться, я не мог себе этого позволить. Я знал, что стоит мне лишь раз вновь увидеть крестного – живого и здорового – уже не получится вновь с ним расстаться. А мне не хотелось пока возвращаться - я еще со многим не разобрался. И, честно говоря, мне нравилось в академии. Шармбатон дал мне то, чего у меня никогда не было в Хогвартсе – спокойную жизнь. Здесь в меня не тыкали пальцем, не шептались за спиной, не пытались убить. Я мог спокойно учиться, общаться, почувствовать, наконец, свободу от всех обязательств. Тут я не был кому-то что-то должен. Именно поэтому все, что я сделал – это написал письмо Сириусу, в котором говорил, что со мной все хорошо, я в безопасности, и искать меня не нужно. Так же я добавил, что ни в чем его не виню, что очень хотел бы с ним встретиться, но в связи с некоторыми обстоятельствами не могу этого пока сделать, однако это не мешает нам поддерживать связь с помощью писем, если он обещает не пытаться отследить сову. Ответ пришел буквально на следующий день, где крестный обещал сделать все, о чем я просил, лишь бы поддерживать со мной хоть какой-то контакт. От его письма у меня защемило сердце – оно было буквально пропитано сожалением, глухой тоской, но больше всего – любовью. Он не спрашивал, как я сбежал, куда и зачем, просто смирился с этим, с первого раза поняв, что так было нужно. Только интересовался, нравится ли мне там, где я сейчас нахожусь, никто ли меня не обижает, появились ли друзья. И каждый раз, каждое свое письмо заканчивал тем, что если что-то произойдет, я всегда могу обратиться к нему за помощью. Газеты еще долго пестрели заголовками о пропаже Мальчика-который-выжил, появлялись все новые догадки, строились теории, распространялись сплетни. Но постепенно и про это забыли, и я смог вздохнуть с облегчением. Кроме Сириуса я так же поддерживал связь и с профессором Снейпом. Началось это примерно в то же время - я поблагодарил зельевара за то, что он позаботился о Дурслях, рассказал немного о том, как устроился в Шармбатоне, справился о его самочувствии после столь длительных перелетов и поинтересовался, не возникли ли какие-то проблемы с ручкой-крестражем, которую он должен был спрятать туда же, где находился дневник. Так и завязалась наша переписка, которая постепенно из сухого обмена информацией перетекла во вполне себе дружелюбное общение. И все было хорошо, я начал привыкать к такой жизни: когда рядом множество друзей, учителя относятся к тебе так же, как ко всем остальным ученикам, регулярно приходят письма от близких, а на Рождество, как и все остальные, получаешь подарки, перед этим отправив несколько посылок самостоятельно. Это ли повлияло на будущее? Неужели лишь из-за отсутствия в их доме крысы последние четыре года, Уизли решили насильно заставить Рона подружиться со мной? Или дело в тех статьях, что выпускались несколько лет назад? Но ведь после них все наоборот были совершенно не уверены в том, что я вообще буду на платформе, когда ровесники отправятся в Хогвартс. А Молли отчего-то решила, что я просто обязан там находиться. Впрочем, куда более важно – зачем ей нужна моя дружба с Роном. Конечно, я еще в той жизни знал, что многие желали иметь в друзьях Мальчика-который-выжил, но в данном случае было очевидно, что дружба не просто желательна, а необходима. А Рон… Он не выглядел так, как будто его принуждают. Словно у мальчика был личный интерес. Но во всей этой ситуации меня больше поразил не странный разговор между матерью и сыном. В конце концов, я все мог неправильно понять. Нет, меня шокировало другое. Я абсолютно ничего не чувствовал к Джинни.