***
Ему было бы гораздо более спокойнее, если бы он выглядел как вылезший из воды кот.***
Эля встала на ноги и покачнулась. Ева с трудом её удержала. — Что ты хочешь сделать? Тебе ещё рано вставать! — затараторила подруга. — Ты же ногу вывихнула, когда упала… — Дай переодеться, что ли. — Ой, прости. Но ты лучше сядь, я тебе сейчас что-нибудь сама принесу. Эля благодарственно кивнула и рухнула обратно на мокрую простыню. — Та-а-а-ак, — протянула Ева, — Поищем среди твоего бедлама какую-нибудь одежду, — и распахнула дверцы шкафа настежь. Вот сейчас она почувствовала себя дурой. В шкафу всё лежало просто идеально, чуть ли не каждый сантиметр был высчитан между аккуратными стопочками одежды. Эля хмыкнула. Себастьян — виновник данного порядка. Сама-то Эля, несмотря на то, что она вся такая из высшего слоя общества, культурная и образованная, ну просто ненавидела убираться. Поэтому Себ, в какой-то мере, был счастлив. Ева удивлённо просматривала стопки с одеждой. Тут было множество непонятных Еве вещей, например, длинная матроска, которая вроде бы была кофтой, но такой большой, что наверняка была велика даже Себастьяну, который, по сравнению с девочками, был просто гигантом. — Зачем тебе такая большая? — Ева вытащила это недоплатье и осмотрела со всех сторон. — Ну, можно использовать как платье. Дай сюда. — Н-но ведь оно такое странное… — Нормальное. Зато удобно. Богиня Жизни никогда такие вещи не носила. В её шкафу всё было простым и классическим, а главное — синим. По правилам Фудзиямы, каждый бог имеет свой особенный цвет, и только Эля игнорировала этот закон. Но вот зачем? К её волосам великолепно подойдет красный цвет, так почему же она его не носит? Эля отбросила гидрокостюм и напялила свою длинную матроску. Теперь она выглядела, как бомж, который раньше служил на каком-нибудь корабле. — Ну и видок у тебя. — Да уж… Зато я теперь не мокрая курица, — Эля хотела покрутиться вокруг себя, но скривилась от боли, — Нога болит. — Скоро пройдёт, не волнуйся. Вошёл Себастьян. Он уже переоделся и сделал для всех обед: — В общем, утречко у нас вышло самое что ни на есть мокрое и наполненное событиями, верно? — Ага, — Ева с Элей засмеялись, но едва еда оказалась на столе, как тут же набросились на неё, словно стая голодных волков. — Ребят, знаете, я тут думаю над тем, что там у нас было, около ям, — сказала Эля, когда на тарелке почти ничего не осталось — Обязательно думать об этом именно сейчас?! — удивилась Ева. — Ну, а когда ещё? И вообще, это важная информация, её нужно обязательно обдумать. Себастьян переглянулся с Евой: — И что ты надумала? — Вот я и хотела сказать. Там же три ямы, верно? — Разве? — удивилась Ева, — Я только одну видела — ту, в которой был зелёный склизкий осьминог. — Не за столом сказано. — Нет, их точно было три, — настояла Эля, — В одной из них сидел этот самый осьминог… Стой, а почему он зелёный? — Так слизь ведь зелёная была. — Так. Выходит, в одной яме из трёх сидел огромный, зелёный и склизкий осьминог. Так? — Так, — хором сказали Ева с Себом. — А почему бы не предположить, что в остальных ямах тоже есть осьминоги? — Эля, — произнёс Себастьян, — Даже если там и вправду есть осьминоги, что маловероятно, то очень интересно было бы узнать, откуда они там взялись. Ева кивнула. — Я-то откуда знаю? — Эля нахмурилась, — Но можно отправиться ещё раз в одну из ям и… — Нет, нет и ещё раз нет! Это опасно! Разве ты не поняла? Мы можем погибнуть, Эля! — воскликнула Ева. Эля подняла глаза к потолку: — Отправиться в «Бермуде». — Если в «Бермуде», то, думаю, можно. В ней гораздо более безопасно, — сказал Себастьян и потянулся, но тут же чуть не упал, — А если они вылезут?! «Бермуду» раздавит нафиг этот зелёный осьминожка! — Другие ямы гораздо больше той, где был зелёный, — заметила Эля. — Что ты имеешь в виду? — А то, что остальные осьминоги, если они есть и если судить по их ямам, гораздо больше того, которого мы видели. — Да мы и зелёного-то толком не видели. Ты была без сознания, Еву с Васей ты закрыла в той яме, а мне обзор закрыло бесчисленное множество камней. — То есть? Я не могу понять, что ты имеешь ввиду. — Ничего. Я просто констатирую факт. Эля фыркнула: — От твоей констатации ничего не изменится. Все задумались. Что же им теперь делать? Ещё один поход к дырам — опасно. Хоть в «Бермуде», хоть просто так, а всё равно опасно. Возвращаться обратно? Что же тогда писать в Совет Богов? Если не напишем, то Еве придется покинуть роль Богини Жизни. Лишится талисманов, а вместе с ними исчезнет и её магия, которую она так сосредоточенно изучала. Что тогда делать? Конечно, Эля вполне может взять её в к себе в особняк, ведь простому смертному в Фудзияму нельзя, но ведь Ева будет видеть, как растет Эля, как она становиться великим Богом и…Завидовать.
Эля помотала головой. Не-е-ет, уж кто-кто, а Ева — просто ангел. Зависть — это не про неё. Зашла Василиса. Себастьян сразу вскочил, уступая ей место за столом и сказал: — Вася, тут тебе еда стоит. Будешь? Богиня Сна покачала головой: — Нет. Эля, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Эля тут же начала думать, чем она могла провиниться перед Васей. — Да я ж вроде ничего не сделала… А что? — Не в этом дело! — вспыхнула Василиса, — Эля! — она схватила Богиню Смерти за руку. — Пойдём! Эля поднялась, но тут же опять покачнулась. — П-прости Вася. Похоже, нам придётся отложить серьезный разговор на потом. — Если это срочно, то мы с Евой можем уйти, — заметил Себастьян. Но Ева была явно против своего ухода, ведь интересно же, что у них там за разговор! — Если вам не сложно… — потупилась Вася. Себастьян взял Еву за локоть, словно говоря ей: «Уж ты-то здесь точно не останешься, у них тут серьёзный разговор, нечего подслушивать». Та со вздохом поднялась. Ну интересно же-е-е-е-е-е! Себ и Ева скрылись за дверью. — Так что ты хотела, Вася? Василиса вдруг разрыдалась. — Ты чего? Васечка, ну ты чего? — Э-эля! — Василиса упала на колени (Эля в шоке), — Прости меня! — Ва-а-ась, ты чего? Тебя псих накрыл? Василиса вытерла слёзы и, подрагивая от своей истерики, села на стул. — Я сейчас тебе всё объясню.***
Знаете, я люблю людей. Люди — это существа, которые прекрасно понимают, что они неидеальны. Некоторые стремятся к своим идеалам. Некоторых устраивает и такая жизнь. А некоторых наоборот тянет к грехам, плохим поступкам. Бывает так, что люди делают плохие поступки нечаянно. Или под действием своих чувств, которые влияют на людей не хуже наркотиков. Хорошо, что я не человек. Ну, как не человек. Почти не человек.***
— В общем, это я тебе вынесла из «Бермуды» с помощью магии воздуха. Эля недоверчиво смотрела на нее: — Зачем? Глаза Василисы вновь наполнились слезами: — Чтобы ты не ехала с нами в пещеры! Я была уверена, что ты будешь только обузой! Прости, я правда не знала, что ты такая смелая. Жизнь нам с Евой спасла. Собой пожертвовала. И Василиса разревелась. — Да ладно тебе, ты тоже была смелой, — заулыбалась Эля, — Ты не запаниковала как Ева. — Не правда, я просто свалила всю ответственность на тебя! Если бы тебе не хватило сил, тебя бы разнесло в пещере, под давлением! — В пещере?.. Эля нахмурилась. Василиса замолкла. Эля водила глазами по предметам, в попытке найти что-то, что привлекло ее внимание. Что-то связанное с пещерой. С пещерой. Так. Ответ где-то тут. Совсем рядом. Туннель. Так, темный, склизкий туннель, наполненный синими светящимися слизнями, верно? Во-первых он был не один, она видела другие туннели, выходящие из основного, значит, там целые подземелье, точнее, подводненья с этими слизняками… — Эля?.. — Тихо. Синие слизняки, маршрут туннелей, в этот туннель ведет только один ход, корабль, монета, три дыры или ямы, в которых сидят осьминоги. Так. ТАК! Эля вскочила и тут же скривилась от боли в ногах, но все же проковыляла под удивленным взглядом ошалевшей Василисы до двери в другую каюту и, распахнув ее и ввалясь как заправский дядя Вася после пьянки вваливается домой, закричала: — Я знаю разгадку! Себастьян, Ева и Василиса, стоявшая за ее плечом смотрели на нее во все глаза. Эля в нетерпении села на подушку и начала объяснять. — Смотрите. Три ямы, в каждой по осьминогу, верно? — Ну, должно быть, — осторожно протянул Себас-тян. — То есть, сейчас там должно находится два осьминога? — спросила Ева. — Должно. Но их там нет. То есть, нет одного из оставшихся двух, — добавила Эля. — Так, стой, то есть, сейчас в трех ямах один осьминог? Но откуда ты это взяла? — Все ужасно просто, но непонятно с моими объяснениями. Но я попробую объяснить. В общем, во-первых, я думаю, что Еве не могли дать задание, которое ни с чем с ней самой не связано. Я читала в КИБСе, что такие задания даются специально, что бог лучше работал в команде и понимал окружающих, и обычно дают именно такие, которые как-либо связаны магией или еще как-либо с нами самими. Все закивали головой, показывая, что они все поняли. — Во-вторых, раз это так, то они должны быть связаны с нами, а раз они с нами связаны, то у них есть определенные опознавательные знаки. Когда я плыла в пещеру, я видела на стенах туннеля синюю светящуюся слизь, которая была похожа на слизняков. То есть, я думала, что это слизняки, но сейчас я совсем другого мнения, я думаю, что это просто слизь… - начала путать Эля свое объяснение. — Давай понятнее, ты видела на стенах пещеры синюю слизь. — Да! И вот, вы помните, какого размера основной туннель, по которому мы плыли в ту пещеру? — Да никто и не смотрел, — сказала Ева. — Я думаю, она немного больше шести километров. Совсем немного, но больше. А вы видели какого размера самая большая яма? — Шесть километров? — Вот именно. А так же я немного спускалась в четырех километровую яму, и там я не нашла синей светящийся слизи. Все молчали, а Эля продолжила: — А это значит, что если есть еще два осьминога, то один из них синий, и с учетом известного нам зеленого сбежавшего благодаря нам осьминога, то синий осьминог самый большой, потому что никто из нас не был в шестикилометровой пещере, а так же была видна слизь в основном туннеле, значит, синий осьминог уже уплыл. Так как зеленый осьминог тоже уплыл, то должен остаться еще один, четырех километровый, и если взять в обозрение мою теорию, что задание связано с нами самими, то осьминог красного цвета. — И что нам даст то, что мы знаем цвета осьминогов? - Очень важную информацию: осьминоги с нами связаны. Теперь вопрос: что вы делали такого, чего не делала я? - Эля выразительно посмотрела на своих сводных сестер. — Что? — Думайте, я бы спрашивала, если бы знала? Василиса прошлась взглядом по каюте и остановилась взглядом на металлических чашках. — Мы с тобой ссорились, а ты с нами нет. Эля удовлетворенно кивнула. — Возможно, осьминоги связаны с нами тем, что при каких-либо ссорах между нами они переплывают с места на место? — А ты думаешь, что есть еще такого рода пещера? — Да их там целая куча, этих пещер, даю десять сантиметров своих волос на отсечение. — То есть, ты во всем этом вообще не уверена, — ухмыльнулся Себас-тян. Эля снова кивнула. — Вообще не уверена. Ева хмыкнула: — Не может быть такого, чтобы из-за какой-то мелочи, ссоры, ну пусть и серьезной, просыпались многокилометровые осьминоги и невесть зачем переплывали с места на место. — Во-первых, мы высшие Боги и что бы между нами не случилось, это не мелочи, — протянула Василиса. — Но переплывание осьминогов действительно нелогично. Хотя, — взглянув на Элино недовольное лицо, — Я думаю, что стоит отправить ее объяснение в виде трактата на совет богов, там уже разберутся. Эля посветлела. Ева кивнула и пошла искать свиток, что бы записать все-все что говорила Богиня Смерти, а затем сделать пару зарисовок Синей дыры, тогда трактат будет выглядеть более научно. А вообще теперь Ева смотрит на Элю совсем-совсем по-другому. Сама бы девочка ни за что не додумалась до всего того, что объяснила ей Эля. А сейчас Богиня Смерти сидит вместе с Себастьяном и пьет заслуженную кружку горячего шоколада, напряженно всматриваясь в иллюминатор, в котором было радостное солнышко и много пальм. Как бы Эля все логично не объяснила, оставалось множество неясных вещей. Например, куда именно уплывают осьминоги. Зачем? Почему в пещере находится гребанный старинный корабль? Хорошо, предположим, осьминоги переплывают из одной пещеры в другую, а при смене поколения богов они возвращаются в одну пещеру и там спят. Зачем? Может, между богом и «его» осьминогом есть эдакая междумирная связь, которая передает осьминогу от бога его мысли? Тогда он испытывает, например, отвращение, и уплывает из одной пещеры в другую, чтобы не чувствовать присутствие другого осьминога. Кстати, интересная мысль. Но. КАК В ЭТУ ПЕЩЕРУ ПОПАЛ ГРЕБАНЫЙ КОРАБЛЬ?! Может, через Синюю дыру? Но почему тогда корабль не раздавило под давлением? Эля нахмурилась еще больше. — Мелочь, ты чего? — А? — Что с тобой говорю. Чего ты расстроенная такая? — Себастьян сидел на полу рядом с подушкой, облокотившись на ножку привинченного к полу металлического стола. - Я не знаю что мне делать. Тут вопросов больше чем ответов. Зачем, как, почему? Голова взрывается. — А ты не думай про это. Ты вообще поступаешь очень неправильно. — Почему? Я стараюсь помочь подруге. — Ты делаешь ей медвежью услугу. Если у других не хватает сообразительности и ума сейчас, то дальше будет еще опаснее, и будет нужно куда больше внимательности, куда больше силы и интеллекта. Если она сейчас не может это сделать, то потом ей будет только тяжелее. В глубине души Эля была согласна с Себастьяном, но все равно ей очень хотелось, чтобы Ева была с ней. — Не глупи, и не делай ей жизнь легче. Она может хоть целую вечность разгадывать эту загадку, все равно она будет оставаться богом Жизни. — Ты прав. Но я хочу ей помочь. Это общая командная работа. — Эля, задание дали Еве. Перестань пытаться успеть везде и сразу. Ты помнишь, чем это закончилось в тот раз, когда ты пыталась обучится беспредметной магии? Эля нахмурилась. — Помню я. Но все же… — Без все же. Не лезь не в свое дело. Поживем тут пару недель и съедем, а в совет отправим сообщение, что «Мы набрали достаточно материалов для исследований и теперь будем их анализировать». — А на самом деле? — А на самом деле будем заниматься своими делами. — Но это же неправильно, Себ! Так же нельзя! — Если она больше ничего не умеет, то что делать? — Не знаю. Ладно, может, пока Ева пишет трактат, сходим искупаемся? — Хочешь посмотреть на мой оголенный торс, верно? — Себастьян залихватски подмигнул. — Не я, а Вася. Она меня только что попросила по мысленной связи. — Я же говорил что я первый Дон Жуан на деревне, а ты смеялась и не верила. Эля загоготала и потащила Себастьяна к выходу на песчаную косу. Но её ноги все еще побаливали.