***
— Отгрохали замок будь здоров! — воскликнула Вася. Эля поправила прическу: — У нас вообще-то ничуть не хуже. Единственная выспавшаяся. Себастьян беспокойно озирался. Ему ох как не нравилась вся эта затея. Богини разглядывали убранство замка с эдаким напускным равнодушием: в Фудзияме ничуть не хуже обстановка. Большие двери. Гигантские, почти под самый потолок, наверное. Он не виден в темноте. В Фудзияме таких нет, да и не нужна они вроде. Куда их денешь? — В зал перемещений бы такие… — протянула Ева. Богиня Сна медленно кивнула. — Ну что, пора? — А куда деваться? Открылись двери. Просторный четырехугольный зал, освещенный подсвечниками тут и там. У противоположной стены стоят три огромных трона, и к каждому ведет лестница. К левому трону — из тридцати ступенек, в к правому — из сорока, к тому, что посередине — из пятидесяти. Но было все равно темновато. — Добро пожаловать, трио Богов, — проговорил громогласный голос со среднего трона (фиг разберешь в темноте), — Зачем пожаловали? Королей, как вы уже поняли, сидевших под самым потолком, в свете маленьких напольных свечей не было видно. — Мы пришли просить вашего ходатайства, — начала сыпать заумными словами Ева, — Чтобы вы выдали нам разрешение на создание армии в девяносто девятом Эдеме, который требуется защитить от набегов низших существ с Призрачной Пустоши. Коротко. Ясно. Лаконично. Василиса шумно вздохнула под маской. Себастьян стоял прямо за Элей. Его не отпускало волнение и какое-то тревожное чувство, переходящее в страх. Короли, вроде средний и правый, начали перешептываться, и довольно громко. Левый молчал. — Мы не можем выдать вам разрешение. Богиня Смерти почувствовала, как Вася провела мыслеканал: «Я же говорила…» — Но постойте! Почему один из королей не участвовал в разговоре? По правилам все короли должны высказать свое мнение! Обязаны! — воскликнула Эля. Все ведь из-за нее пришли сюда. — Я высказал свое мнение, — раздался уставший и глухой голос, — Если вы его не слышали, не значит, что я ничего не сказал. — Но почему вы так поступаете с нами? — Таков закон. Идите. Удачного Нового года. Снова наверху начали переговариваться. Наверное, обсуждают, как украсить город. Слышно даже внизу. Украшения важнее существования целого города, а может, и страны?! Богиня Смерти вглядывалась в темноту потолка. Ева тянула её за руку, словно говоря «Пойдем, от них ничего не добьешься!» Девочка вывернулась. Так просто все оставить она не может. — Закон только для тех Эдемов, которые не являются главными целями набегов Призраков! Если они захватят девяносто девятый Эдем, то все остальные города тоже окажутся под угрозой! И ваш Эдем тоже! Если призраков не остановить сразу же, то их армия будет пополняться, и дойдет до того, что даже ваша армия с ними не справится! Мы пытаемся защитить не только девяносто девятый Эдем, мы хотим защитить весь Рай! Короли молчали. Себастьян сжал плечо Эли с такой силой, что она чуть не вскрикнула. — Про призраков ничего не известно в нашем Эдеме. До Призрачной пустоши далеко отсюда. Мы и так несколько лет назад провели в ваше Эдем эвакуационный переход, — тихо сказал средний король, сидящий на среднем троне. Богиня Смерти была подавлена, но сдаваться не собиралась: — Из этого города мы уезжаем через две недели. И мы еще придем к вам. Надеюсь, что вы еще подумаете о безопасности всего Рая, все же недаром вы короли главного Эдема. Я верю в вашу святость и в то, что вы поймете нас и измените решение. Эля глубоко вздохнула и закашлялась. Запах гари от свечей напоминает ей о многом плохом в прошлом, например об одном дождливом дне, когда… — Зачем это нужно лично тебе? — спросил левый король. На него зашикали двое других, мол, умолкни, тебе слово не давали. — Я хочу помочь своей, — Эля взмахом руки поправила маску, — названой сестре, Богине Жизни Еве Листер! Ева снова схватила её за руку. Средний и правый снова зашептались. — Ева Листер — Богиня Жизни? — ошарашенно спросил Левый король. Иногда меня это поражает: почему на приеме люди узнают имена друг друга, когда они уже пришли, а не раньше? Мало ли, может, Василиса тут террорист какой-нибудь знаменитый, а её пустили в главный замок. — Да, я Богиня Жизни, — девочка кивнула, — А что? Послышался негромкий хлопок телепортации, и один из королей тут же оказался рядом с ними. Наверное, левый. В черном плаще, в черной маске — эдакий средневековый маг. — Можно попросить вас, Богиня Жизни, кое о чем? Ева выглянула из-за головы Эли: — Смотря о чем. — Сними маску. Раздался еще один хлопок. Это Себастьян поспешил загородить собой двух подруг: — Для начала сам сними. Король хмыкнул: — А ты кто вообще? Как ты смеешь обращаться ко мне на «ты», чучело недоделанное? — Я хранитель Богини Смерти. И я требую, во избежание проблем и недопониманий, снять маску. Какие заумные слова. Король медленно потянулся к застежке, пристально глядя на Себастьяна. «Глаза синие» — заметила Эля. Ева тоже осторожно начала расстегивать замочек. Богиня Смерти кожей ощущала сгустившееся напряжение в воздухе. — Зачем это вам? — спросила Эля. Но… Маски уже разбились об пол в осколки, их не удержали в немом изумлении. Широко открытые глаза. Богиня Смерти смотрела на левого короля. И потянулась к своей завязке. Еще одна маска полетела вниз, но не разбилась, покрылась несколькими трещинами. откуда взялась эта непонятная традиция бить слепки собственного лица? Разве это не плохая примета? — Ева? Элис? — Михаил? Себастьян стоял столбом. Как же похожи эти двое, как две капли воды: король ангелов Михаил и темный дворецкий Себастьян. — Н-но как?***
Туня стоит рядом со мной и смотрит на Михаила как зачарованная. А мне смешно. Невообразимо смешно, поверьте. Перерождение. Эля была права, он переродился. И они встретились волей Богини Фортуны. Я аж слышу, как она ухмыляется.***
— Вы умерли? Вопрос Михаила остался без ответа. Все, кто находятся в этой зале, мертвы внутри. Ева и Эля кинулись к своему любимому другу. Молчаливые объятия, наполненные недоверием и страхом. Как, откуда? Но разве это важно? Они снова вместе. — Я не думал, что снова увижу вас, — Михаил обнимал девочек с той любовью, которая никогда не заканчивается. Зарываясь лицами в складки плаща короля ангелов, богини ответили: — Мы тоже… Они плакали. Тихо слезы катились из глаз, а Михаил счастливо улыбался. — Столько времени не виделись, а тут, — Король гладил своих малышек по головам. — Да, долго… — Ева что есть силы сжала своего друга, с которым у нее прошло почти все детство. Эля просто молчала, надеясь, что Себастьян не видит её счастливых слез. Василиса с беднягой демоном стояли как неродные, беспомощно переглядываясь между собой. Царило безмолвие, прерываемое короткими всхлипами двух Богинь. Глупо, но у Себастьяна разрывалось сердце.От ревности.
Михаил так счастлив. Еще бы: его маленькая девочка, его спасительница, подарившая ему новую жизнь, не только не умерла, но еще и пришла к нему! — Так ты теперь Богиня Смерти? — шепотом спросил Король. — Самая страшная из нас, самая сильная, — тем же шепотом поддержала Ева. — Истинное зло. Боже, как Себастьяну хотелось отобрать свою хозяйку у этого «короля», Михаила, точного отражения его самого! Черт, черт, черт! Демона просто разрывало от злости, и не в первый раз ему приходится скрывать свои волны ревности, загоняя их глубоко внутрь своего сердца. Эгоизм его погубит, клянусь вам. Эля была счастлива.***
Никто не помнит, где я там писала почти точно такое же предложение?..***
Одна девочка имела счастье. Счастье тоже в долгу не осталось.***
Эля проснулась на мягкой теплой перине, окутывающей её как облако, нагретое солнцем. Себастьян сидел рядом с ней, прислонившись к столбику кровати и играя с кубиком, где на каждой стороне были точки разного количества. Где он его достал? — Доброе утро, мой любимый демон! — девочка, завернувшись в одеяло, села на кровати. — Доброе, — «любимый демон» был хмур. Богиня Смерти подползла к нему и, умильно хлопая глазками, спросила: — Что-то случилось? — Да! Случилось! — Себастьян вскочил, и, расхаживая по комнате, начал возмущаться, — Зачем ты согласилась на проживание здесь?! Тут опасно! Я уверяю тебя, что этот замок наполнен опасностями, а ты согласилась жить здесь, причем подвергая угрозе не только меня и себя, но еще и двух своих подруг!.. — Себас-тян — НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК!!! — взорвался дворецкий. — Хорошо-хорошо, хватит, Себ. Это же Большой замок в главном городе страны, тут на каждом шагу охрана, ты же видел вчера. Она была права. Когда трех Богинь и Себастьяна отводили по спальням, Ева заметила, что охраны и правда было ну очень много. Михаил, выступавший в качестве сопровождающего, и ни на шаг не отходивший от Эли, объяснил это приближающимся праздником — Новым годом. — А я говорю тебе, что здесь опасно! Девочка кивнула: — Может быть, но ты же не хочешь лишить свою Элю Нового года в центре Рая с её лучшим другом детства? — её глаза наполнились слезами. Похоже, она совершенствует свое актерское искусство. «Свою Элю…» Себастьян сдулся. Маленькая хитрая Богиня нашла рычаг давления на него: на все готов бедный дворецкий, лишь он не плакала. — О-о-о, только не реви, а? Ладно. Ладно, если так хочешь, то отметим Новый год в этом замке. Только умоляю тебя, далеко от меня не отходить. Я серьезно говорю тебе, что здесь может быть опасно. Эля примирительно покивала головой с ангельской улыбкой на губах: — Ты лучший! — она вскочила с кровати и обняла друга за талию. Выше не дотягивалась. Себастьян растаял. Любовь страшнее, чем война. — Давай скорее переодеваться, скоро завтрак, — демон щелкнул пальцами, и из его личного астрала появилось платье, украшенное большими черными цветами по краям подола, длинного, со шлейфом. Дон Жуан вышел и начал ждать свою хозяйку, вновь играя с вытащенным из кармана кубиком. — Себас-тяяян, помоги, пожалуйста! Тяжело вздохнув, дворецкий отвлекся от своей игры и вернулся в комнату розовых оттенков: — Да, Эля, что? — Бантик, не завязывается, — грустно до невозможности ответила девочка. Ловко завернув скользкие ленты, Себастьян быстро завязал бант. Эля тут же принялась вертеться перед зеркалом, любуясь платьем: — Эй, хватит кривляться, дай волосы завязать. Иногда грубый, но все же он такой милый. Девочка сидела на табуретке и изнывала от нетерпения пойти наконец-то в столовую, где её ожидал Михаил и подруги, но все же её останавливал немного грустный взгляд Себастьяна, который медленно расчесывал её волосы мягкой щеткой. — А почему вы так похожи с Михаилом? Ты специально себе такую внешность сделал? Демон хмыкнул: — Делать мне больше нечего. Сам не знаю почему. Изначально так было. — Правда? Мне однажды Михаил сказал, что человек в точности похож минимум на еще трех человек, которые живут, может, в других частях мира, но они похожи вот на все сто процентов! Может, вы одни из таких? — Не забывай, что я живу больше пятисот лет, и вообще, я не хочу разговаривать на эту тему. Эля поникла. — Тебе не нравится, Михаил, верно? — Мне не нравится, что все идет совершенно не по плану, что вдруг этот твой друг вылетел невесть откуда живехонький и здоровехонький! Переродился он! — А что, человек не может переродиться? — девочка была удивлена. — Может, почему нет? Но я уверен, что уж кто-кто, а твой дружок не может стать Королем Ангельского города! Это безумие! Богиня Смерти расстроенно рассматривала свои руки, дожидаясь, пока Себастьян закончит ей делать прическу: — И все-таки ты его почему-то не любишь. Дворецкий наблюдал за эмоциями его хозяйки: — Не догадываешься почему? — Он убрал последний петушок и, любуясь своим творением, отошел. — Ревнуешь, да? — Ты проницательна, как всегда. Эля смотрела на демона грустными глазами: — И ты хочешь, чтобы я с ним не общалась. Себастьян кивнул. — Даже несмотря на то, что он мой старый друг и спас мне жизнь. — Обычный бродяжка. И еще неизвестно, кто спас тебе жизнь, — дворецкий зло развернулся и, хлопнув дверью, вышел. Девочка удивленно смотрела на дверь. Если не Михаил, то кто? Себастьян? Но тогда они еще не были знакомы. То есть. Эля посмотрела на себя в зеркало, словно в первый раз. ОНА не была знакома с Себастьяном.***
И снова я в кабинете у Нефилия. — Приветики, мое синеволосое солнце! — Не смешно ни капли. — Да ладно тебе! — я запрыгнула на свое излюбленное место на диване. — Что делаешь? — Думаю, какой бы экзамен сделать одному пацанчику. Смышленый малый, но через чур дерзок. — Хочешь сбить с него спесь? Что б не был самым умным? — Еще бы. Вот что ты знала на третьем курсе, что знать, в общем-то, не положено, но полезно? Я задумалась: — Программный язык Мироздания? — Во. Шикарно. — Нефилий обвел глазами полки с книгами и, подскочив, взял одну из них, с обвалившимся корешком. — Спрашивай только теорию, Неф. Практика запреще… — Сам знаю. Тем более, не уверен, что вообще имеет понятие о том, что это за штука такая.***
Программный язык Мироздания — лингвистическая структура, язык, Высокое или Чёрное наречие (иногда Зловещая латынь или закос под латынь), используемая для редактирования Исходного кода Мироздания и манипуляции всеми фундаментальными и нефундаментальными законами Вселенной — контролировать материю и энергию, попирать сапогами законы сохранения энергии и массы, менять число «пи», управлять живыми и неживыми формами существования. Овладение таким языком — штука очень сложная. Нередко на это уходят тысячи и десятки тысяч лет, а то и вечность. Однако по прошествии обучения персонаж будет подобен богу, ведь стоит только произнести что-то или написать — и мир пошатнётся. Как известно, с силой приходит и ответственность. Если Программный язык Мироздания влияет на это самое Мироздание и в устной и в письменной форме — то, ради всего, следите за словами!