Восстань и Сияй

      После новогоднего послания Усаги с Уной начали обмениваться письмами, активно поддерживая отношения. Они узнавали друг друга, обсуждали бытовые проблемы, окружающие их. Делились впечатлениями от происходящего в их жизни.       С помощью подобного Усаги активно практиковала свои познания в английском, постепенно стараясь общаться лишь на этом языке. Было сложно — она всё ещё думала на японском, переводя в своей голове фразы на английский. Из-за чего она всё так же продолжала говорить с запинками.       Читая про университетский роман сестры, Усаги лишь завистливо вздыхала, откидываясь на подушки после очередного прочтения строк, от которых так и веяло безграничным счастьем. Уна в каждом письме упоминала своего молодого человека, на половину листа расписывая все его достоинства и поступки по отношению к ней. В общем, упоминая университет, Уна говорила вовсе не об учёбе. — Чего так тяжко? — поинтересовалась Макото, увидев состояние дочери.       Усаги, впечатлившись после прочтения очередного письма, кишащего любовными описаниями, всё чаще витала в облаках, понимая, что ей тоже хотелось быть любимой кем-то. И сама не прочь отдаться в омуты любви и объятия мужчины своей мечты. Правда, общих представлений о своём принце не было, но сам факт его существования её бы очень обрадовал. — Да так, просто вдруг грустить захотелось, — выдохнула Усаги, опустив голову на сложенные перед собой руки. — Мам, а может, мне всё-таки поступить в универ? Я ведь не смогу вечно сидеть у тебя на шее и работать уборщицей, надо ведь найти приличную работу. Да и посмотри на мои руки — им уже плохо от воды!       С этими словами Усаги продемонстрировала маме свои ладони чуть ли не перед лицом. Макото, улыбнувшись, мягко обхватила девичьи пальчики и отвела в сторону. — Всё в порядке у тебя с кожей, ты утрируешь, — возразила Мако, поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. — Но ты уверена, что хочешь учиться?       Усаги призадумалась, понимая, что несколько поспешила с выводами, до конца не взвесив все преимущества и недостатки данной идеи. И ей казалось, что минусов для неё нашлось бы гораздо больше, чем плюсов. Поэтому она тут же отрицательно помотала головой, пока кто-нибудь не въелся в эту безумную идею обучения Усаги в высшем учебном заведении. — Чтобы поступить в университет, тебе мало будет одного знания языка, — подметила Рей, вставив свою лепту в разговор. — Важно ещё знать историю, другие профильные предметы, в зависимости от выбранной профессии. Кстати о ней, ты хоть приблизительно знаешь, кем хотела бы работать? — Я не знаю историю Японии, а ты мне про Америку, — пробурчала Уса, недовольная тем, что Рей вновь начала занудствовать. — И кем работать, не знаю. — Вот поэтому сиди на месте ровно и не тешь себя глупыми идеями, — усмехнулась Рей, раскладывая по тарелкам долгожданный завтрак. — Рей права в какой-то степени, — Макото ободряюще улыбнулась. — Но если тебе действительно хочется, стоит только приложить чуть больше усилий. Просто хотеть — мало. Рей сможет с тобой заниматься чем необходимо. — Нет! — одновременно прозвучали два недовольных голоса, отчего Макото только нервно улыбнулась, принимаясь за завтрак.       Усаги устало выдохнула — видимо, свою любовь ей придётся искать вне стен какого-нибудь высшего учебного заведения. Ей английский не удаётся выучить на должном уровне, даже с каждодневными занятиями. А говорить о каких-либо предметах… Даже просто думать о них страшно.       Возможно, ей действительно стоило бы взяться за ум — это ведь простые вещи, которые могли бы пригодиться в дальнейшей жизни. Но жизнь с Макото и Рей, говорящими на понятном для неё языке, сделала из неё жуткую лентяйку. При других обстоятельствах она наверняка бы училась в разы быстрее, пришлось бы. Но если судьба преподнесла ей лёгкий путь, почему бы немного не похалтурить?       Наверное, если бы Усаги периодически не переписывалась с Уной, она бы несколько сбрендила. Будучи вполне общительным человеком, ей катастрофически не хватало новых знакомств, личностей. Хоть она и не знала своих сожительниц так досконально, как хотелось, они всё равно надоедали.       А порой хотелось остаться совершенно одной, просто потому, что она всегда находилась в чьём-либо обществе. Одиночество в комнате не считалось — ей хотелось остаться абсолютно одной в доме. Если Макото это ещё позволяла, то Рей же круглосуточно находилась в доме. А если куда и выходила, то пока Усаги похрапывала в тёплой постели. — Тебе обязательно улетать? — жалобно спросила Усаги, облокотившись о дверной косяк, наблюдая за тем, как мама собирает свои вещи.       После новогодней поездки Мако в Токио прошло всего лишь три месяца, а она уже снова собиралась улетать. — Да, Уна нечасто просит о встрече, — Макото извиняющеся улыбнулась, оторвавшись от сборов. — Зато после мы прилетим вместе, ты ведь хотела увидеться с ней. — Да, хотела, — кивнула Усаги, вспоминая об обещании сестры. — Но зачем тебе лететь за ней? Он уже большая, сможет ведь сама, что, в принципе, всегда и делала. — У неё учёба, но родители оставили на некоторое время самостоятельно. А у меня появилась возможность провести с ней чуть больше времени, чем того ожидалось. И я с удовольствием воспользуюсь случаем, — чуть грубее, чем обычно, ответила Макото, возвращаясь к содержимому своего шкафа.       Усаги нахмурилась, пытаясь подавить внутри себя желание закатить истерику. Она не имела права ревновать, о чём прекрасно знала, но никак не получалось обходиться без этого ненужного чувства. Да, она не родная дочь Макото, но разве Уна знала об этом? Как у этой девчонки хватало совести отбирать чужую маму при наличии собственной? Задумавшись, Усаги поняла, что ничем не отличалась от Уны, но обида от этого не уменьшилась. И на Макото тоже. — А когда вы вернётесь? — чуть успокоившись, спросила Уса. — Не знаю точно, у неё сейчас модули, — Мако пожала плечами. После чего поднялась с колен и, подойдя к Усаги, крепко обняла её. — Не расстраивайся, дорогая, и не обижайся на меня. Мы всё равно не так часто проводим время вместе. Я понимаю, ты бы расстраивалась, если бы уехала Рей, с которой ты круглосуточно. А так вы будете вместе. Я даже не буду против, если ты пропустишь работу. Это так, чтобы загладить свою вину. — А когда Уна приедет, мне тоже можно будет пропускать, чтобы с ней гулять? — поинтересовалась Усаги, невинно похлопав глазами. Незачем ведь рассказывать Мако, что во время её отсутствия зимой её дочь практически не ходила на работу, и не собиралась в этот раз? — Я подумаю, — многообещающе ответила Макото, ухмыльнувшись. — А можно мне полететь вместе с тобой? — неожиданно для самой себя спросила Усаги.       Это была спонтанная идея, но она тут же въелась в голову Усаги, отчего она так загорелась желанием воплотить всё в реальность. Но вот у Макото была несколько странная реакция — она резко обернулась, переменившись в лице. Вместо тёплой улыбки появилось недоумение и некий страх. Она явно не предполагала, что Усаги сможет прийти в голову подобная затея. — Поздно ты надумала, — Макото наконец смогла ответить хоть что-то. — Билеты уже куплены, да и Рей так надолго будет неудобно оставлять. Давай в следующий раз? Скажем так, летом? — Хорошо, — Усаги положительно кивнула, улыбнувшись, чем вызвала облегчённый выдох со стороны матери. — Ладно, я пойду делать домашку.       Вернувшись в свою комнату, Усаги обречённо уселась в кресло, склоняясь к тетрадям с заданиями, которые дала Рей после прошлого занятия. По словам горничной, эти задания из разряда младшей школы, поэтому Усаги должно быть стыдно, если она не выполнит такую мелочь.       Но сосредоточиться никак не получалось. Если бы Макото хотела взять её с собой, она бы с лёгкостью это устроила. Поменять билет на подходящий рейс не составляло труда, только немного лишних затрат. Но разве было какое-то желание? А видя на протяжении долгого времени натянутые отношения Мако и Рей, отмазка о том, что горничная останется одна, тут же меркла. Просто хотя бы потому, что Рей с удовольствием бы осталась в одиночестве хоть на немного. — Я ни капельки не обижаюсь, — прошептала сама себе Усаги, пытаясь обратить все свои мысли на английский.       Кругом столько плюсов: отсутствие работы, чуточку больше свободы и больше карманных денег на развлечения. И чего ей переживать? Наоборот должна радоваться. И тому факту, что Мако сможет чаще проводить время с дочерью. Уна говорила, что завидует Усаги, но на деле завидовала лишь вторая. — Уса, всё в порядке? — в комнату заглянула Мако, поправляя на плече свою сумку. — Такси уже приехало? — Усаги проигнорировала поставленный вопрос и поднялась с места, попутно отодвигая все свои учебные принадлежности к краю стола. — Идём, я тебя провожу.       Макото кивнула, выходя вслед за Усаги. Она обняла дочь за плечи, прижимая её голову к своему плечу. — Пара недель пройдут быстро, ты обернуться не успеешь, а я уже буду дома, — Макото чмокнула собеседницу в макушку. — Я уже скучаю, — протянула Усаги, с неохотой отпуская женское плечо. Мако быстро сменила домашние тапочки на тёмные туфли. — Можно мне тебя обнять? — Конечно, — женщина удивлённо приподняла брови, раскрывая руки для объятий. Усаги тут же кинулась к ней, прикрыв глаза. Она сама не знала, почему спрашивала о подобном, ведь это давно норма для них двоих. — Всё, дорогая, иначе я точно никуда не уеду. — Тогда я не хочу тебя отпускать! — Усаги сильнее сжала руки вокруг женской талии. Но настойчивое сжатие на плечах заставило её наконец отпустить маму. — Я тоже буду скучать, но я ведь не навсегда уезжаю. Мы совсем скоро увидимся, — Макото улыбнулась, обхватив лицо дочери ладонями. Проведя по пухлым щёчкам большими пальцами, она чмокнула Усаги в лоб. — Всё, иначе водитель сгрызёт меня за ожидание. — Удачного полёта! — крикнула Усаги, продолжая махать рукой до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом среди соседних домов. — Ну что, свобода, да? — она почувствовала прикосновение к своему плечу и даже не развернулась, и без того прекрасно зная, кто мог стоять за спиной. За всё время, что здесь находится, Усаги привыкла к тихим движениям Рей, её подколкам. — Снова мы с тобой вдвоём! Чем хочешь заняться? Английским или английским? — Хм, пожалуй, английским, — Усаги состроила задумчивую мордашку, для виду раздумывая над таким сложным выбором.       Первая неделя пребывания без Мако прошла вполне сносно, можно сказать, даже весело. Рей практически не трогала её, даже разрешала валяться до обеда в кровати. Правда после подъема приходилось в срочном порядке делать домашку, так как они договорились начинать занятия чётко в два часа дня. Усаги мучилась, но зато после её всегда кормили до отвала, аргументируя тем, что иначе урчание её живота уже порядком надоело. — Рей, а когда у тебя там день рождения? — вдруг вспомнила Усаги за мытьем посуды. Осенью горничная говорила, что до празднования полгода. Но Уса вдруг испугалась, что оно уже прошло, и она, как всегда, всё пропустила. — Завтра, — выдохнула Рей, отчего Усаги чуть не разбила тарелку, успев вовремя её поймать. Как это завтра? Она ведь ничего не успеет купить. — Успокойся, я всё равно не отмечаю. — А со мной будешь! — возразила Усаги, чуть брызнув водой собеседницу, за что получила по лбу. — Бей меня, сколько хочешь, но мы будем печь тебе тортик!       Усаги показала язык, показательно отвернувшись, продолжая мытьё посуды. Весь её вид кричал о том, что никаких возражений она принимать не будет. — Уговорила, только без подарков, ладно? — предложила компромисс Рей. — Почему? — Ты мне заранее купальник подарила, забыла уже? — напомнила горничная, протирая полотенцем вымытую посуду. — Мне этого хватит, правда. — Ладно, — согласилась Усаги, но всё равно размышления о том, что можно было бы сделать, не покидали её голову. — Мне скучно, включи хоть радио, пожалуйста.       Рей, цокнув языком, всё-таки подошла к приёмнику, после чего сразу же ушла наверх, крикнув о том, что скоро вернётся, также попросив не перебить посуду. — Я уже не такая неуклюжая, — возмутилась Уса, домывая последнюю тарелку. — Ну вот, ни одну же не уронила.       Она довольно улыбнулась, встряхнув руками. Схватившись за полотенце, она начала вытирать посуду, напевая себе под нос незатейливые песни, звучащие в доме. Когда мелодия сменилась нудным голосом радиоведущего, Усаги, недовольно закатив глаза, направилась к радиоприёмнику, намереваясь сменить «пластинку», но резко остановилась, а рука так и зависла в воздухе.

А сегодня у нас в эфире звучит восходящая звезда! Один из участников когда-то нашумевшей группы «Три Звезды» — Ко Сейя! Сейя после распада коллектива, недолго думая, записал уже несколько дебютных песен для первого сольного альбома под названием «Небо создано для звезды». А прямо сейчас для вас играет следующая композиция, которую Сейя посвятил своей первой любви.

      Усаги, даже несмотря на свою плохую память, смогла вспомнить такие знакомые строчки, которые видела всего лишь раз в жизни. Но она почему-то с точностью могла заверить, что эта песня посвящена ей. По щекам прошлись жгучие дорожки слёз, а злосчастная тарелка, которую она зачем-то взяла с собой, всё-таки выпала из рук, разбиваясь на несколько частей. — Ну что ты там уже разбила?! — послышался недовольный оклик Рей со второго этажа. — Уса?       Перед глазами Усаги вмиг пронеслось всё то, что она так усердно старалась стереть из своей памяти или, по крайней мере, скрыть где-то в закоулках сознания. Отбросив полотенце в сторону, она схватилась за голову, беззвучно рыдая. — Ты порезалась, что ли? — Рей подбежала к Усаги, падая перед ней на колени. Оттянув девичьи ладошки от золотистой макушки, горничная осмотрела руки и пальцы на наличие ранок и порезов. Убедившись, что всё в порядке, она с недоумением посмотрела на Усаги. — Что случилось?       Рей обняла её, поглаживая по спине, шепча какие-то слова утешения, которые Усаги не могла разобрать из-за собственных всхлипов, которые всё никак не хотели утихать. Она окончательно запуталась. В себе, в происходящем.       Когда ей удалось чуть успокоиться, Рей всё ещё продолжала обнимать её. А музыка, которая, собственно, и довела её до такого состояния, исчезла. Кругом осталась лишь давящая тишина. — Прости, пожалуйста, я сейчас уберу, — Усаги стремительно разорвала объятия, потянувшись к осколкам. Но крепкая хватка Рей на запястьях не дала и на миллиметр сдвинуться, обращая всё внимание на девушку. — Подождут твои осколки, — Рей серьёзно на неё посмотрела, перемещая руки на лицо Усаги. — Что случилось? — Мама тебе рассказывала о моём женихе? — Усаги произнесла это шепотом, пытаясь отвести взгляд в сторону, но хватка Рей не позволяла. — На самом деле, передо мной вообще никто насчёт тебя не отчитывался — ты просто появилась и всё. В мои обязанности входит стирка, уборка, готовка и тому подобное. А вот лезть в личную жизнь хозяйки — нет. Так что выкладывай, что там за жених, мне уже не терпится узнать, какой дурак надумывал связаться с тобой на всю свою жизнь, — ехидно протянула Рей, заставив Усаги прыснуть от смеха. — Только давай хоть на диван пересядем, — попросила Усаги. — У меня уже ноги затекли так сидеть на полу.       Рей закатила глаза, но таки кивнула, поднимаясь следом. Она забралась на диван с ногами, а Усаги присела рядом, обхватив одну из подушек руками, уткнувшись в неё подбородком. Только вот как начать, она совсем не знала. Вдруг Рей тоже примет всё за байку? И тогда их отношения вновь вернутся в начальную стадию. И всё то, что случилось между ними, пойдёт коту под хвост. — Так и будем молчать? — Рей подпёрла голову кулаком, в ожидании уставившись на Усаги, которая даже и не думала начинать разговор, желая прожечь дыру в ковре своим взглядом. — Или это как в том анекдоте, как заинтересовать дурака? — Нет-нет, — возразила Усаги, тут же оживившись. — Только обещай, что не будешь смеяться! Что бы я ни сказала, я не вру, честно. — Для того, чтобы верить абсолютно каждому твоему слову, мне необходимо заключение психиатра, как минимум, — Рей улыбнулась, довольная своей шуткой. Но тут же вернула серьёзное выражение лица, увидев хмурый взгляд Усаги. — Хорошо. — Точно-точно? Мы ведь друзья? — с надеждой спросила Усаги, отчего Рей несколько смутилась, но уверенно кивнула, пусть и смотрела с неким сомнением. — Ох, я не знаю! — Усаги, если ты сейчас же не скажешь, я лишу тебя еды на пару дней за издевательства над моей нервной системой, — пригрозила Рей, но у Усаги от её угрозы ни один мускул на лице не дрогнул, только брови сильнее свелись к переносице. — Пущу тебя саму на ужин.       Усаги поджала губы, пытаясь совладать с внутренним страхом перед неизвестностью. Но разве не эта ли девушка говорила ей о том, что всегда стоит рисковать? А ещё она говорила, что нужно смириться со страхами прошлого, чтобы жить дальше. И то, что Усаги пыталась рассказать, было бы только очередным криком души, чтобы отпустить эмоции. — В прошлом году я встречалась с Сейей!       Лицо Рей приняло очень неоднозначное выражение лица, но, видимо, вспомнив об обещании, девушка тактично промолчала. Она кивнула головой, мол, продолжай, после чего въелась в Усаги внимательным взглядом, отчего та смутилась. Но под конец, несомненно, душераздирающей истории брови Рей, видимо, намеревались покинуть своё привычное место обитания, а глаза Усаги были на мокром месте. — Ты ведь не будешь говорить, что я — сумасшедшая? — чуть всхлипнув, спросила Усаги, сжимая подушку так, будто это единственное средство защиты от внешнего мира. — Знаешь, у меня история попадания в этот дом не менее сумасшедшая, так что нет, не буду, — Рей подвинулась к ней ближе, выхватывая из рук злосчастную подушку, влажную от слёз, после чего заключила Усаги в объятия. Уса с недоверием посмотрела на девушку, поражаясь тому, что та чуть ли не впервые проявила нежность по отношению к ней. — Зато теперь очень много вещей прояснилось. А знаешь, что мне больше всего интересно? — И что же? — Усаги с большим любопытством уставилась на Рей, наслаждаясь объятиями. В голове крутилось множество вариантов: начиная от «как ей удалось познакомиться со звездой», и заканчивая — «каково это — быть девушкой знаменитости». — Как же ты собиралась здесь жить, не зная английский? — Рей произнесла это таким тоном, будто Усаги вытворила нечто поразительное, и сейчас горничная будто пребывала в недоумении и восхищении одновременно. — У тебя ведь в голове пусто, чтобы жить в Америке, даже под крылышком звёздного мальчика. — С вами же я как-то живу, — отсмеявшись, возразила Усаги, пытаясь защититься от кулака Рей, который всё хотел стукнуть её по лбу. — А у тебя на уме один только английский! — Это просто я обладаю безграничным терпением, — усмехнулась Рей, намереваясь подняться с места. — А у этого паренька, как показала практика, с терпением проблемы. Если так можно говорить по отношению к тебе. Ему памятник поставить надо за всё то время, что он возился с тобой.       Усаги нервно хихикнула, смотря вслед горничной. Она понимала, что Рей так шутит, и к подобному уже давно могла привыкнуть. В какой-то степени она была даже рада, что Рей не задавала каких-либо вопросов, а в конечном итоге перевела всё в шутку. Пусть несколько и злобную. Усаги не могла знать точно, поверили ли ей в этот раз, но на душе моментально стало легче. — Кстати об английском — уже два, — напомнила Рей, с садистской ухмылкой наблюдая, как Усаги стремглав бросилась к лестнице, а на её лице отобразился самый настоящий ужас.       Усаги с паникой осознала, что не успела сделать все задания, потратив всё время на ненужные никому сопли о том, что уже прошло. Натыкав наугад ответы на оставшиеся тесты, она тут же бросилась вниз.       Но особо сосредоточиться не получалось даже тогда, когда Рей отчитывала её за отвратительное выполнение домашки и постоянную безалаберность. Усаги без энтузиазма записывала то, что ей диктовали, но мысли её были далеки от занятий. Она понимала, что не стоит, но, оказывается, вспоминать о моментах прошлого можно было и без особой злости. Просто приятные минуты и ничего более. — Рей, как ты думаешь, что могла бы значить его песня? Это что-то вроде издевательства? — спросила Усаги, когда Рей выделила ей несколько минут для самостоятельной работы, а сама уткнулась в очередную книгу. — Тебе так важно это знать? — Просто любопытство. Ну, кому было бы не интересно узнать, что всё это значит? — увидев скептический взгляд Рей, Усаги поправила себя. — Ну ладно, кроме тебя. — У тебя под носом более важная проблема, так что будь добра, посмотри туда, — Рей ткнула пальцем в тетрадь, возвращаясь к чтению. — Интересно, как бы он отреагировал, появись я когда-нибудь перед ним? — Боюсь даже представлять. Он наверняка не поверит, спихнет всё на недосып и прочие проблемы, и в конечном итоге тронется умом, — усмехнулась Рей. — Это ещё почему? — Ну, а кто будет рад вдруг увидеть девушку, которая умерла? — Рей продолжала смеяться, но, увидев ужас, отобразившийся на лице Усаги, поняла, что сболтнула лишнего. — Что такое? Я чего-то не знаю? — глупо переспросила Усаги, вмиг забыв про английский и прочее. — Ничего ты не знаешь, поэтому учись, — строго произнесла Рей, намереваясь уйти, но Усаги схватила её за локоть, крепко сжав руку. — Ты что-то недоговариваешь, — Усаги нахмурилась, не понимая, что именно пыталась сказать ей горничная. — Что я не знаю, Рей?       Усаги жалобно на неё посмотрела, ещё сильнее сжимая хватку, но Рей, видимо, это нисколько не беспокоило. Они играли в гляделки порядком пяти минут, и Рей всё-таки сдалась, видимо, взвесив все «за» и «против» этой затеи. — Ну, если твоя мама думает, что ты мертва, то, соответственно, этот парень думает так же, — выдохнула Рей, выхватив свой локоть. — В каком это смысле мертва?! С чего это моей маме думать, что я умерла? — недоумённо спросила Усаги. Может, Макото зря на неё гнала, и единственная сумасшедшая в их доме сейчас находилась перед Усой? — Это не мой секрет и не мне его рассказывать, — попыталась отвертеться Рей, но Усаги была настроена серьёзно. — Но он касается меня! И если ты начала, то уже закончи, — с нажимом произнесла Усаги.       Но увидев, что Рей и не думает говорить что-либо, Усаги сделала то, что умеет, по её мнению, лучшего всего — расплакалась. Не потому, что собеседница игнорирует её, а просто потому, что без ответов на вопросы мозг пытался придумать собственное. И свои выдумки нисколько не радовали. — Неужели тебе так сложно просто рассказать мне всё, как есть? — сквозь рыдания спросила Усаги, отпуская руку Рей, чтобы скрыть своё лицо в ладонях. — Успокойся, — Рей обняла её в попытке успокоить, но Усаги лишь повела плечом, скидывая чужую ладонь. — Если ты перестанешь плакать, то я тебе расскажу, договорились? — А какие у меня основания тебе доверять? — огрызнулась Усаги, но всё же перестала плакать. — Я ведь тебе поверила, неужели тебе будет сложно поверить мне? — Рей печально улыбнулась, а глаза её, кажется, даже потеплели. — Прости меня, — Усаги бросилась обнимать девушку, не понимая, как смогла сказать подобное в адрес Рей. — Я не знаю, что на меня нашло. — Всё в порядке, ты имеешь право злиться, наверное, — выдохнула Рей, чуть отодвигая Усаги от себя. — Ну что, снова на диван печали?       Она пыталась шутить, но Усаги видела по её глазам, что этот разговор не удастся свести в обычную шутку, даже в чёрный юмор. Шутить про смерть не лучший вариант, а Рей, по общему счёту, всё-таки считала девушкой серьёзной. Они уселись почти впритык, а вместо подушки Усаги крепко схватила руку горничной. — Почему он думает, что я мертва? — Я не говорила, что он точно думает так, я сказала, что так считает твоя мама, — возразила Рей, но более ничего не сказала. Усаги выдохнула, осознавая, что всё придётся вытягивать клещами. — Почему мама так считает? Для неё побег из дома стал сродни смерти? — возмутилась она. — Она думает, что ты погибла в авиакатастрофе. Макото звонила ей в тот день, когда ты только появилась здесь. Когда она спросила о тебе, твоя мама начала кричать о том, что ты мертва. Макото потом ей пыталась снова дозвониться, выяснить, почему она так считает, ну и твоя мама рассказала про авиакатастрофу. — Но я ведь здесь, какая авиакатастрофа? — нахмурилась Усаги, не понимая, что ей следует думать обо всём этом. — И почему Мако ей не сказала, что я жива? — Этого я не знаю, рассказанное мной и так подслушала, — призналась Рей. — Но я честно предполагала, что ты знаешь об этом, иначе какие ещё причины того, что ты не вернулась домой?       Усаги смутилась от её слов, понимая, что вот этим действиям нет чётких логичных объяснений. Точнее, может, и есть, но кто её бы понял и не осудил? Видимо, только Макото, если позволила остаться в своём доме, сделала своей дочерью. Только вот теперь её мотивы стали не совсем чёткими — какую именно цель преследовала Макото, провернув всё это? — Значит, Сейя тоже думает, что я мертва? Мама ведь наверное с ним как-то связывалась, — предположила Усаги. Внутри неё загорелась некая надежда на ту сказку, что она распланировала очень давно. Теперь, когда многое встало на свои места, она может стать по-настоящему счастливой. — Тебе ли не всё равно, что он думает? Может, тебе бы стоило больше подумать о том, что сейчас творится с твоей матерью? — тон Рей сменился с успокаивающего на раздражительный. Усаги вздрогнула, с опаской посмотрев на собеседницу — та нахмурилась, а во взгляде читалось осуждение. — Спасибо большое, что рассказала, я, наверное, пойду к себе, — тихо произнесла Усаги, поднимаясь с места. Рей не стала её сдерживать, заставлять вернуться к занятиям, только молча кивнула, провожая взглядом до тех пор, пока Уса не скрылась в коридоре второго этажа.       Усаги обессиленно упала на кровать, раскинув руки в стороны. Наверное, это вторая ситуация после июня, когда она совсем потерялась в происходящем, своих мыслях. С одной стороны, следовало забыть услышанное, просто переварить и закрыть в закоулках памяти. А с другой — велик соблазн отыскать Сейю, поговорить с ним. Если судить по песне, он хотя бы вспоминает о ней, возможно, даже с каким-то нежным чувством. А она?..       Прикрыв лицо ладонями, Усаги тяжело выдохнула. Она совсем не знала, что ей думать. Она с точностью могла сказать, что на протяжении многих месяцев уже даже и не вспоминала о нём. Последний раз, когда Уна прислала ей в качестве подарка диск с последним альбомом. Но, кроме раздражения, тогда ничего не было? А что же сейчас?       Она вдруг вспомнила, что у неё осталась одна вещица, которую она спрятала от самой себя далеко-далеко. Усаги думала, что никогда уже о ней и не вспомнит, но воспоминание всплыло само по себе. И она, будто зачарованная, спустившись с кровати, подползла к шкафу, желая вытащить из глубин это. Вытянув на свет аккуратно сложенную форму старшей школы Джубан, она запустила ладошку в карман, вытаскивая небольшой клочок бумаги. Совсем небольшой, размытый, чуть пожелтевший, но способный вызвать внутри неё целую бурю эмоций. — Рей, я хочу встретиться с ним, — выпалила Усаги, когда прибежала к горничной вниз, сжимая в руках снимок. Её глаза были на мокром месте, но она явно не была расстроенной. — Хотеть не вредно, — фыркнула Рей, возвращаясь к готовке. — Ну почему ты постоянно ведёшь себя так, словно ты никогда никого не любила! Будто кусок чёрствого сухаря! — психанула Усаги, не понимая, почему Рей пытается огрызаться тогда, когда это совсем неуместно. — Да что я могу сделать?! Я что, фея, у меня где-то сзади крылышки, а в руках волшебная палочка?! — Рей повысила на неё голос, стукнув кулаком по столу. Она с раздражением посмотрела на Усаги, которая от неожиданности попятилась назад. — Как думаешь, простая горничная может устроить Золушке встречу с принцем? По законам жанра, это мне принц положен. А Макото, ты вообще о ней подумала? Думаешь, она тебя отпустит?       Усаги вздрогнула, осознавая, что совсем не подумала о маме. Но вместо приятного чувства, разливающегося внутри после упоминания Мако, внутри нарастала обида и злость на женщину. Кто она такая, чтобы так распоряжаться её судьбой? Захотела, оставила у себя под крылом, будто Усаги какой-то там потерявшийся птенец. Макото не имела права скрывать от неё такую важную информацию. Кто знал, как бы сложилась жизнь, если бы Усаги знала правду? Сейя бы, возможно, не женился, а был бы с ней.       Хотя Усаги точно не могла знать, что в конечном итоге означала свадьба с Оливией, действительно ли они встречались. Но, прокручивая в голове полюбившиеся строчки, она с точностью была уверена, что Сейя обязательно что-то чувствует к ней. И она, наверное, тоже. — Тогда я просто сбегу! — спустя несколько минут размышлений ответила Усаги, с вызовом посмотрев на Рей. — Не ты ли мне говорила, что не стоит бояться собственных решений? Что всё то, что происходит, в конечном итоге сделает из нас тех, кем мы являемся на самом деле? Помоги мне, пожалуйста, Рей.       Усаги умоляюще посмотрела на неё. Рей сейчас могла бы сказать о том, что Усаги вряд ли удастся вновь провернуть удачный побег, даже в отсутствие Макото. Перечислить все факторы, которые способствуют к препятствию данной затеи. И будет совершенно права. Именно поэтому Усаги пыталась ухватиться за последнюю спасительную ниточку в её лице. Неважно как, она просто хотела на свободу. Место, которое она считала домом, оказалось тюрьмой, пусть и со всеми удобствами. — Ты не будешь жалеть? — спросила Рей, нарушая давящую тишину, образовавшуюся между ними. — Только не повторяй, что я говорила. Я помню все свои слова. Но то, что ты пытаешься устроить — как минимум смахивает на мазохизм. Ты только успокоилась, наловчилась жить здесь и так просто готова всё променять из-за какой-то песни? — Да, — уверенно кивнула Усаги, подходя к собеседнице ближе небольшими шагами. — А разве ты не так же сделала — не просто сбежала из дома? — Во-первых, у меня на то были более объективные причины, — высказала в свою защиту Рей. — А во-вторых, ты уже второй раз пытаешься провернуть подобное, даже третий. Лимит исчерпан. — Ладно, может, ты и права, — выдохнула Усаги, опуская руки. — Плохая затея.       С этими словами она подошла к столу, где всё ещё лежали записи, учебники и прочее, что требовалось для занятий. Усаги быстро всё сложила, и, натянуто улыбнувшись горничной, поспешила к себе наверх. Наверняка Рей ей не поверила, ну и пусть. Она всё равно уйдёт отсюда.       Скинув всю канцелярию на стол, Усаги принялась размышлять над своим планом будущего побега. Она больше не допустит ошибок прошлого, ей удастся провернуть всё как минимум безболезненно, но хотя бы удачно. Теперь в её власти есть знание части города, средний уровень языка, местная валюта.       Вряд ли Рей позволит ей уйти ночью, и вообще в ближайшее время. Усаги вновь придётся завоёвывать её доверие, чтобы у неё было разрешение передвигаться самостоятельно. Вероятнее всего, она даже в этот момент уже жалуется Мако. Хотя вряд ли, ведь тогда Рей придётся признаться, что она подслушивает разговоры хозяйки и болтает лишнего при Усаги.       Усаги всё пыталась понять, что на уме у Макото. В самом начале она казалась очень серьёзной и строгой, особенно когда развернулась к ней спиной, направляясь к такси. А потом её как-то резко переклинило — она стала относиться к Усаги так, будто они знакомы не один день, а несколько лет как минимум.       Женщина говорила, что Усаги напоминает ей дочь. И только сейчас девушка осознала свою некую схожесть с Уной в прямом смысле этого слова. Усаги была кем-то вроде замены, пока родной ребёнок где-то там далеко, ещё и не знает всей картины. Просто игрушкой, которую, когда надоест, всегда можно будет просто выкинуть на улицу. Макото всё равно на неё — она думала лишь о себе. Именно поэтому и Усаги может сбежать, думая о собственной жизни.       Усаги среди ночи начала понемногу собирать необходимые вещи, когда Рей неожиданно появилась в её комнате. Вздрогнув, девушка пыталась понять, как горничной удавалось передвигаться по дому так бесшумно, ведь Усаги прислушивалась к малейшим шорохам. Чертыхнувшись про себя, она уставилась на Рей, не зная, чего ей ожидать. — Я всегда считала смелость и глупость синонимами, — произнесла Рей, закрывая за собой дверь. Включив свет, от которого Усаги поморщилась, она прошла дальше. — Твои поступки в какой-то степени смелые, но ты ведь уже поняла, что я собираюсь сказать? — Я не глупая, — огрызнулась Усаги, отводя взгляд в сторону. Она с остервенением бросила футболку, которую держала, и отвела взгляд от Рей. Но тут же почувствовала прикосновение к своим рукам и с удивлением вновь посмотрела на горничную, уже сидящую рядом с ней. — Глупая, маленькая, и ещё очень-очень много слов можно сказать о тебе, — тихо начала Рей, придвигая Усаги ближе к себе, положив её голову себе на грудь. Она ласково погладила её по волосам, вызывая внутри Усаги приятное чувство, а её руки непроизвольно обвили девичью талию. — Я весь вечер думала о твоих словах. Не знаю, что у тебя в голове, но одно понимаю точно — ты добьёшься своего любой ценой. Захотела парня-знаменитость — получила, в Америку прилетела. Появились проблемы? По-быстрому их исправила! Если честно, мне завидно. Судьба не была настолько благосклонна ко мне, как к тебе. — Я не знаю, чему можно завидовать, если сейчас это всё обрушилось, — пробухтела Усаги, сильнее сжимая объятия. — Только прошу, не начинай вновь скулить, что жизнь ужасна и ты забытая богом девочка, — Усаги не видела, но с точностью могла бы заявить, что Рей в тот момент закатила глаза. — Но если ты так хочешь, я могу тебе помочь. Правда мне это будет стоить работы и всей спокойной жизни, что была у меня последние несколько лет. Но ты в любом случае сбежишь, а меня уволят, а так хотя бы напоследок сделаю для тебя что-нибудь хорошее. — Правда? — Усаги резко разорвала объятия, заглядывая в глаза собеседницы, чтобы понять правдивость её слов. Во взгляде Рей не было привычной насмешки, злобы или прочего, что присуще ей. Она действительно собиралась ей помочь. — Но что будет с тобой? — Удивительно, что ты подумала обо мне, — на секунду Рей вновь стала привычной злюкой, но тут же серьёзно заговорила. — Не надо за меня переживать, не впервые в жизни сталкиваюсь с подобным. Я могу тебя отправить в место, где ты сможешь встретиться со своим звёздным мальчиком. Но без каких-либо гарантий — тут как повезёт. Шанс есть, но он минимален. — Я согласна! — импульсивно согласилась девушка, вмиг оживившись. Пусть и минимален, но есть ведь шанс. — Да подожди ты, — Рей положила руки ей на плечи, опуская вновь на пол. — Там не будет Макото и меня, там никто с тобой не будет разговаривать на японском, тебе придётся полностью переключаться на английский, понимаешь? С твоей-то ленью, не думаю, что тебе удастся сделать это быстро. Я верю в тебя, конечно, да и в условия, в которых окажешься. Но мне уже жаль тебя. А ещё тебе придётся работать, а там отлынивать уже не получится. — Куда же это ты меня хочешь заслать? — Усаги приподняла брови, с недоумением уставившись на собеседницу. На губах Рей заиграла уже даже полюбившаяся ухмылка. Но почему-то по спине Усаги прошёлся только холодок от её появления.       На следующий день Рей дала Усаги всего несколько часов на сборы, всё время подгоняя её. Первым условием помощи стало то, что Усаги будет по возможности уже начинать говорить на английском. Она с энтузиазмом согласилась, но слишком сложные умозаключения приходилось либо держать в себе, либо всё-таки изъяснять на родном языке.       Вышли из дому они почему-то только под вечер, Рей объяснила это особенностью графика места, в которое они собирались. Усаги напоследок попрощалась со своей комнатой, как тогда дома. Только там она прощалась с детством и прошлым, а сейчас она совсем не знала, какие чувства одолевают её. Даже несмотря на спешность её действий, это решение ей далось сложнее, чем побег из родного гнёздышка.       Сидя в такси, Усаги с некой тоской провожала полюбивший дом. Она будет скучать по этому месту. По дворовым качелям, в которых они порой качались втроём, рассматривая звёздное небо. И даже, несмотря на все мысли о том, что Макото — эгоистка, она будет безумно скучать и по ней. Может, Усаги действительно поспешила, но ей казалось, что это самый правильный выбор.       Добирались до нужного места они в течение нескольких часов из-за пробок на центральных улицах города и самого пункта назначения. Усаги за всё это время горела желанием детально расспросить Рей обо всём интересующем, но девушка и не думала ей рассказывать больше, чем уже было сказано. С одной стороны, неизвестность должна была пугать Усаги, но она полностью доверяла Рей. Она уже давно и не смела думать о том, что горничная пытается от неё избавиться. Хотя после случая с Макото Усаги несколько разочаровалась в искренности людей.       Они приехали на место назначения, когда уже начинало темнеть. Выйдя из салона автомобиля, Усаги уставилась на яркую вывеску. — «Белые Касабланки», — вслух прочла Усаги, осматривая заведение. Двухэтажное, на вид небольшое. Вначале ей показалось, что это что-то вроде ресторана, но окружающая обстановка эти мысли не подкрепляла. — Что ты сказала? — переспросила Рей, доставая из багажника небольшую сумку Усаги. С водителем она ещё во время поездки договорилась, что тот подождёт её, пока она проводит Усаги. — Белые Касабланки — название этого… клуба? — озвучила догадки Усаги, оборачиваясь на Рей. Та застыла на месте, уставившись на вывеску. По её взгляду было трудно считать эмоции, но Усаги немного испугалась её. Почему-то эти слова вызывали в Рей раздражение. — Да, клуб. Идём, нам к чёрному выходу, — Рей направилась в нужном направлении, и Усаги тут же последовала за ней. Ей не особо нравился этот район — он казался очень мрачным по сравнению с Маленьким Токио. Но Рей сразу предупредила, что новые условия разительно будут отличаться от прежних.       Рей громко постучала в дверь, безразлично уставившись куда-то в сторону. Усаги хотела было проследить за её взглядом, но за дверью послышался шум и тут же она отворилась. Перед ними оказалась молодая девушка, чья длина волос могла бы сравниться с длиной Усаги. — Рей! — она визгнула, бросаясь на шею Рей.       Она оторвалась от горничной, но руки с её шеи не убрала. Усаги удивлённо наблюдала за этой картиной, не зная, что и думать. Взгляд незнакомки прошёлся по Усаги, но тут же вернулся к Рей, а её красиво очерченные губы изогнулись в улыбке. Но Рей, видимо, не особо была рада нежностям — она оттянула девичьи руки от себя и отошла чуть в сторону. — Я так давно тебя не видела, и очень рада, что ты позвонила. С днём рождения, кстати! — у блондинки был очень приятный, пусть чуть и звонкий голос. Усаги показалось, что она могла бы слушать её вечность. Но услышав про день рождения, ей захотелось незамедлительно стукнуть себя по лбу — как она могла забыть?! Слишком закрутилась в собственных проблемах. — Прости, только у меня нет для тебя подарка. — Твоим подарком будет тот факт, что ты возьмёшь на себя ответственность следить за этой девочкой, — выдохнула Рей, после чего развернулась к Усаги. — Знакомься, это Усаги. Усаги, это Мина. — Ещё одна японка, ты прям знаешь, что мне надо, — рассмеялась Мина, рассматривая Усаги своими голубыми глазами.       Усаги смутилась под таким пристальным взглядом, осознавая, что, разглядывания Тоби были ничто по сравнению с этой странной девушкой. Усаги почувствовала себя на месте Рей — если Тоби был несколько минут в день, то с этой Миной ей придётся жить неизвестно сколько. — Ладно, меня там ждёт такси, — с этими словами Рей передала Усаги её сумку, напоследок улыбнувшись. — У тебя сегодня день рождения, а мы так и не испекли тебе тортик, — прошептала Усаги, чувствуя, что ещё немного, и она расплачется. — Всё в порядке, Уса. Избавление от тебя из моей жизни — лучший подарок! — ухмыльнулась Рей, но Усаги услышала срывающиеся нотки в её голосе. — Куда ты сейчас? Останься со мной, — попросила Усаги, умоляюще глядя на девушку, схватив ту за руку. — К сожалению или счастью, на этом наши пути расходятся, — Рей покачала головой, после чего порывисто заключила собеседницу в объятия. Они были такими сильными, что она могла бы раздавить Усаги. Но им обеим было всё равно, они просто наслаждались моментом. — Спасибо, что научила меня снова улыбаться. Я никогда не забуду тебя.       Рей отодвинула Усаги от себя, быстро проведя ладонями по щекам, но влажные следы всё же выдавали её с потрохами. Она улыбнулась и тут же развернулась, стремительно покидая её. — Я тоже буду очень и очень скучать по тебе, — прошептала Усаги в ответ, наблюдая за тем, как Рей, скорее всего, навсегда покидает её жизнь. Она даже не стала вытирать слёзы, ведь Рей сама когда-то сказала, что слёзы — не признак слабости, и ей нечего стыдиться.