19. Стойкость
13 мая 2018 г. в 23:16
— С днём рождения меня, — выдохнула Усаги и задула свечку на небольшом куске торта, который она незаметно забрала на кухне с утра.
Она ложечкой отломила небольшую часть, но не успела отправить торт в рот, как в дверь бесцеремонно ворвались. Такое позволяли себе только две особи, одна из которых в этой комнате не ночевала уже очень давно.
— Уса, мне скучно! — Мина закрыла за собой дверь и села рядом с Усаги. Отобрав у неё блюдце с десертом, она тут же вернула его обратно, скривившись.
— До сих пор плохо? — Усаги таки съела свой кусок, наблюдая за тем, как Мина из сумки достаёт бутылку с гранатовым соком, который на время беременности стал её любимым.
— На самом деле, мне нормально вполне, я даже набираю вес, — ответила Мина и сделала глоток. — Но на сладости смотреть не могу, от одного вида блевать охота. Поэтому прошу, будь другом и убери это от моих глаз куда подальше.
— Ладно, — выдохнула Усаги, с неохотой отложив тарелку на тумбочку. — А чего ты так поздно?
Последнее время они виделись довольно редко, и любой их разговор начинался с чего угодно, но только не с приветствия. Узнав о беременности жены, Кунсайт строго настрого запретил ей бывать в клубе. Исключительно днём, когда ещё не начиналась какая-либо шумиха. И то, что Мина явилась к Усаги перед началом рабочей смены, немного удивило.
— Мы с Кунсайтом ехали домой после осмотра в клинике, но его срочно вызвал Даймонд, у него что-то там не сходится. Что неудивительно — как не было головы на плечах, так и нет, — рассмеялась Мина. — Эти врачи, если честно, уже надоели.
— Тебе не страшно? — спросила Уса, наблюдая за тем, как Мина поглаживала свой уже немного видневшийся животик.
— Нет, Кунсайт делает всё возможное, чтобы мне было хорошо. Единственное, что страшно — это рожать, просто потому что я боюсь боли, — скривилась Мина, но тут же тепло улыбнулась. — Но Кунсайт обещал, что будет держать меня за руку! Знаешь, когда мне было лет шестнадцать, я совсем не хотела детей. Казалось, что под моим воспитанием вырастут шалопаи наподобие моего братца.
— За шесть лет что-то изменилось? — рассмеялась Усаги, скрываясь за дверцей шкафа, чтобы переодеться в свою униформу. Мина недовольно закатила глаза, но обижаться даже не думала.
— Конечно же, нет. За исключением того, что у меня появился муж, имеющий голову на плечах — он уж точно воспитает нашего сына как следует.
— Сына? — Усаги выглянула, застёгивая последние пуговицы на белоснежной блузке. — Уже можно узнать пол ребёнка?
— Вообще-то ещё нет, через недельки две только, и то предположительно, но мне почему-то кажется, что это будет мальчик, — ещё шире улыбнулась Мина и поправила свою блузку, поднимаясь на ноги. — Готова? Идём вниз, я хочу посмотреть на потуги девочек, которые они называют танцами и пением.
Мина потянула Усаги за собой, весело рассказывая о том, как она проводит время в клинике. Но Уса толком не слушала её — всё равно не понимала, о чём именно говорит собеседница. Все эти анализы, учёты и подобное скорее пугало, чем вызывало какой-либо интерес. А то, с каким энтузиазмом Мина об этом рассказывала, наталкивало на мысли о том, что она недалеко от грани между нормальностью и фанатизмом.
— Мы так и не устроили концерт для тебя, — уныло произнесла Мина, пока они наблюдали за тем, как девочки репетируют для очередного пятничного шоу, до которого оставалось всего пару дней.
— Родишь, тогда и потанцуем, — уверила её Усаги.
Она подпёрла голову рукой, с завистью наблюдая за девушками на сцене. Ей бы хотелось вот так сидеть каждый вечер, наслаждаясь выступлением, а не краем глаза смотреть на них, разнося заказы между столиками. Но в зал вошёл Даймонд, прерывая все её мечтания. Он напомнил о том, что до начала всего ничего, и всем пора приниматься за свою работу.
— Мой муж ещё нужен тебе? — недовольно поинтересовалась Мина, обращаясь к Даймонду. — Я устала и хочу домой.
— Кунсайт задержится ещё немного, а ты пока можешь заняться тем, что ты всегда и делала здесь — то есть ничем, — усмехнулся Даймонд, чем только разозлил Мину. Но она лишь поднялась с места и потянула за собой Усаги. — А вот мисс Кино время приступать к работе.
— Я тебя потом к себе заберу, — пообещала Мина и, напоследок скривив рожицу спине своего деверя, направилась к лестнице на второй этаж.
Усаги измученно выдохнула и поплелась в сторону комнаты за туфлями на высоких каблуках. За два с половиной месяца, что она здесь проработала, она не прожила и дня, не сетуя на дурацкую униформу этого заведения. Когда она спросила у Мины, кто так издевается над девушками, та лишь неловко рассмеялась, отводя взгляд в сторону. Но за всё это время ей таки удалось наловчиться передвигаться на таких ходулях. Падать она ещё не падала, но посуду била часто, когда едва не теряла равновесие. Наверное, не будь она под покровительством Мины, её бы давно вытурили.
Достав туфли из-под кровати, Усаги с неохотой натянула их на ступни. Их ей подарила Мина на мнимый день рождения, когда неуклюжая Уса умудрилась сломать каблук на своих прежних. По словам подруги, их ей когда-то подарил старший брат, когда только переехал в Лос-Анджелес и сорил заработанными деньгами направо и налево.
— Но это ведь твои любимые, — пыталась отвертеться тогда Усаги.
— Мои ноги уже давно не влезают в них, носи с удовольствием, в них не должен каблук сломаться так быстро, — отмахивалась от неё Мина.
Усаги спустилась вниз, когда клуб уже начинал свою жизнь. Пропихиваясь между первыми посетителями, которые всегда занимали столики ближе к сцене, она надеялась на то, что Даймонд не заметит её отсутствия. Несмотря на то, что работа начиналась вечером, Усаги почти всегда умудрялась опаздывать.
— Банни, где тебя носит? — недовольно цокнул Руби, заметив, как незадачливая официантка пробирается к бару. — Даймонд уже обыскался тебя. Кортни прикрыла тебя, но ей уже никто не верит.
— Спасибо, — Усаги улыбнулась бармену, но, едва скрывшись за дверью кухни, нахмурилась. — Сам ты Банни, блин.
Это глупое прозвище распространила Эсмэроуд, которая малость что-то понимала в японском языке. И, едва узнав имя Усаги, тут же «перевела» его, таким образом издеваясь над ней. Оскорбленная не раз жаловалась на это Мине, но та лишь пожимала плечами, аргументируя поведение сотрудников тем, что Банни звучит для них привычнее, нежели Усаги, и пожелала меньше обращать на это внимание. Но Усаги редко когда могла игнорировать чьи-либо выпады в свою сторону и постоянно расстраивалась или злилась на своих коллег.
— Банни, привет! — единственным человеком, кому прощалось подобное обращение, была Кортни, которая постоянно прикрывала её. Молоденькая официантка прошла мимо неё с подносом в руках, улыбнувшись.
Кортни работала на полставки — приходила и уходила, когда ей было удобно. По документам она считалась самой младшей, но на деле таковой была Усаги, которой только сегодня исполнилось восемнадцать лет. Кортни только недавно окончила школу и собирала деньги на дальнейшее обучение в университете. Из-за её сплошной занятости им с Усаги не удалось толком подружиться, но Кортни всегда выгораживала её перед начальством и в перерывах между работой им иногда даже удавалось завязывать беседы на несколько минут.
Единственным человеком, с которым Усаги действительно удалось подружиться, стала Мина. У них было слишком много общего. Кунсайт, впервые увидев их вместе, пошутил о том, что они как разлученные с детства сёстры-близнецы, и всё равно, что Мина была старше на пять лет.
Усаги каждый раз уставала всего за полчаса работы. Виной всему были треклятые туфли, но Мина даже ей не позволяла вольностей в униформе. По её словам, после такого каждая захочет себе такую же поблажку. Но не было и дня, когда Усаги не мечтала о том, что когда-нибудь в этом заведении будет разрешена обувь на низком ходу.
Перерывы между заказами всегда были относительно небольшими. За пару минут едва можно было отойти в уборную или же перекусить, сделать несколько глотков бодрящих напитков. Усаги в связи с неуклюжестью загружали меньше всех, но уставала она не меньше остальных. Но всё это она терпела только в надежде на то, что однажды увидит среди посетителей человека, ради которого отказалась от комфортной жизни.
Когда выдалась свободная минутка, она устало опёрлась на стену возле дверей на кухню с бутылкой энергетика в руках. Но проходящая мимо официантка вырвала напиток из её рук, на ходу что-то лепеча о жажде. Усаги давно привыкла к подобному, и сама так каждый раз делала, здесь по-другому было никак. Они даже умудрялись таскать всё с одной тарелки, запихиваясь едой на ходу.
Осматриваясь кругом, Усаги чуть улыбнулась, наблюдая за обстановкой. В самом начале она пугалась слов Мины о том, что это место — центр извращений и всего подобного. Но на деле здесь было вполне мило, кроме некоторых случаев, когда перебравшие посетители могли устроить какую-нибудь бойню. Но схожего рода события всегда быстро прекращали.
Самым ужасным, по мнению Усаги, были тематические вечеринки, проходящие по пятницам. В такие дни Даймонд выряжал весь персонал, что работал в зале, в какие-нибудь яркие наряды. По словам Мины, этот человек ничего не смыслит в моде и устраивает только клоунаду.
Усаги эта участь обходила, так как в эти дни у неё чудным образом появлялся выходной, который она иногда проводила в обществе Мины, обсуждая безвкусицу, надетую на коллегах. Но зачастую Усаги сидела у себя в комнате, мечтая о своём, или же спала.
— Банни, не спи, — Аманда, официантка, которая всегда работала подле Мины, пощёлкала у неё перед носом, пихая в руки поднос. — Миссис Уайт попросила себе гранатовый сок.
Усаги с неохотой поплелась к Руби за напитком, недоумевая, почему Мина всё ещё находилась здесь. Получив свой «заказ», она направилась к лестнице, уже мысленно представляя все свои мучения, через которые ей придётся пройти в этих туфлях. Лавируя между столиками и посетителями, она поражалась собственной выдержке.
— Что случилось, чего ты всё ещё здесь? — поинтересовалась Усаги, поставив стакан с соком на стол, и уселась на своё привычное место. — Снова заставила меня ходить по этим лестницам.
— Кун всё ещё задерживается, а мне делать нечего, — Мина потянулась к соку и с энтузиазмом втянула через трубочку немалое количество. Но тут же едва не выплюнула содержимое обратно, скривившись больше прежнего. — Фу, почему так кисло?
— Не знаю, это ведь просто гранатовый сок, он всегда кисленький, — Усаги взяла стакан и сделала небольшой глоток. — Ну вот, обычный сок. Гадкий, конечно, но тебе же нравится.
— Обычно Руби его чем-то разбавляет, в чистом виде он мне ни капли не нравится, да и нельзя, — Мина обиженно надулась, откинувшись на спинку дивана. Она вновь задрала блузку, сложив руки на своём животе. — Гранатовый сок полезен для беременных, и тебе бы не помешал. Даже похудела, хотя мне казалось, что с твоей любовью к еде это невозможно. И побледнела за последнее время сильно, давно на солнце не выходила? На, пей, тебе витамины будут в самый раз.
Усаги пыталась протестовать, но строгий взгляд Мины говорил за себя. С неохотой схватив стакан, она всё-таки сделала несколько глотков. Мина права — Усаги действительно похудела, немного осунулась. Волосы от постоянного стресса потеряли свой объём и блеск, и начали выпадать.
Но Усаги и некогда было за собой следить — сплошная работа полностью поглощала её. Едва заканчивалась смена, она тут же засыпала, едва голова касалась подушки, а просыпалась только под вечер, когда уже требовалась её помощь в зале. Несмотря на свою любовь к еде, принимала она пищу редко. И когда выдавалась свободная минута, чтобы нормально перекусить, всё тут же просилось обратно. Но говорить об этом Мине она никак не могла. Несмотря на то, что у подруги срок был всего три месяца, материнский инстинкт она проявляла абсолютно на всех, а на Усаги в первую очередь.
— Зачем ты его постоянно трогаешь? — поинтересовалась Усаги, заметив, что Мина в течение продолжительного времени поглаживает свой маленький животик, не сводя с него любовного взгляда. — Плод ведь наверняка ещё не шевелится.
— Ничего ты не понимаешь. Когда свой появится, будешь ещё хуже меня, — ответила Мина, так и не оторвавшись от своего живота.
Усаги лишь несмело улыбнулась, отводя взгляд в сторону. Когда-то в детстве ей хотелось много-много детей. Но, смотря на все мучения Мины, ей становилось страшно от мысли, что когда-то и в её жизни появится ребёнок. Но даже если и забеременеет, вряд ли в ней будет столько фанатизма.
Мечтательно вздыхая, Усаги перевела взгляд на сцену. Она торчит здесь уже столько времени, а ничего даже не слышно о том, что Ко Сейя собирается выступать в «Белых Касабланках». За всё время при Усаги вообще не появлялся никто из знаменитостей. И дело даже было не в том, что она кого-то не знает — появись кто-нибудь значимый, кто-то бы обязательно поднял шумиху об этом. Может, Рей просто так пошутила и действительно сделала себе подарок на день рождения, отправив Усаги куда подальше от себя?
— Ты чего загрустила? — Мина пихнула её под бок, вырывая из размышлений.
— Засыпаю просто, — Усаги пожала плечами. Впервые в жизни ей совершенно не хотелось отмечать собственный день рождения — атмосфера праздника никак не чувствовалась.
— Я забыла кое о чём, — Мина хлопнула себя по лбу и достала из-за спины небольшую коробочку. — Это кто-то передал тебе. Я поэтому тебя и позвала, но совсем забыла об этой штуковине.
Усаги забрала коробочку, рассматривая со всех сторон. Она была обтянута подарочной упаковкой и перевязана яркой лентой. Стянув ненужную мишуру, она заглянула внутрь. Вытащив знакомый гребень с топазами, Усаги выдохнула, еле сдерживая слёзы. Подарок от мамы на семнадцатилетие.
— Ух ты, очень красивый, — выразила своё восхищение Мина, аккуратно притрагиваясь к зубчикам украшения. — Можно я поближе рассмотрю?
Усаги кивнула, позволяя собеседнице вытянуть гребень из её рук. Выдохнув, она вернулась к изучению коробочки. Внутри также оказалась небольшая записка всего с парой слов.
— «С днём рождения», — вслух прочла Усаги, узнавая в строчках почерк своей нудной учительницы.
— Поздновато для поздравлений, уже ведь месяц почти прошёл, — усмехнулась Мина, возвращая Усаги её украшение. — Но гребень шикарный, только куда его тебе, если ты носишь постоянно эти булочки на голове. И от кого он?
— Не знаю, подарок не подписан, — легко соврала Усаги, поглаживая камушки пальцами. — Но мне он тоже очень нравится, цвет камней красивый.
— Надо тоже тебе подарок намутить, — весело начала Мина, вновь откинувшись на спинку дивана.
— Но ты мне подарила туфли, — напомнила Усаги, демонстрируя ей свои ноги.
— А почему подарки должны дариться только по праздникам? — возмутилась Мина. — Женщина должна получать их ежедневно! Да и тем более я тебе столько раз уже обещала, что мы попоём вместе, и всё никак не возьмусь за выполнение.
— Я всё понимаю, у тебя ведь не то положение, чтобы выступать на сцене, — Усаги улыбнулась, и краем глаза посмотрела на сцену, где в который раз отжигали девочки, которым она ежедневно завидовала. — Да и мы же договорились утром, что станцуем, только когда ты родишь.
— Не путай, дорогая, танцы и пение. А пока я рожу, ты, может, свалишь уже от меня, а мне всё не терпится услышать, как ты поёшь, — рассмеялась Мина, но тут же умолкла, уставившись вниз. Усаги проследила за её взглядом и заметила Кунсайта, чьё появление полностью обрывало её перерыв и возвращало к работе. — Я приду на выходных, и в этот раз мы честно с тобой что-нибудь споём, так что выбирай песню!
Мина поднялась с места и, напоследок улыбнувшись, поспешила вниз. Усаги проводила её усталым взглядом — совсем не хотелось возвращаться к этой работе. Она, забрав с собой недопитый сок Мины, направилась к лестнице. Подниматься по ней всегда было легче, нежели спускаться. Несколько раз она едва не полетела вниз, но чудом удерживала равновесие. В основном страдала посуда, на переживание за которую вовсе не было желания, когда ожидалось знакомство личика Усаги и ступенек.
Как и ожидала Усаги, Мина не появилась на выходных, чтобы утащить на обещанную репетицию. Это, несомненно, расстраивало, но Усаги понимала, что её подруга, в конце концов, замужняя дама, ожидающая ребёнка, и наверняка проводит всё своё свободное время вместе с любимым мужем. Который, кстати говоря, также не появлялся на работе.
Когда с последнего появления главы заведения прошло три недели, Усаги начала нервничать. Даже если бы Кунсайт появлялся, она бы всё равно постеснялась к нему подойти и спросить что-либо о Мине. Даймонда она обходила третьей дорогой, не желая связываться с Эсмэроуд, которая считала своим долгом напоминать об угрозе каждый раз, когда они пересекались в зале или комнате.
— Миссис Айно, вы не знаете, что с Миной? — единственным человеком, к которому Усаги осмелилась обратиться, была Тетис. Мина ещё с самого начала говорила о том, что к ней всегда можно смело обращаться за помощью.
— Без понятия, — безразлично пожала плечами администратор, продолжая свой разговор по телефону. — Я ведь тебе сказала, что поговорим дома!
Усаги, да и любой другой сотрудник клуба не раз становились свидетелями ссор Тетис и её супруга. Мина рассказывала, что у них изначально не сложились нормальные отношения, и она до сих пор недоумевала, как эти двое умудрились пожениться и оставались вместе на протяжении нескольких лет.
Но ссоры начальства мало интересовали Усаги — она всё ещё переживала за Мину. Так надолго она ещё ни разу не пропадала, и было страшно предполагать, что могло случиться. Временно Даймонд взял на себя обязанности директора, о чём практически каждый день пытался напоминать всем сотрудникам заведения.
Такой расклад событий немного настораживал Усаги. Долгое время ей удавалось избегать встреч с этим человеком, вовремя скрываясь либо в уборной, либо в толпе посетителей. Пока Мина регулярно приходила в клуб, удавалось сбегать к ней. А теперь она осталась совсем одна, и эта мысль пугала её. Обещанная опека Тетис никак не проявляла себя — казалось, что эту женщину не заботило ничего, кроме как ссоры с собственным мужем.
— Мисс Кино, мне кажется, что вы меня избегаете, — в один из прекрасных дней все кошмары Усаги стали явью. Даймонд «словил» её у комнаты, прижимая к стене. — Последнее время бар недосчитывается привычного количества стаканов. Может, вы знаете, почему?
— Можете вычесть из моей зарплаты, — прошептала Усаги, вжимаясь в стену, желая провалиться под землю или вовсе исчезнуть. Он был слишком близко, и безумно пугал одной своей хищной ухмылкой, которая наводила на мысли не лучшего содержания.
— Так просто не пойдёт, — покачала головой Даймонд и прикоснулся к одному из её хвостиков. Взяв прядку волос в свою ладонь, он пропустил её сквозь пальцы. — Вам кто-нибудь говорил, что у вас восхитительные волосы? Ещё мне очень нравится ваша причёска.
Усаги покачала головой, отводя взгляд в сторону, раздумывая о том, как ей будет лучше сбежать от его общества. Выставив ладони по бокам от её головы, он склонился к её лицу, обдав своим горячим дыханием. Она чуть скривилась, учуяв запах алкоголя — о пристрастии Даймонда к спиртным напиткам давно слагали легенды, которые, конечно же, дошли и до ушей Усаги.
— Ну что вы, моя королева, не отводите от меня своих чудесных глаз, — Даймонд обхватил её подбородок, заставив повернуть голову в свою сторону. Усаги зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы, прекрасно зная, что нельзя демонстрировать свою слабость. — Неужели я вам совсем не нравлюсь?
Она отрицательно помотала головой, опуская лицо вниз. Но сильная хватка этого не позволила, приближая её лицо к противнику. Усаги смело посмотрела ему в глаза, показывая, что совсем не боится его, но сердце бешено колотилось от страха, а коленки уже давно дрожали. Такие люди пугали — они пользовались своим положением, властью. Усаги хотелось очутиться где угодно, но не здесь.
— Тогда испорченное вам придётся отработать своим телом, — произнёс Даймонд, впиваясь в её губы властным поцелуем. Его руки пытались пробраться под её юбку, но Усаги, сжимая губы, отчаянно пыталась отпихнуть его от себя.
Даймонд одной рукой обхватил оба её запястья, поднимая их над головой. Коленом он пытался раздвинуть её ноги, второй же рукой сжал горло, когда Усаги попыталась позвать на помощь. Слёзы всё-таки градом покатились по щекам, но всё, что у неё получалось делать, это хоть как-то извиваться в попытках избавить себя от мерзкого касания чужих рук, и надеяться на то, что хоть кто-нибудь вдруг появится рядом, и тогда Даймонд уйдёт.
В какой-то момент на лестнице послышался шум, и мужчина чуть отвлёкся на него, Усаги смогла вырвать свои руки и отпихнуть его от себя. Когда Даймонд пытался вновь её схватить, она царапнула его щёку. И пока тот ощупывал своё лицо, Усаги удалось скрыться в своей комнате, заперев дверь на замок.
Бессильно съехав по двери, она уткнулась в свои колени, беззвучно рыдая. Осознание произошедшего медленно, но верно доходило до неё, вызывая ещё больше боли внутри. Дрожащими руками Усаги провела по своим губам, понимая, что только что её целовал человек, к которому она не испытывала ни малейшей симпатии. Она чувствовала себя мерзко и гадко, грязной и использованной. Усаги была благодарна человеку, который спас её от того, что никогда бы не удалось стереть из своей памяти.
Услышав требовательный стук в дверь, Усаги вздрогнула, резко отползая в середину комнаты. Дыхание участилось, а сердце вновь бешено заколотилось, отдавая сильной пульсацией в висках. Неужели он не ушёл и хочет продолжить начатое? Она постаралась сдержать рыдания, но картинки возможного развития событий пугали, доводя её чуть ли не до истерики.
— Банни, открой дверь! Я знаю, что ты там, — услышав голос Эсмэроуд, Усаги спокойно выдохнула, поднимаясь на ноги.
Если это была её соседка, то Даймонд наверняка ушёл. Усаги дрожащими руками отворила замок, открывая дверь. Эсмэроуд тут же зашла, отпихнув соседку чуть в сторону. Заперев замок, она медленно развернулась к Усаги, прожигая ненавистным взглядом карих глаз.
— Что это только что было? — леденящим голосом поинтересовалась Эсмэроуд, наматывая на палец прядь зёленых волос. Она перевела взгляд на Усаги, отчего та попятилась к стене. — Ты ведь помнишь, о чём мы говорили?
— Меня он не интересует, честно, ты ведь сама видела, что это он полез ко мне, — сквозь всхлипы ответила Усаги, помотав головой. Гнева Эсмэроуд она боялась не меньше, чем самого Даймонда.
— Заткнись! — крикнула девушка, стукнув по столу ладонью. Усаги вздрогнула, прикрыв глаза.
Так хотелось, чтобы это всё оказалось лишь кошмарным сном. Чем угодно, но только не реальностью. Больше всего она желала в тот момент проснуться в своей кровати, чтобы на календаре было шестое июня одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года, а на часах — девять утра. Чтобы самым страшным было то, что она проспала школу или упала с лестницы, спускаясь вниз. Всё, что угодно, что было в её жизни до того самого дня…
Почувствовав на своём лице нечто прохладное, Усаги испуганно распахнула глаза, вздрогнув от близости Эсмэроуд. Она стояла слишком близко, презрительно осматривая с высоты своего роста, притрагиваясь своими ледяными ладонями к лицу.
— «Вам кто-нибудь говорил, что у вас восхитительные волосы?» — Эсмэроуд аккуратно прикоснулась к светлой прядке волос девушки напротив. Но тут же дёрнула со всей силы, заставив Усаги скривиться от боли. К сожалению, не сон. — И что он в тебе нашёл? Ты ведь никакая, самая обычная. Кожа да кости, и даже на лицо не симпатичная, азиатка, чёрт возьми.
Эсмэроуд обхватила лицо Усаги одной рукой, впиваясь своими длинными ногтями. Она заставила смотреть Усаги только на себя, с усмешкой рассматривая её лицо со всех сторон. Напоследок сжав девичью челюсть сильнее, Эсмэроуд скривилась, отпихнув девушку от себя.
— Что ты от меня хочешь? — прошептала Усаги. Хотелось кричать, но все звуки будто застряли в горле. Любые слова она словно выдавливала из себя из последних сил.
— Чтобы ты исчезла из моей жизни! — истерически крикнула Эсмэроуд, и Усаги готова была поклясться, что в её глазах блеснули слёзы. — До того момента, как ты появилась здесь, он обращал всё своё внимание только на меня, меня! А ты взялась неизвестно из какой дыры, и сразу же отобрала каждый его взгляд себе. Я несколько лет добивалась его расположения, и я не позволю тебе разрушить всё это одними лишь хвостиками!
С этими словами Эсмэроуд вновь подлетела к ней, наматывая светлые волосы на кулак. Заприметив в руках обидчицы нечто блестящее, Усаги со всей силы принялась вырываться, мотая головой. Она не позволит обижать себя кому-либо, она сможет справиться со всем, что происходит.
Но одно неудачное движение, и на её шее образовался небольшой порез, из которого тут же хлынула кровь. Вскрикнув от боли, она прижала ладонь к пораненному месту, оседая на пол. Осознание того, что её больше никто не держит, отдалось каким-то неприятным чувством в груди, когда она провела свободной ладонью по своей макушке.
Неверяще обернувшись назад, Усаги всхлипнула с новой силой, увидев остатки своих когда-то длинных волос на полу. Эсмэроуд уже не было в комнате — сбежала сразу же, едва закончила то, чего, видимо, так долго ждала. Усаги прикоснулась к светлой прядке, поднимая ту в воздух. Она потянулась ко второй, но заметила кровь на своих руках. Вспомнив о ранении, она тут же поднялась и на ватных ногах направилась в ванную, продолжая всхлипывать.
Закрывшись, она тут же полезла к аптечке, пытаясь найти что-либо подходящее для обработки ран. Достав перекись и несколько ватных дисков, Усаги дрожащими руками пыталась сделать хоть что-нибудь. Но у неё совершенно ничего не получалось.
— Почему именно я, — прошептала Усаги, смачивая вату лекарством.
Приложив руку к ране, она подняла своё заплаканное лицо на зеркало. От собственного вида слёзы наворачивались ещё больше. Свободной рукой она открыла кран с холодной водой, пытаясь умыться. Холодная вода никак не приводила в чувства — Усаги до сих пор отказывалась верить в происходящее, надеясь, что ещё есть какая-либо возможность на то, что всё окажется лишь дурным сном.
Кое-как успокоившись, Усаги вновь посмотрела на своё отражение, поворачивая голову поочерёдно в разные стороны. Эсмэроуд права — она совсем обычная, и всегда была такой. И именно поэтому не понимала, чем заслужила себе такую судьбу. Неужели она где-то так сильно оплошала, расплачиваясь за содеянное в этот момент?
Кровь всё ещё продолжала идти, и Усаги поспешила сменить ватный диск на новый, выкинув предыдущий в урну. Отыскав в скудной на содержание аптечке пластырь, она закрепила ватку — постоянно держать руку на весу утомляло.
Потянувшись к шарикам оданго, Усаги неспешными движениями принялась поочерёдно вытягивать шпильки, скидывая их на пол. Они всё равно ей больше не понадобятся. Полностью распустив волосы, она неверяще уставилась в собственное отражение. Завела прядки за уши, медленными движениями проводя кончиками пальцев по всей длине — теперь волосы едва доставали ей до груди. Последний раз такая длина была у неё много лет назад, когда ей едва исполнилось пять лет.
Называть девушку напротив собой у Усаги никак не поворачивался язык — уж слишком чужая. Совсем не похожая на ту, что она привыкла видеть по утрам. Она помнила себя с извечной улыбкой на лице, длинными хвостами за спиной и горящими любовью к жизни голубыми глазами. А то, что она видела в зеркале, никак не складывалось с собственным восприятием. У новой Усаги в глазах отражалась огромная боль и обида на весь мир. Дрожащие губы, из которых в любой момент был готов вырваться отчаянный крик, переполненный невообразимой болью.
Услышав своё имя — не приевшееся прозвище — за дверью, Усаги безразлично поплелась открывать её. Ей было абсолютно всё равно, кто именно мог оказаться там. Но, увидев сквозь пелену слёз смутно знакомый силуэт, её сердце забилось сильнее, и даже появилась надежда на то, что этот ад прекратится и скоро она окажется дома. Там, где её любят.
— Рей, — выдохнула Усаги, обессиленно бросаясь в объятия девушки, вдыхая её аромат. Рей пахла не так, как всегда — этот запах скорее напоминал смесь табачного дыма и каких-то сладких духов. Но совсем не хотелось думать об этом, Усаги безумно соскучилась.
В следующий раз Уса открыла глаза, когда почувствовала на своей шее чьи-то мягкие прикосновения. Увидев перед собой лицо Мины, она тут же подорвалась с кровати, обхватив подругу за шею. Неужели это всё было лишь кошмарным сном?
— Прости меня, я такая эгоистка, — Усаги нахмурилась, услышав тихий голос Мины. Оторвавшись от нее, Уса с тревогой посмотрела в светлые глаза, в краешках которых собирались слёзы. — Мне так жаль, что меня не было рядом. Но я сделаю всё, чтобы больше не оставлять тебя одну так долго.
Усаги от слов Мины ещё больше нахмурилась. Быстро проведя по остриженным волосам руками, до неё дошло, что это был всё-таки не сон.
— А где Рей? — поинтересовалась Усаги, смутно вспоминая происходящее. — И как я тут оказалась, долго ли была в отключке?
— Не так много сразу, — Мина пересела к ней на кровать, заключив в объятия. — Тебя нашла Тетис — ты долго не выходила в зал, и она отправилась на поиски. Ты нашлась в туалете, вся в слезах и в… странном виде. Поспала ты прилично, на самом деле, около двенадцати часов, если не больше.
— Значит, Рей здесь не было? — жалобно спросила Усаги, сильнее прижимаясь к Мине. Она так скучала по ней, трудно было описать хотя бы часть того, что было на душе в тот момент.
— К сожалению, нет, — Мина чуть отстранилась, поглаживая её по голове, слабо улыбаясь уголками губ. — Они просто очень похожи с ней, ты же знаешь. Я иногда тоже их путала.
Усаги попыталась улыбнуться, понимая, что всё сказанное Миной — лишь попытка хоть как-то её успокоить, приободрить.
— Где ты была все эти дни? Мне так тебя не хватало, — прошептала Усаги, очень надеясь, что в тот момент её слова звучали без малейшего упрёка. Но, судя по сменившемуся выражению лица собеседницы, всё получилось наоборот.
— У меня случилась угроза выкидыша — упала неудачно. Кунсайт очень распереживался и положил меня в срочном порядке в клинику под наблюдение врачей. А после запретил ещё некоторое время появляться здесь, — Усаги замерла от слов Мины, с тревогой посмотрев на неё. — Сейчас уже всё в порядке, я и малыш в безопасности.
— А Кунсайт знает, где ты сейчас? — спросила Усаги, сжав ладони Мины в своих. По сравнению с проблемами подруги, потеря волос для Усаги показалась сущим пустяком.
— Нет, у Адониса, самого младшего после Даймонда в их семье, какие-то проблемы. Если Кун узнает, что я здесь — всем нам несдобровать. Он и так всегда возвращается от брата слишком раздражённым, ему не нужны ещё проблемы, — выдохнула Мина, поглаживая тыльную сторону ладони Усаги большим пальцем. — Может, ты расскажешь мне, что именно случилось?
Усаги отвела взгляд в сторону, размышляя о своём. Ей совершенно не хотелось загружать Мину собственными проблемами — у неё только недавно была угроза выкидыша. И если взвалить на неё все свои проблемы, могут быть последствия с летальным исходом. Тем более, если у Кунсайта и так проблемы с одним младшим братом, вряд ли на него положительно повлияют размолвки и со вторым. Ещё неизвестно, как его настроение отобразится на Мине, а подвергать её потенциальной опасности Усаги никак не хотела.
— Мне просто захотелось что-то изменить в себе, — она пожала плечами, пытаясь выдавить из себя подобие улыбки. — Зато теперь нет прежней тяжести, что я таскала столько лет на голове. Теперь мне не надо постоянно напрягаться с этими оданго.
— Это ты себя или меня пытаешься убедить? — скептически поинтересовалась Мина, приподняв в удивлении брови. — Если тебе так хотелось что-то поменять в себе, тебе стоило просто сходить в парикмахерскую. Тут совсем недалеко есть хороший салон, ты могла спросить у кого-нибудь.
— Это было слишком спонтанное желание, — уклончиво ответила Усаги, надеясь, что Мина поверит её словам.
— Ну, а как ты умудрилась заработать порез и чего тут в обмороки сваливалась?
— Руки не из того места растут, дрогнули и порезалась, — как можно беззаботнее отозвалась Усаги, после чего чуть рассмеялась. — А шлёпнулась, может, от переутомления. Я последнее время слегка недоедала…
— Дурочка! — Мина вырвала свои ладони и отвесила ей подзатыльник, нахмурившись. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты питалась?! А потом я удивляюсь, почему ты худеешь…
Усаги улыбнулась, наблюдая за тем, как надуваются щёки Мины, а из ушей ещё немного и обязательно пойдёт пар. Уж лучше пусть она думает о том, что проблема в недосыпании или недоедании, чем узнает правду.
— Вот прямо сейчас пойдём и что-нибудь нормальное перехватим на кухне, — заявила Мина, поднимаясь с кровати. — Только сначала что-нибудь сделаем с твоими волосами.
— Может, мне всё-таки лучше сходить в тот самый салон, о котором ты говорила? — попыталась отвертеться Усаги, наблюдая за тем, как Мина направляется к рабочему столу. Заприметив в её руках те самые ножницы, она сглотнула. — Только не говори, что собираешься самостоятельно ровнять мои волосы.
— На самом деле у меня в этом есть небольшой опыт — я часто обстригаю кончики мужу, ещё ни разу не жаловался, — рассмеялась Мина, возвращаясь к кровати. Развернув Усаги к себе спиной, она принялась расчёсывать её волосы.
— Но он никогда не будет жаловаться на тебя, — улыбнулась Усаги, сложив руки перед собой, надеясь скрыть дрожь. — Он любит тебя и сделаёт всё, что ты попросишь.
— Да, мне повезло с мужем, — Усаги не видела, но по голосу понимала, что Мина улыбалась. Не могла по-другому, вспоминая своего обожаемого супруга. Именно поэтому Усаги решила молчать, чтобы не устраивать другим какие-либо проблемы — и без этого постоянно приносила затруднения. — А тебе повезёт с парикмахером, если будешь держать голову ровно.
Через несколько минут Мина протянула Усаги небольшое зеркальце, позволяя рассмотреть свои эксперименты над ней. Она подровняла волосы по плечи, и убрала её привычную чёлку сердечком.
— Если тебе не нравится, я могу вернуть, как было, — предложила Мина, наблюдая за тем, как Усаги ощупывает ровную чёлку. — Просто я подумала, если тебе захотелось перемен, то можно было и с ней что-нибудь новое сделать.
— Мне нравится, — совершенно искренне заверила Усаги, рассматривая новую причёску. — Немного непривычно, но, думаю, со временем такой вариант мне понравится больше, чем оданго.
— Ты так выглядишь чуток старше, что даже неплохо. Наконец охрана не будет воспринимать незаметно прошедшей малолеткой, — прыснула Мина, но тут же нахмурилась, схватившись за живот. — Ладно, а теперь пора подкрепиться — мой ребёнок срочно требует что-нибудь пожевать, и я хочу. А тебе просто обязательно. Попрошу Тетис следить за твоим рационом. Чтобы ела как минимум два раза в день, поняла меня?
Усаги кивнула её словам, поднимаясь следом. Голова чуть кружилась, и она бы наверняка свалилась обратно, если бы не хватка Мины вокруг её предплечья.
— Может, устроить тебе несколько дней выходных? — предложила Мина, когда они спускались на первый этаж. — Мы можем с тобой съездить куда-нибудь на природу — и тебе, и мне с малышом полезно.
— Как хочешь, — Усаги улыбнулась. За последние дни общение с Миной стало спасательным якорем на её корабле беспокойств и переживаний.
Но, заприметив на горизонте одну из причин своих проблем, она вздрогнула. Сильнее сжав руку спутницы, Усаги мысленно настроила себя на то, что она сможет и дальше каждый день пересекаться с этим человеком.
— Мисс Кино, честно признаться, меня немного расстроила ваша причёска, — слащавым тоном произнёс Даймонд, бесстыдно заглядывая ей прямо в глаза, будто и не было тех событий, которые случились несколько часов назад. — Ваши прелестные волосы до самых коленок мне очень нравились.
— Эсмэ посоветовала мне сделать стрижку, сказала, что мне будет так лучше, — Усаги старалась не выдавать дрожи в своём голосе, но человек перед ней всё же несколько пугал, несмотря на то, что рядом с ней на тот момент находилась Мина.
— Какое тебе вообще дело до причёски Усаги? — цокнула языком Мина, пихая Даймонда плечом, чтобы пройти дальше. — Работай иди лучше, лентяй. Недолго осталось тебе на солнышке греться.
Судя по недоумённому взгляду мужчины в сторону Усаги, он не совсем правильно истолковал слова Мины.
— Знаешь, очень странно, что он даже не заикнулся о том, что расскажет Куну, что я здесь была, — удивлённо протянула Мина, открывая перед ними двери кухни.
— Может, он просто не захотел тебя ставить в известность, а сам уже идёт звонить? — предположила Усаги, присаживаясь на пластмассовый стул у столика раздачи.
— Этот человек и без угроз в мою сторону? — Мина на секунду выглянула из-за холодильника и с насмешкой посмотрела на собеседницу. — Я тебя прошу, подобного ещё никогда не было в практике моего общения с этим индивидом. Он либо где-то накосячил, либо что-нибудь предъявит потом. А пока что ешь, а то урчание твоего живота уже невозможно слушать.
Усаги с неохотой пододвинула свою тарелку с салатом, вяло ковыряясь вилкой. Подперев голову свободной рукой, она слушала Мину, пытаясь полностью погрузиться в её рассказ, чтобы избавиться от навязчивых мыслей в голове. Это было чертовски сложно, а сдерживать рвущиеся наружу рыдания и крики — ещё сложнее. Но она сможет стать сильнее, она должна.