Восстань и Сияй

      Сложно сказать, что в Лос-Анджелесе была зима: погода всегда стояла плюсовая, даже ночью. Здесь никогда не бывало снега, как рассказывала Макото, только сезонные дожди и всё. Некоторое число обитателей Калифорнии могли ходить в шортах и футболках. Как, к примеру, тот паренёк, что прошёл мимо Усаги, за которым она наблюдала через стекло просторного кафе, в котором сидела с Миной. Сама Усаги была одета как можно теплее, не желая простудиться, ведь начались северные ветры и она пыталась заботиться о себе и малыше. Подруга также не рисковала, хоть и любила в этот период более свободные наряды, ведь уже привыкла к такому климату.       Рей говорила, что и Усаги в скором времени сможет привыкнуть и одеваться не так тепло, как и большинство горожан. Хотя сама Рей, несмотря на свой вполне солидный срок проживания, так и не свыклась окончательно с зимним климатом и на пару с Усаги расхаживала в декабре в курточках и шарфиках. А вот летний климат ей совсем не был страшен, в отличие от Усаги, которая за летний период работы успевала понудить над изнурительной жарой. А к этой зиме у неё нет возможности привыкнуть даже при всём большом желании.       Первое декабря мало отличалось от других каких-либо дней ноября, в которые не было особо холодно. Но Усаги очень хотелось увидеть снег, слепить в руках небольшой комок и в кого-нибудь обязательно кинуть, заливаясь ребяческим смехом, чтобы почувствовать себя хоть капельку веселее.       Но снега не было, ведь это тёплый и солнечный Лос-Анджелес, где постоянно сияет солнце. Когда не идут дожди, конечно. И то, даже после них практически сразу появляется солнце и прекрасная радуга, переливающаяся привычными цветами, за которой интересно наблюдать, размышляя о том, что на её конце обязательно где-то есть горшочек с золотыми монетками.       Подобные размышления приносили спокойствие, которое также подкрепляли забавные, по мнению Усаги, прохожие, одетые так по-разному. Это не было строгой Японией, здесь действительно каждый живёт так, как хочет, не боясь каких-либо предрассудков и осуждений. Наверное, это можно было бы назвать свободой? Усаги казалось, что за весь период, что она здесь живёт, она начала её ощущать только недавно, пусть и не до конца свыклась с этой мыслью. Хотя это был слишком многогранный вопрос, над которым размышлять не было желания. Да и возможности. — Уса, ты вообще меня слушаешь? — Мина обхватила ладонь Усаги, пытаясь привлечь к себе внимание. — Витаешь в своих облаках.       Усаги перевела задумчивый взгляд на Мину, подпёрла подбородок ладошкой и с лёгкой улыбкой наблюдала за подругой, которая до этого рассказывала о том, что они с мужем закончили обустраивать детскую. Подруга выглядела до невозможности счастливой, пусть сейчас чуть и хмурилась, но Усаги знала, что это совсем не надолго. — Я тебя слушала, — заверила Усаги. — Ты говорила о том, что всё-таки нашла те самые звёздочки на потолок и ещё купила несколько новых маленьких подушечек… — Ладно-ладно, я тебе верю, — перебила Мина и выдохнула. — Мне просто кажется, что я уже всем надоела своими разговорами о ребёнке. Но чем ближе наступает день родов, тем мне страшнее. Последние дни я несколько нервная, от любой мелочи завожусь, но стараюсь держаться. — Тебе ведь поставили срок, да? Какой день? — поинтересовалась Усаги, не зная, что она могла бы сказать. Потому что нервозность была свойственна и ей, причём ещё в больших количествах. — Пятое января, но это ведь всё равно не точно — могу раньше, могу позже. И даже если бы можно было точно-точно знать дату родов, я бы волновалась не меньше, — выдохнула Мина, ковыряясь вилкой в своём десерте. Усаги же пила только чай, так как последнее время некоторые вещи вызывали в ней неприятные приступы тошноты. — Дома находиться не могу, поэтому прости, если отвлекла тебя тем, что вытащила на прогулку. — Да ты меня не отвлекла, я там особо ничего не делаю, — Усаги обхватила свою ещё тёплую кружку руками. — Ну, с появлением телевизора стало чуть веселее, но до прихода Мамору мне всё равно порой одиноко, даже с учётом того, что я уже давно не одна. — А как ваши дела с Мамору? — глаза Мины загорелись огнём, присущим ей, когда начиналась тема, близкая ей по интересам.       Усаги чуть напряглась, ощущая, как стеснение вновь одолевает её. Если раньше ей казалось нормальным явлением обсуждать со своей подругой разных парней, то говорить об отношениях с Мамору почему-то вовсе не хотелось. Может, потому что не хотела говорить нечто такое, что заставило бы Мину реагировать так бурно, что после всех её предположений понижалось настроение. Или самой начать невольно придумывать то, чему не суждено сбыться и опять же заставить себя грустить. — Хорошо, — просто ответила Усаги и тут же слабо улыбнулась.       Потому что действительно всё было хорошо. Она не знала, надолго ли, но просто старалась наслаждаться тем, что у них происходило в данный момент, не заглядывая далеко вперёд.       Их ужины проходили совместно, они немного общались: Усаги к вечеру начинала много зевать и уходила спать. Её часто клонило в сон, даже если она сильно не уставала, что, по словам Мины, являлось лишь очередным признаком беременности. И такая соня должна наоборот радоваться, что ей выдалась возможность заниматься любимым делом. Только Усаги уже давно не так любила сон, как раньше, особенно после резкой смены биологических часов. Но её пытались убедить в том, что лучше спать, пока есть возможность — потом этот сон будет занимать всего лишь несколько часов в день. — Значит, то свидание вас всё же сблизило? — продолжила Мина, хотя Усаги казалось, что её ответ был довольно исчерпывающим для их-то ситуации. — Наверное, да, — Усаги слегка пожала плечами, не желая разжигать очередной спор на эту тему, и такой ответ явно удовлетворил Мину, потому что она и не вздумала докапываться, лишь улыбнулась уголками губ. — Я рада, — Мина улыбнулась шире и всё-таки съела кусок, который до этого терзала вилкой. — Ты ведь помнишь, что тебе необходимо к миссис Гилмор? — Да, мы уже записались на завтра как раз, — кивнула Усаги и сделала глоток чая, так как во рту пересохло из-за лёгкого волнения. — Мамору обещал взять выходной и съездить вместе со мной. Но я всё равно переживаю — вдруг что-то не так? — Чем больше ты себя накручиваешь, тем хуже! — строго произнесла Мина, но тут же ободряюще улыбнулась и сжала её ладонь в успокаивающем жесте. — Всё будет в порядке, там ведь ничего страшного в этих процедурах нет. Ты мне веришь? Тем более, с тобой будет Мамору!       Усаги сжала ладонь подруги в ответ, увереннее улыбнувшись. Когда Мамору перед звонком врачу поинтересовался о том, можно ли ему поехать тоже, Усаги вначале немного растерялась, но тут же смело кивнула. Нечто подобного она мало ожидала, хоть и знала, что он также переживает за их малыша, и ему интересно знать его состояние и всё остальное.       Но больше Усаги это удивило из-за разговора, который у них состоялся накануне. За одним из ужинов Мамору вскользь упоминал о проблемах на работе, из-за которых последние два вечера до глубокой ночи проводил в своём кабинете. И как только Усаги пыталась узнать что-нибудь поподробнее, собеседник резко менял тему на что-нибудь другое. Нельзя было сказать, что она обижалась на подобное — всё равно ведь ничего не смыслит в рабочей сфере Мамору. И именно поэтому желание съездить с ней удивляло и одновременно радовало — его больше волновал ребёнок, а не работа. — Кунсайт приехал, — радостно протянула Мина, взглянув на телефон. — Тебя подвезти до дома? — Нет, спасибо, я ещё хотела прогуляться по магазинам, зайти в продуктовый, — ответила Усаги и, следуя примеру подруги, поднялась, застёгивая верхнюю одежду. — Спасибо, что вывела меня в люди. — Так говоришь, будто ты пещерный человек, — фыркнула Мина, закидывая сумочку на плечо. Подхватив Усаги под руку, она аккуратными шагами направилась к выходу. — Я сама была очень рада тебя увидеть. — Не пещерный, но все мои прогулки ограничиваются походами до магазина или вокруг сада, который я, кажется, знаю вдоль и поперёк, — понуро произнесла Усаги, свободной рукой поправляя зацепившееся волосы. — Не расстраивайся. Думаю, в скором времени у Мамору появится больше времени, чтобы проводить его с тобой, выводя куда-нибудь гулять, — беззаботно ответила Мина, толкая перед собой стеклянную дверцу заведения. Усаги от её слов чуть нахмурилась, но её щёки наверняка заалели, только спорить на всё ту же тему всё так же не было желания. — До встречи! После приёма обязательно позвони мне и расскажи, как всё прошло, а то я буду волноваться.       Усаги помахала Мине рукой, пытаясь улыбаться, и последовала в противоположном направлении, невольно задумавшись. Она ведь и слова недовольства не выразила в плане того, что Мамору не гуляет с ней, к чему подруга это сказала? Возможно, Усаги иногда давала себе момент подумать о том, что ей хотелось проводить как можно больше времени с ним, но этого недовольства не было как раньше. Тем более, они только начали нормально общаться друг с другом, обоим ещё надо немного времени, чтобы окончательно свыкнуться.       Прогуливаясь по улочкам, Усаги заглядывала на витрины магазинов, рассматривая различные товары. Совсем скоро Рождество, ей необходимо позаботиться о подарках для близких людей. И теперь праздничный ужин будет на ней, необходимо практиковаться, чтобы не опозориться перед Мамору. А вдруг он не празднует? О таких вещах она совсем не знала, но без сомнения спросит в ближайшие дни, когда у него будет больше настроения.       И всё-таки в какие-то минуты Усаги хотелось обидеться, но она сдерживалась, пытаясь это оправдать тем, что он лишь не хочет нагружать и её своими проблемами. Папа тоже так иногда делал: возвращался из командировки понурым, но своим детям всегда улыбался. Усаги это заметила один раз, когда случайно обернулась, и заметила усталость на лице отца, хотя ещё минутой назад он с улыбкой сжимал её в объятиях. С Мамору происходило нечто подобное, как ей казалось.       А ещё совсем скоро день рождения Макото: Усаги очень хотелось порадовать близкого человека. Мако столько для неё сделала, приняла, несмотря на все неприятные аспекты их расставания. Усаги казалось, что она бы так не смогла. Или всё-таки бы смогла? Ей ещё не попадались в жизни ситуации, при которых стоял бы двоякий вопрос о прощении. Случай с Даймондом и Эсмэроуд был несколько другой, но на последнюю Усаги давно не держала зла — ей вполне нравилась новая причёска. Наверное, благодаря Эсмэроуд у неё и началась совсем другая жизнь. В какой-то степени ей можно было бы сказать «спасибо».       Усмехнувшись своим мыслям, Усаги набрала номер такси. Наверное, ей стоит подумать о подарках после визита к врачу и прочего. Хоть Рей и советовала думать об этом раньше, Усаги была уверена, что у неё ещё будет время поразмышлять об этом. А пока вопрос состоял только в том, что ей приготовить на ужин.       Переступив порог дома, она поняла, как всё же ненавидит одиночество. Когда она работала, не было сил рассуждать об этой проблеме со всех ракурсов, а теперь у неё было предостаточно времени. Но ведь она сама хотела когда-то выйти замуж и стать домохозяйкой? Ведь вечно быть певицей не удалось бы, всему подобному когда-нибудь приходит конец. Даже Мина думала о том, чтобы официально прекратить свою карьеру, посвятив себя ребёнку. У Усаги же теперь вся жизнь и остановится вокруг будущего малыша, ведь больше у неё ничего нет.       Пока что дни слишком похожи друг на друга, обыденность съедала. Не о такой взрослой жизни она мечтала, сбегая из Токио, сбегая от родных. Она хотела другой жизни, она её получила, к чему себя жалеть? Ведь всё сложилось не настолько плохо: её, как Макото, не выбросили, как ненужную вещь. О ней заботились, хотя всё же иногда в голове Усаги проскальзывали мысли о том, что это из-за ребёнка. — Уса, я дома, — она вышла из кухни, чтобы встретить Мамору, как это и происходило последние дни.       Будто они действительно женаты уже не первый год.       Когда Мамору появлялся дома, губы Усаги непроизвольно расплывались в лёгкой улыбке. Может, от радости, что она наконец-то не одна, может, что-то ещё, в чём не могла признаться самой себе. Рядом с ним всё было по-другому. — Завтра ведь всё в силе? — поинтересовался Мамору, когда их ужин почти подошёл к концу. — Конечно, в десять нас ждут там, — Усаги перевела на него взгляд и чуть вздрогнула. Мамору выглядел слишком усталым: может, стоило ему дать возможность выспаться, если он уже взял отгул? Он ведь так мало отдыхает. — Я всё сама помою, тебе лучше отправиться спать.       Усаги быстро доела свою порцию, подавив рвотный рефлекс, и поднялась на ноги, сгребая всю грязную посуду. Что же он делает на своей работе, если каждый день приходит таким изнеможенным? Хотя, может, это только по её мнению директора совсем ничего не делают? Она считала, что их работа не так велика, как могло бы показаться. У Кунсайта было много подчинённых в управленческой сфере, Усаги думала, что и у Мамору происходит нечто подобное. Хотя Мина ведь рассказывала, что и главе не всё легко.       Все мысли окончательно запутались. Она думает совсем не о том. — Усаги, что с тобой происходит? — Он называл её по имени лишь тогда, когда намечалось нечто серьёзное. А последний раз она и не упомнит, привыкнув к «Уса» и «Усако». Собственное имя в этот момент показалось совсем чужим. — Я просто нервничаю перед завтрашним днём — это ведь важная процедура, я волнуюсь о результате, ведь всякое бывает… — Усаги не врала, хотя не только это её беспокоило. Но то была лишь мелочь по сравнению с завтрашним днём. — Я много об этом думала, хотя Мина сказала, чтобы я зря себя не накручивала, но не могу перестать размышлять об этом…       Когда мужские руки обвили талию со спины, Усаги едва ли не выронила тарелку, которую до этого крепко сжимала в руках. Она этого совсем не ожидала: мысли смешались или же вовсе покинули её голову. Всё пыталась сосредоточиться на руках вокруг себя, что вызывало противоречивые чувства. Мамору обнимал её ранее, несколько раз, но так — ни разу. — Всё будет хорошо, Уса, — Мамору поцеловал её в макушку и тут же отстранился. — Спасибо за ужин. Думаю, тебе тоже стоит пойти сейчас спать. Только прошу, не нервничай так сильно, ладно?       Усаги кивнула, но нормально поспать так и не удалось. Около часа она проворочалась в постели, возможно, даже больше. Она перепробовала множество способов заснуть, какие только знала. Только совсем ничего не помогало, но хотя бы отвлекало от таких ненужных размышлений. Усаги пыталась блокировать самые страшные предположения, но это не отменяло их вероятности проявления. Надо подождать совсем немного, и она сможет удостовериться, что всё хорошо.       На следующее утро Усаги чувствовала себя менее взволнованно, но чем ближе они подбирались к клинике, тем более чувство волнения нарастало. Хоть она и повторяла про себя слова, сказанные Миной и Мамору, что всё будет хорошо. Она тоже должна поверить в эти слова. — Усаги, доброе утро! — доктор Гилмор была как всегда улыбчива и доброжелательна. От одного вида её ободряющей улыбки Усаги становилось гораздо спокойнее, ведь доктор в этом плане лучший специалист. — Как твоё самочувствие? — Доброе, доктор Гилмор. Вроде всё хорошо, но я немного волнуюсь, — честно призналась Усаги, неловко улыбнувшись. — Это нормальное состояние, я бы больше расстроилась, если бы тебе было всё равно, — доктор улыбнулась ещё шире. — Проходите в кабинет, вначале возьмём у тебя анализ крови, а потом сделаем УЗИ.       Усаги согласно кивнула и обернулась к Мамору, который до этого молча стоял за её спиной, ожидая, как видимо, дальнейших указаний. В машине они тоже не разговаривали, хотя Усаги совсем не была настроена на болтовню, пусть она и могла бы её успокоить. Мамору тоже не стремился, но в этот раз она совсем не хотела на него обижаться. Она не могла знать наверняка, но казалось, что он тоже взволнован, но показывает это не так открыто. Мамору вообще мало проявлял эмоций, но Усаги думала, что она начала понимать его на интуитивном уровне. Хотя бы по той причине, что сейчас лёгкое волнение — это нормально. — Это ведь просто процедура, её все проходят, — Усаги протянула руку Мамору и он незамедлительно сжал её в ответ, совсем немного улыбнувшись. Но ей этого вполне хватило; своими словами она пыталась успокоить их двоих.       Ведь это была не простая процедура — им предстояло её пройти для выявления различных отклонений или патологий. Усаги никогда ни о чём подобном не слышала, поэтому вначале растерялась. А потом только больше расстроилась, осознав, что очень мало вещей знает, касающихся беременности, хоть у неё почти всегда на связи был источник неисчерпаемой информации. Поэтому Усаги серьёзно примется за своё просвещение после первого скрининга.       Каждый раз, заходя в кабинет миссис Гилмор, Усаги помимо волнения испытывала лёгкое возбуждение от предстоящей картины на мониторе. В этот раз плод уже будет больше похож на ребёнка, и Мина говорила, что он уже может шевелить ручками и ножками. Усаги очень хотелось это увидеть как можно скорее, поэтому мысленно ругалась на медсестру, которая не спешила появляться для сбора крови.       Поэтому, когда всё закончилось, Усаги мигом поспешила готовиться к УЗИ, слушая разговоры доктора и Мамору о протекании беременности. Миссис Гилмор допытывалась у него о принятии Усаги витаминов, о её рационе. Это несколько обижало — Усаги казалось, что доктор Гилмор не воспринимает её серьёзно, если такие вещи спрашивает у Мамору, а не лично у неё. Хотя эта же женщина утверждала, что Усаги выглядит довольно серьёзной девочкой. Но, наверное, всё это говорилось, чтобы успокоить её.       Никто не хотел воспринимать её серьёзно, даже если напрямую говорил об обратном. Усаги хотелось разозлиться на всех, но где-то внутри себя она понимала, что менее ответственна, чем любой её окружающий человек. Но она уже давно для себя решила, что станет хорошей матерью для своего ребёнка. Она покажет каждому из них, на что способна.       На миг, когда доктор Гилмор размазывала по её животу гель, улыбаясь уголками губ, когда Мамору находился совсем рядом, Усаги хотелось накричать на них, чтобы все перестали притворяться. Но вместо этого лишь сильно зажмурилась, пытаясь отогнать мысли — она просто вновь себя зря накручивала, не так ли? — Так… С головкой всё в порядке, никаких отклонений не наблюдается… Ручки, ножки, всё прекрасно, — доктор продолжала водить датчиком по животу Усаги, неизменно улыбаясь.       Сама Усаги даже не хотела моргать, наблюдая за изображением в мониторе. Её успокаивали слова о том, что всё выглядит прекрасно, очень успокаивали. Но эта картина также вызывала совсем небольшой страх. Но он ведь абсолютно нормален для любой беременной женщины? Ведь все чего-то опасаются, лишь потому, что переживают о своих будущих детях.       Доктор продолжала описывать состояние ребёнка, а Усаги скосилась на рядом сидящего Мамору. На некоторое мгновение она совсем забыла о его присутствии, поглощённая рассматриванием крохотного человечка на мониторе. Мамору снова надел очки, в которых почему-то ей казался довольно забавным. Он щурился, пытаясь всмотреться в каждую деталь изображения. Ему тоже интересно и волнительно, иначе бы не приезжал. Он ведь не только из-за ребёнка поехал вместе с ней? — Что же, УЗИ ничего аномального не показало, у вас всё в порядке, — радостно сообщила доктор Гилмор, протягивая Усаги упаковку влажных салфеток. — У вас прекрасный малыш! — Это мальчик? — удивлённо и громче положенного воскликнула Усаги, поднимаясь на ноги. — Уже можно узнать пол? — Можно лишь предположить, точно будет известно чуть позже, но я не имела в виду, что у вас мальчик… — Тогда и не надо пока говорить! — перебила доктора Усаги и тут же улыбнулась. — Мне хватает знать то, что с нашим ребёнком всё в порядке. Спасибо, доктор Гилмор!       Усаги сама не знала, почему не захотела узнать даже предположительно пол будущего ребёнка, но это действительно волновало в меньшей степени, чем то, что с ним всё в порядке. С души будто скинули огромный груз, хотелось прыгать по всему кабинету, радостно смеясь. — Ты заметно повеселела, — произнёс Мамору, когда они ехали обратно домой. — А почему я должна грустить? С нашим малышом ведь всё в порядке! — радостно ответила Усаги и сложила руки на животе, счастливо зажмурившись. — Ты разве не рад, как я? — Я очень рад, Усако, очень, — Мамору на мгновение повернулся в её сторону, одарив улыбкой, от вида которой Усаги слегка смутилась.       Сегодня она позволила себе вновь эгоистично размышлять, обвинив своего доктора и Мамору в том, что они не верят в неё. Особенно было стыдно, что Усаги допустила мысль о том, что Мамору мог быть не рад словам о том, что с их ребёнком. Он ведь сам изначально говорил, что всё будет хорошо и просто верил в это до последнего, в отличие от неё, которая решила подумать о плохом исходе. — Если мы сегодня проведём остаток дня вместе, то чем бы ты хотел заняться? — поинтересовалась Усаги, снимая верхнюю одежду.       Она набиралась смелости это произнести всю дорогу до дома и уже думала, что не сможет сказать и слова. Но всё-таки смогла и лишь смущённо смотрела перед собой, боясь услышать ответ, который мог бы её расстроить. Они ведь стали ближе, Усаги не должна бояться задавать такие обыденные вопросы? — А чем бы хотела заняться ты? — Усаги удивлённо обернулась на Мамору, который уже успел раздеться и стоял совсем рядом с ней. — На самом деле сейчас я хочу только есть! Я так проголодалась… — смущённо протараторила Усаги, пальцами прикасаясь к животу. — А потом мы могли бы посмотреть какой-нибудь фильм: я отдала Мине «Титаник» и взяла парочку других фильмов. На самом деле я совсем не знаю, какие жанры ты предпочитаешь, поэтому попросила несколько разных фильмов… — Только не нервничай и не спеши, я ведь никуда не денусь, — Мамору положил руки на плечи Усаги, слегка сжав, заставив её потерять дар речи. Он был так близко… — На самом деле мне всё равно, что мы будем смотреть. Я просто буду рад провести с тобой свой выходной. — Но я бы не хотела выбрать тот фильм, который бы тебе не понравился, — шепотом ответила Усаги. Её одновременно радовали и пугали прикосновения Мамору, потому что она не понимала, что именно чувствовала в этот момент. — Ну, в прошлый раз это не я уснул за просмотром, — ухмыльнулся Мамору, из-за чего Усаги закатила глаза, чуть недовольно уставившись на него. — Так что выбирай то, что хочешь ты.       С этими словами он двинулся в спальное крыло дома, оставив Усаги наедине с её чувствами, которые сильно перемешались, создавая кашу в голове. У Мамору был очень приятный запах, она всегда это ощущала, но именно сегодня он показался ей ещё более притягательным и сладким. Усаги плохо разбиралась в одеколонах, духах и прочем, чтобы определить, на что был похож этот аромат. Но он точно был очень манящим.       В этот раз Усаги вновь уснула в объятиях Мамору на диване, но фильм ей не показался неинтересным, даже понравился. Но её часто клонило в сон, а уж из-за поглаживаний Мамору ещё больше расслаблялась и быстрее засыпала. Только в этот раз она проснулась в своей комнате и в полном одиночестве. Проштудировав весь дом и не обнаружив Мамору, Усаги наконец-то вспомнила, что в этот раз ему необходимо было на работу.       Несмотря на то, что они явно стали относится друг к другу получше, Усаги всё равно чего-то не хватало. Это больше походило на те же дни, когда они были будто незнакомцами, а теперь просто иногда перекидывались словами во время ужина. Но с другой стороны, они ведь просто сожители? Пусть и являются будущими родителями общего малыша. Они даже не походят на друзей. Но Усаги бы определённо хотелось проводить с ним как можно больше времени. Как в тот вечер, когда они играли в игру для знакомства: она бы с удовольствием повторила этот вечер. И ей казалось, что Мамору желает того же.       Может, ей стоит самой проявить чуть больше инициативы?       Поэтому, когда Мамору вернулся домой, Усаги первым делом заключила его в свои объятия. Это было странным порывом, но совершенно искренним — она очень любила обниматься. А с ним это почему-то было вдвойне, а может, и даже втройне приятно. У Мамору были широкие плечи, сильные руки и всё тот же притягательный запах, который пленил её разум. — С чего это вдруг? — спросил Мамору, когда Усаги чуть отстранилась и подняла на него своё пылающее лицо. Она бы хотела отстраниться чуть больше, но мужские руки вокруг талии совсем этого не позволяли. — А что, теперь чтобы обнять кого-то, у людей должна быть весомая причина? — невозмутимо ответила Усаги, но её ответ вряд ли выглядел равнодушным с её-то наверняка раскрасневшимся лицом и сбившимся дыханием. — Я люблю обниматься. — Если ты будешь чаще меня обнимать, то думаю, что тоже смогу полюбить объятия, — Мамору улыбнулся в ответ и всё же отстранился, оставив полыхающую Усаги в стороне.       Смотря на спину Мамору, она не могла отделаться от мыслей о том, что ей было мало простых объятий. Особенно, когда их лица были слишком близко друг к другу. И о чём она только думает? Хоть Усаги явно ему симпатизирует, но вряд ли Мамору чувствует то же самое. Иначе бы давно уже поцеловал её, правда? А так в его стиле только шутить на эту тему, показывая всё своё отношение. — Уса, ты чего застыла? — она обернулась к Мамору и тут же удивлённо приподняла брови, увидев его домашнюю одежду, а не привычный костюм, в котором он при ней постоянно красовался. Интересно, как долго она стоит в коридоре? — Мне кажется, что-то горит.       Усаги бегом бросилась на кухню, чтобы постараться спасти рыбу, но было уже поздно. Наблюдая за обгоревшими кусками, она в который раз проклинала себя за свою неосмотрительность и привычку с лёгкостью отвлекаться и забывать о важных вещах. Такими темпами из неё никогда не выйдет адекватной хозяйки. — Может, тебе лучше пойти спать? Ты выглядишь усталой и сонной, — Мамору остановился рядом, привычно опираясь на столешницу. — Я только недавно проснулась — поставила будильник, чтобы успеть что-нибудь приготовить тебе, — устало выдохнула Усаги, бросая деревянную лопатку в раковину. — Прости, я снова всё испортила. — После случая с переваренными и пересоленными спагетти у тебя всё получалось прекрасно, так что твоей рыбе просто совсем немного не повезло, — беззаботно произнёс Мамору, направляясь к холодильнику. — А вот твоя лазанья была очень вкусной! У нас ведь ещё осталось? — Но она ведь тоже какая-то солёная, кажется, — чуть сморщила носик Усаги, вспоминая не самый приятный привкус недавно приготовленного блюда. Но, Мамору, кажется, был с ней не согласен, доставая ранее упомянутую лазанью. — Тебе показалось, — улыбнулся он, направляясь к микроволновке. Усаги одарила его недоверчивым взглядом, скрестив руки на груди. — Что такое? Я ведь не вру, обещал же говорить только правду. — Ты просто не хочешь меня расстраивать, чтобы я не нервничала и прочее… — Уса, если бы мне не понравилось, я бы сказал тебе прямо, потому что знаю, что за ложь ты обижаешься гораздо сильнее, — Мамору подошёл к ней и заправил выбившиеся из хвоста пряди волос, из-за чего у Усаги вновь перехватило дыхание. — Поэтому не вредничай и давай есть — я ужасно голоден.       Усаги лишь закатила глаза, но всё же принялась доделывать салат. Наверное, они всё-таки смогли узнать друг друга получше, если Мамору всё чаще говорит правильные вещи. Он гораздо быстрее привык к ней и её привычкам, чем она к нему. Самой же Усаги предстояло узнать ещё очень много интересного, если он ей это позволит. — Мне удалось выкроить выходной день. Завтра днём я немного поработаю с бумагами, а под вечер мы смогли бы куда-нибудь сходить, — Усаги тут же подавилась от такого предложения. — Боже мой, Усаги! Куда ты так спешишь постоянно?! — Да я это от неожиданности, — пыталась оправдаться Усаги, когда откашлялась. Прикрыв рот тыльной стороной ладони, она смущённо уставилась на взволнованное лицо Мамору. — Я не думала, что ты сможешь взять ещё один выходной, ведь только недавно вроде был. — Уса, я сам себе начальник, могу взять выходной, когда хочу, — ответил Мамору с лёгкой ухмылкой, протягивая ей стакан с соком. — Тогда почему ты не можешь брать их чаще? — удивилась Усаги и поспешно добавила: — Ты и так даже дома работаешь, практически не спишь. Взял бы и устроил себе выходные, поспал бы адекватно. Нельзя ведь постоянно работать. — На моих плечах большая ноша и ответственность, я не могу так легкомысленно к этому относиться, — покачал головой Мамору. Он отложил вилку в сторону и посмотрел прямо на Усаги. — Пока что мне надо работать чуть больше, чем обычно. Сейчас сложный период и надо постараться больше обычного. — Просто я переживаю о тебе, — пролепетала Усаги, опустив взгляд в тарелку, в которой вяло ковырялась вилкой. — Спасибо, я это очень ценю, — Мамору прикоснулся к её ладони, заставив тело покрыться тысячью мурашек. А его взгляд был слишком притягательным. — Меня давно никто вот просто так не обнимал. И я понимаю, что тебе в тягость находиться в этом доме. Поэтому думаю, что было бы хорошо, если бы мы могли провести ещё один денёчек вместе, пока я не разобрался во всех своих проблемах. Так куда бы ты хотела сходить? Ресторан, кино?       Усаги пораженно уставилась на Мамору, чувствуя, как вновь стремительно краснеет. А ведь предыдущий румянец смущения не успел исчезнуть, как проявился с новой силой. Что это на него нашло? Усаги совсем плохо представляла его романтиком, чтобы говорить о совместных походах куда-либо. Максимум, на что она надеялась — простая прогулка и очередной сеанс кино, но дома, на диване и в его объятиях. Но Мамору выглядел вполне серьёзным, пусть и очаровательно улыбался.       Последнее время она часто видела его улыбку, больше, чем за всю жизнь в сумме. Пусть это зрелище представало перед ней не первый день, всё равно было непривычно. Эти легонько растянутые губы ей очень нравились, заставляли её дыхание учащаться, но всё же и слегка пугали. Или Усаги пугали неизвестные чувства, которые возникали от одного вида на мужскую улыбку? — Уса, всё в порядке? Так куда бы ты хотела? — вновь задал вопрос Мамору, чуть сжав ладонь, чтобы привлечь внимание. — Я бы хотела остаться дома, чтобы ты просто отдохнул. Хорошо? Ты выглядишь очень усталым, — Усаги сжала его ладонь в ответ, вглядываясь в небольшие морщины, мешки под глазами.       Она всегда видела его усталость, но в этот раз это выглядело куда нагляднее. Ссутулившиеся плечи, покрасневшие глаза — Мамору выдыхался. Усаги действительно очень бы хотелось сходить куда-нибудь, назвать бы это свиданием. Может, у них бы получилось перейти на тот уровень отношений, о которых она мечтает где-то в глубине души. Но, видя то, каким вымученным выглядел Мамору, ей хотелось лишь помочь ему, как только сможет. Она сможет переступить свой эгоизм, чтобы небезразличному ей человеку стало лучше. — Всё в порядке, я, правда, буду рада провести вечер с тобой, но дома, — заверила его Усаги, заметив лёгкое недоумение во взгляде Мамору. — Тем более, скоро рождественские праздники, мы сможем что-нибудь сделать на них. — Обычно я не отмечаю Рождество, — выдохнул Мамору, отпуская её ладонь. — В праздники ведь должен кто-то работать.       Возможно, не задумывайся об этом Усаги раньше, ей непременно стало бы обидно от такого заявления, ведь оно означало, что она будет проводить праздники в полном одиночестве. Но кто она такая, чтобы так резко нарушать обыденную жизнь Мамору? Она не вправе диктовать ему то, что хочется. Возможно, если бы её подростковая наглость сохранилась, она бы закапризничала. Но, видя, как для Мамору важна его работа, Усаги не могла ничего возразить. — Ну, тогда на весенних каникулах где-нибудь отдохнём, ты ведь тогда предлагал? — она улыбнулась, поднимаясь со своего места. — Да… — Мамору выглядел несколько растерянно — наверное, не ожидал нечто подобного. — Но я думаю, что мы действительно сможем провести хороший вечер и дома. — Да! Я заставлю тебя помогать мне с готовкой, — Усаги повысила голос, включив воду. — Сегодня у меня случились проблемы с печкой. Мне кажется, что скоро я всё здесь…       Усаги резко оборвала себя, услышав тихие шаги, которые научилась больше различать. Теперь Мамору не казался ей настолько бесшумным, как раньше, но он редко подходил к ней настолько близко. — Что-то случилось? — Усаги закрыла кран, оборачиваясь к Мамору. У него в руках не было грязной посуды или чего-то ещё, он просто стоял позади и смотрел на неё. — Мамору? — Почему ты сегодня не заколола волосы своим гребнем? — Усаги чуть нахмурилась, не понимая, причём здесь её любимое украшение. — Ну, я не считаю, что его стоит носить каждую минуту — это ведь не простая безделушка, мне его подарила мама, — чуть пожала плечами Усаги, неотрывно смотря в глаза Мамору, хоть это несколько и смущало. — А что такое? Он тебе так нравится? — Мне скорее просто нравятся твои волосы. Они очень приятные на ощупь, — глаза Усаги непроизвольно расширились, когда он прикоснулся к выбившимся прядкам.       Ладонь Мамору сместилась на её лицо, а большой палец поглаживал щеку. Усаги слышала гул своего учащённого сердцебиения, не зная, смеет ли она желать о чём-либо больше. Эти приятные ощущения сводили с ума, хотелось прикрыть глаза от наслаждения. Но Усаги боялась, что если она хоть на мгновение опустит веки, всё это окажется лишь очередным сном.       Обхватив руку Мамору, Усаги довольно улыбнулась и потёрлась лицом о его ладонь. Ей хотелось остаться приклеенной к нему намного больше, чем эти несколько минут, если не меньше. Ведь не смогут они стоять так всё время, Мамору в любом случае её отпустит, а пока можно было довольствоваться моментом.       Боязнь признаться хотя бы самой себе была слишком высокой, но только не в этот момент — Усаги очень хотела, чтобы Мамору поцеловал её. Ещё в тот вечер, когда они смогли за долгое время хоть немного открыться друг другу. Только она не совсем была уверена во взаимности, ведь он не раз шутил на эту тему. Но сейчас Усаги понимала, что больше будет жалеть, если не сделает того, чего хочет.       Девичьи ладошки сместились на плечи Мамору, чуть поглаживая. Усаги знала, что ему это нравится — помнила с того раза. Она часто пыталась задвинуть воспоминания той ночи в самый дальний ящик, как и много других вещей. Но они, как и те самые вещи, постоянно рвались наружу. Поэтому, набравшись смелости, Усаги поддалась давнему порыву и прикоснулась своими губами к губам Мамору.       Он не отталкивал её, только обнял в ответ, прижимая ближе к себе. То самое знакомое чувство, которое она впервые испытала в баре, вновь окутывало её приятной волной нежности и возбуждения. Этот поцелуй отличался от их первого раза: более мягкий, не такой напористый. Если бы не объятия Мамору, Усаги уже давно бы свалилась с ног, но он держал её крепко-крепко, как будто она собиралась сбежать куда-нибудь. Но её побеги остались в прошлом. По крайней мере, от этих объятий она ни за что не сбежит.       Но когда ладони Мамору неожиданно спустились ниже спины, Усаги почувствовала приступ тошноты и тут же оттолкнула своего партнёра. Развернувшись к раковине, она крепко зажмурилась — это чувство её раздражало, она мечтала избавиться от токсикоза. А сейчас оно ещё и испортило момент, о котором Усаги слишком долго мечтала. Мамору ведь наверняка воспримет это на свой счёт. Ну почему ей всегда так не везёт?! — Прости… — хрипло проговорила Усаги, приложив смоченную ладошку ко рту. — Наверное, это из-за лазаньи — в прошлый раз мне тоже стало нехорошо. Надо было подумать, прежде чем её есть… — Всё в порядке, ты ведь это не контролируешь, — Мамору ей улыбнулся, но чувство вины и лёгкого раздражения не отпускало её. — Тебе лучше пойти отдыхать, я сам закончу со всем. Не возражай.       Усаги даже не успела рта открыть, чтобы возразить. По большей части ей хотелось продолжения, а не самостоятельно мыть посуду. Но и дураку стало бы понятно, что на этом их поцелуи окончены, что, несомненно, расстраивало. А учащённое дыхание не хотело приходить в норму. — Сладких снов, Мамору, — выдохнула Усаги и слабо улыбнулась. Возможно, будь у неё чуть больше смелости, она бы повторила этот поцелуй. — И тебе, Усако, — Мамору быстро чмокнул её в лоб, мимолётно прикасаясь к волосам, которые ещё больше выбились из хвоста. — Спасибо за ужин.       Усаги нашла в себе силы только кивнуть и тут же направилась в сторону своей комнаты, иначе ей станет ещё хуже. У выхода из арки она лишь напоследок обернулась, хватаясь взглядом хотя бы за небольшой видимый кусочек, который представлял обзор на часть спины Мамору. Ну почему так много вещей всегда происходит не вовремя? — Ты совсем не любишь свою мамочку, да? — ворчала Усаги, уставившись на свой живот. — Больше не буду готовить лазанью, если тебе не нравится. Мне, честно признаться, она тоже не очень понравилась. Или это потому, что она была слегка пересоленной? Твоему папе вроде пришлась по вкусу…       Эти разговоры практически вошли в привычку, хоть поначалу и казались странными. Усаги думала, что таким образом только укрепляет их будущие отношения, как бы абсурдно ни звучало. В её голове было много странных мыслей, которыми она боялась делиться с другими. Усаги многого боялась, но действовала так, как считала нужным, руководствуясь собственными соображениями.       Её тело уже приобретало характерные изменения: понемногу увеличивался живот, грудь. Но она не набирала вес, доктор Гилмор, Мина и Мамору сильно переживали по этому поводу. С учётом того, что Усаги ела довольно часто, малыми порциями, как ей все и советовали. Но она не знала, почему не может набрать вес. Но доктор её успокаивала тем, что может это придёт чуть позже, ведь Усаги не теряет вес. А данные УЗИ показали, что всё хорошо, не о чём волноваться.       Так Усаги размышляла и на следующий день, когда готовила обед и услышала мелодию звонка своего мобильника. Увидев там имя своего доктора, а не лучшей подруги, Усаги сразу почувствовала неприятный холодок по спине. Но, набравшись смелости, всё же приняла вызов, стараясь заранее не нервничать. — Добрый день, Усаги, — голос миссис Гилмор, как и обычно, сочился спокойными нотками, можно даже было со смелостью заявлять, что сейчас её губы растянуты в лёгкой улыбке, которой доктор успокаивала своих пациенток. — Я тебя не отвлекаю? — Добрый, доктор Гилмор, совсем нет, я не занята, — соврала Усаги, подходя к плите, чтобы выключить конфорки — она чувствовала, что завершение этого разговора не даст ей покончить с готовкой. — Ты не могла бы подъехать сейчас в больницу? Нам надо обсудить кое-что важное. Часикам к трём сможешь? — Усаги перевела взгляд на ближайшие настенные часы — второй час дня. — Думаю, что да, — не совсем уверенно ответила Усаги, но её неуверенность заключалась совсем в ином. — Что случилось? К чему такая спешность? Тем более, в воскресенье… — Это не для телефонного разговора, Усаги, приезжай, как можно скорее. И по возможности с супругом, — с этими словами доктор начала поспешно прощаться, повторив просьбу о скорейшем приезде.       Усаги понуро опустила руку, сжимающую телефон, стараясь совладать с собой и своими нахлынувшими эмоциями. Ей не нравились недоговорки и такие резкие просьбы приехать, особенно в выходной день. Она знала, что больница круглосуточная, но все приёмы всегда назначались на рабочие дни, но никак не выходные. Значит, это что-то серьёзное. Она слишком рано порадовалась. — Мамору, — Усаги это произнесла совсем тихо, она даже не могла понять, произнесла это сама себе, или всё же Мамору. Он, как и говорил, первую половину дня просидел в кабинете, разгребая свои рабочие бумаги. — Уса? Что-то стряслось? Снова плита не включается, или что-то другое? — Усаги стояла возле двери, не решаясь сделать и шагу вперёд, понурив голову вниз. У неё дрожали конечности, она даже не помнила, как смогла дойти до кабинета и не свалиться с ног. — Усаги?       Мамору быстро преодолел разделяющее их расстояние, она краем сознания чувствовала его прикосновения к своим плечам. Это совсем немного привело Усаги в чувства, но ей всё равно было тяжело. — Только что звонила доктор… — тихо начала Усаги, чувствуя, как ей не хватает воздуха. — Она попросила приехать в больницу. Сейчас. Мамору, это всё я виновата!       Усаги порывисто заключала Мамору в объятия, уткнулась носом ему в грудь и дала волю своим чувствам. Она плакала беззвучно, потому что не осталось сил выдавить из себя и звук. Это она виновата. Она не должна была так много нервничать, следить за своим рационом, одеваться теплее, и ещё очень много других вещей, в которых она оплошала. В том, что какие-то проблемы, виновата она и только.       Моменты, как Мамору пытался ей сказать что-то успокаивающее, надевал на неё верхнюю одежду и усаживал в автомобиль, пролетели мимо Усаги. Она смогла более-менее успокоиться, когда половина привычного пути до больницы была преодолена. Она уже не плакала, чувство реальности медленно возвращалось к ней, но в душе всё равно будто что-то оборвалось. — Доктор Гилмор ничего больше не говорила? — кажется, Мамору повторил этот вопрос уже сотый раз. На что Усаги лишь вновь отрицательно мотнула головой и перевела свой рассеянный взгляд на спутника. Он нервничал. И в этом виновата только она. — Тоже мне доктор, могла бы хоть что-нибудь сказать. Она ведь сама прекрасно знает, как тебе нельзя нервничать.       Но Усаги совершенно не нервничала, ей просто было до ужаса тоскливо. Слёзы закончились, бури в душе не было. Просто пустота. Медленно, но верно убивающая пустота, которая ломала её по крупинкам. Чтобы хоть как-то избавиться от этого чувства, Усаги расстегнула куртку и сложила руки на животике. Факт того, что внутри неё живой человек, за которого она ответственна, напоминал ей о том, что она не имеет права нервничать. Но и почему-то радужные мысли совсем не посещали её голову. — Прости, — одними губами произнесла Усаги, обращаясь к малышу и всем тем людям, которые верили в то, что она справится.       В этот раз Усаги заходила в клинику за руку с Мамору, который был рядом с ней, а не позади. Только это совсем не радовало, это стало мелочью. Она передвигалась будто в тумане и не сразу сообразила, что теперь она стояла сзади, а Мамору тянул её за собой. Она подвела его, а он всё равно оставался рядом. — При анализе крови обнаружилось, что ваш малыш в группе повышенного риска. То есть, существует вероятность того, что у него синдром Дауна, — объявила доктор Гилмор, когда Усаги и Мамору оказались у неё в кабинете.       Усаги сильнее вцепилась в руку своего спутника, будто это было единственным её спасением. Её сердце бешено стучало, но она ожидала нечто подобного, когда ехала сюда. Никто не просит срочных визитов, когда всё хорошо. Мамору тоже крепче сжал её ладонь, но Усаги не могла уже отличить собственное сжатие от чужого. Но держался Мамору лучше, чем она — это было видно по его монологам в машине, которыми он пытался их успокоить. В отличие от неё он был уверен, что всё в порядке. Снова. — Только прошу вас не делать поспешных выводов, — быстро высказала доктор Гилмор, видимо, заметив их подавленное состояние. — Мне жаль, что я вас так напугала. Но просто Усаги слишком чувствительная и эмоциональная, я боялась, что она сможет что-то сделать. Но, видимо, я ошиблась, и получилось только хуже. Простите.       Доктор снова улыбнулась своей фирменной улыбкой, которая обычно придавала Усаги уверенности в себе во время визитов. Но не в этот раз. — Миссис Гилмор, не тяните, пожалуйста, — Мамору сказал это чуть раздражённее, чем обычно. Но Усаги лишь ободряюще сжала его ладонь — она сама была не прочь поторопить доктора с ответом, но у неё не было сил издать и звука. Она слабая. — Результаты скрининга в этом случае не являются стопроцентно правильными, нет, это ещё ничего не значит, — доктор выдохнула и продолжила уже чуть спокойнее. — Такое случается, что результаты оказываются ложноположительными. Сейчас не о чём волноваться. Я направляю вас к генетику, сегодня его нет, но завтра он обязательно будет. Вам предложат метод более точной диагностики, он точно сможет определить, здоров ваш малыш или нет. И только после этого можно будет думать о… — О чём можно будет думать? — наконец-то смогла выдавить из себя Усаги, пытаясь наконец-то сфокусироваться на лице доктора. — При отрицательном показателе амниоцентеза вам предстоит выбор: родить нездорового ребёнка или же убить его.