Jigsaw Pieces

Как-то Тэхён сказал ему, что хотел бы хоть на несколько дней уехать от вечной суеты и напряжения куда-нибудь в деревню — бегать босиком по траве, жмуриться от солнца под безоблачным небом, рвать для него, Хосока, полевые цветы. Конечно, с их графиком и ритмом жизни подобные желания труднореализуемы, а когда у них выдаётся неделя отпуска, то все считают важным, по возможности, провести её с семьёй, поэтому совместная поездка, только для них вдвоём, куда-нибудь за город, в тишину и природу, остаётся лишь в планах, которые скорее можно поместить в раздел «несбыточные мечты». Тем не менее, сейчас они одни — в каком-то бескрайнем поле, усеянном небольшими белыми цветами, похожими на ромашки, и вокруг нет ни души. Темно, Хосок не знает точно, который час, но видит, как вдалеке уже вот-вот начнёт заниматься заря, которую пока что выдаёт только слегка посветлевший горизонт. Этот момент кажется волшебным — нечасто можно застать именно эти несколько минут между окончанием ночи и наступлением утра, а тем более — нечасто можно насладиться этими минутами с самым драгоценным человеком, который только есть в твоей жизни. Тэхён сидит у него на коленях, сжимая своими коленями его бёдра, и сосредоточенно плетёт ему венок из этих мелких цветочков, окружающих их бесконечным морем. Наверное, ему почти ничего не видно в темноте, но Хосоку всё равно, даже если венок получится совсем кривым, а Тэхён заставит его в нём фотографироваться. Он просто рад, что они могут провести время вместе, и рад, что Тэхён сейчас с ним. На нём очередная безразмерная рубашка, застёгнутая всего на пару средних пуговиц и соблазнительно спадающая с плеча, — такая белоснежная, что её контраст с загорелой кожей завораживает. Хосок, как загипнотизированный, тянется вперёд, мягким поцелуем прижимаясь к открытому плечу, — кожа под его губами, кажется, прямо излучает тепло, и хочется целовать её ещё и ещё. Он знает, что Тэхён сейчас улыбается, но занятие своё не прерывает, пока не заканчивает, на ощупь связывая края, потому что Хосок закрывает ему весь и без того ограниченный обзор. Тэхён поднимает руки, кладя ладони ему на грудь и слегка отстраняя от себя, и торжественно водружает венок ему на голову — а Хосок может только неотрывно смотреть, как тот медленно облизывает губы, словно издеваясь, пока эти самые губы не прижимаются к его и время не замирает. Хосок понимает, что, несмотря на их позу и поцелуй, и вообще всего Тэхёна, находящегося совсем рядом, он почти не чувствует возбуждения — его наоборот переполняет нежность, и хочется прижать Тэ к себе, уткнуться лицом в изгиб его шеи и просидеть так как минимум до тех пор, пока над ними не будет ярко светить солнце, согревая и заставляя жмуриться, как Тэхён хотел. Вдали начинают пробиваться первые рассветные лучи — он замечает это не потому, что видит, а потому, что ему становится лучше видно лицо Тэхёна, когда они чуть отстраняются друг от друга. Он до сих пор не понимает, как некоторые люди могут быть настолько красивыми. Точнее — один человек, воплощающий собой, кажется, всё самое прекрасное, что есть в этом мире. Тэхён наклоняется к его уху и тихо поёт строки из 4 O’clock, отчего по коже сразу бегут мурашки — Хосок просто закрывает глаза и наслаждается его голосом, которым, наверное, никогда не перестанет восхищаться. Опускается тёмная ночь, Под звуки твоего пения, Шаг за шагом Подкрадётся алый рассвет. Рассвет пройдёт Когда эта луна уснёт, Голубой полумрак, что был со мной, Рассеется.* Хосок открывает глаза легко, чувствуя себя совершенно бодрым и отдохнувшим, хотя, судя по часам на стене перед ним, он проспал не больше получаса. Он прилёг отдохнуть на диване в гримёрке во время перерыва, потому что в какой-то момент понял, что просто валится с ног и может отключиться, если не поспит хотя бы немного. Они все сейчас работают на износ, и времени на сон катастрофически не хватает. Хосок не сразу замечает, что он на диване не один, — только когда обнимающая его рука чуть двигается, притягивая ближе. Ему не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто лежит позади него. — Проснулся? — спрашивает Тэхён у самого его уха. — Ага, — отвечает Хосок, накрывая его руку своей и чуть сжимая. Несмотря на удивительным образом подзарядившуюся внутреннюю батарейку, вставать совершенно не хочется. — Меня отправили разбудить тебя, но я не смог. Хосок фыркает, потому что это так в духе Тэ. — Не смог разбудить и решил прилечь вместе со мной, — смеётся он, против воли умиляясь и одновременно радуясь, что будить его отправили не Чонгука, потому что тогда пробуждение явно не было бы таким мягким и приятным. — Ну да. — Тэхён целует его в шею сзади и проводит по ней носом — у него тоже свои способы подпитки от Хосока. Дав себе ещё минутку, они всё же встают и плетутся в сторону сцены, где их ждут для записи. Уже почти у самого выхода к сцене, до которого остаётся всего пара шагов, Тэхён прижимается к нему сзади и тихо спрашивает: — Тебе что-то снилось, хён? Хосок вздыхает, с нежностью и лёгкой грустью вспоминая свой сон, который, как ни обидно, остаётся всего лишь сном. — Я настолько безнадёжен, что мне снился ты, — отвечает он, поворачиваясь к нему и стараясь выглядеть возмущённым, но Тэхён улыбается и кивает, как будто так всё и было задумано. — Всегда пожалуйста, — говорит он и весело толкает Хосока вперёд, сам как ни в чём не бывало проходя мимо, присоединяясь к остальным мемберам. Хосок думает, что когда-нибудь обязательно воплотит свой сон в реальность, а пока что ему предстоит ещё несколько часов съёмок, но он уверен, что справится со всем, потому что его Тэ здесь, а на губах всё ещё ощущается тень его поцелуя. * Автор перевода, к сожалению, не опознан. Но спасибо ему ^^