Сломленные

      Время ещё раннее, и во дворце так тихо, что даже сердцебиение кажется непривычно громким. Лея сидит на мягком стуле возле трюмо и неотрывно смотрит в сторону кровати, где продолжает спать муж. За последние дни Хан извёл себя тревогами, он совершенно вымотан, и такая усталость неудивительна. И причина тревог ясна всем — Лея должна родить со дня на день.       Она улыбается, разглядывая мужа. Когда Хан спит, он выглядит совсем по-другому. Его лицо расслабляется, проявляя те краски, что он, как правило, прячет, и эти краски делают его моложе и ярче. Когда Соло спит, он безмятежен. Все неприятности уходят прочь, давая Хану непривычный покой.       А волноваться ему и правда не стоит. Пока Соло спит, принцессу осмотрел её личный врач. Согласно подсчётам, Лея опаздывает с родами уже на пару дней. Ничего страшного, уверяет доктор, но осмотр повторяется каждое утро. Это приносит всем облегчение, ведь с ребёнком всё в порядке, а, значит, волноваться пока не стоит. А с другой стороны, это заставляет всех нервничать ещё сильнее, ведь рождение малыша отодвигается ещё на день.       Неопределенность начинает порождать слухи. Сила пугает людей, особенно тех, кто ничего не понимает в этом. Обратив внимание на присутствие врача, кто-то стал разносить сплетню, что принцесса рожает уже несколько дней, но никто не сообщает об этом из-за трудных затяжных родов. Лее на это наплевать. Сплетни её не тревожат. Она знает, что с ребёнком всё хорошо, знает гораздо лучше, чем самый опытный доктор. Ведь она его чувствует, и это — самое удивительное проявление Силы, которое ей довелось видеть.       Лея тихо смеется и переводит взгляд на свой живот. Ей всегда казалось, что дар отца обошел её стороной, и только Люк — настоящее сосредоточение Силы. Да, она прекрасно чувствует брата, ведь она его сестра-близнец, и между ней и Люком всегда будет связь, незримая, но ощутимая для них обоих. Лее всегда казалось, что Сила — не её конек, однако Люк считал по-другому. Он говорил, ей нужно пройти обучение, вот и всё. Тогда Лея не верила брату, смеясь над его словами, однако теперь… теперь всё изменилось.       Лея почувствовала ребёнка через Силу довольно быстро — и слишком рано. Поначалу это смутило и напугало её. Тогда Лея впервые за долгое время подумала о своей настоящей матери, той, что выносила их с Люком. Впервые за долгое время Лее понадобился её совет. Ей было страшно, Лея не знала, что делать, и ей хотелось бы знать — может, Падме тоже ощущала нечто подобное? Каково было ей — вынашивать двойню с огромной Силой внутри?       К счастью, позже всё встало на свои места. В некотором плане, ребёнок стал её лучшим учителем. Лея научилась пользоваться Силой, изучая своё дитя. И у ребёнка она тоже есть, отчего её дар лишь усиливается, превращаясь в невиданную мощь. Ей не нужны врачи — Лея чувствует все изменения, что касаются малыша. Они — одно целое, они — связь из множества тонких, но крепких нитей, и, кажется, даже их мысли становятся одним целым. Лея знает, что ожидает сына. И знает, чего он хочет. Она даже предугадывает его толчки, и тихо смеется, читая его чувства. Ребёнок ещё не появился на свет, но он такой целостный, такой сложный, что это невольно завораживает её. Он — настоящее чудо, о котором она никогда не знала. Он — ангел, и Лея не может не восхищаться им.       Чувства ребёнка восхищают её больше всего. Лея чувствует их тоже. Она может видеть, как эмоции формируются в нём, как энергия бурлит в его венах. Её ребенок — это симфония, сложная, светлая, полная чистых и ярких эмоций.       Правда, есть кое-что, что Лея пока скрывает. Да, её ребенок — симфония, но порой в ней проявляются тёмные ноты. И тогда музыка меняет свой курс. Это пугает её, но Лея боится проявлять страх, боится показать свою неуверенность сыну, ведь, почувствуй она страх, он почувствует его тоже.       Лея может рассказать об этом Хану или Люку, но она этого не делает. Не знает, почему. Возможно, она слишком упряма, и ей хочется сделать всё, чтобы тёмная жилка навсегда покинула её сына. Лее не хочется сдаваться, и, возможно, именно поэтому роды затягиваются всё дольше. Лея отдаёт свои силы сыну, подпитывая светлую часть его симфонии, и ей кажется, что усилия приносят свои плоды, и тёмной энергии становится меньше.       Пока Лея не знает, права она или нет, но продолжает хранить эту тайну даже от мужа. Ей просто нужно немного времени, вот и всё.       Пока малыш с ней, у него всё будет хорошо.       Хан поворачивается на бок. Он протягивает руку и пытается отыскать супругу, но чувствует лишь холодные простыни. Это отрезвляет его. Соло тут же распахивает глаза и встречается взглядом с Леей.       — Началось?! — хрипло спрашивает он, начиная паниковать.       Не дождавшись ответа, Соло вскакивает с постели и начинает натягивать брюки. Он и раньше умел одеваться в сжатые сроки, но ожидание ребёнка заставило его отточить мастерство до совершенства.       — Всё в порядке, — отвечает Лея. На её лице — мягкая улыбка. — Не тревожься. Всё хорошо.       Она не замечает, как начинает гладить свой живот, словно баюкая сына. Хан застывает на месте, хмурится и вздыхает. Затем отыскивает рубашку, набрасывает её и взъерошивает свои волосы.       — Почему ты не спишь? — спрашивает он, подходя ближе.       Хан садится на полу возле её ног.       — Я не устала, — Лее не хочется рассказывать, что разбудило её совсем другое. Симфония вновь стала темнее, и это пробудило её, заставляя жадно вдыхать воздух. — К тому же, недавно приходил врач.       — Всё в порядке? — спрашивает Хан. Задрав голову, он смотрит ей в глаза. Страха в его голосе больше нет. Скорее, тревога, но не страх, а это совсем другое.       Лея кивает. Затем вновь переводит взгляд на свой живот.       — Толкается…       Вздохнув, Хан кладёт ладонь на живот, пытаясь почувствовать малыша. Лея смеется и качает головой.       — Не здесь… — бормочет она и, коснувшись его пальцев, переносит ладонь в другое место. Секунда — и Соло ощущает удар. Лея снова смеётся.       Соло не знает, как реагировать на это. Сказать по правде, эта связь Леи с ребёнком порой пугает его до чёртиков. В последнее время его супруга стала другой, и её материнская радость — совсем не такая, как у других. Хан не очень знаком со всем этим, но, как правило, женщины не скрывают восторга от предстоящего материнства. А радость Леи совсем тихая, и Хана часто видит, как она замирает, прислушиваясь к малышу. Или вовсе ведёт с ним безмолвные разговоры, словно у них есть свои тайны, недоступные никому другому.       Чёртова Сила!       Иногда Хану кажется, что он остался совсем один.       Хан вздыхает, хмурится, но отгоняет от себя дурные мысли. И почему он вообще так подумал? Глупости это всё. В конце концов, это и его ребёнок…       — Думаешь, сегодня…? — спрашивает он. Конечно, Хан спрашивает про день, когда всё случится.       — Не знаю, — отвечает Лея. У нее есть предчувствие на этот счёт, но ей кажется, что делиться им с Ханом — плохая идея. Он станет паниковать больше её самой.       — Значит, ещё один день… — бормочет он.       — Сегодня особенный день, — возражает она.       Это правда. Почти год спустя после битвы на Эндоре к ним приходит долгожданный мир. Битва за Джакку стала их последним сражением. Сегодня здесь, в Ханна-Сити, будет подписано Галактическое соглашение, знаменующее начало новой эпохи.       Хан размышляет о чём-то, а затем смеётся.       — Я даже не думал, что дыра по имени Джакку станет тем местом, где завершится история всей Империи.       Малыш делает новый толчок.       Хан переводит взгляд на живот, и усмехается вновь.       — Значит, всё-таки мальчик? — спрашивает он у супруги.       Лея протягивает руку и касается его щеки. Колючая.       — Энергетика чисто мужская, — отвечает она. — Ты хотел девочку?       Хан и сам не знает, чего он хотел. Он не знает, радоваться ему или огорчаться, не знает, что делать и как себя вести. Знает лишь, что вся эта нервотрёпка скоро сведёт его с ума.       — Не знаю, — честно отвечает он.       Позади них слышится какой-то шорох, а, значит, прислуга приступает к работе. Соло вздыхает. Их тихая идиллия подходит к концу. Хан поднимается на ноги.       — Церемония капитуляции обещает быть долгой, — начинает он издалека. — Ты уверена, что хочешь пойти со мной?       — Да.       — Она будет продолжаться полдня, если не больше. Нудное совещание, подписание договора…       Лея берёт его за руку.       — Я справлюсь, — отвечает она, и Соло чувствует приток новой энергии, её силу, которая просто сбивает с ног. — И даже не думай, что сможешь меня переубедить.       Он вздыхает.       — Ну, попробовать-то стоило.       Собравшись, Хан и Лея отправляются на финальные переговоры, чтобы своими глазами увидеть рождение Новой Республики.       Хан оказывается прав. Мероприятие начинается ещё утром, и продолжается несколько часов. Финальные переговоры и споры отнимают много времени. Лея неотрывно следит за процессом. Ей нравится мысль о том, что её ребенок будет жить в новом, счастливом мире. Лучшем мире. Эта мысль придает ей сил, порождая энергию невероятной силы.       А ещё она чувствует боль, и Лея понимает, что это не может быть ничем иным, кроме схваток. Пока боль кажется ей терпимой, но Лея прикусывает губу и тут же чувствует солёный привкус. Она ничего не говорит Хану, продолжая думать о переговорах и наблюдать, как стороны приходят к финальному соглашению. Когда Соло спрашивает о её самочувствии, Лея только качает головой в ответ.       Она может покинуть зал до того, как соглашение будет подписано. Никто не скажет Лее и слова. Но она чувствует, что не может этого сделать. Не знает, как объяснить. Будто какая-то сила — ребёнка, её, а, может быть, их обоих, заставляет Лею сидеть, распрямив спину и утаивать схватки даже от мужа. Словно она — они — должны увидеть момент, когда в их Галактике начнётся новый отсчёт времени.       Лея решается заговорить об этом, когда церемония подходит к концу и зал озаряют аплодисменты. Новый виток энергии проходит сквозь её тело. Все поднимаются с кресел и начинают переходить в другой зал, туда, где всех ожидает пир. Хан поднимается с места, вглядываясь в поток гостей. Он знает, что им с Леей лучше пропустить их вперёд.       — Нам некуда торопиться, — бросает он в сторону Чуи. Его преданный друг тоже здесь. Он провёл церемонию, сидя по левую руку от Соло.       Затем Хан чувствует, как Лея хватает его за руку и сжимает её до боли. Она со всей силы тянет его назад, заставляя вернуться в кресло.       — Что случилось? — спрашивает он, всё еще всматриваясь в поток участников церемонии. Наконец, обернувшись к Лее, Соло замечает, что что-то не так.       — У меня есть для тебя новость. И она тебе не понравится.       Хан бледнеет прямо на глазах.       — Ты… у тебя схватки? — шепчет он, но выходит слишком громко. Кто-то оборачивается в их сторону. Чубакка тоже. Он замечает волнение, идущее со стороны супругов, и делает шаг вперёд.       Лея кивает головой. Хан сжимает ей руку в ответ.       — Давно?       — Часа два-три, — заметив, что волнение оборачивается ужасом, Лея спешно добавляет: — С ребёнком всё хорошо! Я это чувствую…       — Я же говорил, Лея… — бурчит Соло. Ему легче разозлиться, чем проявить понимание.       Он ведь и так даёт всем понять, что не знает, что делать! Хан поднимается и тянет Лею за собой. Два-три часа. Она совсем рехнулась?!       — Чуи, — он оборачивается к другу, — нам нужно доставить Лею в медблок, срочно! Расчисти дорогу!       — Нет!       Соло возвращается к супруге и дарит ей взгляд, полный неодобрения. Чуи замирает на месте, не зная, что делать.       — Нам не стоит привлекать к себе много внимания, — бормочет она, и снова прикусывает губу. В глазах Леи — огонь, всепоглощающий, мощный и очень уверенный. Это отрезвляет Соло.       Лея права. Шумиха им ни к чему, иначе о приватности придётся только мечтать.       Сделав глубокий вдох, Хан обращается к вуки.       — Всё равно надо расчистить дорогу. Но сделать это тихо.       Чуи что-то рычит в ответ, и Соло закатывает глаза.       — Я не знаю, как ты это сделаешь! Можешь сделать вид, что это ты рожаешь!       — Нашёл время для шуточек… — Хан слышит бормотание Леи. Голос супруги приглушен, будто она говорит сквозь зубы.       Хан усмехается ей в ответ.       — Это кто ещё шутник — ведь это ты у нас решила потерпеть! — выдает он. — Я даже не знал, что так можно!       Ему внезапно становится весело. Это, должно быть, нервное.       Супруги покидают зал и направляются в медблок. Чуи расчищает им дорогу. Несмотря на их старания, новость о родах принцессы начинает распространяться со скоростью света. Вскоре это породит новый слух, противоположный тому, что был прежде. Кто-то начнёт говорить о том, что роды у принцессы прошли стремительно, и что медитация позволила ей избежать боли.       Всё оказалось совсем не так. Первые роды могут быть долгими. Так и выходит. Ближе к концу дня, когда лучи солнца покидают вечернее небо, родильный зал озаряется первым детским криком. У супругов Соло рождается здоровый мальчик, и слухи остаются слухами.       Этот день и правда выходит особенным. В первые часы мирной жизни на свет появляется новая жизнь.