Сломленные

      Офицер делает уверенные шаги вперёд, и в коридоре слышится цокот его каблуков. Дыхание сбивается с ритма, сердце колотится слишком быстро, ему так и хочется перейти на бег, но офицер этого не делает. Вместо этого он пытается сконцентрироваться и взять себя в руки, ведь его миссия кажется ему очень важной.       На самом деле всё обстоит совсем не так. Донесение, которое должен передать офицер, не такое уж важное. Это простое сообщение о том, что принцессу ожидают на грядущем сборе для обсуждения вопросов политики новой Республики. Офицеру нужно передать приглашение, вот и всё, но дело совсем не в этом. Он никогда прежде не видел принцессу Лею вживую, а ведь она знаменитость, и именно этот факт заставляет офицера так нервничать.       Офицер делает глубокий вдох. Вышагивая по коридору, молодой человек убеждает себя в том, что у него всё получится. Несмотря на общий скептицизм, он продолжает верить в идеальный исход событий. Офицер преодолел несколько постов охраны и прошёл две дополнительные проверки, чтобы, наконец, оказаться здесь, в этом белоснежном длинном коридоре. Он почти достиг своей цели. Что может помешать ему в этом деле?       Офицер не учитывает, что проблема окажется вполне живой, и, к тому же, весьма недружелюбной. Он уже подходит к двери и собирается получить приглашение для входа, когда чья-то лохматая лапа силой оттягивает его назад.       Офицер вздрагивает и поднимает глаза вверх, под самый потолок, пока не встречается взглядом с разъярённым вуки.       Чубакка рычит что-то недружелюбное. Офицер хмурится.       — Пропустите меня! — требует он, но вуки только сжимает хватку. Ему не остается ничего, кроме как сделать шаг назад.       И снова этот непонятный рык.       — У меня срочное сообщение для принцессы! — добавляет он, пытаясь придать своему виду значимости.       Чуи качает головой, давая понять, что внутрь никого не пропустит. За исключением самых родных и близких. Принцесса родила сына несколько дней назад, и число гостей можно пересчитать по пальцам. Только приближённые получают доступ к покоям супругов. Негодяй Лэндо посетил новоиспеченных родителей самым первым. Лор Сан Текка тоже был здесь, однако его визит продолжает оставаться окутанным тайной. Об этом человеке говорят всякое, и все уже позабыли, где правда, а где коварная ложь.       — Но я…       Офицер хмурится. Конечно, он знает об ограничениях, но считает, что подобное отношение к нему просто недопустимо. Ведь ему доверили такое задание! И он думал…       — Простите…       Офицер вздрагивает и оборачивается на чей-то голос. Совсем рядом с ним стоит подтянутый юноша с яркими, горящими светом глазами. Едва заметив парня, Чубакка сменяет гнев на милость, и тут же распахивает свои широченные лапы для крепких объятий.       — Привет, Чуи! — произносит парень, не скрывая чистого, почти детского восторга. Чубакка выдаёт новую тираду в ответ. Его тон кажется офицеру таким же диким, однако храбрый юноша, похоже, знает, как ладить с вуки.       — Можно мне войти? — спрашивает он, когда они обмениваются краткими новостями.       Чуи кивает в ответ.       Дверь приоткрывается на секунду, и парень беззвучно проскальзывает внутрь.       Только после этого офицер понимает, что упустил из вида самого Люка Скайуокера.

***

      — Какие люди! — широко улыбается Хан, обратив внимание на гостя. — Мы уж думали, вы не почтите нас своим присутствием!       Люк улыбается, вновь становясь тем мальчишкой, которым был когда-то. Хан поднимается на ноги и, преодолев расстояние в несколько широких шагов, крепко обнимает друга.       — У корабля случилась поломка. Пришлось задержаться, — кратко поясняет джедай.       Ходит много слухов о том, где сейчас пропадает Люк Скайуокер. Говорят, у него есть некая секретная миссия, которую должен выполнить единственный выживший джедай. В чём состоит эта миссия, никто толком не знает, как, впрочем, никто и не уверен в наличии самой миссии. Приближенные Люка знают правду, но продолжают хранить молчание по этому поводу, поэтому вокруг имени Люка — сплошные слухи. Он становится легендой наравне со своей сестрой, и тот офицер, должно быть, сходит с ума от потрясения.       Однако сейчас дело совсем не в этом. Сегодня — особенный день.       — Слава богу, ты приехал, — Хан заслоняет Люка своей широкой спиной. Соло переходит на шёпот и произносит слова тихо, не разжимая губ, чтобы супруга ничего не заметила. — А то Лея уже вся извелась…       — Я всё слышу!       Лея стоит у окна, сжимая в руках свёрток с ребёнком. Люк замечает, что в её голосе нет сарказма и злости, которыми сестра одаривает Хана в привычных для них перепалках. Она пытается держать себя в руках, даже если это совсем непросто. Люк чувствует, что сестра отдаёт все свои силы, пытаясь справиться с напряжением.       А ещё Люк видит, что Хан прав. Лея кажется ему вымученной. Это тревожит Скайуокера, но парень старается не выдавать чувств. Возможно, Лея слишком переживала, ожидая приезда брата. А, может, материнство — не самая лёгкая ноша…       Люк стоит на месте, не зная, что делать дальше. Скайуокер отвык от простой и размеренной жизни. Он переводит взгляд на Соло, ожидая поддержки от друга. Скайуокер совершенно растерян, ведь он не знает правил, что связаны с детьми. Тем более, с теми, кто находится в этом мире меньше недели.       Во время обучения на джедая такому почему-то не учат.       Поймав его неуверенный взгляд, Хан хитро прищуривает глаза и смеется.       — Что, страшно? Это тебе не световым мечом размахивать!       Он подталкивает Люка к креслу напротив кушетки Леи, в котором недавно сидел сам.       Лея смеется в ответ и подходит ближе. Люк ожидает, что она сядет напротив, однако вместо этого сестра просто спрашивает:       — Ну что, готов познакомиться с нашим сыном?       Ему хочется что-то возразить, подготовиться ко всему, но Лея не даёт Люку опомниться. Мгновение — и у него в руках оказывается свёрток с малышом внутри. У Скайуокера перехватывает дыхание.       Люк слышит, как Хан позади него хмыкает, а, может, качает головой в придачу. Он устраивается тут же, неподалеку, и смотрит на сына и друга сверху вниз, оперевшись на спинку кресла.       Люк переводит взгляд на малыша и встречает серьёзный, внимательный, пристальный взгляд его карих глаз. Это сбивает Скайуокера с толку. Он и не знал, что малыши могут быть такими… осмысленными.       — До сих пор не могу поверить, что вы сделали это, — признается Люк.       Хан и Лея смеются. Соло думает о том, какой же Скайуокер ещё ребенок. Ему хочется верить, что со стороны Хан выглядит совсем иначе, что он выглядит серьёзнее и старше, ведь теперь он — отец. Это большая ответственность, и Соло продолжает убеждать себя в том, что сумеет справиться со всем этим.       А ещё Соло точно не расскажет Люку, как паниковал он сам, взяв на руки сына в первый раз.       — А он тяжёлый, — замечает Люк после некоторой паузы. Затем смотрит Лее в глаза и добавляет: — Большая Сила в нём!       Соло закатывает глаза. Ну сколько можно? Как же ему осточертели все эти разговоры про Силу!       Вспышка раздражения зарождается в нём. Малыш оборачивается к отцу, улавливая его эмоции, однако этого никто не замечает.       — Сила, Сила… — бормочет Хан, не скрывая раздражения. — Давайте ещё назовём ребёнка в честь светового меча. Или луча Света*…       — Кстати, мы так и не определились с именем, — добавляет Лея. Она хмурится, вспоминая их неловкие короткие разговоры с Ханом, в результате которых они так ни к чему не пришли. — У тебя есть варианты? — она обращается к брату.       Люк продолжает разглядывать малыша, думая над ответом. Подобно сестре, он прекрасно считывает чистые, яркие эмоции ребёнка, и они приводят Скайуокера в детский, полузабытый ему восторг.       Какое имя он может предложить? Чувствуя эмоции малыша, сердце Люка наполняется радостью. Ему хочется вспомнить кого-то, кто вызывал у Скайуокера подобный восторг, кого-то, кто мог бы послужить ребёнку примером, кто помог бы разглядеть луч света в непроглядной тьме…       И Люк вспоминает Бена. Оби Вана Кеноби, человека, навсегда изменившего его жизнь. Джедая, что присматривал за Люком с самого рождения, его первого учителя и надёжного друга. А ещё Оби Ван — участник Войны клонов, храбрый рыцарь и лучший друг его отца…       Настроение Люка резко уходит в иное русло, и оттенки его чувств меняют свой цвет. Скайуокер не понимает, откуда это берётся, но почему-то вспоминает совсем другое. Он вспоминает то, что за что мог бы осудить Бена, но никогда этого не делал.       Оби Ван — тот, кто окончательно сделал Энакина машиной, тот, кто превратил его в головешку, тот, кто не верил в светлую сторону его отца и почти обманул молодого Скайуокера, не раскрыв правды о Дарте Вейдере. Оби Ван был хорошим наставником Люку, но считал себя плохим учителем для Энакина**. Бен, скорее, был пессимистом, человеком, больше склонным к расчётам, тем, кто в итоге пожертвовал чувствами ради достижения нужных целей…       …И почему он об этом подумал? Люк качает головой, коря себя за подобные мысли. Ведь не от ребёнка же он перенял эти чувства…       — Может, назовём его Беном? В честь Оби Вана. Ведь это он свёл нас всех вместе, — предлагает Люк.       — И правда, — улыбка Леи совершенно искренняя. Она тут же окунается в воспоминания, уже не такие яркие, но, всё же, довольно чёткие. — Я позабыла, что Оби Ван стал той нитью, что привела нас друг к другу.       — Хорошо, что ты так подумала, — на лице Хана появилась фирменная ухмылка Соло. — Ведь изначально нас с Оби Ваном связали деньги…       Все снова смеются.       — А если серьёзно, мне и правда нравится этот вариант. Оби Ван был хорошим человеком. Его имя станет отличным подспорьем для нашего сына, — продолжает Лея, обращаясь к супругу. Затем она переводит взгляд на брата в ожидании поддержки.       — Я согласен, — отвечает Люк.       Он больше не смотрит на сестру, вновь переключив своё внимание на малыша. Неужели они сами когда-то были такими крошечными?       Соло молчит, размышляя о чём-то своём.       — А ты что думаешь? — Лея наклоняет голову набок, будто пытаясь поймать взгляд мужа.       Соло рассеянно улыбается в ответ.       Вообще-то, Хан опасался, что им с Леей придётся соблюдать традиции, и в итоге они сдадутся под властью обычаев и нелепых правил, назвав сына каким-нибудь скучным, сложным и совершенно непроизносимым именем. Ему не хочется признаваться в этом, но имя Бен — словно глоток свежего воздуха.       Хан прокручивает имя в своей голове снова и снова, пробуя его на вкус. Бен. Бен Соло. Это имя звучит совсем просто, обыденно, даже банально, но именно в этом Хан видит свою красоту. Бен Соло — не принц и не джедай, пока он не имеет своей истории, а значит, может стать кем угодно. Он сможет затеряться в толпе, а главное, получить ту свободу, которую так обожает Хан.       Он мысленно произносит имя, и понимает — это имя его сына. Его, Хана Соло. Всё это происходит всерьёз. И этот малыш, которого Лея продолжает называть чудом — его ребёнок. Часть его самого. Эта мысль словно пробуждает Хана, отрезвляет его, заставляет взглянуть на мир по-новому и увидеть то, чего он прежде не видел.       Он не хочет признаваться в этом, но, поймав взгляд Леи, понимает — супруга уже знает то, о чём он думает. Чёртова Сила! Никуда от нее не деться…       Соло дарит жене свою фирменную ухмылку, а та дарит свою улыбку в ответ.       — Бен Соло… мне нравится, — наконец произносит Хан.       Всё выглядит так, будто последнее слово остаётся за ним.       — Решено! — Лея поднимается с кушетки и хлопает в ладоши. Маленький Бен тут же переводит взгляд на маму. — Ну, хватит, я возвращаю сына себе, — Лея забирает свёрток из рук Люка. — А то ещё ненароком привыкнешь, и станешь лепить из него джедая!       Соло снова закатывает глаза.       — Старая песня…       В его тоне больше нет раздражения. Хан и сам не знает, почему. Возможно, это всё Лея. Её счастливый вид заставляет Соло позабыть обо всех проблемах. Может, так и выглядит счастье?       Они с Люком продолжают наблюдать за принцессой и её маленьким принцем.