Забытая студия Sillyvision

      Было крайне справедливо полагать, что удивляться уже в этой жизни нечему. Столько всего произошло за последние несколько дней… Но сейчас за соседним столом сидел окружённый бывшими сотрудниками Генри Штейн. Легендарная личность собственной персоной. Генри ничуть не изменился — словно и не было тех двух лет, которые аниматор провёл в Пасадене. Всё тот же слегка задумчивый и смущённый взгляд, неловкая улыбка и тихий мягкий голос. Генри был здесь, хотя никто его не ждал и даже не думал, что аниматор когда-нибудь вернётся в студию Джоуи Дрю. Старожилы студии, заставшие Генри в первый год работы, сейчас были искренне рады встрече со старым другом и ничуть не скрывали своих эмоций. Оно-то и неудивительно. Кажется, без упоминания Генри Штейна здесь не проходило ни дня. В шутку некоторые прозвали его истинным директором студии, даже не догадываясь, насколько близки к правде. Почти все были убеждены, что ответственный и рассудительный аниматор был бы лучшим руководителем, нежели Дрю; Грант Коэн продолжал клясться, что Генри не допустил бы таким затрат на Чернильную Машину и другие творения «Gent», ну, а кто-то просто сетовал, мол, раньше было лучше.       Именно поэтому внезапное появления бывшего сотрудника вызвало такой радостный переполох среди «старых» сотрудников. А те, кто пришёл уже после отъезда Генри, только недоумённо переглядывались и пожимали плечами. Конечно, Уолли, Сьюзи и остальные не раз упоминали при «новеньких» аниматора, который — сам того не зная — так много делал для студии. Однако им всё же не было особого дела. Они лишь вежливо поздоровались и наблюдали за происходящим. А посмотреть было на что: Сьюзи, счастливо улыбаясь, дружески обнимала Генри и расспрашивала о жизни; от неё не отставал Уолли, который, кроме типичных вопросов, не забыл также спросить о фотографиях или других сувенирах; Джек выяснял, какими же судьбами Генри так внезапно сюда занесло, и почему он не предупредил заранее. Все заметно взбодрились после новости о трагедии, случившейся с Джоуи Дрю.       А Сэмми продолжал в одиночестве сидеть в углу столовой. Он на самом деле рад был видеть Генри — этот человек в своё время был хорошим и пунктуальным работником, который, к тому же, никогда не относился к Сэмми предвзято. Но сейчас музыкант не хотел становиться частью этой большой и шумной компании. Там ему больше не было места. Чернилам это не нравится.       Чернила… Эти проклятые Чернила за пару дней успели заметно порушить его жизнь. Несмотря на внешнюю невозмутимость, Сэмми готов был выть от отчаяния и биться головой о стены. Он уже ужасно устал от них. Сэмми постоянно чувствовал их внутри себя. Эту отвратительную, живую субстанцию. Никогда ещё он не испытывал ничего более омерзительного. Прошлой ночью его просто начало рвать чернилами, он задыхался и очень боялся, что умрёт. А Чернила разговаривали с ним, постоянно рассказывали о новом Боге и Лорде, грядущей эре и наказании неверующих. Если честно, Сэмми был ужасно напуган и растерян. Он не хотел слушать все эти пугающие бредни, не хотел быть ничьим пророком. Композитор просто хотел, чтобы это закончилось, и Чернила оставили его в покое. «Ты мученик, помни об этом, — повторяли они. — Как Чернильный Демон сможет избрать тебя своим Пророком, если не будет уверен в тебе? Подожди немного. Ты привыкнешь, и боль забудется».       Но разве можно было привыкнуть к этому кошмару наяву? Последние дни стали для Сэмми истинным Адом, из которого композитор так хотел бы вырваться. Он ведь даже толком поговорить ни с кем не мог без позволения Чернил. С тем же Норманом. Норман не понравился им в тот день, когда пытался выяснить, что случилось. Чернила говорили, что Сэмми пока стоит держаться подальше от других. «Потом они обязательно поймут, кто перед ними, но пока они не готовы».       Но Генри… Чернила пока не знали Генри. А вот Генри что-то явно знал. Он ведь нарисовал то существо, которое воплотила Чернильная Машина. Как бы безумно это ни звучало, но, быть может, Генри был в курсе всего происходящего? Сэмми вдруг вспомнил, как странно Генри иногда вёл себя в этом месте — он словно видел и слышал то, чего не замечали другие. Возможно ли, что это была не эпилепсия? Вот почему Сэмми так хотел поговорить с Генри. Нужно просто выждать момент. Как-нибудь… Когда-нибудь. — Я так рад, что ты здесь! — говорил Уолли, сидящий рядом с бывшим сотрудником. — Сейчас ты нам очень нужен! Ты наш новый директор. Это знак свыше.       Генри в непонимании нахмурился. Ему ещё не рассказали о том, что произошло накануне его прихода, поэтому сейчас мультипликатор ожидал объяснений от остальных. А остальные, в свою очередь, бросали осуждающие взгляды в сторону уборщика. Нарушил идиллию парень.       Пока работники — в основном всё те же Сьюзи с Уолли — объясняли, в чём дело, Сэмми исподлобья оглядывал присутствующих и столкнулся взглядом с Джеком. Тот слегка удивлённо смотрел на музыкального руководителя, мол, чего ты сидишь там в одиночестве. Композитор от этого только злился. А ещё больше злился от собственного бессилия. Он правда не стал бы по своей воле сидеть здесь, как последний изгой. Но проклятые Чернила диктовали ему свои правила. Ты теперь особенный. Наш Сэмми. Не нужно сливаться с толпой. Держись подальше. Когда ты станешь вестником, тебя будут слушать. А пока жди.       Это могло бы показаться советами или предостережениями. Но директор музыкального отдела успел убедиться, что такими речами проклятая жидкость выдвигает свои требования, которые стоит выполнять. В противном случае… Что ж, они умели причинять боль.       Поскольку перерыв близился к завершению, работники начали расходиться, продолжая оживлённо обсуждать последние новости. Всё-таки работу никто не отменял. Однако Генри, Уолли и Сьюзи с Норманом пока оставались здесь. Быть может, Чернила не разозлятся, если Сэмми поприсутствует при их разговоре. — Это ужасно, — тихо сказал Генри, когда Уолли и Сьюзи закончили вводить его в курс дела. — Даже не представляю, что вы будете делать дальше. Но я искренне надеюсь, что всё наладится. — Ты нам нужен, понимаешь?! — неожиданно закричал уборщик, ударив ладонью по столу. — Это же знак свыше! Я только сказал, что нам нужен человек, который справится, и тут ты появляешься! А ещё все знают, что ты куда лучше Дрю!       Генри виновато улыбнулся и покачал головой. — Ты же понимаешь, что это невозможно, приятель. У меня в Пасадене работа, да и меня ждёт моя Линда. Я приехал к сестре на неделю и не планировал оставаться. — Да нет же! — Уолли даже привстал. — Послушай, что я придумал! Ты же сам говорил, что вы там у себя с Линдой вдвоём на равных, да? Ну так пусть она пока одна поработает. Пока Дрю на ноги не встанет. Ну или пока ещё что-нибудь не произойдёт. А потом ты сразу вернёшься. Просто помоги, ладно? Нам надо немного привести дела в порядок. Ну это же ты Бенди придумал, ты за него ответственный! — Что-что?       Теперь пришла пора Сьюзи удивляться. Она даже привстала вслед за Уолли и опёрлась на стол. Девушка выглядела крайне растерянной. — Как это… Но разве не Джоуи? — беспомощно спрашивала она. У Сэмми даже сердце сжалось от сочувствия. Сегодня девушка так переживала за директора студии, мигов позабыв все обиды, а теперь вновь узнавала такие вещи. — Нет! — Уолли уже было не остановить. — Генри ещё в школе Бенди придумал, а потом Дрю предложил, потому что у него идей не было. Только об этом знаем только я, Норман и Сэмми. А теперь ещё и ты.       Актриса вновь опустилась на место и выдохнула. Её красивое личико исказилось злобой. — Вот же подлец! — в сердцах выкрикнула девушка. — Поверить не могу.       Норман ухмыльнулся и кивнул, соглашаясь с её словами. Киномеханик, к слову, мастерски делал вид, что Сэмми здесь просто-напросто нет. — Я был бы совсем не против, если бы ты, дружище, написал своей Линде письмо, что вернёшься через месяц-полтора. — Линда? — задумчиво повторил Генри. — Наши работники её очень уважают. Но чтобы вот так…       Сьюзи тяжело вздохнула. — Нам правда нужна твоя помощь, — искренне прошептала она. — Грант уже с ума сходит, да и мы не уверены, что делать дальше.       Генри молчал некоторое время. Сэмми прекрасно видел его неуверенность. На месте аниматора он и сам пребывал бы в сомнениях. Или нет? В конце концов, с этой студией Генри ничего не связывает, да и Джоуи он ничего не обязан. Он имеет полное право отказаться, и никто не сможет винить его за это. — Я схожу проведать Джоуи и обсужу это с ним, — наконец, медленно кивнул аниматор. Это решение явно далось ему с трудом. — Больше пока ничего не могу обещать.       Сьюзи счастливо взвизгнула, будто Генри уже точно оставался, и вновь не удержалась от объятий. Уолли тоже был рад: «Я знал, что ты нас не бросишь, Генри, приятель!». Норман расслабленно улыбался, внимательно смотря на мультипликатора. Интересно, думал ли он в данный момент о загадочных рисунках, которые оставил Генри? Чернильный Демон, монстры и другие жуткие вещи. — А теперь вставай быстрее! Я тебе сейчас всё покажу! — продолжал Уолли. — У нас так много изменилось. Столько новых этажей и сотрудников. Я тебе всё покажу и со всеми познакомлю. Ты видел нашего хореографа? Но сначала я покажу тебе Чернильную машину.       Нет же! От досады Сэмми готов был ударить кулаком по столу. Он надеялся поговорить с Генри наедине. Как же глупо. Конечно, сейчас все будут постоянно крутиться возле вернувшегося работника. А ведь аниматор наверняка что-то знал… Он с самого начала знал! Про чернила, про Демона, про преобразователь… Генри как-то связан со всем этим, в этом никаких сомнений. Может, он как-нибудь догадается и о том, что случилось с Сэмми? Вот только как узнать, чтобы Чернила не поняли… Они же не знали про рисунки Генри.       Компания вышла из столовой, и Сэмми остался в одиночестве. Правда ненадолго. Практически тут же из коридора послышалось громкое: «Ой, вы идите к Машине, я вас догоню!», а потом в столовую ворвался Уолли. Уборщик торчал у входа пару мгновений, потом спустился по лестнице и сел рядом с музыкантом. Тот едва сдержался, чтобы не отшатнуться. Чернилам это вряд ли придётся по нраву, да и Уолли… Это из-за Уолли Сэмми обречён на такие нечеловеческие страдания! Руководитель музыкального отдела безучастно уставился на свои ладони, слегка измазанные чернилами. Он не хотел, чтобы Уолли что-то говорил. Он даже не понимает, что натворил! — Сэмми…? Эй, Сэмми? — наконец, позвал Уолли, но тот и виду не подал, что слушает. — Я хочу поговорить. Я знаю, что у тебя что-то случилось. Это что-то очень плохое, так?       Плохое? Сэмми не смог сдержать ухмылку. Заметив это, работник понуро отвёл взгляд и пробормотал: — Я не понимаю… Мы с Норманом не понимаем. Если бы ты сказал, может, мы смогли бы помочь.       Да как они смогли бы помочь?! Может, они даже не поверили бы. Чернила разговаривают… Сэмми и сам не поверил бы. Но даже если бы они не сочли музыканта сумасшедшим, Чернила не позволили бы. Сэмми просто чувствовал себя отрезанным ото всех невидимой стеной, которые невозможно пересечь. — Что случилось? — продолжал допытываться сотрудник. — Мы же переживаем. Ты же наш друг.       Вот этого выдержать уже было невозможно. Да Сэмми и сам наверняка переживал бы, случись подобное с тем же Уолли или, к примеру, с Норманом. Мысли о том, что такое может произойти со Сьюзи, музыкант даже не допускал. — Уходи, Уолли.       Уборщик затравленно посмотрел на Сэмми. Он, казалось, хотел поспорить, но потом обессилено вздохнул и посмотрел на композитора с искренней тоской. — Как знаешь. Просто… Мне честно нравилось дружить с тобой, Сэмми.       Он тяжело вздохнул и встал. — Только пожалуйста. Скажи мне. Ты специально толкнул меня?       Ох, как же Сэмми боялся этого вопроса! Он же не мог объяснить парню, почему так перепугался, когда тот увидел чернила у него на лице. Уборщик расценил долгое молчание по-своему. — Ладно, я понял, — едва слышно пробормотал он.       Вот только ничего он не понял и понять не мог. Не потому что был легкомысленным или глупым, нет. Просто никто не смог бы. На мгновение у Сэмми появилось сильнейшее желание напоить Уолли этими проклятыми чернилами, заставить его почувствовать то же самое. Чтобы он страдал также. Это ведь всё его вина. Интересно, стал бы он после этого говорить, что что-то понял? Однако Сэмми тут же устыдился своих мыслей. Никогда и ни за что — даже самому злейшему врагу — он не пожелал бы такой судьбы. Если только Джоуи Дрю…

***

      За день Сэмми ни разу больше не пересёкся с Генри. Да и вообще, весь день он провёл у себя в кабинете, пытаясь отвлечься на написание новых мелодий. В перерывах между этим делом он неизменно начинал засыпать — давали знать о себе последние бессонные ночи. Стоило ему задремать, как он вновь и вновь начинал тонуть в чернилах. Ставшее таким мерзким на вкус кофе, которое музыкант заставлял себя пить, тоже не помогало. Оставалось только с головой зарыться в работу.       Но сейчас, когда воцарилась ночь, Сэмми всё-таки лежал в кровати, закрыв глаза и надеясь впасть в забытье, чтобы избавиться от всего этого хотя бы на какое-то время. На его груди свернулся в клубок и довольно мурчал Шейрон. Он совершенно не чувствовал и не разделял тревог и страданий хозяина.       С Шейроном дела обстояли следующим образом: это был пёстрый — серый с тёмными разводами — крохотный котёнок, голубоглазый и ужасно милый. Он прибился к Сэмми у метро рядом с домом пару недель назад, и с тех пор стал его сожителем. И честно, музыкант ни разу не пожалел о таком квартиранте. Шейрон оказался просто чудом. Послушным и ласковым чудом, которое души не чаяло в своём новом хозяине. Уолли всё мечтал зайти посмотреть на него. Теперь уже не зайдёт… Не успел.       Итак, Шейрон лежал и мурчал, а мордочкой тёрся о ладонь музыканта. Это слегка отвлекало Сэмми от происходящего. Чернила по крайней мере пока не заставляют его срываться на беззащитного котёнка. И на том спасибо. Сэмми… Ты не спишь, Сэмми. Мы знаем, когда ты спишь. Не нужно лгать нам. Мы не любим лжецов.       Сэмми вырвался из полудрёмы и горестно застонал. Они никогда его не оставят. От его резкого пробуждения и судороги Шейрон испуганно пискнул и спрыгнул на пол. — Что вам нужно? — тихо спросил Сэмми. Он уже устал от всего этого. Наш Лорд был бы доволен тобой. Ты всё делаешь правильно. Нам нужна Машина, чтобы возродить нашего Лорда.       Они хотели, чтобы Сэмми оживил Демона? Но ведь получается, что тогда… Тогда эти два года, которые Норман потратил на то, чтобы это предотвратить… Они насмарку? Но Сэмми не может так его подвести! И тогда другие люди пострадают… и Сьюзи тоже. Сьюзи может умереть! Нет. Участвовать в этом Сэмми точно не собирался. Пусть Чернила делают, что хотят. Он не будет подвергать опасности всех этих людей.       Чернила, кажется, почувствовали его тревогу. Не волнуйся. Всё будет хорошо. Представь, как Он будет доволен. Он вознаградит тебя. Скажи, кем ты был до этого? Кому ты был нужен? Одинокий, амбициозный, высокомерный. Но зачем? Представь, ты будешь нужен Ему. «Это бред, это бред, — мысленно повторял Сэмми. — Я доволен тем, что у меня есть. У меня есть Сьюзи. Мне не нужно большего». Мы не враги тебе, Сэмми. Ты нас слушаешь? Что ж, отдыхай. Погляди, как ты измучен. — Прекратите! — взмолился Сэмми, не выдержал. — Вы не даёте мне ни минуты отдыха. Вы готовы забрать всю мою прошлую жизнь, даже не спросив, хочу ли я этого. Мы хотим забрать твою прошлую жизнь. Мы лишь ограждаем тебя от опасности. Девочка-актриса всё ещё с тобой. Разве это не важно? Мы позволили тебе любить её. Это твоя награда.       Это не было наградой. Если бы не Чернила, Сэмми вообще не пришлось бы цепляться за одного человека. И у него осталась бы не только Сьюзи. Девушка, которую он так любил. Она вновь оказалась лучом света в кромешной тьме. Если бы только Сэмми ещё мог рассказать ей всё это… А теперь встань и посмотри на себя в зеркало.       Игнорировать это было опасно, поэтому Сэмми послушно встал и подошёл к зеркалу. Уличный фонарь немного освещал комнату, поэтому композитор легко различил в зеркале себя. Посмотри на себя. Может, так ты перестанешь сомневаться. Посмотри, кто ты. Ты пророк. От судьбы не убежишь, Сэмми.       Сэмми видел в зеркале лишь уставшего, практически сломленного человека. Он злился на Чернила, но ещё больше злился на самого себя. Им потребовалась пара дней, чтобы довести его до такого состояния. Да что теперь вообще значит этот Дрю со своими песенками?! От отвращения Сэмми даже затрясло. — Я не пророк, — прорычал он, а затем не выдержал и сорвался на отчаянный, безумный крик. — Отпустите меня. Я не ваша вещь. Я… Я хочу жить! Меня устраивает моя жизнь!       В ярости он и не заметил, как со всей силы ударил по зеркалу. То закачалось и в следующий момент — Сэмми видел это как в замедленной съёмке — упало и со звоном и грохотом разлетелось на мелкие осколки.       А затем пришла боль. Чернила больше не собирались церемониться.

***

— Сэмми! Боже мой, Сэмми, милый! Сэмми!       Сэмми с трудом приоткрыл глаза. Сначала он даже не понял, где находится. А затем вспомнил, что случилось. Оказывается, он так и пролежал всю ночь на полу, среди осколков разбитого зеркала. А над ним склонилась Сьюзи. Она тормошила его за плечо, держала за руку и, кажется, плакала. — Сьюзи… — прошептал Сэмми, стараясь улыбнуться. — Моя хорошая.       Девушка ахнула и резко отстранилась. Затем всхлипнула  и в ужасе посмотрела в глаза музыканту. — Сэмми, что случилось? Как ты себя чувствуешь? — дрожащим голосом спрашивала актриса. — Что произошло? Господи, ты ранен?       Он непонимающе смотрел на девушку, с трудом осознавая, что происходит. Сознание было словно в какой-то дымке. Но затем на смену этому чувству пришло облегчение при виде Сьюзи. Всё-таки она настоящий ангел — появилась тогда, когда была так ему нужна. Сэмми смотрел на неё, а затем начал смеяться. — Как же я люблю тебя, моя Сьюзи, — шептал он, а актриса нежно, пусть и встревоженно, улыбалась и гладила его по волосам. — Не переживай. Всё хорошо. Просто перетрудился. Мне ночью стало… Нехорошо. Не беспокойся.       Не хватало ещё ввязывать Сьюзи во всё это. Даже если ему удалось бы рассказать ей о Чернилах… Девушка начала бы ужасно переживать. А Сэмми не мог позволить ей ещё больше бояться за него. Он и так уже довёл актрису до слёз. Но если вдруг он расскажет ей однажды? Вдруг она отвернётся от музыканта? Сочтёт его монстром, чудовищем, уродом… — А зеркало? — недоверчиво спросила Сьюзи. — Ты разбил зеркало? — Это вышло случайно. Кажется не зря я тебе ключи дал, да?       Наконец-то ему удалось встать. Тело ужасно болело — Чернила приложили все усилия, чтобы Сэмми запомнил, что дерзить им нельзя. — Значит сегодня ты никуда не идёшь, — твёрдо заявила Сьюзи. — Генри поймёт. Давай я предупрежу его. Тебе нужно отлежаться.       Генри… Ах да, конечно. Вчера вернулся Генри.       Чернила продолжали хранить молчание. Они действительно держали своё слово и позволяли Сэмми разговаривать со Сьюзи. Но разве это хоть немного утешало музыканта после пережитого? Такая мнимая забота Чернил о его чувствах казалась жестокой насмешкой. Им ничего не мешало в любой момент лишить Сэмми и Сьюзи тоже. Они просто проверяли.       Нет, Сэмми не мог остаться дома. Ему нужны были чернила. А чернила можно было найти только в студии. — Я… Мне нужно закончить вчерашнюю работу, — пробормотал композитор. — И я хотел бы выйти на свежий воздух.       Сьюзи одарила его уничтожающим взглядом. — Ты даже отпуск ни разу не брал, — процедила она. — Я предупрежу Генри, что ты заболел.       Чернила… Нужны чернила. Сэмми схватил девушку за руку и мягко сказал: — Послушай, я очень благодарен тебе за то, что ты так искренне переживаешь. Но я вполне в состоянии добраться до студии. Мне нужно сегодня же обсудить с Генри пару вопросов, — Сьюзи хотела что-то возразить. — Клянусь, если бы я был не в состоянии, я так и сказал бы. Ты веришь мне?       Сьюзи неуверенно молчала, а затем медленно кивнула. — Ну хорошо, — сдалась она. — Только пообещай, что поговоришь с Генри о своём отпуске. А сейчас давай я могу тебе всё тут убрать. Шейрон, малыш, тебя никто не покормил, да?       Кажется, уже пора запасаться чернилами…

***

      В студию Сэмми и Сьюзи вошли вдвоём. Шон, столкнувшийся с ними у входа, хитро — но всё-таки немного робко — улыбнулся им. Раньше подобное поведение даже веселило Сэмми. Мальчишка так осторожно пытался следить за делами других сотрудников. Куда уж ему до Нормана, Уолли или даже Джека. Сьюзи постоянно смотрела на Сэмми с нескрываемой тревогой. Она явно боялась оставить его одного. Бедная девушка. Её беспокойство и бледный вид музыканта не заметил бы разве что слепой, поэтому Шон немного потоптался в сторонке, а потом спросил: — Мистер Лоуренс, вам нехорошо? Вам помочь? — Генри сегодня приехал? — резко спросил Сэмми. — Где он?       Сьюзи сжала его руку, как бы говоря: «Успокойся, всё хорошо». Да, может это и прозвучало грубовато, но, на самом деле, композитор даже значения этому не придал. Переживёт кукольник, не в первый раз. — Мистер Штейн сейчас у аниматоров, — сказал Шон, сделав вид, что ничего не заметил. Он никогда не дерзил в ответ. — Вон там.       Сэмми задумчиво посмотрел вглубь коридора и растерянно кивнул. На самом деле, только в этот момент он осознал, что даже не знает, как объяснить Генри, что ему нужно узнать. Чтобы Генри всё понял, и чтобы Чернила не смогли пресечь этот разговор… — Хорошо. Сьюзи, я хотел бы поговорить с Генри один на один. Подождёшь меня?       Девушка с подозрением посмотрела на музыканта, однако спорить не стала. — Да, конечно. Я посижу здесь, — мило улыбнулась она и села за стол. — Шон, а помнишь ты говорил мне о…       Найти Генри было нетрудно. Он обнаружился в коридоре перед кинотеатром. Аниматор шёл с какими-то бумагами и напевал что-то себе нос. Видимо, вчера ему удалось поговорить с Джоуи, и тот позволил Генри остаться. Странно это конечно… Учитывая, какие высказывания звучали от директора в адрес Генри всё это время. — Доброе утро, Сэмми, — с улыбкой поздоровался мультипликатор, останавливаясь. — Так странно снова ходить по этим коридорам. Как будто и не было этих двух лет. А знаете. моя студия совсем на эту не похожа, в ней окна есть, — пошутил он. — Удивительно, Джоуи вчера был рад меня видеть и сам попросил за вами всеми тут присмотреть. Хотя конечно, он имел полное право отказаться даже разговаривать со мной.       Генри Штейн чувствовал себя виноватым за то, что так внезапно и без предупреждения покинул студию. Видимо, былые обиды слегка забылись и притупились за это время. — Мы все рады вашему возвращению, — честно сказал Сэмми. — И всё же мне хотелось поговорить с вами. Не о работе.       Во взгляде Генри скользнуло беспокойство, но всё-таки он тут же взял себя в руки и посмотрел на композитора очень тепло. Каким-то образом аниматору на всех удавалось смотреть так… по-доброму, как на родных. — Конечно. — Я хотел спросить вас о рисунках, — немного помедлив, признался Сэмми, надеясь, что Генри поймёт всё без лишних объяснений. Чтобы Чернила не узнали про эти рисунки… Не успели узнать.       Улыбка тут же пропала с лица Генри. Теперь он смотрел на музыкального руководителя так, будто видел его впервые. Значит он всё понял. Прекрасно. — Пожалуйста, — продолжил директор музыкального отдела, и отчаяния в голосе прозвучало куда больше, чем ему хотелось бы. — Это очень важно.       Кажется, он практически готов был сорваться на крик. Это неудивительно. Любой на его месте наверняка чувствовал бы себя также. Но Генри лишь покачал головой. — Простите, Сэмми. Я не могу сказать, — виновато прошептал он. — Что-то случилось? — Ты знаешь больше чем остальные, — процедил Сэмми. Почему не может?! Он должен сказать! — Ты знал про всё это, да? Так ведь?       Генри отшатнулся, и Сэмми только сейчас понял, что сильно схватил аниматора за плечо. — Я не могу объяснить, — мягко добавил сотрудник. — Когда я только пришёл сюда, всё это началось. Я и сам не могу ничего понять. Я просто откуда-то… знаю. Я вижу. Что случилось, Сэмми?       Это бесполезно. Даже если Генри и знал, он очень искренне убеждал в обратном. Сэмми отвернулся. Знал. Может быть, если бы он мог рассказать всё Генри, а Генри открыл бы ему всю правду, было бы проще. Но это было невозможно. Чудо, что Чернила пока что оставались безмолвны. — Я и сам ничего не понимаю, — спокойно сказал Сэмми. Вернее, он пытался показать спокойствие.       Музыкант развернулся и направился обратно в холл, чувствуя на себе пристальный взгляд Генри.

***

— Сегодня после работы зайду к Дрю, полью у него цветы, — сказал Норман.       Сэмми остановился за углом и прислушался. Это ещё что значит? — Хорошо, — ответила ему Сьюзи. — И, надеюсь, у тебя получится то, что ты хочешь сделать.       Что Норман хотел сделать в квартире Дрю? Сэмми ничего об этом не слышал. — Я тоже на это надеюсь, — сотрудник невесело усмехнулся. — Кстати, скажи мне. Как к тебе Сэмми относится?       Конечно, именно это ему и нужно было спросить. Наверняка хочет выяснить, насколько Сэмми плохой человек. И чего он этим добьётся? — Он замечательный! — воскликнула девушка, ни на секунду не задумавшись. — Он так меня любит. Такой добрый и заботливый. А почему ты спрашиваешь?       Обычно Норман любил увиливать от ответа, и Сэмми надеялся, что этот раз не окажется исключением. Если киномеханик сейчас начнёт рассказывать всё актрисе… Сэмми ведь даже объясниться не сможет! Но Норман только сказал: — Странно ведёт себя в последнее время. Ну да ладно. Я рад за вас. — Он очень устал, и ему нездоровится, — мягко сказала Сьюзи. — Подожди до выходных. Вы поссорились? Я могу поговорить с ним, если хочешь. — Не нужно. Это не должно касаться тебя, ладно? — что ж, как и Сэмми, киномеханик не горел желанием впутывать Сьюзи во все эти конфликты. Заведующий музыкальным отделом правда был очень благодарен ему за это. — Да, конечно, — пробормотала Сьюзи, впрочем, без особого энтузиазма в голосе. — Ну что за чудесный ребёнок, — в голосе Нормана скользнула улыбка. — Ну, а теперь иди. И не забудь, это наш маленький секрет.       Сэмми вздохнул. Да, Сьюзи волновалась, но что-то, похожее на участие, звучало и в голосе Нормана. По отношению, правда, к актрисе, а не к Сэмми… Киномеханик переживал за то, как сотрудник относится к девушке. Как бы то ни было, но он был хорошим человеком. Сэмми даже готов был извиниться за свои слова. Конечно, в чём-то он определённо был прав, но как же ужасно это на самом деле прозвучало…       Секунда — а Норман уже возвышался над ним, скрестив руки на груди. Киномеханик прищурился и внимательно наблюдал за реакцией Сэмми на его появление. Музыкант молчал. — Лоуренс здесь, — констатировал Норман. — Отлично. Всё слышал? — Уходи, — огрызнулся Сэмми. — Мне не о чем разговаривать с тобой.       Норман криво ухмыльнулся. — Ты жалкий человек, Сэмми Лоуренс, — тихо и отчётливо процедил он. — Можешь идти прямо сейчас к Дрю и рассказывать ему обо всём. Расскажи про Демона, как мы ритуал сорвать собирались. Расскажи ему.       Сэмми внутренне содрогнулся. Он не собирался ничего рассказывать Дрю! Он не настолько подлый! Он был бы рад помочь. Просто не мог… Но Дрю здесь точно никакой роли не играет. Ни за что композитор не стал бы выдавать ему всё, что знает. А знал он о действиях Нормана многое. — Почему ты так смотришь на меня? — продолжил Норман. — Ты пытался столкнуть мальчика с лестницы. После этого тебе не всё равно? Рассказать Дрю гораздо проще, чем покалечить человека, тебе не кажется?       А Сэмми не мог ничего сказать. Он стоял и смотрел на Нормана, а сам слушал голоса Чернил. Чернила отчётливо уловили каждое слово Нормана. Он сказал о Лорде? Он хочет сорвать ритуал? Этот человек способен на это? Он неверующий?       Вот этого только не хватало! Норман, кто вообще просил тебя всё это говорить?! Это конец... Этот неверующий должен ответить. Если он захочет что-то испортить… …тебе придётся убить его.       Убить… Нормана?