Пираты Карибского моря: Джек Воробей и загадки Хогвартса

Капитан Джек Воробей со всей ответственностью мог заявить, что святая инквизиция была права – колдунов, волшебников и прочих социально опасных магических личностей надобно сжигать. Это был первый случай, когда Джек признавал кого бы то ни было правым. Кроме себя самого, разумеется. Сжигать, сжигать, сжигать. Как фениксов. От воспоминаний, полных запаха горелых перьев, дурного ора капитана и истошного клекота погибающей птицы (чтоб ей долго жилось, скотине безбожной), у Джека волосы встали дыбом. Даже на позвоночнике. М-да, такое не забывается. Капитан Воробей был уверен – подобное зрелище оставило в его душе и психике неизгладимый след. И именно этим он оправдывал то, что делал именно сейчас, - бродяжничество по школе после отбоя. В любимой, драгоценной, вожделенной треуголке. Разумеется, он был в мантии-невидимке – лишние вопросы ему были ни к чему, но вот отказаться от шляпы капитан был не в силах. Слишком долго он был с ней в разлуке. И потом, должно же хоть что-то остаться от облика бравого английского мореплавателя, морского волка, славного малого, храбрейшего из храбрейших пирата, капитана Черной Жемчужины Джека Воробья? Поэтому случайный прохожий мог бы лицезреть презанятное зрелище – треуголка, парящая в воздухе, движущаяся по относительно прямой траектории (привычка ходить по земле как по палубе корабля в сильный шторм въелась очень глубоко), издающая посвистывания, бормотания, возгласы типа «Я капитан Джек Воробей, смекаешь?» и поющая строчки из старинных песен (зачастую весьма фривольного содержания). Слава Мерлину, случайных прохожих не было. Но вот привидения озадачились. Джек, не обращая внимания ни на что вокруг, продолжал обход по школе. Если честно, причиной его ночного бдения была не только психологическая травма, - как-никак, уговор есть уговор, даже если этот уговор был заключен с помощью жестокого шантажа одним бородатым беспринципным манипулятором. Поэтому капитан Воробей следил за профессором Квирреллом. Ну, как следил… пытался. Не особо охотно, причем. «Нет, серьезно? Кто я им, по-вашему, ищейка? Я капитан Джек Воробей, черт побери!» Едва сия мысль, полная справедливого негодования, промелькнула у несчастного скитальца по коридорам, как ледяной голос прервал поток сознания Джека: - Мистер Поттер, как вы считаете: тот, кто воспользовался мантией невидимости, чтобы скрыться, но нахлобучил поверх нее шляпу, чтобы даже самый распоследний недоумок его обнаружил, - идиот или просто нестандартно мыслит? - Это две крайности одной и той же сущности, милейший. - Да вы философ. Минус десять очков Гриффиндору. - Это несправедливо, между прочим – штрафовать меня за исполнение обязанностей, возложенных нашим драгоценным директором на мои недостойные плечи, - отозвалось пустое пространство под треуголкой. - Мистер Поттер… - Позвольте, профессор. Раз уж мы здесь, беседуем о философии, отнятых баллах и прочих тонких материях, прошу – зовите меня по моему настоящему имени. Я – капитан Джек Воробей… - Ах да, капитан, - ядовито усмехнулся обладатель ледяного голоса, - поведайте же мне, капитан, вашу занятную историю о том, как и почему вы здесь оказались после отбоя? Ну, Джек человек не гордый – его попросили, он и рассказал. Все как есть, начиная от разговора с Барбоссой и заканчивая очередной бородатой интригой от бородатого интригана. - Директор. Отправил. Вас. Следить. За Квирреллом? – ледяной голос чеканил каждое слово, отчего старине Джеку стало немножечко не по себе. Рука судорожно нащупала потайную бутылку рома в рукаве мантии. Собеседник Джека медленно, но верно наполнялся гневом. Капитан в ужасе продумывал пути отступления и прощальную речь в духе «Господа! Этот день запомнится вам как день, когда чуть не был пойман…», но что-то было не так… - Старый обманщик! – в сердцах выплюнул обладатель наводящих смертный ужас интонаций. - Простите, милейший, уж не директора ли вы имеете в виду? – осторожно, максимально спокойным голосом поинтересовался Джек. - Кого же еще? – собеседник явно был расстроен, оттого чуть менее сдержан. Что было очень на руку одному пиратскому капитану. - Я, если честно, совершенно с вами согласен. Альбус – воплощение зла, порока и бессердечия, - капитан Воробей, наконец, почуял родственную душу и решил задушевно побеседовать на тему «100 и 1 причина, по которой меня бесит директор Дамблдор». И, видимо, собеседник Джека испытывал схожие чувства. - Это мне было поручено следить за треклятым Квирреллом! Неужели он полагает, что первокурсник справится с этим лучше меня? - Что?! – фальцетом переспросил Джек, поперхнувшись от негодования. Последовала непечатная тирада, весьма подробно описывающая характер Дамблдора, его привычки, поступки и возможные интимные связи. - Вот как, значит… двойную игру затеял… ну-ну, Альбус, посмотрим, кто кого… я – капитан Джек Воробей, смекаешь? – злобственно бормотал Джек, прохаживаясь от одной стены коридора к другой, временно забыв о собеседнике. - Успокойтесь, капитан. И снимите, ради Мерлина, эту мантию – в ней уже нет никакой необходимости, - немного раздраженно попросил ледяной голос. Эффектным жестом содрав мантию (и уронив при этом треуголку), Джек, чертыхнувшись, потянулся за головным убором. - Позвольте, милейший… Вы ведь профессор, я не ошибаюсь? - Меня зовут профессор Северус Снегг. Я преподаю зельеварение. - Я просто раньше не имел чести встретиться… - Завтра как раз будет первое занятие у вашего курса. Капитан Воробей, проклиная про себя свою забывчивость, выудил из недр мантии очень помятый свиток с расписанием. Разгладил и, прищурившись, попытался вчитаться. Отчаянно застонал. - Да, мистер Воробей, первая пара. Не опаздывайте. - Легко сказать, профессор. Мне еще выслеживать вашего заикающегося коллегу. - Вы не особенно хороши в этом, мистер Воробей. Советую в следующий раз осмотрительнее подойти к выбору головного убора. Однако в Джеке уже вовсю разыгралась авантюрная сторона. - Профессор Снегг. - Слушаю. - Вам ведь тоже кажется происходящее немного… странным? - Я бы не сказал «странным», мистер Воробей. Я бы назвал это по-другому, но так как вы – технически – студент, а я – фактически – преподаватель, я не могу озвучить то, что я думаю, ибо это нецензурно. «Клянусь подзорной трубой Гектора, приятель, мы с тобой подружимся». - Что если мы с вами обсудим… м-м-м… сложившуюся ситуацию – и пути выхода из нее – в более… спокойной обстановке? - У вас есть план, мистер Воробей? - Разве я похож на человека, у которого есть план? – фальшиво изумился Джек*. Скептический взор профессора Снегга окинул малолетнего очкарика, в лихо нахлобученной треуголке, слегка развязно опирающегося о стену. Капитан Воробей обезоруживающе улыбнулся, разводя руками. Послышался легкий бульк – ром в рукавах Джека давал о себе знать. Северус, уже ничему не способный удивляться, хмыкнул. - Завтра. В моей лаборатории. - Когда? - Вечером, после отработки. - Какой еще отработки? - Которую вы получите, мистер Воробей. - Почему вы так думаете, профессор? - Потому что это именно то, к чему приводит отсутствие плана на моих занятиях, - победно ухмыльнулся Северус. - Готов поспорить, что моя импровизация, напротив, позволит мне этой отработки избежать, - широко улыбнулся Джек. На мгновение воцарилась тишина. - Ставлю 10 галеонов, мистер Воробей. - По рукам, профессор. И, накинув мантию-невидимку на плечи, Джек, насвистывая, побрел в сторону Гриффиндорской гостиной. *цитата великого и ужасного персонажа Хита Леджера - Джокера ("Темный рыцарь")