Демонический предел

      Если бы ей тысячи лет назад сказали, что Иллидан способен вот так влиять на женщин, она бы безумно рассмеялась, не поверив ни единому слову.       Но сейчас, будучи прижатой к стене и находясь во власти охотника на демонов, Майев даже не думала смеяться. Иллидан был крайне настойчив. И как можно сопротивляться его горячим поцелуям, когда он, такой сильный и решительный, не оставляет никакого выбора? Попытавшись вжать Стражницу в стену еще сильнее, Ярость Бури зарычал, чувствуя, как латные когти в этот момент глубоко царапают его татуированную грудь.       Майев не позволяла ему взять инициативу в свои руки. Всякий раз, когда Иллидан в порыве страсти кусал ее губы, эльфийка отвечала тем же, желая превосходства. Ярость Бури иногда позволял ей брать лидерство, и первенство касалось не только жарких поцелуев. Обхватив руками грудь Иллидана настолько, насколько это позволяли сделать доспехи, тюремщица поддалась Предателю и оказалась придавлена к холодному камню. Ночной эльф злобно улыбнулся. Больше их не разделяло ничего, кроме латной брони на теле Стражницы. Скользнув сухими губами по женскому лицу, покрытому шрамами, охотник на демонов услышал тихий одобрительный стон. Не став дожидаться ответных действий, Иллидан вцепился когтями в левый наплечник, желая поскорее сдернуть его. Эльфийка не стала сопротивляться. Из-за успокаивающих ласк полудемона она совсем позабыла о бдительности и о том, что они находятся в одном из основных коридоров…       Вспомнилось это лишь тогда, когда Стражница случайно заметила молчаливого Каина, стоявшего неподалеку и смотревшего на них своими горящими глазами уже несколько секунд. Резко отпихнув от себя Иллидана, Майев ошарашено уставилась на лейтенанта, готовясь вот-вот сорваться на одного из лучших Иллидари.       — Владыка Иллидан, — начал эльф крови, переведя свой жуткий взгляд с тюремщицы на господина. — Прошу прощения за то, что помешал, но у нас есть неотложные дела…       Иллидан оскалился. Он не любил, когда его прерывали в такие моменты — особенно сейчас. Ударив кулаком в стену, охотник на демонов повернулся к солдату, не скрывая собственного гнева. Выражение лица Каина не изменилось. Эльф оставался таким же спокойным, как и раньше.       — Что такое? — прорычал Ярость Бури, не выпуская женщину из своих объятий. — Не видишь, что я занят?       Каин флегматично скрестил руки на груди. Иссиня-черные волосы молодого, но опытного охотника были распущены. Майев не увидела глеф у него за спиной. Наверное, Иллидари оставил их где-нибудь в главном зале. Обычно войска Иллидана не расставались со своим оружием — Легион мог напасть в любой момент.       Ярость Солнца переступил с ноги на ногу:       — Военачальник Гаардун готов начать военный совет. Злоба и леди С’тэно ждут Вас. Остальные Иллидари уже там. И да, — на лице Каина, изуродованном Скверной, появилась жестокая улыбка. — Страж Песнь Теней тоже приглашена.       Иллидан пробормотал что-то неразборчивое. С большой неохотой отстранившись от эльфийки, он вытер окровавленные губы тыльной стороной ладони. Свежие царапины на груди могли привлечь внимание наг или пеплоустов, но Иллидан не беспокоился на этот счет.       Зато Стражница себе места не находила. Полудемон прекрасно чувствовал ее злость, смешанную с растерянностью и неудовлетворенностью.       — Скажи им, что мы сейчас придем, — бросил Иллидан.       Каин кивнул, медленно развернулся и пошел прочь. Майев тем временем деловито поправляла примятый плащ. Ее движения показались Иллидану слишком резкими.       — Готова? — поинтересовался Ярость Бури, наблюдая за бывшей тюремщицей. Майев, конечно, не была уверена, что он может видеть хоть что-то. — После совета у нас будет несколько часов.       — Не будет, — озлобленно фыркнула Стражница. — Я сразу же вернусь в Казематы. Мы с Сирой и Дреланим должны обсудить собственный план.       Иллидан оскалился. В темноте клыки полудемона казались еще более устрашающими, но Майев никогда не боялась его. Разобравшись с плащом, эльфийка прикрыла глаза и прижалась головой к холодному камню, наслаждаясь последними минутами тишины. Она прекрасно знала, как проходят советы у Иллидари. Будет хорошо, если никто не пострадает…       Ярость Бури внезапно ударил кулаком в стену, отвлекая Стража от размышлений о жестокости политики охотников на демонов:       — Я запрещаю тебе покидать «Молот Скверны»!       Майев удивленно приподняла одну бровь. Иллидан никогда не позволял себе подобного. Обычно они мирно расходились каждый по своим делам — Майев не задерживалась на «Молоте Скверны» ни на минуту, а Предатель вовсе не появлялся в Казематах и не интересовался Стражами.       — Запрещаешь мне покидать ваш оплот? — недоверчиво переспросила тюремщица. — Кто меня остановит, Иллидан? Ты? Твоя армия?       — Мы с тобой связаны не только как союзники, Песнь Теней. Не забывай об этом, — чуть успокоившись, Иллидан сглотнул. — Буду ждать тебя в главном зале. Надеюсь, у Стражей есть какие-то идеи по поводу борьбы с Легионом.       Стражница ухмыльнулась. Оставшись стоять у стены, она долгое время слушала цоканье копыт уходящего Предателя. Когда шаги стихли, Майев угрюмо уставилась в пол. Иллидан как всегда был прав — они не были простыми союзниками. Союзники не занимаются любовью и не испытывают друг к другу странные, но теплые чувства, граничащие с ненавистью и жаждой мести.       Нет, это никакая не привязанность. Она не может восхищаться своим врагом.       Или может?       Песнь Теней сжала кулаки. Нужно было идти на совет, несмотря на все сомнения. Убрав со лба надоедливую прядь светлых волос, Майев направилась в сторону главного отсека бывшего дредноута Легиона. По сравнению с Казематами коридоры «Молота Скверны» казались слишком узкими и неудобными. Женщина ожидала от демонов чего-то большего. Это место вызывало у Стражницы не самое приятное впечатление. Весь корабль словно был пропитан Скверной; всюду ощущалось присутствие прислужников Саргераса. Кое-где Майев замечала их письмена на стенах — демонические руны изредка светились ядовито-зеленым пламенем, чтобы через секунду вновь угаснуть. Неудивительно, что Иллидари чувствовали себя здесь как дома.       Оказавшись в главном зале, Майев чуть не столкнулась с одним из пеплоустов. Тот бормотал что-то на дренейском, яростно размахивая изуродованными руками, больше похожими на лапы. Военачальник Гаардун даже не посмотрел на пришедшую тюремщицу; уткнувшись в карту, он увлеченно беседовал с Джейсом. Аллари и Кор’вас молча сидели дальше всех. Иллидан, которого Песнь Теней заметила сразу же благодаря его росту и красивым рогам, с задумчивым видом слушал Каина, скрестив руки на груди. Почувствовав присутствие эльфийки, Предатель поднял голову и кивнул ей в знак приветствия. Майев ответила тем же.       В сборе были почти все, кто пережил предыдущую вылазку в земли Легиона. Заместитель Иллидана, ночной эльф с кожей цвета сумерек и темными волосами, громко фыркал и плевался, глядя на проекции захваченных Саргерасом миров.       — Мы не сможем удерживать несколько открытых порталов слишком долго, — буркнул он так, чтобы его услышали все Иллидари. Парные клинки Искусителя за его спиной сверкали всеми оттенками зеленого и голубого. — Это опасно.       — Мы всегда что-то теряем, — возразил Каин. — Ты знаешь, каждый из нас готов отдать свою жизнь, если придется. Ты сам жертвовал собой на Мардуме.       Из дальнего угла послышался жесткий женский голос, в котором отчетливо угадывались злость и жажда мести:       — Не стоит разбрасываться жизнями и душами впустую.       — Она права, — вступила в разговор Майев.       Все присутствующие на собрании повернулись к ней. В глазах пеплоустов читалось любопытство; в глазах наг — открытое недоверие. Охотники на демонов, презиравшие Песнь Теней за ее поступки, зарычали. Встав рядом с Иллиданом, Майев подняла руку, призывая всех к молчанию.       — Сейчас важен каждый Иллидари! — Стражница окинула всех суровым взглядом. — Вы — последняя надежда на спасение!       Молодой эльф, отличающийся от собратьев изуродованным шрамами лицом, обнажил острые зубы, напоминающие клыки у гончей Скверны. Майев он сразу не понравился — слишком много было в нем высокомерия. Большего от эльфов крови нельзя ожидать.       — Ты чуть не убила нас! Если бы не ты, мы бы давно одержали победу над Пылающим Легионом! — эльф выступил вперед, не глядя на Иллидана, стоявшего рядом со Стражницей.       Песнь Теней фыркнула.       — Мы просто защищали этот мир от вас, — пробормотала женщина. — Вы несли не меньшую угрозу, чем Саргерас.       — Мы тоже защищали этот мир!       Майев рассмеялась. В зале воцарилось молчание. Сделав шаг навстречу взбунтовавшемуся Иллидари, она почувствовала невероятное удовольствие, когда эльф крови слегка вздрогнул. Подойдя вплотную к охотнику на демонов, тюремщица ткнула его латными когтями своего доспеха в перебинтованную грудь.       — Я сражалась с Легионом еще в те времена, когда не было вашей проклятой расы, — ее хриплый голос прозвучал более мрачно, чем обычно. — А ты… — проведя когтями по его телу, Майев содрала часть бинтов, обнажив покрытую чешуей кожу. — Лучше не нарывайся на неприятности.       Иллидари попытался что-то прорычать в ответ, но эльфийка лишь махнула рукой в его сторону и направилась обратно к Иллидану. Встав бок о бок с Предателем, Песнь Теней заметила довольную усмешку на лице своего любовника. Для Иллидана этот совет был чем-то вроде развлечения. Охотники на демонов готовы были грызться друг с другом, отстаивая свое мнение. Тишина в зале вновь сменилась злобным шепотом и возмущением. Гаардун закашлялся. Леди С’тэно, то сжимая, то разжимая своими перепончатыми пальцами длинный гарпун, косилась в сторону Белата и заместителя Иллидана. Второй лидер Иллидари задумчиво потирал переносицу, все еще смотря на проекцию горящими огнем Скверны глазницами, прикрытыми черной повязкой.       — Какова обстановка в Азероте? — подал голос Иллидан.       Белат Клинок Рассвета вежливо склонил голову.       — Лорд Иллидан, от Стражей мы узнали, что Легион вновь вторгся в Азсуну и претендует на эти земли. Пост Иллидари не справляется с ними.       — Так отправьте туда больше охотников, — осклабился Каин. — Пусть Сира попросит солдат у Даларана. И…       Одним взмахом руки Иллидан приказал своему лейтенанту умолкнуть. Каин смиренно отвернулся от Белата.       — А что с Сурамаром? — продолжил расспросы Ярость Бури.       — Войска под командованием Талисры и Тиранды удерживают город. Ночнорожденным и их территории больше ничего не угрожает.       — Прекрасно.       Что-то не понравилось Стражнице в резко сменившемся тоне полудемона. Внешне он остался абсолютно спокойным, но упоминание о Тиранде заставило его потерять всю ту уверенность, с которой он говорил раньше. Майев ничуть не удивилась, когда почувствовала тяжелую руку охотника на демонов у себя на плече.       — Может, Стражу и нашему мастеру стоит покинуть совет по личным обстоятельствам? — Злоба подняла один из своих клинков — изогнутый, покрытый магическими рунами на манер клинков Легиона. Майев готова была поспорить, что королева шиварр улыбается у себя под тонкой маской. — Уверена, мы справимся и без вас.       Тюремщица еле сдержалась, чтобы не кинуться на Матерь. Она постоянно думала о том, что Иллидари всё знают. Рука Иллидана сжала латный наплечник еще сильнее, призывая ночную эльфийку успокоиться. Майев сделала глубокий вдох. Не стоило обращать внимание на едкие комментарии со стороны шестируких женщин — Иллидан говорил ей об этом еще в самом начале, когда Песнь Теней впервые попала на «Молот Скверны». Шиварры не умели общаться по-другому. Пошлость была их главным оружием, потому Иллидана слова Злобы ничуть не задели. Он лишь хитро улыбнулся ей, за что Майев захотелось врезать и ему тоже — за компанию, чтобы не вел себя настолько нагло. Повисшее между ними напряжение прервали слова Белата. Клинок Рассвета постучал изящными ногтями по переговорному устройству Легиона.       — Мы уничтожили большую часть Скверноподданных в мирах Саргераса. Те, что погибли здесь, скоро вернутся. Нужно быть готовыми к новой атаке.       — Попроси помощи у Стражей, они знают свое дело, — как можно громче произнес Иллидан. — Смотрящие расправятся с ними ничуть не хуже, чем с обычными охотниками на демонов. Правда, Песнь Теней?       Майев сухо кивнула и перевела свое внимание обратно на Белата. Ярость Бури все еще держал ее за наплечник; его когти изредка царапали металл.       — Лорд Иллидан, — Кор’вас спрыгнула с каменного выступа.       Предатель чуть склонил голову, давая понять, что готов выслушать одну из своих лучших учениц. Охотница, обойдя весь зал, остановилась рядом с Каином. Майев заметила на ее глефах несколько новых зазубрин. Клинки эльфийки горели зеленым пламенем, словно жаждали крови демонов.       — Вы уверены, что Стражи справятся? Скверноподданные — наши бывшие союзники, мы лично должны избавиться от них. Это…       — У вас хватает проблем и без Скверноподданных, — фыркнула Майев, перебив ее. — Мы справимся. Ваша цель — демоны. А об остальном мы позаботимся сами.       Пламя Скверны в глазах Кор’вас стало ярче. Охотница на демонов недовольно скривила губы. Песнь Теней не могла ее винить за подобное. Несмотря на холодный характер Иллидари, они умели чувствовать то же самое, что и простые смертные. Где-то в глубине души Кор’вас переживала из-за гибели подруги. Циана Ночная Глефа для многих была хорошей приятельницей, пока Кордана Оскверненная Песнь насильно не завербовала ее на сторону Пылающего Легиона. В итоге Иллидари потеряли сестру, а Майев — лучшую из своих Стражей.       — Что насчет Даларана? — поинтересовался Иллидан. Отпустив тюремщицу, он потер рукой подбородок. — Есть новости от Кадгара?       Каин отрицательно покачал головой:        — Верховный маг не связывался с нами на этой неделе.       — Наверное, у него много дел, — предположила Аллари. Эльфийка крови, прижав к себе свою косу, смахнула со лба челку. — Также мы давно не получали вестей от Альянса.       — Без них обойдемся, — Джейс оторвался от карты. — Сейчас важно попасть на Аргус.       Иллидан задумчиво хмыкнул. Молчали все, кроме охотников на демонов. Гаардун продолжал всматриваться в записи; леди С’тэно с интересом разглядывала свое оружие; Злоба, усмехаясь, косилась в сторону Стражницы. Майев была заметно напряжена. Хорошо, что ее серповидный клинок остался в Казематах. Ярость Бури, больше не желая терпеть ни Майев, ни Злобу, махнул рукой своим бойцам:       — Дальше обсуждайте сами. Мне нужно вернуться к составлению плана.       — Стой, Иллидан, — злобно пробормотала Песнь Теней. — У меня к тебе один вопрос.       Предатель оскалился, но ничего не высказал против. Майев понимала: он догадывается о том, что именно она хочет спросить. Развернувшись на месте, полудемон побрел обратно в коридор, даже не оглядываясь. Иллидари провожали его равнодушным взглядом. Стражнице порой становилось жутко в их обществе. Они были слишком холодны, знали о своем долге и хранили веру своему господину даже во время его смерти. Они жертвовали собой там, где другие отступали. Их невозможно было любить — изуродованные Скверной охотники ничем не отличались от демонов, с которыми они боролись. Глядя на бывших врагов, Майев не чувствовала ничего. Бросив недовольный взгляд на Каина, женщина пошла вслед за Иллиданом. Оставаться в главном зале наедине с его армией не хотелось. Когда Майев проходила мимо толпы молодых охотников на демонов, неопытные Иллидари, только-только пережившие ритуал и получившие свои первые татуировки, презрительно щурились и рычали на нее до тех пор, пока тюремщица не скрылась из виду.       В коридоре Майев смогла вздохнуть спокойно. Здесь было тихо и прохладно. Ее тяжелые шаги эхом разносились по узким проходам «Молота Скверны». Заметив ожидающего Иллидана, принявшего задумчивую позу, Страж поспешила к нему. Его татуировки светились ярко-зеленым светом в этой непроглядной, но привычной для эльфов темноте.       — Зачем? — Майев непонимающе фыркнула. — Зачем ты просил меня никому не рассказывать, если твои Иллидари все знают?       Иллидан молча водил когтем по руне Саргераса на стене. Тюремщица готова была поклясться, что он горько улыбается.       — Иллидари я доверяю.       — Я тоже верю своим Стражам.       — И как же отреагирует Сира, если узнает, что ты спишь со своим врагом? Что скажет Дреланим? — полудемон приблизился к ней; Майев захотелось отпрянуть, но его когтистая рука придавила ее к черному камню. Иллидан действительно не собирался отпускать свою Стражницу. — Ты не говоришь им только по одной причине.       Пару минут Майев внимательно изучала черты его лица, чувствуя обжигающее дыхание на своих губах.       — Я тебя ненавижу, — прошипела тюремщица.       — И любишь ничуть ни меньше.       Майев хотела возразить ему, но ночной эльф впился в ее губы жарким поцелуем, не дав даже вдохнуть в легкие воздуха. Он вел себя осторожно, слишком медленно и, что показалось женщине необычным, ласково. Его поцелуй не был грубым или требовательным. Полудемон легко приобнял Стражницу за талию, отстраняя от стены и прижимая к себе. Латные доспехи неприятно впивались в его кожу.       Тюремщица пробежалась латными «когтями» по его животу, оставляя на темном теле еле заметные полосы. Перехватив ее руку, Иллидан с небывалой аккуратностью стащил с нее стальную перчатку и сжал холодную ладонь. Горячие пальцы охотника на демонов сплелись с тонкими пальцами Майев. Прижавшись сухими губами ко лбу эльфийки, брат Малфуриона уткнулся носом в серебристые, кое-где поседевшие, волосы, наслаждаясь тишиной. В коридоре не было слышно криков из главного зала. Сейчас никто не мог им помешать.       Его прерывистое дыхание не могло не успокаивать. Майев, боясь утонуть в мужских объятьях, с трудом заставила себя отстраниться. Иллидан недовольно фыркнул. Песнь Теней, опустив голову так, что волосы скрыли ее суровое лицо, тихо обратилась к своему бывшему врагу:       — Можешь помочь с доспехами?       Полудемон усмехнулся уголками рта и не смог промолчать:       — Конечно, Майев Песнь Теней. Это доставит мне незабываемое удовольствие.       Никак не отреагировав на подобный комментарий, эльфийка позволила охотнику на демонов стащить левый наплечник. Иллидан бережно положил его на пол и быстро расправился со вторым, помятым в результате удара меча одного из Стражей Скверны. Меховой плащ тюремщицы, украшенный тонкими, но острыми лезвиями, скользнул вниз.       — Знаешь, — пробормотал Иллидан, разбираясь с ее ремнем. Металлическая пряжка с легкостью поддалась его острым когтям. — Тебе стоило бы перейти на более легкую броню.       — В латах мне намного удобней.       — Мы тратим на твои доспехи слишком много нужного нам времени, — разобравшись с ее нагрудником, Ярость Бури осторожно прикоснулся к металлическим набедренникам.       Когда с доспехами и тканевым одеянием было покончено, Иллидан восторженно провел руками по обнаженному женскому телу, заставляя Майев вздрогнуть. Ладони полудемона обжигали ее кожу; сжав бедра Стражницы, Иллидан коснулся губами ее шеи и провел языком до ключицы, слегка склонив голову, чтобы своими большими рогами не доставлять ночной эльфийке неудобства. Вырисовывая на ее груди влажные узоры, он часто шептал что-то ласковое, что точно когда-то предназначалось для Тиранды. Песнь Теней не велась на нежные слова — Иллидан в любой момент мог позабыть об этом и вонзить когти в ее плоть, принося невыносимую боль и страдания.       Охотник на демонов, лаская женскую грудь, прижал одну из ладоней к рельефному животу тюремщицы. Ее тело отнюдь не было мягким. Иллидан чувствовал в женщине необычайную силу, свойственную далеко не всем представительницам их народа. Прижавшись ртом к покрытому царапинами бедру, Предатель довольно улыбнулся. Майев казалось, что он с легкостью мог бы назвать точное количество ее шрамов и синяков, даже не считая их. Никто не знал ее так хорошо, как Иллидан.       Заставив Стражницу раздвинуть ноги, полудемон дразняще провел языком по низу живота. Женщина вздрогнула. Пытаясь остановить Иллидана, она хваталась руками за большие изогнутые рога, надеясь отстранить его от себя, но Ярость Бури был неумолим. Не обращая внимания на протесты эльфийки, Предатель нежно поцеловал ее между ног, слыша, как тюремщица отчаянно старается сдержать стон. Когда Иллидан своим демоническим языком принялся ласкать ее там, Майев тихо заскулила от непривычных ощущений. Раньше ночной эльф никогда не позволял себе подобного. Чувствуя, как его горячие губы целуют ее лоно, Песнь Теней мысленно молилась Элуне, чтобы все это кончилось как можно скорее. Язык полудемона доставлял такое удовольствие, что женщине казалось невозможным терпеть подобные пытки. Она прислушивалась к учащенному дыханию Предателя, наблюдала за его руками, сжимающими ее бедра. Вцепившись пальцами в его темные густые волосы, Стражница застонала, больше не в силах сдерживать себя. Только тогда Иллидан, в последний раз поцеловав ее, оторвался от женщины и поднялся на ноги. Он как всегда коварно улыбался, вытирая тыльной стороной ладони влажные губы. Майев стало не по себе. Ярость Бури погладил ее по щеке и убрал за ухо непослушную прядь волос.       Эльфийка не успела удивиться такой нежности — охотник на демонов в ту же секунду развернул ее лицом к стене. Его рука легла на ее спину. Майев пришлось нагнуться, как бы ей этого не хотелось. Она знала, что многие ночные эльфы берут своих женщин сзади, и Иллидан не был исключением. Притянув Стражницу за бедра поближе к себе, Ярость Бури прижался к ней и поцеловал за ухом, а затем, уткнувшись лицом в шею, сжал ладонями грудь. Темные рога уперлись в стену. Полудемон стоял так несколько минут, вдыхая в себя запах женских волос. Иногда он бормотал что-то тихое и невнятное. Песнь Теней молча терпела приставания и грубоватые поглаживания. Она сразу же подчинилась, когда Иллидан требовательно раздвинул ее ноги и начал входить. Из-за несильной, но внезапной боли Майев уперлась ладонями в холодную стену и царапнула ногтями по камню. Возбужденная плоть медленно проникала в ее влажное лоно. Издав хриплый стон, Иллидан позволил Стражнице немного приподняться. Она чувствовала его обжигающее дыхание, ощущая, как вздымается и опускается его грудь; чувствовала, как он сдерживает себя, стараясь не издать ни звука, чтобы выглядеть таким же гордым, как и всегда, даже во время близости с женщиной.       Воздух в коридоре внезапно показался Майев слишком горячим. Исчезли ненужные мысли; Иллидан, выпрямив спину и раскинув свои огромные крылья, поддался собственной похоти. Тяжелые вздохи тюремщицы переросли в тихие стоны. Вцепившись ногтями в стену, она закричала, когда Предатель, навалившись на нее, словно на жертву, заполнил ее собой. Голову покинули последние остатки разума. Хотелось рычать, выкрикивать его имя, утопать в нем, забыв о том, что раньше они были заклятыми врагами. Больше не было никаких преград. Стражница чувствовала, как какое-то напряжение покидает Иллидана, когда они становились одним целым. Если бы в этот момент кто-то попытался их разлучить, Майев ни за что бы ни позволила этому случиться. Иллидан, до синяков сжав ее бедра и позабыв о нежности, зарычал от удовольствия, двигаясь все быстрее и увереннее. Живот эльфийки заметно напрягся. Спустя какое-то время, показавшееся охотнику на демонов вечностью, она застонала, понимая, что теряет себя. Она как будто падала куда-то в пустоту, испытывая невероятное чувство свободы. Песнь Теней выгнула спину. Вокруг все потемнело. По телу пробежала приятная дрожь, когда Иллидан, стиснув зубы, излился в нее и прижал ее к своей груди. Стражнице стало холодно. От ужасного ощущения слабости не спасали даже крепкие объятия Предателя. Высвободившись из его рук, Майев подняла с пола свой плащ и завернулась в него, привалившись спиной к стене. Перед глазами все плыло; вытерев пот со лба, эльфийка измученно улыбнулась полудемону. Выражение лица Иллидана не изменилось.       — Где я смогу найти тебя? — поинтересовался он, скрестив руки на груди.       В его голосе больше не было мягкости или заботы. Улыбка внезапно сошла с губ тюремщицы. Ей не хотелось, чтобы он уходил именно сейчас, но она не могла просить его о чем-то еще. Предатель бы не понял ее. Иллидан и так дал ей слишком многое.       — Я буду в Казематах. Обратись к Белату, если вдруг понадоблюсь, — Майев с равнодушным выражением лица устало потянулась за своим латным наручем.       Иллидан успел перехватить ее руку прежде, чем женские пальцы сжались на холодном металле.       — Мне не нужен Белат. Я лично отыщу тебя, — зеленое пламя в пустых глазницах, скрытых повязкой, стало еще ярче обычного. Ладонь полудемона казалась обжигающе приятной, и Майев не смела сопротивляться его прикосновениям. — Я помогу тебе с броней.       Тюремщица не стала возражать. Иллидан отбросил в сторону ее плащ, буквально вырвав его из рук обнаженной эльфийки, и, еще раз оценив ее тело пожирающим, но пустым взглядом, усмехнулся. Майев никогда не напрягало то, что Ярость Бури, получив желаемое, продолжал голодно смотреть на нее так, словно видел впервые. Стражница сомневалась, что охотники на демонов могут видеть что-либо отчетливо, однако Иллидан готов был испепелить ее своим взором, не оставляя никакого шанса на отступление.       Быстро разобравшись с легким одеянием, Майев закрепила на руке наруч, поданный Иллиданом, и осторожно проверила ремни на наличие повреждений. В порыве страсти Предателя не особо волновала целостность ее доспехов. Песнь Теней не раз просила его соблюдать осторожность, но демон всегда игнорировал ее просьбы, считая их неважными. Поправив волосы, эльфийка не без помощи бывшего узника облачилась в привычный тяжелый металл. Многие представительницы ее народа не доверяли подобной защите, так как латы значительно сковывали движения, которые могли бы спасти жизнь в бою. Майев не волновало их мнение. Снова привалившись к стене из-за усталости, женщина потерла висок.       — В скором будущем мне предстоит сразить Саргераса, — Иллидан задумчиво уставился куда-то в сторону.       Песнь Теней, уловив его беспокойство, уверенно прижала ладонь к обнаженному плечу полудемона и с нескрываемой заботой провела пальцами по ярко-зеленому узору на темной коже:       — Мы справимся. У нас достаточно союзников.       — В этом я даже не сомневаюсь, — победоносно усмехнувшись, ночной эльф расправил большие крылья.       Майев долго всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что он чувствует помимо собственной гордыни, но Иллидан умело скрывал все эмоции. Единственное, что ей было известно — отсутствие в нем какого-либо страха. Ярость Бури больше не боялся Саргераса или Кил’джедена; они стали для него не более чем пустыми угрозами.       В последний раз проведя рукой по груди своего бывшего врага, Майев взглядом задержалась на его лице и тут же растворилась в тени, словно ее здесь никогда не было. Впрочем, она сама была тенью. Иллидан догадывался, что Стражница отправилась к порталу, и не стал ее останавливать.       У него были дела поважнее.