Бритва Оккама

Рассудительность никогда не была моей сильной стороной, и поэтому встречи я начала искать уже на следующий день, пожалуй, впервые проявив интерес ко всем этим жутким мероприятиям. Я маниакально отслеживала его текущее местоположение, посещая самые гламурные тусовки, но мне катастрофически не везло. Итак, когда за плечами остались: открытие мишленовского ресторана в Ницце, показ (прости, Алиса) Гуччи в Милане, фотовыставка Ричардсона в Лондоне и закрытая премьера какого-то лютого артхауса в Берлине (по слухам, снятого его близким другом), я опустила руки, да и по правде несколько утратила запал. Работа разъяренно колотилась в электронную почту, а папочка ехидно интересовался, чем же таким я занята, раз игнорирую встречи с партнерами из Китая, страстно желающими утвердить дизайн – проект. Управляющий галереи ограничился робкими смсками о том, что в общем-то неплохо бы было подыскать новых авторов, а то интерес к проекту постепенно угасает. Воспылав неуемным трудоголизмом, я побитой собакой вернулась в Нью-Йорк, напрочь игнорируя все новостные светские сводки, и погрузилась с головой в работу. Он нашел меня сам. Просто в один по традиции ничего интересного не предвещающий день, когда я, будучи абсолютно разбитой, уселась в такси в предвкушении вечернего тупняка с бокалом-другим вина, он оказался на соседнем сидении в такси. Безапелляционным тоном сменив конечную точку маршрута, он лениво потянулся и снял свои темные очки, повернувшись в мою сторону, слегка склоняя голову. На тонких губах гуляла ухмылка, видимо уже тогда он прекрасно понимал, что не услышит моего категоричного нет. Удивительно, но в тот вечер даже моя строптивая натура стыдливо безмолвствовала, позволяя до одури красивому мужчине с арктически холодными глазами везти нас, куда ему заблагорассудится. Поездка проходила в тишине и длилась от силы минут семь, ровно столько занимал путь от галереи до ближайшего приличного отеля. Покинув такси, он решительно взял меня за руку и повел в сторону входа, не удостоив даже мимолетным взглядом. Позже, размышляя о том, что подтолкнуло меня на столь смелый поступок, я поняла, что, будучи женщиной, просто-напросто не нашла в себе сил противиться столь гнетущему мужскому влиянию. Едва за нами захлопнулась дверь номера, я оказалась зажатой между стеной и поджарым мужским торсом. Не особо церемонясь, Джаред сразу же задрал подол платья, решительно продвигаясь к намеченной цели. Пожалуй, прошло секунд десять – и его слегка шершавые пальцы отодвинули в сторону полоску кружевного белья, безошибочно нащупывая клитор. Мартовской кошкой я лишь закинула одну ногу на его бедро, прижимаясь еще ближе. Стоит ли говорить, что к тому моменту я текла как последняя шлюха. Именно шлюхой я себя и ощущала, бесстыдно насаживаясь на его пальцы, нисколько не стыдясь себя и собственного поведения. Глупо было отрицать внезапно нахлынувшее желание, учитывая, что он мог бы в два счета считать его с моего лица. Ведь именно я судорожно расстегивала трясущимися руками его джинсы, именно я, не в силах больше терпеть, развернулась к нему задом, наощупь находя возбужденный член, нетерпеливо вводя его в себя. Именно я окончательно потеряла голову, когда Джей, приняв правила игры, до боли стиснул бедра, без прелюдий и без разгона начав со всей дури вколачиваться в меня. Именно я не смогла сдержать собственного крика, больше походящего на вой обезумевшей гарпии, когда тело накрыл какой-то абсолютно безумный оргазм. И именно мне хватило мозгов после того, как он кончил на поясницу, и ,через минуту восстановив сбившееся дыхание, неторопливо растер собственную сперму по моей коже, на то, чтобы развернуться, резко одергивая платье, и, легко чмокнув его в губы, покинуть номер. Это был самый странный секс в моей жизни. Мы не перекинулись даже парой слов, не прошли дальше коридора гостиничного номера, трахаясь у стены, будто пара обезумевших животных, но, садясь в такси, я чувствовала себя чуть ли самой счастливой жительницей Манхэттена. Его, впрочем, такое развитие событий не устроило. В следующий раз мы пересеклись на благотворительном ужине, на котором я целенаправленно напивалась, так как от цепкого въедливого взгляда кусок в горло не лез. Джаред настиг меня в пустом зале. Предварительно убедившись в отсутствии посторонних взглядов, он подошел вплотную, непонятно откуда взявшейся салфеткой стирая с моих губ помаду. Пока я недоверчиво пялилась на музыканта, пытаясь осознать происходящее, он, усмехнувшись, больно схватил за волосы на затылке, вынуждая опуститься на колени. Обхватывая губами головку, я пыталась понять, за какие грехи судьба послала мне именно этого мужчину, лишь присутствие которого в одном помещении со мной напрочь лишало возможности сказать «нет». Вообще до того момента я считала себя умной и самодостаточной женщиной, давно переросшей подростковые гормоны, познавшей хороший качественный секс и преставшей вестись на всякие пошлые подкаты. Но Джаред Лето, упорно смотрящий в мои глаза, не отпуская взгляда, пока я полировала своим языком его член, очерчивая каждую выступающую вену, заставил меня всерьез усомниться в непоколебимости устоявшихся жизненных принципов. Смачно кончив мне в рот, он, однако, не спешил уходить, продолжая бездумно перебирать пряди на затылке. Выпрямившись, я судорожно сглотнула, и, не зная, куда себя деть, потянулась к нему с поцелуем. Придерживая за плечи, Джаред посоветовал мне хорошенько прополоскать рот, а уже потом подкатывать к нему, после чего удалился, гордо встряхнув отросшей шевелюрой. Во мне ожидаемо заклокотала злость, требуя немедленного отмщения. Однако полностью осознавая невыигрышность собственной позиции, я только передернула плечами и отправилась в дамскую комнату поправлять макияж. Этот раунд явно был за ним. В наши последующие встречи (надо сказать, я внезапно стала завсегдатаем светских мероприятий) я лишь кидала томные взгляды в сторону музыканта, каждый раз успевая отвести взгляд прежде, чем столкнусь с его. Чем это могло закончиться, я уже прекрасно знала. Он снова нахлынул, подобно цунами, на очередной тусовке. Скорее интуитивно почувствовав присутствие мужчины, мгновенно опознав именно его руки, я позволила утянуть себя в темный закуток ресторана. Видимо, он решил повторить уже отыгранный сценарий, сразу же скользя проворными пальцами под юбку, но в этот раз, собрав в кулак всю силу воли, я его оттолкнула, возмущенно глядя в голубые глаза. — Ну уж нет, мистер Лето, в этот раз не прокатит, — почти выдавила я, все же, несмотря на дребезжащую в голосе неуверенность, достаточно сильно уперевшись ладонями в широкие плечи. Он сбавил напор, впрочем, не увеличивая и так ничтожного расстояния между нашими телами. Руки с ягодиц он так и не убрал. — О, мисс Этингер, а в этот раз как прокатит? — лениво протянул Джаред абсолютно будничным голосом, не прекращая невесомо гладить пальцами мою задницу. — Вообще, хотел бы сказать спасибо за оказанную мне честь, ведь теперь ты, кажется, со мной разговариваешь? — последние слова он прошептал мне прямо в ухо, склонившись к самому лицу, легко прикусывая мочку. Мысли сразу же разбежались, подобно стайке тараканов, безжалостно оставляя лишь одну. Я до сих пор ни разу его не поцеловала, те пошлые и грязные касания губ, которые мы до этого разделяли, не в счет. Я резко одернула его руки, уже находившиеся в опасной близости от кромки белья, и решительно подняла голову навстречу затягивающему омуту синих глаз. Пара-тройка минут у меня есть в запасе, пока я окончательно не потеряю голову. — Поцелуй меня. — Кажется, эта просьба застала его врасплох, он быстро заморгал, покачивая головой. — Что ж, пожалуй, я мог бы это сделать, — задумчиво протянул Джаред. — Но что я получу взамен? — А чего ты хочешь? — Я уже вовсю гипнотизировала тонкие губы, мечтая о возможности прикусить одну из них. — О, я столько всего хочу, боюсь, ты не справишься. Но кое-что ты можешь сделать прямо сейчас. Снимай белье. — Он откинулся к противоположной стене, внимательно наблюдая за моими действиями. Пожав плечами, я одним движением стянула давно промокшие трусики, как можно изящнее переступая через них на высоких каблуках. — Пожалуйста, — я протянула в раскрытую ладонь предмет туалета. — Пожалуй, сегодня мне снимать больше нечего. Он окинул задумчивым взглядом грудь, едва скрываемую платьем, и поднес кружево к лицу, жадно вдыхая. — Ну что ж. На первый раз принято. Похабно улыбнувшись, он снова прошелся взглядом по всему телу, в тот же миг вжимая в стену и прижимаясь к моим губам, нагло вторгаясь в рот языком. Поцелуй Джареда Лето был глубоким, жадным, ненасытным. Он был везде, кусая губы до крови, лишая возможности дышать. Я обхватила его за плечи, запуталась пальцами в волосах, прижимая еще ближе, насколько это было возможно. Когда кислорода стало критически не хватать, он отстранился. — Ритц, номер 411, — прошептал Лето, обжигая дыханием искусанные губы. — Через час. Развернувшись, Джаред стремительно удалился дальше по коридору, ни разу не обернувшись. Стоит ли говорить, что эту ночь, как и многие последующие, я провела с ним? В его безумном туре, подстраиваясь под его график и попутно пытаясь решать хотя бы самые неотложные дела, я провела последующие полтора месяца. Каждый раз, в полутьме прокрадываясь по гостиничным коридорам, стараясь быть незамеченной, я чувствовала себя полоумной группиз, озверевшей нимфоманкой, дорвавшейся до такого желанного тела кумира. Парадокс данной ситуации заключался в том, что с творчеством-то его я была не особо знакома, по крайней мере до нашей встречи. Каюсь (а ему я в этом так и не призналась), все же пару раз ходила на их концерты, непременно заряжаясь там эмоциями под завязку, я даже тайком пересмотрела все его фильмы, судорожно сжимая одеяло в особо напряженных моментах. Я была одержима им, а он позволял мне присутствовать в своей жизни, каждый раз непрозрачно намекая на то, что мне не мешало бы свалить в ночь, не желая вместе просыпаться. Конечно, бывало, что он сам приезжал, если мы договаривались заранее. Так было и в тот раз, когда я сидела в задумчивости перед ноутбуком, кажется, во Флоренции. Отец как раз сообщил, что китайцы все же определились с проектом и желают приступить к работе. Это означало, что импровизированный евротур, прикрытый нелепыми отмазками о необходимости поиска новых талантов для галереи, подходил к концу. Как, вероятно, подходил к концу и наш секс-роман с Джаредом Лето. Как водится, он стремительно ворвался в номер, с порога швырнув в меня непрозрачным пакетом. — Переодевайся, — на ходу кинул Джей, стягивая пальто. Развернув бумагу, я непроизвольно цокнула языком, глядя на ворох кружева и тонких полосок. — Давай быстрее. Это была чертовски сложная неделя, мне нужно отвлечься, — нетерпеливо подгонял Джей. Судорожно сглотнув, в очередной раз проглотив его милое приветствие, я медленно поплелась в ванную переодеваться. В кружевном комплекте, призванном не скрывать, а подчеркивать, я чувствовала себя крайне неуютно. Созданное исключительно для и ради секса белье стесняло движения, а от былой самоуверенности, казалось, ничего не осталось. Я хмуро уставилась на собственное отражение. Девочка, это по ходу твой последний шанс, хватит тушеваться перед ним, возможно, ты вообще видишь его в последний раз вот таким, уставшим, в полумраке собственного номера, в который он пришел между прочим сам. Покажи ему другую Еву – вдруг, к ней ему захочется возвращаться чаще? Я накинула шелковый халат, выходя из ванной, и попросила Джея заказать в номер вина. Он нехотя согласился, потребовав взамен снять лишний предмет туалета. Мы вообще любили торговаться, иногда доходя во взаимном азарте до абсурда. Сидя перед ним практически обнаженной, я буквально залпом вливала в себя второй бокал, нервно водя указательным пальцем по ножке бокала. — Ты нервничаешь, — констатировал Джаред, полувопросительно изогнув бровь. — Что случилось? Раз он сам спросил, я решила не оттягивать неизбежное, в конце концов, когда еще смогу ему сказать? Утром его здесь уже не будет, а все наше общение до сих пор сводилось к устным договоренностям и моему промышленному шпионажу. — Я улетаю в Пекин, минимум на три недели, — ну вот, это оказалось не так страшно. Я судорожно втянула воздух через нос, не поднимая на него взгляд. — Так что можешь искать себе новую подружку. — Все-таки не сдержалась. Дура. Повисло молчание, Джаред не спешил как-то комментировать полученную информацию. Спустя какое-то время (и мой опустошенный третий бокал), он вальяжно откинулся в кресле. — Когда? — Вопрос прозвучал совершенно буднично. — Завтра вечером, скорее всего, билет еще не покупала. — Я все еще не решалась посмотреть в его глаза. — Значит, не будем терять время. Иди сюда! — его голос приобрел оттенок властности, но к этому я уже отчасти привыкла. Отставив пустой бокал, я переползла к нему на колени, отчаянно сминая уже ставшие родными губы в поцелуе. Удивительно, но он ответил с тем же жаром, будто испытывал схожие эмоции. Спустившись ниже, Джаред прошелся по моей шее, нещадно терзая нежную кожу, оставляя цепочку заметных уже сейчас следов. Сдвинув кружево, он перекатил между пальцами левой руки напряженный сосок, надавил на поясницу, вынуждая прогнуться, и припал к груди уже ртом, облизывая и засасывая, будто желая вобрать ее целиком. Сквозь тонкую ткань трусов я почувствовала его каменный стояк, неосознанно потеревшись об него, не в силах прекратить поступательные движения. Не прерывая поцелуя, он приподнял нас обоих, стягивая вниз спортивные штаны, освобождая член. Резким движением разорвав последнюю преграду, мужчина начал водить головкой вдоль входа. — Ты купил мне это белье для того, чтобы сразу порвать? — я не удержалась от едкого комментария. — И готов сделать это еще раз, не сомневайся. Мне никогда не приходило в голову в нем сомневаться. Я сомневалась в себе, в своих решениях, я каждый раз сомневалась, на миг замирая перед дверью его номера – но почему-то ни разу не позволила себе усомниться в нем. Именно поэтому, не отвечая, я молча насадилась на его член, сразу впуская его полностью, максимально глубоко. Пусть лучше в моей памяти Джаред Лето останется невообразимо прекрасным мужчиной, чьи голубые глаза так стремительно темнеют от похоти на волне моих плавных и размеренных движений. Той ночью он остался со мной, вопреки сложившейся традиции забравшись под одеяло, улегся, обнимая меня одной рукой. — Джаред… — начала было я, но он легонько стукнул пальцем по губам. — Спи. И я не посмела ослушаться. Утром я проснулась в пустом номере. Прохладный воздух из открытого окна неприятно холодил пятки, а вторая половина кровати давно остыла. Вздохнув, я потянулась, и уже собиралась вставать, когда взгляд наткнулся на сложенный вдвое лист бумаги. Тонким скачущим почерком на нем были введены цифры телефонного номера. «На случай, если станет совсем скучно. Д.Л.». Счастливо улыбнувшись, я прижала лист к груди, рухнув на прохладную подушку, все еще хранящую его запах.