Туманные войны

      — Когда мы будем на месте? — Падме в десятый раз зашла в кабину пилотов.       Мужчины за рулевым управлением переглянулись со страдальческими выражениями на лице.       — Госпожа сенатор, две минуты до выхода из гиперпространства, — сдержанно ответил капитан корвета. Кто бы знал, что ему стоило себя ограничивать в проявлении негатива. Молодая сенаторша мало того, что вырвала их с отдыха, заставила лететь на самый край среднего кольца, так еще забыла упомянуть, что на цель маршрута, планету Набу, вскоре должны напасть сепаратисты. Блеск.       Амидала нахмурилась сильнее прежнего и резко развернулась к выходу, но тут же замерла, посмотрела на свободное кресло и с недовольным видом села на него.       Скрестив руки под грудью, она стала постукивать пальцем по предплечью, выражая крайнюю степень нетерпения.       Из-за этого и не только пилоты начинали нервничать. Все же выходить придется в плотном соприкосновении с агрессивно настроенным флотом. Конечно, они сенаторский корвет, и нападения на него неприемлемо и даже более того — невозможно. Но… все же нечто тревожное витало вокруг, заставляя мужчин крепче сжимать штурвалы.       — Минута до выхода, — сухо бросил второй пилот, поправляя плечи и чуть заваливаясь на штурвал, словно готовясь в любой момент к неожиданным маневрам.       Амидала напряженно уставилась в иллюминатор очень желая увидеть не белизну гиперпространства, а ее родину. Она уже решила, что не отступит назад и добьется прекращения агрессии.       С самого утра понедельника, как ее вытащили с арены на пустынной планете, и по сегодняшний день вокруг творилось настоящее безумие. Война! Торговые конгломераты, банковские союзы, они, преследуя свои эгоистические цели, решили начать нести смерть, чтобы обратить в страх души народа Республики, предать огню принципы демократии и заставить всех следовать их воле!       Безумие!       Падме сильно сжала кулачки и чуть опустила веки, выражая крайнюю степень презрения к глупцам, ослепленным алчностью. Они просто не ведают, что творят!       — Выходим из гиперпространства, мэм, — сообщил капитан.       Жгучая волна прошлась по ее телу, вызывая мелкое покалывание в пальцах, к голове подступила тяжесть, а руки в момент вспотели. Амидала вся сжалась, как пружина, переполняясь тревогой и страхом за Набу.       — Хоть бы успеть.       В следующий момент девушка побледнела. Раскрыв рот и широко распахнув глаза, она смотрела на то, как десятки кораблей с орбиты поливают ее родину красными росчерками турболазерной смерти. Заряды утопали в голубой атмосфере и врезались в плодородную землю, в города, сады и озера. Поверхность пылала огнем, в воздух, даже с такого огромного расстояния заметно, как поднимаются гигантские черные клубы.       Не... невозможно. Так не ведут себя разумные…       — К...Капитан! — голос девушки звенел. — Выйдите на связь с командиром флота!       — ... — видимо, мужчина также находился под впечатлением. — Да, мэм.       Секунда, другая.       Ответа нет.       — Капитан, что случилось?! — Падме вскочила с кресла и встала за спиной мужчины. — Почему нет связи?       — Никто не отвечает, мэм, — напряженно ответил он, чувствуя нечто нехорошее в этом факте.       — Возможно, нас не заметили, — Амидала вцепилась в кресло пилота побелевшими пальцами. — Подлетите ближе!       — Мэм, не думаю..       — Ближе! — в глазах Падме отражались пламенные отблески пожарищ планеты.       Корвет стал набирать скорость и уже через минуту подобрался вплотную к построению фрегатов КНС. Щедрости в десяток раз превосходили размерами консульский CR—90, они угрожающе нависали своими корпусами, настолько, что вместе с постоянными залпами батарей орудий нагоняли на пилотов жуть.       — Говорит сенатор галактической Республики Падме Амидала, — девушка грубо зажала побелевшим пальцем сенсор связи, — требую немедленного начала переговоров и прекращения огня! Повторяю…       Немыслимо, но через десяток секунд обстрел стих. Десятки кораблей зависли на орбите, уставившись сотнями орудий в мирную планету.       Пилоты недоверчиво переглянулись. Решительно не верилось, что у взбалмошной девушки получилось остановить агрессора.       Капитан нахмурился, ситуация несмотря на прекращение обстрела выглядела еще опаснее. Мужчина кожей чувствовал прикованное к ним внимание тысяч бездушных машин. И это внимание ему, мягко говоря, не нравилось. Он непроизвольно представлял себя блохой под лупой энтомолога. Такое было впечатление. Сейчас ученый заинтересованно и изумленно смотрит на тебя, а в следующий миг… брезгливо прихлопывает ладошкой.       Бортовой голопроектор спроецировал тело неймодианца.       — Мое имя Дир Потта, командующий флотом Конфедерации Независимых Систем, чем могу помочь?       Наносная вежливость инопланетянина не могла скрыть полного безразличия во взгляде черных глаз. Но Падме этого не видела.       — Мое имя Падме Амидала, сенатор галактической Республики. Я требую немедленного прекращения эскалации конфликта и начала мирных переговоров.       Дир изобразил некое замешательство словами девушки.       — О чем Вы говорите, уважаемый сенатор?       — Флот КНС должен немедленно покинуть систему Набу!       — Но на каких основаниях?       — На… — Падме даже осеклась от формулировки. Люди гибнут! А он “какие основания”!       — На основании негуманности агрессии и насилия. Это нарушает принципы демократических прав граждан Республики!       — КНС уважает принципы демократии, — кивнул Потта.       Девушка едва заметно выдохнула.       — Если права наших граждан будут ущемлены, мы примем меры.       — Что?       — Госпожа сенатор… КНС и Республика в состоянии войны. Мы разные государства. В системе Набу идет военная операция по взятию планеты.       — Планета может сдаться!       — Мы не получали предложений о сдаче, — деланно огорчился Дир.       Он не стал упоминать, что первый удар его флота достался дворцу и системам коммуникации, чтобы осаждаемая планета не смогла вызвать помощь.       — Этого не может быть!       — Но это так, сенатор. А теперь, если позволите…       — Нет!       — Но… у меня миссия, сенатор. Вы делаете свою работу, я свою.       — Я инициирую начало переговоров со стороны планетарного правительства Набу, — набычилась Падме.       — Сожалею, сенатор, но, как Вам известно, на такое имеет право один из министров или королева. От них запроса не было. А теперь, простите, мне нужно закончить начатое.       Связь резко оборвалась, оставив ошарашенную Падме замершей перед приборной панелью.       — Н... нет… Да что за бред! — девушка вперила яростный взгляд в командира корабля. — Капитан, вызовите их еще раз!       — Госпожа сенатор, быть может лучше…       В этот момент корабли КНС открыли огонь.       — Вызывай!       Мужчина неохотно нажал на сенсор.       — Не отвечают, мэм, — спустя минуту.       Красный турбобластерный дождь вновь орошал планету.       — А-а-ахр, — девушка разъяренно вскинулась, сжав до скрипа кулаки. — НЕТ!       Амидала смотрела на гибнущую Набу с болью в сердце и недоверием, что это не страшный сон.       Полыхнуло ярким пламенем. Кажется, это были склады космопорта, а рядом ведь жилые кварталы...       — Открыть по ним огонь! У нас же есть оружие! Выполнять!       — Мэм, это бессмысленно, — капитан намерен стоять тут до конца. Сенатор превысила все границы допустимого, теперь только безрассудство, ведущее к смерти.       Не видя хоть малейшей поддержки, либо признака к подчинению ее взгляд затуманился. Она очень медленно отвернулась от мужчин. Ее взгляд упал на боковую дублирующую панель управления. В следующий момент она активировала вооружение. На все у нее ушло секунды, пилоты не успели даже понять, что произошло, как турели корвета стали поливать огнем ближайший фрегат.       В безмолвном ступоре пилоты повернули головы к девушке с единственным выражением на лице. Ужас.       Ближайший фрегат перестал вести огонь по планете. Его орудия без промедления повернулись к консульскому корвету и открыли ответный огонь.       Первые попадания пришлись по дефлекторному щиту, сгоняя оцепенение с пилотов.       — Маневр уклонения! — до срыва голоса заорал капитан.       — Нет! — Падме дернулась, будто желая остановить пилотов.       Второй пилот замешкался.       — Не слушай ее, она не в себе! Отсечка двести, до запуска гипердвигателя, пять, четыре…       Корвет стал стремительно разворачиваться носом к прорехе в построении флота и все это под градом обстрела и периодических попаданий.       Неожиданно корабль сильно тряхнуло, рой искр и дым брызнул из приборной панели, взревела корабельная тревога.       — Попадание, правый двигатель! Щиты на нуле! — второй пилот судорожно водил пальцами по сенсорам. — Выход на гиперскорость невозможен!       — Давай к планете! — капитан бросил корвет в штопор, уходя от очередной порции бластерных ботов.       Флот КНС, будто слон, очнувшийся от укуса пчелы, пришел в движение. Корабли стали смещаться в желании перекрыть пути отхода наглецу. Уже десятки фрегатов стали вести огонь.       CR—90 уходил в глубокие развороты, закручивал между фрегатами петли, делал бочки проскальзывая, как уж в щель между ударов огня, но все равно каждый десяток секунд вздрагивал от попаданий. В отчаянном порыве выжить продолжал маневрировать.       — Всю мощность на левый двигатель! — корвет выскочил из клешней трех фрегатов и теперь видел выход из капкана сепаратистского флота. Чернота открытого космоса манила спасительностью бездны.       У командующего флотом КНС имелось иное мнение. Фрегаты стремительно меняли построение в порыве наконец покарать мерзавца.       — Давай! — это единственный шанс уйти, капитан не собирался его терять.       Но в этот момент в обзорных иллюминаторах стал медленно и неотвратимо вырастать звездолет. Корпус фрегата заполнил все видимое пространство вместе с осознанием конца для корвета. Залп двух десятков орудий в упор — это смерть для малютки CR—90.       — Сила… — выдохнул капитан.       Забыв даже дышать и без этого бледные, как мел, пилоты замерли, подобно мыши перед тигром.       — В… вправо… — капитан едва говорил. — Вправо давай! Сейчас!       Будто скинув наваждение, корвет резво вильнул в сторону, и залп фрегата прошел большей частью мимо.       — Мы потеряли левый двигатель! — второй пилот сцепил до боли челюсти, помогая по инерции поднырнуть корвету под еще один корабль КНС. — Нам хана, кэп.       — Вспомогательные в перегрев! Сделаем рывок! У нас получиться, Крат.       CR—90 дернуло, вжимая пилотов в кресла. Капитан превзошел все свои навыки пилотирования в этом последнем рывке. Он сделал невозможное и победил. Его звездолет, подобно пущенной через кустарник стреле, сумел вырваться.       Теперь выстрелы фрегатов летели им в корму.       — Резервный гиперпривод! — скомандовал капитан.       Однако реальность внесла свои коррективы. Из гиперпространства прямо по курсу корвета вырвалась армада из полсотни Щедростей КНС. Они появились настолько близко, что чудом не врезались в осаждающий флот.       Лучше бы врезались.       Капитан с ненавистью глянул на приближающуюся смерть. Это его конец, и мужчина неожиданно для себя захотел его встретить, гордо смотря вперед. Сейчас весь его путь к должности капитана консульского корвета, проложенный через подхалимство и взятки ради почетного и не пыльного места, казался мерзким и пустым. Должность, почет и престиж... Кто же знал...       Боевые рубки фрегатов сверкнули красным, и лавина огня метнулась в их сторону.       Капитан до боли в скулах сцепил челюсти, все, чтобы не заорать от ужаса, чтобы не отвести взгляд. Он ошарашенно замер, когда враг промахнулся. Более того, прибывшая эскадра попала по своим. Слаженный залп турбобластерного огня в единый момент разорвал в клочья три самых крайних фрегата.       Скорострельность у Щедростей была стандартная, семьдесят выстрелов в минуту, и, этот флот использовал ее на максимум. Лавины выстрелов превращались в волны красного огня, что разбивались о корабли осаждающего флота.       — Это наш шанс! — вырвался из оцепенения увиденным капитан. — Давай к поверхности.       При поддержке второго пилота, переключающего все доступные мощности корвета на двигатели, они летели сквозь ураган ближнего космического боя. Вокруг их израненного малютки корвета в залпах разлетались на части звездолеты, беспорядочно метались красные бластерные росчерки, своей плотностью перерастая в настоящую метель.       Взрывы, обломки, огонь, медленно отлетающие раскуроченные половины звездолетов, снова взрывы и огонь.       — Сила, да что же это! — второй пилот в отчаянии молотил по приборам.       — Еще немного! — капитан направил корвет под острым углом и провел его через два столкнувшихся фрегата, которые на глазах превращались в облако смертоносной неконтролируемой стали.       Впереди простиралась поверхность планеты, в которую все еще летели бластерные залпы промахнувшихся кораблей, и часть из них попадали в...       — Только бы нас не заметили.       Три линейных корабля сепаратистов, находясь под плотным обстрелом, разворачивались к месту баталии. Самое противное, они летели прямо по курсу, и их корвет слишком пострадал двигателями, чтобы скорректировать курс.       Кругом настоящее турбобластерное пекло огня орудий звездолетов, идущего в упор. Приборы корвета вопят о неисправностях всех систем. Нет ни шанса свернуть. Это просто чудо, что их до сих пор походу не пережгли в дюросталевые брызги.       В следующий момент хлопнувший впечатлений капитан, разинув рот, наблюдал, как из гиперпространства в жалких километрах от них вынырнули исполины звездных разрушителей. Республиканский флот!       Полуторакилометровые гиганты падали сверху на строй кораблей КНС и… делали это слишком быстро. Самый ближний к ним своим корпусом на половину закрыл вид на планету, без тени сомнений опустился на ошарашенный линкор КНС и, обжигаемый дифлекторами звездолета, в упор сделал один единственный залп носовыми орудиями.       Мостик Барышника утонул в огне, сам же корабль спустя мгновение стал заваливаться назад.       Бросив взглядом по полю боя, капитан нервно дернул головой.       Взрыв. Еще взрыв.       — Немыслимо...       Еще три таких же звездных разрушителя сделали тоже самое с оставшимися линкорами врага. Мостики вражеских кораблей полыхнули облаком огня и роем искр расплавленной стали.       Вместе с ударной эскадрой из гиперпространства пришли и десантные крейсера. Их, вроде, называют Аккламаторы. Новинка.       Пятерка крейсеров быстро приближалась к его корвету. В опасной близости громады звездолетов Республики, заслоняя собой все доступное пространство и ревя десятками гигантских двигателей прошли над головами ошарашенных пилотов, обогнали корвет и стали уверенно входить в атмосферу.       Капитан почувствовал огонь в груди. Он уже куда увереннее схватился за штурвал.       — Крат, приготовься! Сейчас мы встретимся с планетой!       Второй пилот нервно сглотнул. На подбитом корвете и без щитов через плотные слои атмосферы…       — Сила… защити нас.       Крат вцепился в штурвал и вместе с капитаном принял удар перегрузок.       — Перегрев внешней! Давление тридцать! Выравниваю! Потеряли правые маневровые!       — Левые, мощность вниз!       Корвет трясло, корпус скрипел, еще немного и стал появляться оранжевый ореол над сталью носа. В кабине резко стало жарче.       — А-а-а! — второй пилот не выдержал давления.       — Нет! Держись!       Крат бросил взгляд на стену кабины. Из-за нее доносился животрепещущий гул, пробирающий до костей. Казалось, что сам гул способен раскрошить и стереть в порошок их тела.       — Капитан! Я…       — Влево двадцать!       Корвет особенно сильно тряхнуло, из-за стены стал слышен опасный свист, сигнализирующий о пробоине.       — Зачем! Нам конец! Я был горд служить…       — Заткнись! Влево двадцать!       Крат дернул головой и упрямо, через животный страх на границе с ужасом, повернул штурвал. Корвет нехотя стал смещаться. Спустя секунды давление стало спадать. Они пристроились в кильватер одного из крейсеров, что своей гигантской тушей прикрыл их.       — Вот так держи!       — Да, капитан!       Спустя минуты Аккламаторы стали выравниваться относительно поверхности. Их бортовые орудия заблестели синими вспышками, и турбобластерные залпы сноровисто исчезали вдали.       Капитан оторвал на мгновение взгляд от показателей приборов, лишь чтобы мимолетно отметить:        — Они над столицей Набу, и флот Республики бьет по десантным баржам КНС.       Десантные корабли дроидов, до сих пор господствующие в воздухе под ударами лазера, стали вспухать алыми облаками, быстро переходящими в черный дым и снопы раскаленных обломков, падающими на камень города. Они врезались в землю аллей, крошили в мелкий щебень дома и тонули в центральном канале, проходящем через всю столицу.       Вскоре крейсера стали испускать наружу канонерки.       Капитан перевел взгляд на мигающие красным приборы. Впереди маячил очень быстро приближающийся лес.       Он вновь следил за управлением. До земли оставались секунды.       — Крат! Двигатели в реверс! Все, что есть!       Их дернуло вперед, казалось, еще немного, и внутренности полезут через рот. Секунда, другая, и жесткий, ломающий кости удар. Темнота.       — Капитан... — голос, как через толстый слой ваты.       — Капитан! — уже четче.       Мужчина поморщился. Голова болела. Вокруг темнота, а тело заполняла концентрированная боль.       — Капитан, очнитесь!       Мужчина через стену из мук наконец почувствовал намек на прикосновение. Его трясли.       — К... Кр... ат. — голос хрипел, мужчине казалось, что он набрал полный рот песка.       Он закашлялся и ухмыльнулся. Какая ирония, рот действительно набит песком. Землей.       Глаза мужчины наконец раскрылись, и он смог увидеть разбитый иллюминатор, вспоротую носом корвета черную землю, расколотую приборную панель, из которой торчал кусок металлоконструкции, исчезающий… в его груди.       — Капитан… — Крат тоже заметил и перестал его трясти. Лицо второго пилота наполнилось печалью и болью. Он медленно положил руку капитану на плечо и, прикрыв глаза, уперся головой ему в лоб. Пройти через такой бой...       — Я с Вами, капитан.       Падме выскочила из кабины, как только смогла освободиться от перегрузочных ремней. Из-за жесткой посадки она умудрилась разбить бровь, и теперь кровь заливала один глаз. Из кабины она попала в покосившийся набок коридор с мигающим светом. Еще немного вперед, и должен быть выход с аварийным трапом.       Возле металлической двери с опознавательным знаком “выход” обнаружился капитан ее личной охраны с двумя сержантами. Мужчина баюкал правую руку, остальные помогали ему идти.       — Нам нужно попасть во дворец! — сходу заявила Амидала.       — Зачем, сенатор? — морщась, спросил капитан.       — Там королева и там центр правительства! Мы должны организовать помощь пострадавшим!       Слова верные. Вот только судя по густому звуку далекого бластерного боя, как раз со стороны столицы, время для прогулок скверное.       Капитан бросил взгляд на своих сержантов, те кивнули и достали бластеры.       Долг есть долг. Они будут сопровождать сенатора.       — И мне один, — протянула руку девушка.       Капитан потянул руку за пазуху и вытащил свой запасной. Отдал.       Падме спрыгнула на траву. В нос тут же ударил свежий запах леса, такой родной. А еще… смердело перегоревшей сталью и топливом. Впереди, через стену из стволов чудом уцелевших деревьев, виднелись далекие дома кварталов столицы. Воздух наполняли визг пролетающих в небе красных и синих линий, шипение и глухие, но чувствительно сухие хлопки взрывов.       Бой действительно еще шел, но Амидала не видела здесь проблем. У нее есть цель — защита своих, гражданских, женщин и детей. Они не виноваты в этой войне. Жертвы. И им нужно помочь. А что там идет сражение… Это дело военных, они справятся.       Бег по пересеченной местности сильно утомлял, и Падме спустя двадцать минут сбавила шаг. За ней следовали тройка бойцов, готовые прикрыть в нужный момент.       Девушка сделала еще несколько шагов вверх по склону и остановилась, когда достигла вершины. Впереди, через жалкие сто метров, стояли кварталы ее родины. Однако вид на них вызывал печаль. Порушенные, часто без стен, с закопченными окнами.       — Т-так, — голос ее дрогнул. — Дворец вон в том направлении.       Любые слова, лишь бы притупить боль в сердце.       — Мэм, примерно два километра через город, забитый дроидами, — капитан морщился, его лицо вспотело и покрылось бисером пота. — Затея плохая.       — Что Вы предлагаете? — раздраженно бросила Падме. — Бездействовать? Что Вы скажете моему народу? Люди гибнут и страдают. Мой народ страдает! Я не могу сидеть без дела.       — Можем связаться с нашей армией, — спокойно кивнул на пролетающие мимо LAATi. — Нас доставят прямо во дворец.       Девушка помедлила, успокаиваясь, задумалась, но все же кивнула, что согласна. Пришлось признать, слова капитана имели смысл.       — Танго—три, — заговорил в комлинк капитан, — это желтый три единицы, повторяю… Да, лимо восемь, мы на поверхности, требуется эвакуация и доставка в планетарный центр управления. Да, пеленг по маяку, принято.       Мужчина опустил руку с комлинком и болезненно поморщился, облокотился о ближайший валун.       — Две минуты, сенатор.       Девушка повернула голову к небу и тут же заметила, как одна канонерка отделилась от строя и стала заворачивать к ним.       Все это время откуда-то с земли по ним вели бластерный огонь. Один транспорт уже сбили. Прямо на их глазах корабль превратился в осыпающийся дымом и обломками болид. Он скрылся за пределом видимости и принес гулкий звук взрыва.       Тем временем LAATi быстро приближался к ним и уже через минуту развернулся боком, открывая двери трюма. Внутри оказались бойцы в белой броне, уже знакомые Падме. Клоны.       Девушка сделала короткую пробежку и сноровисто запрыгнула внутрь.       — Нам нужно во дворец, боец! — тут же скомандовала она.       Ее охрана едва успела забраться в транспорт, как канонерка оторвалась от земли и понеслась в направлении горящего города. В них стали лететь красные росчерки бластерных болтов и периодически попадать по корпусу со звонким гулом.       Ветер дул в лицо Падме, ветер, пропитавшийся гарью. Девушка, как могла, старалась отстраниться от происходящего. Вид на истерзанный войной город этому мало способствовал, но глаза отвести не получалось. В них стали скапливаться слезы. Она усиленно заморгала.       — Долго еще?       — Пару минут, мэм, — ответил ближайший боец.       Над городом сновали десятки LAATi, чуть выше висели громадины Аккламаторов, надзирали над общей картиной боя. Редко они делали точечные залпы.       — Да что же они творят? — зашипела Амидала. — По мирному городу…       — Подавляют сопротивление, мэм, — пояснил клон.       — По... подавляют?! Там город и жители! Мирные! — девушку переполняло возмущение. — Прикажите немедленно это прекратить!       — Не могу, мэм, — меланхолично качнул головой клон. — На это способен лишь генерал.       — Свяжитесь с ним!       — В данный момент это невозможно, мэм. Мы как раз прилетели, — клон протянул руку, указывая вбок.       Падме повернула голову и разглядела сильно разрушенное здание. Все окна выбиты, в стенах множество дыр. Она не сразу признала в нем дворец, из которого некогда правила.       Ее ладони сжались в кулаки.       Безумие! Война — это безумие.       LAATi коснулся побитой крошки посадочной платформы, и клоны посыпались наружу. До входа во дворец всего десяток метров, которые они скоро преодолели.       — Чисто, — один из бойцов.       — Чисто, — ответ с другой стороны.       Дальше по коридору они встретили еще клонов. Всю дорогу Падме приходилось выбирать, куда ставить ноги. Пол густо устилали тела дроидов.       Еще томительная минута, и она свернули к главному залу. Там королева.       Падме почувствовала непереносимое волнение, которое выразилось в жжение в груди. Слова того неймодианца не вылезали из головы. Министры и королева… никто не признал капитуляции. Возможно ли, что они настолько упертые, что не ценят жизни граждан? Нет. Решительное нет! Объяснение их действия только одно — они мертвы.       Девушка вбежала в тронный зал. Огромное пространство разделяло ее и стоящий на фоне разбитого гигантского окна трон. Сейчас он повернут к ней спиной.       Падме ускорила шаг. Не подобает бегать в присутствии королевы. Это грубое нарушение этикета, но… но…       — Королева!       Она ее давняя подруга, они вместе начинали, Ниютни не будет осуждать!       — Королева!       Падме почти добежала до трона.       Внезапно он стал медленно поворачиваться к Амидале, так, что девушка перешла на шаг, а потом и вовсе остановилась. Увиденное ее повергло в шок.       — К... кто ты?       — Мое имя Виктор Лост, генерал Великой Армии Республики.