Пир фей

Стефани разрешили снова не ходить на занятия, и ушли в кабинет директора, оставив девушку наедине с телом ее погибшей подруги. Казалось, после смерти она стала каплю живее. Лицо разгладилось, пропала гримаса боли, и даже поза ее стала не просто безвольной, а спокойной и расслабленной. Стефани аккуратно уложила тело на кровать, закрыла ей глаза и аккуратно расправила волосы – теперь она выглядела так, словно бы спала и видела самые беззаботные сны в мире. Немного подумав, Стефани коснулась лба подруги губами, как в фильмах. Она никогда не делала ничего такого, и оттого было еще неуютнее. Всю жизнь ей казалось, что люди из тех многочисленных фильмов сошли с ума, раз по своей воле целуют трупы, и Стефани всегда картинно фыркала и закатывала глаза, заявляя, что никогда не будет делать ничего настолько мерзкого. Как же она ошибалась. -Спи спокойно, Катя. Я обещаю, что я что-нибудь сделаю. Стефа встала с кровати и медленно пошла к двери, когда почувствовала касание чего-то едва теплого о свою руку. Обернувшись, она увидела Катю. Вместо ее глаз сверкали два белых глаза, лишенных зрачка и какого-либо живого блеска. Безумные своим спокойствием. А затем – непроглядная тьма.

***

Стефани видела, как карабкается с нечеловеческой ловкостью по забору, цепляясь за металл, и почувствовала боль, упав с высоты 3 метров на сухую траву. Она бежала по лесу, точнее, ее тело бежало. Ее быстрым и сильным ногам, ее коже было плевать на колючую траву под ногами, впившиеся в кожу стоп кусочки разбитого стекла, было плевать на кусты боярышника и малины. Ее тело по кусочкам рвали дикие птицы, но боли будто бы не было. И вокруг нее так же бешено и стремительно бежали крошечные и не очень, мерцающие в лунном свете, прекрасные и ужасные одновременно существа, словно сошедшие со страниц сказок. Стефа кричала от эйфории, заполнившей ее полностью, она срывала от счастья одежду, она металась из стороны в сторону. Она, нагая и покрытая кровью и землей, смотрела на болото, осознавая каждую деталь прошедших дней, и, особенно, минут, осознавая, что ноги ведут ее все дальше по грязному берегу в мутное зеленое месиво, не слушаясь ее указаний. Слышала хохот чудесных существ, понимая, что смеются они над ней. Стефани, вместе с Катей, переживала весь ужас последних минут жизни ее разума. Вместе с ней цеплялась неловко, изо всех сил, за сколькое бревно, понимая, что с каждой секундой связать мысли все сложнее и сложнее, и вместе окунулась в непроглядную тьму. Она очнулась там же, где провалилась в воспоминания Кати, и увидела ее на кровати, в том же положении, в коем ее оставила Стефани. И только на секунду ей показалось, что за руку ее с надеждой держит воздушный Катин призрак с белоснежными глазами. *** Стефани вместе с директрисой дождалась полиции, но ушла, стоило им войти в комнату – слушать о Кате было невыносимо, как и выслушивать оправдания. Она ушла на улицу, вдыхая свежий холодный воздух и ерзая от холода. Стефа видела краем глаза силуэт погибшей подруги, но боялась и шелохнутся, боялась кинуться к ней и заплакать. Боялась, что она растает в воздухе, исчезнет, точно видение, ускользнет от нее белым облачком. Стефани знала, что в глубине ее находится самая важная частичка Кати, что-то, что не давало ей умереть до конца, делало ее ни живой, ни мертвой. -Я что-нибудь сделаю. Обещаю. -Я знаю. Пустота.