Плод

После той самой злополучной миссии прошло уже три дня. От Нацу все по прежнему не было вестей. На вопросы о нем Грей только и мог выдумывать всякие отговорки, типа «ушел проверять услышанные слухи о драконе». А что же ещё он мог сказать? Он и сам хотел бы знать, но в то же время ему было страшно. Грей боялся что Нацу вернётся в том жутком состоянии в котором Фулбастр его оставил, но ещё больше он боялся что тот вовсе не вернётся. Ледяной наведывался к домику в лесу ежедневно. Как же счастлив был бы он, если бы во время очередного обхода города на него обрушился бы огненный шквал. Но вот уже почти неделю огненный нарушитель спокойствия не показывался в Магнолии. С самого момента его пропажи созидатель не мог спать, только и думал о случившемся. Он всё никак не мог забыть заплаканное лицо Нацу, его напуганный взгляд и просьбы остановиться. Но все же почему поступил так? Был ли виной тому чертов странный фрукт или же собственные желания темноглазого? Ответы на эти вопросы были ему неизвестны. Единственное что было наверняка известно Грею, так это то, что он хотел встретить Нацу. Прямо сейчас. Но что же ещё ему оставалось кроме как бесцельно бродить по лесу, далеко за чертой города, часто натыкаясь на монстров. Погруженный в свои мысли, ледяной, не заметив обрыва, кубарем скатился вниз, падая в какое-то озеро. И какого же было его удивление когда он увидел знакомую розовую макушку на берегу этого самого водоёма. Мирно рыбачивший до этого самого момента Нацу, заметив Грея весьма заметно занервничал. Сразу было видно: встрече он не особо рад. Но вот Фуллбастр был весьма счастлив увидеть напарника хотя бы живым. Драгнил не мог вымолвить и слова и не мог убежать. Воспоминания о событиях недельной давности нахлынули новой волной обиды и боли. В ту роковую ночь он каждой клеточкой, каждым миллиметром кожи ощущал похоть Грея и его голодный взгляд. Драконоборец все бы отдал лишь бы не почувствовать этого вновь. Но, как на зло, ноги стали словно ватными. Последняя защита — расстояние – была преодолена в считанные секунды, не оставляя и надежды на побег. Ещё один рывок и светловолосый оказался зажат между огромным деревом и полуобнажённым парнем. Ещё секунда и Грей, видя испуг в глазах стоящего напротив, отступает назад ровно на один шаг. Огненный растерянно осел меж корней. «Лишь бы не спугнуть», — только и успел подумать темноволосый. — Нацу… — договорить Фулбастр так и не смог. «Ну нашел ты его, ну догнал, ну зажал в угол и что? Что дальше-то? Как объясняться-то будешь?..» — только и крутилось в голове у Грея. — Прости. Я не хотел сделать тебе больно, — едва слышно выдавил из себя Грей. — Я люблю тебя, Нацу, — прозвучало ещё тише. Однако Грей не был уверен услышал ли Драгнил его последнюю фразу. Он не был даже уверен, что произнёс её вслух. — Тогда почему? — наконец подал голос и Нацу. — Знаешь, а ведь я… В любом случае, скажи менее честно: тебе было хорошо тогда со мной, — его голос был спокоен, словно он не о своём изнасиловании говорил. От этого ледяному было ещё больше стыдно за свой проступок. Создатель, едва сдерживая желание упасть на колени, медленно приблизился к напарнику и обнял его за широкие плечи, на ухо выдыхая честное «Да». — Тогда искупи свою вину. Я ведь тоже хочу почувствовать это удовольствие. Грей ушам своим не верил. Но готов был и сам расстаться с анальной девственностью лишь бы вернуть задорный огонек в любимые зелёные глаза. Одного лишь взгляда на великолепное тело драконоубийцы, вечно неприкрытое жилеткой было достаточно, чтобы у Грея встал. Но в этот раз нужно было действовать намного осторожнее. Целует пока только в уголок губ, боясь спугнуть возлюбленного. Ещё секунду касается губы, но все так же осторожно, будто боится что это мираж, который сейчас растворится. Но нет, вместо этого Нацу отвечает, чуть приоткрывая рот и позволяя себе углубить поцелуй. Получается нежно и одновременно крышесрывательно. Наконец, Грей неохотно отрывается от таких мягких, таких желанных губ, медленно перемещаясь на подбородок, целует в щёку, плавно по скуле подбираясь к уху, очертив ушную раковину языком, прикусывает мочку, срывая с чуть приоткрытых губ едва различимые в шуме листьев вздохи. Спустившись на шею, целует распалённую кожу, вылизывая каждый ее миллиметр. Наткнувшись на пульсирующюю вену, жадно кусает, оставляя вдоль нее множество алых пятен-засосов. Руки, что все это время поглаживали спину, теперь переместились на крепкие плечи, гладили мускулистый торс. Губы переключились на ключицы, а от них влажной дорожкой поцелуев Грей сполз к соскам. Пока руки поглаживали бока, юркий язык играл с бусинками сосков. То покусывал, то облизывал, то мял одними лишь губами каждую бусинку поочередно. Слух ласкают уже не такие тихие стоны. Спустившись к животу, пересчитав губами кубики пресса и очертив языком впадину пупка, Грей впервые за последнее время остановился, наткнувшись на препятствие в виде штанов. Однако, убедившись, что его любовник не против продолжения, темноволосый стаскивает последние элементы одежды, оставляя Нацу полностью нагим. Но в этот раз все совсем иначе, нежели в момент их предыдущкй близости. Теперь же пред ледяным магом огненный пристал во всей своей красе: распластавшийся на шелковистой траве, глаза блаженно полуприкрыты, по виску скатилась одинокая капелька пота, щёки и даже кончик носа и уши горят от возбуждения и смущения, широкие плечи покрыла испарина, красивая грудь от учащенного дыхания вздымались тяжело и быстро, а ещё чуть ниже прекрасно дополняет картину эрекция. Грей чуть сжимает ствол, размазывает по головке большим пальцем выступившую смазку. Неспешно двигая рукой по всей длине вопросительно заглядывает в глаза: «Можно?». Получая в ответ одобрительный кивок, склоняет голову проводя языком от основания до самой головки. Слизывает капельки предэякулята, наконец, накрывая головку губами. Нацу уже не сдерживал сладосных стонов. Драконоубийца изящно прогибался навстречу ласкам. Влажный рот, горячий язык и холодные губы Грея сводили с ума, заставляли умолять о продолжении. По прошествии пяти минут, Грей оставил в покое ствол, и стал подбираться ближе к заветному местечку. Видя растерянность любовника, нежно его целует, будто успокаивая. Не отрываясь от губ, слегка сминает ягодицу одной рукой, вводя неспешно смоченный в слюне палец другой руки в уже заживший анус. Неторопливо, всё ещё одним пальцем Фуллбастр ищет ту самую заветную точку, что заставит его любовника стонать от удовольствия. Ждать долго не пришлось. Спустя полсекунды ледяной уже вовсю надавливал на комочек нервов уже двумя пальцами. А через минуту Драгнил сам насаживался на уже три пальца. Его раскрепощенный вид, громкие стоны просто вышибали остатки разума из темноволосой головы. Наконец, вынув пальцы, Грей приставил ко входу свой каменный и уже ноющий ствол. Ласкать и возбуждать Нацу оказалось ещё приятнее чем просто трахать его. Войдя на одну лишь головку, созидатель замер. Как и драконоубийца под ним. Под напором вторженца бархатистые стеночки расступальсь совсем неохотно, норовя порваться в любую секунду. Грей едва сдерживался, чтобы не начать вколачиваться. Нацу снова закусил губу. До крови. Он уставился на Грея рассредоточеным, затуманенным пеленой страсти взглядом. Хотелось войти глубже хоть на миллиметр, снова ощутить этот жар, но нежелание сделать больно возлюбленному вынуждали быть предельно осторожным. Наконец, толчок. Резко, грубо, четко по простате. Протяжные стоны пары голосов звучали в унисон. Они оба только и могли, что без остановки сорваными голосами повторять признания в любви. Тела сплетались. Обоим хотелось ближе, хотелось срастись со своей второй половинкой. Бледноватые губы Грея жадно целовали покусанные губы Нацу, языки сплетались. Соленоватый привкус крови насильно вырывал из Нирваны и одновременно заставлял окунуться в ощущения с головой. Оргазм накрыл одновременно обоих, заставляя разлетаться салютом в руках возлюбленного. Так и сплёвшись воедино парни провалились в царство Морфея все под тем же деревом, все у того же пруда. Утром Нацу разбудит Грея огненным пинком, ведь здесь, в самой чаще леса, нет Эльзы. А потом они вместе вернутся в вечно оживленную гильдию. Но это будет потом, а сейчас их лишь двое, они вместе и, кажется, они счастливы.