Безразличие
13 января 2018 г. в 19:56
Ситуация складывалась явно не в мою пользу, хотя особой угрозы от этих чудил в военной форме я не чувствовал, но, по словам родителей, мои способности лучше бы хранить в секрете, тогда что же прикажете мне делать сейчас, дабы и шею не свернуть и от этих полудраконов отделаться? Думаю, лучше просто послушать их придирки на пустом месте. Словарный запас этих людей состоит только из слов оскорбительного характера, поэтому достану тайком наушники! Послушаю льющуюся грязную речь идиотов, и пойду себе по своим делам, если только им не понадобится ещё и груша для бокса помимо ушей для выслушивания их ругани. Странные люди… И чего же им не сидится на месте, хотя скука приходит даже к путешественнику, что объездил весь мир и теперь скитается по земле, не зная, чем себя занять.
Вот включаю песню, и какую же! Сам не знаю, что это за ритм, но в наушниках начинает играть какая-то, вроде знакомая мелодия, как раз под моё настроение, она спокойно льётся и пробуждает мои чувства, что недавно искрились, теперь же подключились и воспоминания, но это не приносит чего-то позитивного, скорее доставляет ещё одну душевную боль, но только такие песни и нравятся мне. Они побуждают задумываться над всем… Над всем, что мы видим, чего не хотим замечать и отвергаем без весомой причины.
— Он обычный человек! — Скай, ухмыляясь, шипит, словно дикая змея, то навострил свои ядовитые клыки на жертву. И его фраза действительно может подписать за меня смертельный приговор, ведь для них я никто…
— Обычный, хах?! — Учитель Йоргенсона пнул меня в живот, и я с характерным звуком упал на землю, одежда выпачкалась моей кровью, ведь этот недолгий полет повредил руку, которой я пытался смягчить удар при падении, но вместо этого получил болезненный вывих и кучу осколков-камней, раздирающих кожу… Я закричал, сжимаясь и пытаясь остановить эту жуткую боль, она распространялась по всему телу, словно вирус, который ещё не имел пред собой препятствий, как лекарства. Я стиснул зубы, и зло смотрел на смеющихся с моей беспомощности полудраконов.
— Тц, заткнитесь! — процедил я через сомкнутые зубы, пытаясь не кричать от невыносимой боли. Я встал, всё ещё придерживая второй здоровой рукой пораненную, вскоре я вытащил все камушки из неё и нервные окончания, наконец, перестали трубить тревогу, рука постепенно отходила от временного болезненного спазма, и вот я мог уже ею двигать, правда с трудом, вывихи мне лечить ещё не приходилось!
— Ты смотри, это отродье ещё стоит! — кривился Скай, изображая из себя шокированного придурка, что ему безоговорочно удавалось и без вхождения в этот образ, для меня он по жизни был актёром, сам того не зная.
Я смолчал, не время сейчас раскидываться заумными разочками, дураки не поймут!
Я опустил голову, пытаясь скрыть своё раздражение, что уже пылало в моих глазах и расползались по всему телу мурашками, сжимая и разжимая кулаки и заставляя чувствовать адреналин, что не спеша вытеснял все остальные чувства, я начал превращение. Бурлящие эмоции давали побочный эффект — значки сужались, а радужка приобретала красный оттенок. Но я потряс головой, и все эти действа чувств сошли на ноль.
Превращаться в неконтролируемое чудовище я не хотел, тем более, это будет на руку, как правительству, так и Скаю, он ведь ещё с детства верит в человека с глазами дракона, и вот сюрприз, я у него, как на блюдечке, сейчас стою, судьба-душенька, я так хочу с тобой «по-доброму» поговорить.
— Мне кажется, этот паренёк сойдёт! Веди его! — Стоило мне моргнуть, как Скай и ещё один парень, вроде Ольви, схватив меня под руки, поволокли в неизвестном мне направлении.
Я попытался было вывернуться, однако когти полудраконов не дали мне этого сделать, я болтался, словно тряпочка, безвольная кукла в руках неопытного кукловода, ведь он сам не знает, что делает.
Посмотрев на Ская, слегка потухшим взглядом, в котором также можно было прочитать безразличие и еле тлеющую злость, я увидел, что парень что-то бубнит себе под нос, идея учителя его, по-видимому, не обрадовала. Но и мне такой вердикт не сулил ничего хорошего, ведь интуиция тоже поднимала руки вверх, крича, что смерть не за горами. Вскоре такие вопли предчувствия мне надоели, и я, закрыв глаза, просто ждал дальнейших событий.
Знаю, вы можете сказать, что это было глупо, и будете правы, но я имею безразличие ко всему, а вернее оно у меня выработалось ещё с детства и теперь привычка говорить «мне всё равно!» не оставляет меня и по сей день. Раньше я боялся умереть, и безразличие к завтрашнему дню стало спасением, но сейчас моё «спасение» медленно роет мою же могилу.
— Чего это ты перестал вырываться? — Скаю надоело моё бездействие, и дабы всполошить птичку он пнул меня в живот от чего я упал на колени и стал хватать ртом воздух, что, как мне казалось, исчезает из лёгких также быстро, как и пепел распадается на ветру.
Отдышавшись, я поднял голову, а взгляд устремил в пустоту, казалось, словно я вообще исчез из этого мира, что доказывалось глазами, пустыми глазами.
И чего я не сопротивляюсь? Чего жду? Возможно, я просто хочу посмотреть на что-то? Вот только где это «что-то»?
— Иккинг, ты должен вырваться или умрёшь! — тихо шепнул мне белобрысый парень, Ольви беспокоился за меня. Я уже давно понял, что он не из тех полудраконов, что беспрекословно следуют приказам, могут убить или искалечить невинного, он трус, во всех смыслах этого слова, но его трусость, скорее благо, чем проклятье, что уже давно несут в душе потомки полудраконов. Этот паренёк другой он руководствуется сердцем, а не слепым доверием к миру, только вот именно трусость здесь играет роль тяжёлого камня, который замедляет его. В общем, у трусости Ольви есть две стороны, и обе являются противоположностью друг друга.
— Что ты там бурчит, а? — Услышав краем уха слова Ольви, Скай ударил паренька по колену ногой, что того подкосились ноги и он упал на землю на четвереньки. Он поднял взгляд на застывшего в недоумении от произошедшего Ская, но в нём не читалось раздражение, там был только страх и доля повиновения смешанная с покаянием в совершённом.
Что же ты делаешь, Ольви? Почему разрешает этому подонку вытирать о тебя ноги? Ты с ним равен, и ты это прекрасно осознаешь, так почему же поступаешь именно так, да на оборот? Я вижу в твоём взгляде и редкие искры воли, но они проскакивают слишком быстро и кроме меня никто не способен их заметить…
— Может, прекратишь его пинать, Скай? — ледяным голосом сказал я, остаются пыл «великого» полудракона, что избивает собственного друга, хотя вряд ли Ольви является для него хотя бы человеком, для Ская существуют только подручные инструменты и сломанные игрушки, это и всё его скудное понимание слова «мир».
Парень заломил мне руку, но в этот раз я не проронил ни звука, только злобно смотрел на Ская и этот взгляд уже раскрывался, глаза преображались, мои эмоции взяли верх…