Tory Lanez – Say It
Есыль почувствовала, как кто-то больно сжимает её за талию, и протяжно замычала, даже не открывая глаз. Девушка сделала глубокий вдох и, ещё не успев о чем-либо подумать или вспомнить, сладко потянулась. Но вот снова ей что-то мешало, сковывало движения, будто придерживая её в железных тисках. Да и бёдра давило, словно на ней какой-то груз. "Уж точно не моя совесть", — подумала девушка и, ухмыльнувшись собственным мыслям, открыла глаза, по которым теперь била куча назойливых солнечных лучей, призывая немедленно проснуться. Есыль прикрыла глаза ладонью и опустила взгляд вниз, чтобы понять, в чем, собственно говоря, дело. И эта оказалась пара мужских рук, которые сцепились на её талии, крепко сжимали её в напряженных кулаках, да такая же мужская нога, по-хозяйски расположившаяся на её бедре. И теперь это всё определённо вызывало в девушке кучу чувств и вопросов. Быстро вспомнив вчерашний вечер, Есыль мысленно смачно ударила себя по лбу, а снаружи лишь недовольно вздохнула, раздражаясь на саму себя. "Какого черта с тобой происходит, Кан Есыль?!" — думала она, давая себе пару мысленных оплеух и хватаясь за голову. Конечно же, под одеялом она была полностью раздетой, конечно же, таким же был и этот ребёнок, так сильно вжимающий её в свою грудь, будто плюшевого мишку, словно ему снился какой-то жуткий сон и требовалась поддержка... конечно же, они отлично провели вчерашнюю ночь, от воспоминаний которой сладко потягивало внизу живота и ломило мышцы тела, давая понять, что и Чонгук, и она хорошенько постарались... "Но это не то, что нужно было совершать во второй раз!" — корила себя девушка, обдумывая своё дальнейшее поведение с мальчишкой. И как теперь себя вести? Сделать вид, что всё в порядке? Будто ничего особенного не произошло? Или выгнать его к чертям собачьим и крикнуть вслед, чтоб дорогу до её дома забыл и не смел показываться ей на глаза? Но это определенно было не в стиле Есыль. Но и продолжаться так тоже больше не может. К чему приведут такие ночные похождения? Они могут стать привычкой, которая будет иметь свои пагубные последствия. Хотя нельзя не признать тот факт, что мальчишка отменно занимался сексом и доставлял ей колоссальное удовольствие. В этот момент, пока Есыль продолжала сосредоточенно смотреть в потолок и обдумывать бренность своего существование в этом жестоком и таком искушающем всякими детьми мире, Чонгук задёргался на месте. Девушка повернула голову и стала всматриваться в очертания его лица. Полоска бархатистых ресниц, которые оставляли небольшую тень под закрытыми, нахмуренными глазами, прямой нос, притягательная ямка над губой, слегка вытянутые ото сна губы, влекущие своей полнотой и малиновым оттенком, милая родинка под губой и небольшой шрам на щеке... "Черт, так и до педофилии недалеко," — подумала Есыль и потрясла головой, пытаясь избавиться от странного наваждения. А пока она снова предалась своим мыслям, уже даже не заметила, как мужская рука, сцепленная на её животе со второй, медленно поднялась наверх по гладкой коже и накрыла грудь девушки, слегка сжимая её, привлекая внимание Есыль к себе. Но не успела она и пискнуть, как Чонгук притянул девушку еще ближе, сминая её под себя, будто какую-то игрушку. "Какого черта?" — только и подумала Есыль, смотря на умиротворенное лицо Чонгука, на котором всё-таки проступала слабая, еле сдерживаемая, хитрющая улыбка. Глаза он никак не хотел открывать, по-прежнему только тактильно ощущая девушку в своих руках, да чувствовая этот аромат женской кожи и каких-то жутко чарующих духов или косметики повсюду, начиная от волос Есыль и заканчивая её постельным бельём. Да, эти сладковато-нежные запахи были его маленьким слабым местом, неким фетишем, но Есыль уж точно об этом не стоит знать. — Эй, ты что себе позволяешь? Если проснулся, то вставай давай, — недовольно пробурчала Есыль, пытаясь выйти из тиска сжимающих или даже придавливающих её рук. — Ммм... Хочу ещё так полежать, — бормочет Чонгук, чувствуя на своей коже мягкую грудь Есыль. Под пальцами её гладкая, без единого изъяна кожа, а на шее ощущаются ее щекочущие волосы, которые рассыпались по всей подушке. И этот дурацкий запах, который заставляет голову кружиться с новой силой. "Может, спросить её, что за духи, и прикупить?" — думает парень и улыбается собственным мыслям. — Вставай давай! — шикает Есыль и звучно бьёт Чонгука по плечу, кое-как всё-таки высвобождая уже затекающую руку. — Что за странные наклонности? Я тебе что, плюшевый мишка? — мило пыхтит она, смотря на парня сквозь мешающие волосы, которые лезут на глаза. Чонгук смотрит на это всё и старается сдержать подступающий смех. — Но ты же такая теплая и мягкая. Так и хочется затискать, — отвечает он и с новой силой сжимает Есыль, уже придерживая за оголенную задницу. Девушка, чувствуя на животе промежность парня моментально отстраняется, как ошпаренная, и рассерженно смотрит, обдумывая, что бы такое сказать, чтобы отделаться от настырного ребёнка. — Так, всё! — произносит она и разводит руками объятия парня, уже чувствуя, как мальчишка начинает возбуждаться, передавая Есыль собственную взбудораженность через томные, скользящие по её шее и груди, прикрытой простыней, взгляды и такие же возбуждающие, нежные прикосновение и поглаживания по ставшей в момент чувствительной коже. По ней стайками пробегают мурашки, а внизу живота образовывается тёплая истома, всё сильнее и сильнее расширяющаяся от тяжелого дыхания Чонгука. — Вставай, ребёнок! — командует Есыль, совершенно забыв, как раздражается от этого парень, и садится на постели. Но Чонгук моментально подхватывает её за локоть и вжимает в постель, надавливая собственным телом, которое разделяет от неё только скомканный пододеяльник. — Я же, кажется, отчетливо дал понять, что давно уже не ребёнок, — шепчет он и хитро смотрит на растерянную Есыль, которая ещё не успела толком оценить сложившуюся ситуацию. Она удивленно смотрит Чонгуку в глаза и пытается понять, что снова от неё хочет этот мальчишка. И сопротивляться ему жутко сложно, особенно по опыту от прошедших ночей. И от внезапного приземления и тяжести Чонгука она чувствует легкую, тянущую боль на попе, но поделать ничего не может. Этот ребёнок хорошенько отшлёпал её ночью, как бы смехотворно это не звучало. — Или мне снова показать тебе, кто я? — спрашивает он и скалится своей кроличьей улыбкой. Небольшая ямочка виднеется на его щеке, ещё сильнее подчеркивая выразительные скулы, а в голове мелькает фраза какой-то школьной подруги о том, что нельзя доверять парням, у которых есть только одна ямочка на щеке и одно двойное веко. "Глупости," — отмела мгновенно странные мысли Есыль. Но в этот момент Чонгук резко убрал пододеяльник, находившийся между их телами, давая почувствовать, что парень ещё не насытился Есыль в полной мере прошлой ночью и снова хочет продолжения банкета. Он медленно проводит рукой по попе девушки, постепенно переходя к внутренней части бедра, делая какие-то витиеватые круговые движения. — Чонгук, — пытаясь сохранять спокойствие, не выдавать волнения, истомы и огня между ногами, шепчет Есыль. Она жутко хочет этого ребёнка, но понимает, что уже нельзя. Нужно остановиться на этом моменте, иначе будет слишком поздно. И чего она хочет, секса или самого Чонгука, Есыль уже и не понимает. — Чонгук, хватит! — поднимает она на пару тонов голос и отталкивает от себя парня. Быстрым шагом идёт в душевую, стараясь хранить хлоднокровность, оставляя его рассеянно и удрученно смотреть вслед сбежавшей девушки.***
Flashback — Как думаешь, если я подарю ей шоколад на четырнадцатое марта, она примет его? — спрашивает слегка взволнованно Джин свою подругу, которая изо всех сил старается сохранить хладнокровность и доброжелательно улыбаться как ни в чем ни бывало. Кто бы знал, как же трудно сдерживать себя, когда твоя первая любовь спрашивает тебя совета насчет своих любовных дел. И черт бы ее побрал так подружиться ним, что он с ней теперь обсуждает настолько личные вопросы. Девчонка до боли сжимает кулачки под партой, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, но визуально лишь криво улыбается. — Даже не знаю... Мне кажется, всё будет в порядке, — выдавливает она из себя, а сама только и думает: "Конечно, она примет твои чувства. Боже, да она тебе на шею прыгнет и будет скакать, как умалишенная!" По крайней мере, будь она на её месте, именно этим бы и занималась. Прослеживает за взглядом томно вздыхающего Сокджина, который вмиг из серьезного и непробиваемого парня стал растекшейся по школьной парте лужицей. Да, это она. Его школьная любовь, предмет частых вздохов парней во всех параллелях и зависти девчонок, которые укоризненно посматривали на одноклассницу, которая привлекала внимание буквально всех, начиная от учителей и заканчивая случайными прохожими. Ничего не скажешь, девчонка была наполовину француженкой, от чего лицу придавался какой-то особый шарм, не говоря уже о красоте. Да и вела она себя в высшей степени утонченно и высокомерно, прекрасно зная о своём преимуществе перед всеми остальными представительницами слабого пола в школе. Безбожно пользовалась бедными мальчишками, которые буквально взлетали до небес от возможности сблизиться с ними, но встречалась она исключительно с выпускниками старшей школы, оправдывая свой вкус тем, что "они настоящие мужчины, а не какие-то хлюпики в школьной форме". — Есыль, я для неё слишком обычный, — шепчет Джин, смотря на девчонку, старше него буквально на год. У парней была некая страсть к девушками постарше, это Есыль тоже хорошенько усвоила, пока наблюдала за этими укутанными розовой каймой глазами одноклассника. Девчонка раздраженно косится на улицу за окном, где медленно и размеренно идёт крупный снег, и устало вздыхает. Скоро ей снова уезжать, а она даже не знает, как сказать об этом Джину, который вечно витает в своём мире нежностей и соплей, посвящённых этой красотке-выскочке. — Хватит быть таким мямлей. Будь мужиком, иди и сделай это, — произносит Есыль, уже раздраженная этой ситуацией. Ещё сильнее сжимает кулачки, чуть ли не ломая ногти, и не желает смотреть на парня, сидящего напротив. — Да, так и сделаю... — Послушай, Сокджин, я хотела тебе кое-что рассказать, — начинает медленно девчонка, аккуратно стараясь подобрать каждое слово. "Интересно, он хоть расстроится, когда узнает, что я переезжаю?" — думает она, быстро перебирая пальчиками подол школьной юбки. Смотрит на Сокджина, но замечает, что всё его внимание по-прежнему на "прекрасной" Хане, которая в сторонке мило болтает со своими одноклассниками, перекидываясь фразочками с каким-то рослым пареньком. — Сокджин, у меня небольшая новость для тебя, — снова начинает она слабо, будто пытаясь хоть как-то завладеть его вниманием. Но что ему до серой мышки, что-то щебечущей над ухом, когда в кругозоре такая красотка с озорным взглядом и недоступным характером? — Продолжай-продолжай, — подбадривает он подругу. — Я скоро... — Хей, Есыль, Сокджин, вы чего тут застряли? — обрывает девчушку их общий друг и садится рядом, зазывая куда-то пойти. Момент бесповоротно упущен, Есыль тяжело вздыхает и встаёт с нагретого места следом за парнями, которые даже представительницу противоположного пола в ней не видели. Так, своя в доску. Как в прямом, так и переносном смысле. Ведь в школьные годы Есыль была полной доской, начиная от нулевой груди и заканчивая отсутствием каких-либо изгибов на теле и причёской каре с огромными очками. Зубрила, одним словом. Конец Flashback`a***
— Есыль! О чем ты задумалась? — доносится наконец до девушки голос Чунсона, который выводит её из таких грустных воспоминаний из детства. Да уж, её первая любовь теперь выглядит во сто крат лучше. И грех не грезить о нем время от времени, перебирая в голове такие болезненные моменты из школьных времён. Благо она перебралась с родителями в другой город, а романтические чувства к Джину благополучно, хоть и с огромным трудом, были забыты. Сколько ночей девчонка проплакала по очкастому красавчику с болезненно изогнутыми пальцами и странными шутками, Есыль и думать не хочет, но почему-то весь сегодняшний день вдавалась в эти не самые приятные воспоминания. — Есыль, ну поговори уже со мной, — хнычет Чунсок так не свойственно самому себе, от чего уши Есыль сворачиваются в трубочку, и хочется немедленно проблеваться от выходок этого сомнительного мужчины, лежащего рядом с ней на софе. Да, на софе, но не рядом и не двусмысленно. "А жаль..." — мелькает в голове Есыль и она грустно косится на друга, которого даже не получалось воспринимать, как потенциального партнера. — Что ты хочешь от меня? — лениво спрашивает она, смотря за тем, как парню делают массаж, да и сама прикрывая глаза от удовольствия этой бесхитростной процедуры в их любимом салоне. — Расскажи что-нибудь. Ты вчера не хило так выпила, похмелье не мучает? — спрашивает парень ехидно, вспоминая, как ему пришлось тащить еле живую подругу к себе в машину, а после как она отсыпалась на заднем сидении и что-то нечленораздельное мямлила под нос. — Да нет... — тихо шепчет Есыль, вспоминая, что же происходило с ней после похода в клуб. Недолго думает, стоит ли просвещать коллегу в свои интимные дела. — Какая-то ты странная весь день. Произошло что-то? — сразу спрашивает проницательный парень и, прищурив один глаз, смотрит на Есыль, которая снова зависла в воздухе, что-то обдумывая или вспоминая. — Помнишь, я тебе говорила, что переспала с каким-то парнем неделю назад, а после он оказался знакомым моего друга? — спрашивает Есыль, нахмурив брови. Оба не стесняются работниц салона, которые сосредоточенно продолжают делать им массаж. — Ты про тот умопомрачительно горячий секс после полуторагодовалого воздержания? Конечно, помню, подруга. Будь я на твоём месте, давно бы отымел какого-нибудь красавчика, а не терпел столько времени, — бормочет Чунсон, сладко улыбаясь каким-то собственным мыслям определённо не самого приличного характера. — Так вот... Проблема заключается в том, что этот знакомый — вчерашний парень с группы Джина, Чонгук. И я снова вчера с ним переспала,— на одном дыхании произносит Есыль, не зная, чего ожидать от парня. "Или он устроит мне разнос и разбор полётов или начнёт смеяться надо мной", — подумала девушка, прикрывая глаза от ожидаемой порки со стороны друга. — Что?! Когда вы успели? Я же тебя отправил домой одну! — вскрикивает парень и встаёт с нагретого места, пугая всех трёх девушек, находящихся в этот момент в помещении. — Да... Я грешна, отец, — пытается отшутиться Есыль и прикрывает бесстыжие глаза Есыль. — Он ждал меня у двери подъезда. — А сама называла их детьми и ругала меня за несуществующую педофилию, — обиженно прошептал парень и снова лёг на место. — И как он? Хорош? — спрашивает, а Есыль удивленно смотрит на друга, определённо не ожидая такого спокойствия. — Ну... Да, — отвечает она неуверенно, а после добавляет, чётко проговаривая каждое слово. — "Хорош" — это слабо сказано. Может быть, дело в том, что у меня давно не было близости, но такого долгого оргазма, как с ним, я ещё никогда не ощущала, — добавляет она к концу, мечтательно смотря на пол. От воспоминаний прошлой ночи лёгкая истома снова возникает ниже живота и разливается волнами по телу. — И в чем же проблема? — скептически спрашивает Чунсон, прекрасно понимая, что в голове непростой подруги появились какие-то новые тараканы. — Он же ребёнок. — На сколько он младше тебя? — спрашивает парень, в задумчивости сузив один глаз. — На пять лет. Ему двадцать один, — вздыхая, произносит Есыль. — Но это не мешает ему хорошо трахаться, да? — с укоризной спрашивает Чунсон, уже начиная раздражать Есыль своими странными вопросами. — Да... Но я его сегодня выгнала. И попросила больше никогда не беспокоить меня и не приходить ко мне, — с небольшой грустью ответила Есыль, ещё не в полной мере понимая, что лишается такого отменного секса. — Подруга, у тебя на примете никого нет и, зная тебя, в ближайшее время будет исключительно работа. И таким образом, ты снова нарекла себя на жизнь одинокой девы, лишенной всех радостей интимной жизни? — А что я ещё могла сделать? — спрашивает девушка, уже чувствуя, как голова начинает раскалываться от потока вопросов Чунсона. — А как же секс по дружбе? Об этом ты не задумывалась? — спросил Чунсон, прекрасно зная, какого это, когда долгое время нет возможностей заняться сексом и удовлетворить свои физические потребности. — Что ты хочешь сказать? Встречаться с ним время от времени и устраивать исключительно потрахушки? — удивленно вскидывает брови Есыль, не ожидая такого поворота событий. — Ну ты сама смотри. Ты же не хочешь с ним встречаться, да? Хотя я без понятия, как пять лет разницы влияют на качество отношений. Паренёк показался мне очень даже интересным, — проговаривает Чунсон и забивает мизинчик. — Не хочу, — твёрдо отвечает Есыль, и в голове почему-то мелькает мысль о Джине. Возможно, она ещё что-то испытывает к нему и тайно ждёт чего-то? — Но при этом ты провела с ним две умопомрачительные ночи? И парнишка думал не только о том, чтобы угодить своим потребностям, но и твоим, так? — снова загибает ещё один палец. — Так. — При этом у тебя полно работы... Как и у него, ведь он очень известный и востребованный айдол, как никак, — скорее констатирует, чем спрашивает её друг и загибает безымянный палец. — А ещё ему нравится другая девушка, — задумчиво произносит Есыль, при этом чувствуя какую-то досаду, но скидывая её на женскую ревность и собственничество. — Тем более! — произносит звонко Чунсон и загибает указательный палец, протягивая руку Есыль. — И что же тебе мешает теперь со всеми этими причинами просто устраивать с ним время от времени ночи разврата, когда твой и его организм требуют этого? — удивленно спрашивал парень, поднимая густые брови. — Да не знаю, черт возьми! Я его уже выпроводила. Он больше не явится ко мне! — ответила раздраженно Есыль, хоть в душе и теплилась небольшая надежда на новую встречу с этим импульсивным мальчишкой.