Ржавчина на листах

Люди безумны. Чара идет по дороге, и шум города отдается эхом в ее голове. Каждый звук яркой вспышкой проламывал общий белый шум, разбивая слуховые рецепторы в дребезги. Пустота в груди растет, сжирая Чару изнутри, как беспощадный паразит. Ей трудно дышать из-за червей в легких. Плитка под ногами трескается со звуком разгрызаемых костей, и Чара видит, как иллюзорно все, что ее окружает. Даже опора под ногами существует лишь миг до того, как ты поднимешь ногу. Она может исчезнуть и раньше. Чаре весело. Она поет во все горло и поднимает к небу тонкие руки. Ей хорошо. Ей радостно. И дыра в груди почти уже не болит - так, неприятный зуд, как от комариного укуса, не более того. Чара идет, и чувствует, как с каждым шагом рвутся от напряжения мышцы и нервы на ее ногах. Эта боль сладка, и Чара срывается на бег. Отрывок песни из чьего-то окна кричит ей в след: "Last things last",и она, глядя на гору Эботт, подхватывает: "By the grace of the fire and the flames". Люди оглядываются на нее, но Чаре плевать. Люди - мусор. Самоубийство - выход.