***
Рэйвен ходила из стороны в сторону и начинала нервничать с каждой минутой всё больше. Она уже около пятнадцати минут торчала перед лесом, а горе-разведчиков так и не было. Маг уже сделала шаг в сторону тропинки, уходящей далеко в чащу, но вдруг услышала голос Роше и звуки ударов стали о сталь. — Давай, Меригольд, ещё немного магии! — почти что умолял Роше. Из леса показались три фигуры, под золотистым полупрозрачным щитом. За ними последовали ещё четыре фигуры. Последними были эльфы-скоя’таэли. И со всеми ними в одиночку сражался Геральт, в то время как Роше нёс на плече Трисс, ругаясь самыми разными выражениями из мира ненормативной лексики. Эльфы были быстрыми, но этого было недостаточно. За одним их движением следовали пять ударов ведьмака. Казалось, что Белому Волку этот бой давался с невообразимой лёгкостью. Удар. И почти всё бледное тело эльфа пересекала карминовая полоса. Скоя’таэль упал, не успев осознать, что это его последнее падение в жизни. Рэйвен поняла, что её замутило ещё сильнее, чем на корабле. Она никогда в жизни не видела таких ран. От магии ранения были не такими. Обычно они ограничивались ожогами, пусть даже и самой высокой степени, но вываливающуюся печень девушка никогда доселе не видела. Из состояния прострации Рэйвен вывела стрела, воткнувшаяся прямо перед её сапогом. Она инстинктивно отпрыгнула назад и попыталась высмотреть откуда прилетела стрела. — Ты чё стоишь, дура?! — возмущенно рявкнул Роше. — Совсем ополоумела?! Упёрдывай отсюда! — Прошу не кричи, Роше, — послышался усталый голос Трисс, с плеча темерца. Последнего из эльфов отбросило аардом прямо под ноги к Рэйвен, словно тряпичную куклу. Она даже не отскочила от него. В голове смешались голоса, кровь, звуки боя, снова кровь. Перед глазами всё поплыло. Геральт в два шага оказался рядом с полуживым эльфом и резким движением пригвоздил его к земле мечом. Затем подхватил свободной рукой теряющую равновесие Рэйвен. — Всё закончилось, — тихо произнес ведьмак и вытащил меч из бездыханного тела стоя‘таэля. — Геральт… — только и успела сказать маг и потеряла сознание.***
— Видишь девку, которая завалилась на руки ведьмаку? — Лето указал пальцем в сторону Геральта и Рэйвен. — И? — скептически бросил Йорвет. — Медальон реагирует на нее сильнее, чем на бруксу, — ведьмак сощурил глаза, прячущиеся под широким лбом. — Что-то мне подсказывает, что за ней стоит понаблюдать. — Сомневаюсь, что это того стоит, vatt’ghern, — эльф на мгновение задумался, — но мы сделаем, как ты говоришь.***
Рэйвен открыла глаза и тут же закрыла их, удар светом по зенкам был слишком болезненным. Вторая попытка оказалась более удачной. Маг медленно поднялась с кровати, на которую её бережно уложил Геральт. Держась за голову, Рэйвен осмотрела помещение, в котором находилась. Комната была широкой, но узкой и выполнена в различных оттенках красного. Над кроватью расположился балдахин, увешанный розовыми и фиолетовыми шторами. По сути большую часть комнаты занимала кровать, но помимо нее в одном углу расположился импровизированный спальник и ночной горшок, а в другом углу стояла небольшая бадья, судя по всему, для мытья и сундук Трисс. Закончив осмотр комнаты, Рэйвен обратила внимание на себя. На ней не было ничего кроме ведьмаковой рубахи и белья. Остальная одежда нашлась быстро, она расположилась на сундуке Трисс. Встав, чтобы её взять, Рэйвен поняла, что ноги её всё ещё слабы. Всплыли воспоминания об окровавленных телах эльфов, девушка встряхнула головой, чтобы отогнать их. Путешествие домой в объятия Талмора становилось всё более заманчивым. Прошло около десяти минут, прежде чем Рэйвен благополучно натянула на себя весь свой скудный набор одежды. Она начала скучать по своей безнадежно испорченной тунике. — В Хаммерфелле хотя бы солнышко могло быть, — горько вздохнув, произнесла Рэйвен. Открыв дверь, маг оказалась в помещении без окон со спёртым, тяжелым воздухом. Вдоль стен стояли деревянные столы. Из живых существ здесь находились лишь две женщины в одежде, которая ограничивалась незамысловатым корсетом и короткими шортиками. Рэйвен сделала вывод, что это представительницы древнейшей профессии, так как такие же расхаживали по докам. Одной из них была худенькая эльфка с бледной кожей и очень красивым лицом. А вот представительница человеческой расы лицом особо не выделялась, зато имела другие достоинства в виде высокой большой груди и очень широких бёдер. Завидев Рэйвен, женщины двинулись к ней. Девушке почему-то захотелось закрыть перед ними дверь и спрятаться в сундук Трисс. — Очнулась наконец-таки! — воскликнула человеческая женщина. — Бедная, сильно тебе от скоя`таэлей досталось, да? — жалостливым голосом вопросила эльфка. Рэйвен поняла, что ничего не понимает. Она устало потёрла глаза и посмотрела на проституток. — Мне досталось от скоя`таэлей? Кто вам это сказал? Где ведьмак и чародейка? — у девушки в голове мелькнула мысль о том, что её оставили здесь, как пополнение в рядах жриц любви, но сундук Трисс говорил, что это не так. — Таки на казнь ускакали, — спокойно ответила дама с большими бёдрами, — ведьмак твой, как тебя в койку уложил, так и бегом на площадь кинулся, видать давно развлечений не видал таких. — А чародейка за ним упорхала, как ошпаренная, — воодушевленно поддержала рассказ эльфка, — ну здесь понятно почему, на лицо то он конечно страшный, но мужик всё равно видный. Девушка, как показалось Рэйвен, мечтательно посмотрела на потолок в паутине. — Так, — маг попыталась собраться с мыслями, — казнь? Вы сказали казнь. Хорошо… — Ага, менестреля какого-то и дружка его — краснолюда вешают, — грубым голосом подтвердила человеческая женщина, — если поглядеть хочешь, то поспеши, весь народ уже там трётся. — А вы почему здесь? — непонятно зачем спросила Рэйвен. — А чего мы там не видали? — за двоих ответила всё та же женщина. — Я-я-сно, — протянула маг. — А как отсюда выйти? Девушка огляделась вокруг и не нашла ничего, смахивающего на выход в свет. — Выйдешь через ту дверь, — эльфка указала на дверь в противоположном конце помещения, — пройди немного прямо и слева будет лестница наверх, а там уж разберёшься.***
Наверху оказалась таверна. Единственный человеком, который здесь находился, кажется, был хозяин этого заведения. Он с весьма скучающим видом протирал кружки. Завидев Рэйвен, он как-то презрительно фыркнул. Маг не поняла, чем это заслужила, поэтому решила не задумываться. Она толкнула дверь таверны и пришла к выводу, что её состояние не до конца стабилизировалось. От слишком яркого света девушка пошатнулась на месте. Спустя минуту она привыкла к свету и начала рассматривать место, в которое попала. Как оказалось, до площади никуда ходить не надо, она расположилась прямо перед таверной. По её периметру были расставлены разноцветные торговые палатки и дома. Несмотря на то, что это была площадь, в лужах катались жирные свиньи, а также бегали различные представители домашних птиц. В центре всего этого недоразумения стоял небольшой дряхлый эшафот, на котором Геральт бил морду… палачу? За дракой мужчин с петлями на шее следили менестрель, если судить по одежде, краснолюд, потому как это не мог быть кто-то другой, и два эльфа — мужчина и женщина. Вокруг всей этой вакханалии столпилась куча зевак, кричащие на своём деревенском диалекте ободряющие слова ведьмаку. В самом конце толпы Рэйвен разглядела знакомую рыжую голову и шаперон. Она уверенно направилась к ним. Дойдя до цели, маг окликнула чародейку: — Эй, Трисс. Меригольд обернулась и ахнула, приложив руки к груди. — Боже, Рэйвен, — проведя ладонью по лицу девушки воскликнула чародейка, — тебе нельзя было вставать. В это время Роше медленно повернул голову в их сторону. — Сиськи Мелитэле… — темерец не успел договорить, потому что Трисс бросила на него неодобрительный взгляд. Рэйвен заподозрила что-то неладное. Она сделала шаг на капитана и требовательным голосом спросила: — Что? — Ничего, милая… — попыталась вставить своё слово Трисс, но Роше не дал ей продолжить. — Выглядишь ты, хуже самого старого и сгнившего утопца, — выпалил он. От услышанного Рэйвен впала в негодование, потеряв свою осанку и сгорбившись. Серые глаза, горевшие до сказанного темерцем, потухли, как свечи на сквозняке. — У тебя нет никакого чувства такта, Роше, — возмутилась Трисс и обратилась к Рэйвен, — не расстраивайся из него, ты не похожа на утопца… — Ага, спасибо, Трисс, — скептически вставила маг. — Примешь ванну и будешь ещё красивее прежнего. Роше противно хохотнул. Рэйвен злобно зыркнула на него, представляя, как на место, где стоит темерец, снизойдёт молния. Толпа начинала бушевать всё громче. Все трое подняли взор на эшафот. Ведьмак разобрался с палачом и говорил о чём-то с бардом. Вдруг Рэйвен почувствовала, как кто-то грубо отпихнул её в сторону. Она чуть не повалилась на Роше, который сразу же отпихнул её. Мужик, имевший наглость идти через толпу на таран, выглядел, как очень уродливое яйцо. Такому образу поспособствовали лысина и трясущийся во время его вальяжной походки живот. — Что тут такое, мать вашу?! Я спрашиваю, что вы тут вытворяете?! — орал мужик. Непонятно откуда высыпалась, словно крупа из проткнутого мешка, толпа стражников, которая начала распихивать народ в стороны, чтобы лысый мужик мог пройти. — Кто это? — хмуря брови, спросила Рэйвен. — Лоредо, — тихо, но злобно ответил Роше, — комендант. Тот ещё выродок. К толстяку подбежал стражник и начал что-то, заикаясь, вталкивать, но комендант грубо оттолкнул его и продолжил бесноваться. — Парочку сраных ублюдков вздёрнуть не можете! — верещал Лоредо, — А ты… Стой спокойно и руки держи на виду. Ведьмак обернулся на яйцевидного мужика, обратившегося к нему. Он скрестил руки и всем своим видом показывал, что слушает коменданта. — На помосте либо в петле висят, либо речи говорят. А ты что выберешь? — продолжил говорить человек-яйцо. Роше, буркнув что-то под нос, направился в сторону речевой баталии. В это время ведьмак пытался втереть коменданту, что казнь за распутство — это вполне себе незаконно. Рэйвен, не слышавшая до этого приговор, начала гадать, кого же приговорили к смерти за поведение подобного рода. Послышался голос Роше сквозь толпу: — Я представляю королевскую власть. Вернон Роше, — попытался деловым тонов представиться темерец. — Так-так… — наиграно удивляясь произнёс Лоредо. — Синие Полоски… охотники на нелюдей. — Именно, — подтвердил командир, — каждый, кто подозревается в связях с белками, находится под моей юрисдикцией. Лоредо замолчал, но улыбнулся как-то недобро и мерзко. Он приложил свою руку к подбородку и медленным шагом двинулся в сторону эльфки. Комендант посмотрел на неё, а затем на темерца. — А что с Лютиком? Он действительно осужден… за распутство? — с некой насмешкой вставил ведьмак. — Он сжёг мою сторожевую вышку, — выпалил Лоредо. — Это тоже в вашей юрисдикции? Комендант обратил взор на Роше. Ведьмак что-то шепнул барду. В этот момент глаза менестреля наполнились полнейшим ужасом и ещё… возмущением? Тишина на помосте продлилась недолго. — Отпущу-ка я воров, — желчно плюнул словами Лоредо. Народ, который не разогнали стражники, протестующе завыл. Лоредо довольно улыбнулся. — Спокойно, — он положил руку на рычаг, — я пошутил… Послышался жалобный скрип досок. Тело эльфки резко дернулось вниз, но недостаточно, чтобы коснуться земли. Сама женщина сильно задергала ногами и попыталась схватить веревку, что стискивала её шею, при этом издавая негромкие всхлипы и кряхтение. Продержалась она недолго, даже меньше минуты, а затем, прекратив всякое движение, навсегда устремила взгляд куда-то вниз. Тоже самое произошло и с эльфом. Рэйвен смотрела на болтающиеся ноги висельников. Их ступни были босыми и посиневшими, как и все части тела, что были не скрыты рваной одеждой. Видать смерть была для нелюдей не самым страшным. Маг не испытывала горечи или какого-то сожаления, она не знала этих эльфов и повода скорбеть по ним у неё не было, по большей степени она чувствовала что-то среднее между презрением и отвращением. Девушка вспомнила слова, которые кое-кто сказал ей однажды: «Прилюдная казнь — есть самое нижайшее и мерзостное человеческое деяние. Это всего равно, что наблюдать за пиршеством падальщиков на похоронах». Пока Рэйвен блуждала в чертогах своего сознания, она пропустила великодушную амнистию, торжественную речь в честь покойного короля и объявление военного положения — всё от лица Лоредо. Бард с восторгом скакал перед Геральтом, который развязывал верёвку, стягивающую шею краснолюда. Народ потихоньку начал расходиться и приступать к своим мирским делам. Трисс двинулась в сторону четверых мужчин. Рэйвен с заминкой последовала за ней. — Они правда хотели нас повесить, — бормотал Лютик, — я… Я не знаю… Я же не хотел сжигать башню… — Случайно поджечь башню… Нужно ещё суметь вывернуться, — слегка усмехнувшись вставила Рэйвен. Менестрель направил свой взор на Рэйвен, оглядел её с ног до головы и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на «сойдёт». — Смотрю, ты Геральт, приобрел новую спутницу. И как зовут столь… — бард на долю секунды замешкался, — очаровательную особу? — Это Рэйвен, — каким-то убаюкивающим голосом проговорил ведьмак, — она мой товарищ по несчастью. — Ах, Рэйвен, позвольте представиться. Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф, — поэт продемонстрировал низкий реверанс. — Да хорош языком мести, как баба метлой, — басистым голосом перебил Лютика краснолюд. — Я, госпожа Рэйвен, Золтан, если что. Рэйвен улыбнувшись, приветливо кивнула. Золтан обратился к ведьмаку: — Мы у тебя в долгу, ведьмак. Спасибо тебе. В этот момент Трисс дёрнула Рэйвен за рукав рубахи, намекая тем самым на то, что нужно отойти в сторону. Девушка послушно пошла за чародейкой подальше от мужчин и поближе к луже со свиньёй. — Рэйвен, — чародейка изящно положила руку на талию и хитро сощурила глаза. — Твой тон мне не нравится, сразу говорю, — насторожившись выпалила девушка. Меригольд улыбнулась ещё шире. — Ты знакома с солдатом Роше, у которого татуировка на лице? — заискивающе спросила чародейка. — О, Боги, — маг закатила глаза, — да, если тебе так интересно. — Интересно, — подтвердила Трисс. — Мы играли с ним в покер, — устало начала Рэйвен, — он выиграл, но выигрыш мне вернул. Вот и всё. — Когда мы наблюдали за шоу, которое устроил Геральт, — Трисс сделала драматическую паузу. — Мне показалось, что он наблюдал за тобой. А ведь все Полоски тогда, кроме Роше, были в штабе, который отыскала Бьянка, а он стоял в стороне и смотрел на тебя. — Может он смотрел на тебя? — усмехнувшись, метнула вопрос маг. — Это более вероятно. Рэйвен ударили в голову слова Роше об утопце. — Да и похожа я на… утопца, — раздражённо буркнула девушка, — он мог просто наблюдать за нелепым существом. — Роше преувеличивает, — серьёзно ответила Трисс. Как бы Рэйвен не отрицала всё, на самом деле ей было приятно внимание со стороны Рина, хотя это и могло быть иллюзией в голове чародейки. Нельзя было сказать, что солдат не был интересен ей. Вдруг укол совести кольнул где-то глубоко в груди. Сердце сжалось от старой, почти невыносимой боли. Возникло скользкое и холодное отвращение к себе. — Что бы ты не думала, Трисс, — уже более мягко, но сохраняя строгость произнесла Рэйвен, — я останусь верной тому, кто остался в моём мире. Повисло тяжёлое молчание. Меригольд смотрела Рэйвен в глаза, пыталась понять, о чём думает девушка. В серых глазах невозможно было что-то распознать, с таким цветом глаз эмоции прятались лучше всего. Решив, что лучше больше не поднимать эту тему, чародейка молча кивнула. — Пойдём в трактир, — тихо предложила Рэйвен.***
— С каких пор ты работаешь на Роше? — обратился Геральт к Лютику и сделал глоток местного пойла. — Эй! — не меняя возмущенного тона, воскликнул бард. — Никто и слова не сказал, когда ты спасал Темерию от великого магистра и его мутантов! — А я просто спрашиваю, — чуть улыбаясь, ответил ведьмак. — Делай, что хочешь, женилку-то отрастил уже… Золтан залился громким гаркающим хохотом, Рэйвен, до этого не показывающая своего присутствия, прикрыла рот ладошкой и тихонько прыснула. Менестрель смутился от такого внимания к своей персоне, и решил сменить тему. — А вот ты, Рэйвен, дорогая, как получилось, что ты оказалась рядом с этим знаменитым ведьмаком? — переходя на тон профессиональной кокетки, поинтересовался он. Маг, рассчитывавшая, что участвовать в этой беседе ей не придется, как-то обреченно, словно будущий висельник вздохнула. — Видишь ли, мы с Геральтом подозреваемся в умышленном и спланированном отрубании головешки королю Темерии. — Ему горло перерезали, — кивая, поправил ведьмак. Лютик таращился на Рэйвен, как на некую диковинку. По его лицу было трудно понять, о чём он думает. Возможно, бард уже представил себе, как Геральт перерезает бледную шею несчастного монарха ножом для мяса, а Рэйвен стоит за дверью и следит за тем, чтобы никто не прервал сие действие. Ведьмак, вдоволь налюбовавшись мимикой друга, решил вывести его из мира фантазий: — Расслабься, Лютик, — вновь заговорил он каким-то убаюкивающим голосом, — Рэйвен, как и я, не причастна к убийству Фольтеста. Поэт очнулся, словно от какого-то глубокого сна и встряхнул головой, его головной убор скосился на бок, но бард тут же его поправил. — Ну что ж, господа, — как и прежде заголосил Лютик, — давайте поговорим о том, как свадьба Золтана с треском провалилась. Краснолюд печально вздохнул и разом осушил содержимое своей деревянной неказистой кружки. Они здесь все были кривоватыми и некрасивыми, как и сам Флотзам.***
Компания просидела в таверне ещё около получаса. Говорили совершенно на разные темы, начиная от свадьбы и заканчивая политикой. Рэйвен осознала, что находиться в такой компании, ей куда более приятно, чем в компании вечно серьёзных магов, помешанных на своих исследованиях. Лишь Йеннифэр вносила некую перчинку в её день, скудно наполненный событиями, да и то с недавнего времени. Живот девушки предательски заурчал, когда она глянула на Золтана, жадно поедавшего кроличью ножку в клюквенном соусе. Мужчины сей факт не заметили, а вот Трисс сигнал бедствия, поступивший от желудка Рэйвен, приметила сразу. — Рэйвен, — тихо обратилась она, — если ты хочешь есть, я могу заказать что-нибудь. — Нет, — резко ответила маг, — Трисс, не нужно. Паразитировать на чародейке Рэйвен не хотела, она и так достаточно для неё сделала, просто приняв под своё крыло, и возможно в будущем ещё много чего сделает… — Я хочу продать кое-какие вещи, которые взяла с собой. — С ума сошла? — возмутилась Трисс. — Да здесь у тебя слиток золота за три орена лишь возьмут. Общую идиллию и беседу девушек нарушил ворвавшийся в таверну мужик без башмаков и в исподнем, надетом поверх рваных штанов. — Люди! Спасайтеся хто может! Чудишше идёть! — верещал во всю глотку мужичок. И люди действительно начала спасаться, если можно было так сказать. Кто-то с криком сиганул на улицу через окно, некоторые прятались под столами, местные женщины, визжа, запрыгивали на эти самые столы. — Лучше пойдём отсюда, — вставая из-за стола сказала Трисс, — там кто-то применяет магию. В глазах чародейки заметались огоньки тревоги. Медальон ведьмака тоже истерично дёргался, поэтому он молча кивнул и тоже встал с насиженного места. — Эй, Рэйвен. Пойдём пройдёмся, — любезно предложил Геральт. Кажется, Белый Волк не находил эту ситуацию серьёзной.***
В порту во всю гудел народ. Оттолкнув какую-то плешивую девку, Рэйвен смогла увидеть, как из воды поднималось огромное отвратительное щупальце и рассекало воздух, словно кнут. Оно хаотично блуждало по воздуху, пока не подцепило какого-то зеваку. Щупальце начало размахивать мужичком в воздухе и уже собиралось утащить беднягу с собой, но вдруг его огрело яркой голубой молнией. Мужик, отпущенный на волю, полетел на мост и приземлился на лицо. Налюбовавшись танцами на воде, Рэйвен двинулась вслед за ведьмаком и чародейкой, которые уже порядком продвинулись вперёд. Навстречу троице двигалась женщина в чёрном платье в пол. Оно было увешано золотистыми лентами с надписями на старшей речи. Шнурки, которые затягивали весьма глубокое декольте, держались на чистом энтузиазме. Больше всего внимание Рэйвен привлекла причёска этой особы. Если выражаться точнее, её волновался один определённый вопрос. Как держалась эта причёска?! Маг взглянула на Трисс, та заметно напряглась при виде этой колоритной дамы. Мимо Рэйвен пронеслись два мужика и чуть не столкнули её в мутную воду. Они кинулись к пострадавшему, который крючился и скулил, держась за бока. Возможно, повредил рёбра. — Что ж ты за чародейка такая, я с тебя спрашиваю?! — противным голосом запричитал один из новоприбывших. — Слышишь, чего тебе люди гутарят? Чего ж ты ему не помогла? — поддержал товарища второй. — Он же жив, — низким бесстрастным голосом ответила чародейка. Геральт, которому наскучило слушать весь этот деревенский каламбур, решил вмешаться в беседу: — Ну ладно, где чудовище? — скрещивая руки на груди, спросил ведьмак. Тем временем, Рэйвен приковала взор к бедолаге, всё еще валявшегося в беспомощности. Точнее взор она приковала к слизи, которая была размазана рядом с мужичком и по самому мужичку. Не обращая внимания на даму в чёрном платье, она подошла к жертве чудища и присела на корты. От слизи исходил омерзительный смрад, а сама она имела зеленовато-жёлтый цвет и была довольно густой. Как бы это не было омерзительно, но Рэйвен она заинтересовала. Она полезла в свой кошель, который уже покоился на бедре, а не на груди и достала небольшой фиал, который к счастью оказался в самом верху и не пришлось пихать руку в глубины зачарованной вещицы. Подобрав небольшую щепку, Рэйвен согнала в фиал немного слизи существа и бросила его во всё тот же кошель. — Слышь, Зосик, то-то ты счатливый, — послышался насмешливый голос сверху. Рэйвен, перестала копаться в густой жиже и встала обратив взор на голос. Это был очередной обыватель Флотзама. — Геральт, — смущенно обратилась к ведьмаку маг, — я тут увлеклась немного… — Да я заметил, — иронично ответил Белый Волк. — Зачем тебе выделения кейрана? — Кейрана? Я и это прослушала… — Чудовище, перекрывшее гавань, — любезно пояснила чародейка в чёрном платье, — так ты ответишь на вопрос Геральта? Рэйвен одолело ощущение, будто в уши заливается ледяная вода, а голову словно накрыло чем-то липким. Длилось это не более десяти секунд, и когда к девушке вернулась ориентация в пространстве, она взглянула на чародейку. Та смотрела на неё таким взглядом, словно раскрыла какую-то великую тайну. Рэйвен стало по-настоящему не по себе, но она старалась не подавать виду. — В прошлом пыталась заниматься алхимией, — хрипло отозвалась маг. Отчасти это было правдой. Ведьма продолжала дырявить взглядом Рэйвен. Трисс, которую эта ситуация напрягала ещё сильнее, чем девушку, нервно кашлянула. — Моё имя Шеала де Тансервилль, — чародейка приветливо улыбнулась, от прежнего колючего взгляда не осталось и следа. — Я Рэйвен, — сухо представилась маг. — Просто Рэйвен? Ну что ж, в краткости тоже есть своя красота… Шеалу нервно перебила Трисс: — Раз все перезнакомились, то мы пожалуй пойдём, — магичка нервно взяла Рэйвен под локоть. — Даже не дашь мне побольше разузнать о вашей спутнице? — чародейка улыбалась. — Как невежливо, Трисс. — Я думаю, — голос Меригольд стал каким-то очень тонким, — вам с Геральтом есть, что обсудить.***
До дверей таверны девушки шли в полном молчании. Трисс явно нервничала, и что-то Рэйвен подсказывало, что о новой знакомой чародейке, она услышит много интересного. Меригольд резко дёрнула дряхлую ручку двери, да так, что чуть не выдрала её с корнем. Оказавшись в помещении, переполненном всеми слоями населения Флотзама, Трисс сразу же направилась к трактирщику, который сонливо тёр пятно на деревянной стойке. Завидев чародейку, мужчина попытался подтянуться хоть немного, сделать вид, что он заинтересован в посещающих его клиентах, но не смог удержаться от накатившегося, словно снежный ком, зевка. Затем он вновь окинул презрительным взглядом Рэйвен и чихнул, разбрызгивая слюни в её сторону. Маг успела увернуться от неожиданной «лавины», но возмущения сдержать уж не смогла: — Спасибо, — желчно плюнула она, — приятно видеть такого очаровательного человека за прилавком. Трактирщик лишь дёрнул верхней губой, что-то прошипел и обратил взор на Трисс. — Нужно натаскать горячей воды в комнату, которую мы сняли, — серьёзным голосом сказала она и бросила пару монет на прилавок. Мужик сгрёб деньги в ладонь, сплошь покрытую мозолями. — Вы, дамочки, хочете шоб я каждых проходимцев здеся запоминал, и кто какую комнатушку занял? — мужик ловким движением бросил монеты в мешочек, висевший на груди. — Точнее выражайтеся, куда водицу сносить? Трисс выдохнула, провела руками по волосам и терпеливо ответила: — Самая дальняя комната в борделе, — магичка сделала акцент на последнем слове.***
Мальчишка, тяжело пыхтя, слил в бадью последнее ведро и, разогнувшись, стёр худощавой ручонкой бусинки пота со лба. — Пожалуйте, госпожа, — мальчик посмотрел на Трисс, шаркая носком дырявого ботинка по полу, — бадейка готова. Чародейка осмотрела ребёнка с ног до головы и грустно приподняла брови. — Тебе платят за работу здесь? — спросила сидящая на кровати Рэйвен. — Плотют, да — мальчишка легонько сдвинул ногой деревянное ведро, которое минуту назад было заполнено водой, — немного правда, иногда покалачивают, но ничего, я стерплю. Трисс тихо ахнула, а паренёк задорно улыбнулся. — Вы, госпожа, не переживайте за меня, мы ельфы привыкшие. — Так ты эльф? — удивилась Трисс, а ведь на вид действительно был не похож. Мальчик собрал в кулак сзади чёрные волосы, которые доходили ему до плеч. Взору магичек открылись маленькие заострённые ушки. Эльф, смущенный таким вниманием к себе опустил взгляд. На правом ухе у него был шрам. Было понятно, что сделал его кто-то намеренно. Рэйвен ощутила резкое раздражение. Подобные действия, проделываемые людьми, да и не только людьми, можно было назвать дикими, ненормальными. — Как тебя зовут? Есть у тебя родители? — пытаясь говорить спокойно, спросила маг. — Валор зовут меня, — отпуская чёрные волосы, ответил мальчик, — мамка дома моя сидит. Болеет она. Вот я и работаю на дядьку-трактирщика. Вы меня извините, но мне работать надо. — Постой, — остановила эльфа Трисс и протянула ему небольшую горстку монет, — за работу тебе. Валор сначала смутился и пару раз шмыгнул курносым носом. Но потом быстро забрал плату и выбежал из комнаты, при этом бубня неразборчивые слова благодарности под нос. Трисс закрыла дверь на ржавый массивный крюк, зачем-то украшенный розовым бантом. Она грустно улыбнулась находившейся в неприятном шоке Рэйвен. — В вашем мире ущемляют эльфов? — каким-то слишком писклявым и неестественным голосом задала вопрос девушка и начала расстёгивать множество ремней на своей талии. — И не только эльфов. Ещё есть краснолюды и низушки. Большинство людей их тоже…не жалуют, — ответила чародейка, которая тоже начала раздеваться. — Давай не будем об этом говорить сейчас. Слишком долгая тема для обсуждения. Лучше прыгай скорее в воду. Рэйвен кивнула и решила, что это будет очередной пищей для размышлений. Она сняла с себя рубашку Геральта и принюхалась к ней. Несло мужским потом. Девушка отбросила её к сундуку Трисс. Сама чародейка уже расхаживала по комнате в красивом белье василькового цвета. Оно было украшено серыми бантиками. Она достала из своего сундука какие-то разноцветные бутыльки и кусок серого мыла. В бадью она влила содержимое лишь двух склянок, но даже их хватило, чтобы по комнате распространился запах розы вперемешку с мятой. Трисс сбросила с себя последние детали одежды и окунулась в бадью по грудь. — Поместимся ли мы здесь вдвоём? — спросила подошедшая к импровизированной купальне Рэйвен. — Залезай уже. Рэйвен кончиком пальца ноги коснулась воды. Горячая. Неуверенно она полностью окунула ногу, а затем вторую. Трисс на время прекратила намывать свои груди и закатила глаза. Она схватила мага за руку и утянула полностью в воду. Рэйвен зашипела, но быстро поняла, что не так уж и горячо для тела. Она удобнее устроилась напротив Меригольд и, зажав нос пальцами, ушла под воду. Вынырнув, девушка раскидала руки в стороны на стенках бадейки. Было приятно. Меригольд рассматривала мокрые, уложенные назад волосы девушки. — Рэйвен, — обратилась она. — Ммм? — У тебя седая прядь. — Ага. Напоминание о детстве. — Расскажешь? Время то чем-то нужно занять, — предложила Трисс. — А чего не рассказать, — принимая из рук чародейки мыло, согласилась маг, — за городом, в котором я жила будучи ребёнком, были руины. Присутствие их никого не пугало, поскольку некогда там всё обшарил маг, который служил при дворе ярла. В городе у меня были друзья. Двое мальчишек и нас трое девочек. Эти руины будоражили наши глупые умы очень давно. И всё-таки однажды, мы решили посетить их, а родителям сказали, что пошли в деревню неподалёку. За сладкими рулетами, вкусные там делали. Так вот, перейду непосредственно к сути. Зайти в руины оказалось проще простого. Там мы обнаружили различные древние инструменты, поломанное оружие, урны. Ну да не важно. Решили мы сыграть там в прятки. Было весело, поначалу. Я решила, что будет здорово спрятаться в один из гробов, находившихся в руинах. — Серьёзно? — хихикая бросила Трисс. — Никогда бы не подумала, что ты подобное сделаешь. — Слушай, — шикнула Рэйвен, — спряталась я там. Сижу и слушаю, как друзья кличут меня, а я думаю какая я умная, какая молодец. И тут чувствую, что что-то рядом со мной шевелится. И в один момент, передо мной загорелись два голубых глаза. Я так никогда не кричала. К счастью, друзья услышали мой дикий зов и быстро открыли гроб. Вместе со мной из него выпал и спящий драугр. — Драугр? — Мертвец, — пояснила маг, — хорошо, что он был сбит с толку, и мы убежали из руин, как подожённые. Дома я уже обнаружила, что поседела немного. Рэйвен улыбнулась воспоминаниям из детства. Хоть тогда и было страшно, сейчас было даже смешно от собственной глупости.***
Мыться девушки закончили довольно быстро. В основном из-за того, что в бадье было очень тесно и неудобно. Рэйвен отстирала пятно непонятного происхождения и кривенько зашила свою зачарованную робу. Когда девушка дождалась ухода Трисс, она села писать письмо Йеннифэр. Точнее, сначала она полежала на полу с бумагой в руке, затем на кровати, порассуждала над тем, стоит ли писать чародейке об отношениях ведьмака и Трисс, да и что вообще писать стоит, а что не стоит. В общем, на написание у Рэйвен ушло около двух часов и на её взгляд получилось так себе. — Как будто студентка коллегии бардов писала, — придирчивым взглядом посмотрела на свои рукописи девушка и щелчком пальцев подожгла бумагу. Она мгновенно начала растворяться в воздухе. Весь остальной вечер Рэйвен провела за разговорами с новыми знакомыми, медленно потягивая квас и заедая хлебом, ибо большего она не могла просить у Трисс. Хоть и чувствовала себя маг нищенкой из Рифтена, но была, наверное, счастлива. Она сама не могла понять своих чувств.