Покуда смерть не разлучит нас

Злобный ноябрьский ветер бросал в окно пригоршни дождя. Брызги воды пробивали дорожки на давно не мытом стекле - разбитые, обессиленные, не в силах преодолеть оборону прозрачной преграды, но ветер, беснуясь, кидал все новые и новые полчища капель-солдат в атаку, не считаясь с потерями. Низкое, свинцовое питерское небо, казалось, решило утопить город в своей тоске. Сквозь неплотно закрытые шторы был виден кусочек мира - неприветливый, неуютный. Я открыл глаза. Вставать из-под одеяла решительно не хотелось, остатки сна упорно дурманили мозг. Сна, который снился мне с завидной регулярностью, но которого я, как и всегда, не мог вспомнить. Однако, даже его обрывки оставляли в сердце чувство покоя и тепла. Кажется, мне снилось лето. И еще какая-то девушка, очертания лица которой, я так и не смог вспомнить, как ни старался. Перезвон будильника оторвал меня от мира грез и напомнил, что неплохо было бы принять, наконец, вертикальное положение и привести туловище в порядок. Я кое-как сполз с такой теплой и уютной постели и уныло побрел в душ. Струи воды быстро смыли остатки сна и зарядили бодростью, достаточной, чтобы перейти к дальнейшим действиям утреннего ритуала. Оглядев в зеркале свою хмурую помятую физиономию, я решил, что неплохо бы было сбрить реденькую козлиную бородку и отросшие “усики девственника”. Освободив от лишней растительности лицо, я как будто вернулся на несколько лет в прошлое и снова стал похож на старшеклассника. Что поделать, природа не наградила меня буйной лицевой растительностью и плотным телосложением. Пиво без паспорта мне бы сегодня точно не продали. “Зато хорошо сохранился!” - подумалось мне. Наскоро ополоснув лицо и почистив зубы, я почувствовал себя если и не человеком разумным, то уж как минимум человеком прямоходящим. Ах, да, забыл представиться. Иван Сычев, 24 года, холост. Встаю под будильник в выходной день, как вам такое? Что поделать, когда любимое дело, как и красота, требует жертв. Я прошлепал босыми пятками на кухню. Пока грелся чайник, бегло просмотрел новости по телевизору. Впрочем, ничего нового, в мире три локальных конфликта, в городе несколько ограблений и пара суицидов. Я непроизвольно взглянул в окно и хмыкнул: - Ну да, останешься тут психически здоровым человеком, как же. Мир за окном, расцвеченный пятьюдесятью оттенками серого цвета, молча проглотил мою усмешку. До букашки по имени Иван ему не было совершенно никакого дела. Я подхватил кружку "ароматнейшего", по уверениям производителя, кофе и поковылял в спальню, в которой царил настоящий холостяцкий беспорядок. Сваленные в кучу на гладильной доске выстиранные вещи высились горой Фудзи, а бардаку в полуоткрытом шкафу-купе позавидовал бы любой создатель инсталляций современного искусства. Единственным островком порядка в комнате был стол с компьютером и гитары на стойках около него. Собственно гитары и являлись причиной творящегося здесь холостяцкого хаоса. Последняя моя пассия, с которой я прожил больше двух лет, узнав, что вместо зимнего отдыха в Таиланде у нас в квартире появится настоящий ESP Eclipse, собрала шмотки и укатила к маме под укоризненные взгляды анимедевочек с плакатов и фигурок со стола и книжного шкафа. Как говорила героиня в одном из аниме Синкая: «за несколько лет вместе наши сердца не сблизились ни на сантиметр…» А и невелика же печаль! Пожалуй, музыку я всегда любил больше отношений. А может все дело в том, что того самого, НАСТОЯЩЕГО чувства у меня за всю жизнь так и не было. Подростковые влюбленности и первая любовь остались в далеком прошлом, не оставив после себя ничего, кроме ностальгии. Зато когда я впервые, в старшей школе, взял в руки гитару, понял – вот оно – моё! Я с упорством неофита принялся за дело, даже было хотел стать профессиональным музыкантом. Правда, небритый засранец, имя которому – реальность, перечеркнул все мои наивные подростковые мечты, наложив на них строгое родительское вето. Потом были 6 лет бесконечной учебы в медицинском университете, два года ординатуры - и вот я уже молодой врач в стране, здравоохранение которой идет камнем ко дну. Спасибо, что через знакомых, подключив кое-какие связи, удалось устроиться в частную клинику. Не сказать, что мне нравилось заниматься своей работой, но деньги на жизнь из воздуха не появляются. А еще на занятия музыкой, апгрейды компьютерного железа, игры, фигурки анимедевочек и прочие игрушки взрослых детей, которыми мужчины остаются до глубокой старости. Правда, от мечты о профессиональном занятии музыкой остались лишь редкие репетиции "для души" со знакомыми ребятами да выступления в небольших клубах нашего города. Я на скорую руку утрамбовал свой любимый белый Ibanez в чехол, закинул туда же небольшой гитарный процессор, шнуры и пару медиаторов. Телефон издал предупредительный писк, предупреждая о скорой разрядке батарейки, так что я запихнул в чехол еще и зарядку. «На точке подзаряжу» - подумал я. Быстро, по-военному, экипировавшись в джинсы и однотонную бордовую футболку и, защелкнув на руке браслет часов, я оглядел свое отражение в зеркале. Из зазеркалья на меня смотрел худой парень неопределенного (что угодно - от семнадцати до двадцати пяти!) возраста и выше среднего роста. Из-под длинной каштановой челки, выделяющейся на фоне выбритых по последней моде висков, глядели насмешливые серые глаза. Довершали картину две черные точки сережек - «гвоздиков» в ушах. Отражение скривило мне кислую рожу и показало язык. Да уж. Верх совершенства, венец природы. Я накинул парку, зашнуровал кеды и выключил свет. Ноябрьский день встретил меня порывами ветра, мгновенно запустившего пальцы под полы моего одеяния. Серое небо отражалось в серых лужах на сером асфальте. Извечный питерский декаданс, источник вдохновения не одного поколения творцов родом из Северной Пальмиры. Я зябко поёжился и пободрее зашагал в сторону репетиционной точки, благо идти было недалеко. Старательно обходя лужи, вытащил из кармана наушники. Наушники, как и всегда, представляли собой клубок перепутанных проводов. Как, ну как, объясните мне, они умудряются запутаться, просто лёжа у меня в кармане? Потратив пару минут времени, я преодолел сопротивление гордиевых узлов и наушники, наконец, заняли положенное им место. Музыка сразу отсекла все посторонние шумы и мысли в голове, заполняя сознание. Так, незаметно для самого себя, я оказался на перекрестке. Лампа светофора зажглась разрешающим зеленым сигналом и таймер начал отсчитывать секунды, отведенные на переход улицы.. - “...рень! ...бус ! Автобус!” - сквозь музыку донеслись предупредительные крики прохожих. “Какой еще, нахрен, автобус? Тут по улице общественный транспорт вообще не ходит” - успел подумать я, прежде чем развернуться. В голове что-то щелкнуло, и время, растягиваясь, потекло предательски медленно. Старый, допотопный автобус несся на меня со скоростью электрички. “ЛИАЗ. Маршрут 404” - успел отстраненно подумать я. Тело, почуяв дыхание близкой смерти, дернулось в сторону, но внезапно ноги отказались повиноваться. Из глаз брызнул ослепительный фейерверк искр, дыхание перехватило. В мозгу пульсировала последняя увиденная картина, которая напугала угасающее сознание чуть ли не до мокрого пятна на штанах. Водителя за рулем автобуса не было. А дальше кто-то милосердный щелкнул рубильником, и я провалился в спасительную темноту.