Покуда смерть не разлучит нас

Вам знакомо чувство, когда жутко чешется, к примеру, нос, а почесаться нет никакой возможности, потому что руки заняты? А теперь умножьте это ощущение на десять и вообразите, что ваши руки не просто заняты, а их нет, ну вот совсем нет. Жжение усиливалось, пока не стало совсем нестерпимым, и пропало столь же внезапно, как и появилось. Я родился заново. Посторонние звуки хлынули в уши со всех сторон. Под щекой явственно ощущалось что-то теплое и шершавое. Я открыл глаза и увидел перед собой ярко-зеленую гусеницу, неторопливо шествующую по неровному, в трещинах, асфальту. Гусенице не было совершенно никакого дела до зачем-то развалившегося рядом с ней на асфальте человека, и она торопилась по своим, одной ей ведомым, гусеничным делам. Я осторожно пошевелил конечностями, пытаясь провести диагностику своего организма. Судя по тому, что боли нигде не было, и пальцы на руках и ногах шевелились, никаких проблем в этом самом организме не наблюдалось. Я попытался перекатиться с живота на спину, и тут только вспомнил, что на моей спине все еще находится чехол с гитарой. Медленно я поднялся, и только тут до меня дошло странное несоответствие окружающего меня мира с моей привычной реальностью. Вокруг меня яркими сочными красками буйствовало самое настоящее лето! Ласковый ветерок качал зеленые кроны деревьев, разбивая яркий солнечный свет на отдельные лучики. Асфальтовая узкая двухполосная дорога уходила вдаль, среди полей и лесопосадок. Воздух был наполнен стрекотанием цикад и пением птиц. «Я что, умер?» - выскочила откуда-то мысль. Если и так, то на рай, каким я его себе представлял, это место походило не сильно. Да и выглядело все вокруг каким-то уж слишком…реальным? «Что есть реальность?» - спросил Морфеус у Нео. «Реально то, что осознаешь». Я что, попал в какую-то разновидность Матрицы? Или я сплю? Я ущипнул себя за нос. Больно. Потопал ногами. Ничего не изменилось. Ну я же помню как в меня въехал автобус! Причем автобус без водителя, на маршруте, которого не существует, в месте, в котором не ходят автобусы. Чертовщина какая-то. Если бы происходящее вокруг не было реальным, я бы подумал, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Ну или что я совсем съехал кукушкой, и лежу в смирительной рубашке, привязанный к кровати в Скворцова-Степанова и накачанный галоперидолом по самые уши. Долго обдумывать эту мысль мне не пришлось. - Ну, и долго мы еще будем так стоять? – раздался голос откуда-то из-за спины. Я чуть не подпрыгнул было от неожиданности, и обернулся. Позади меня оказались невысокие стены из красного кирпича, переходящие в металлические ворота, окрашенные серой краской. На воротах была выбита надпись – «пионерлагерь », а над ними жестяные буквы гласили: «Совенок». Перед воротами стояли две уродливые статуи пионеров с горнами, закрашенные многими слоями белой краски до такой степени, что их можно было бы с той же долей вероятности принять и за садовых гномов. Сама эта картина была мне отчего-то смутно знакома, но память наотрез отказывалась вспоминать дальше. Возле одного из каменных пионеров и стоял (точнее, стояла) носительница того самого голоса. Она оказалась симпатичной голубоглазой блондинкой лет эдак 17-18 на вид, чьи длинные тугие косы едва ли не мели по асфальту. На блондинке был летний сарафан, голубой в белый горошек, нисколько не скрывающий весьма соблазнительных форм. - Это ты, что ли, Семен? Новенький? – с интересом разглядывая меня, спросила она. - Семен? Эээээммм... Какой еще Семен? Меня Иван зовут. – ответил я ей, не прекращая разглядывать окрестности. - Иван? А меня Славяна зовут, но все меня зовут Славей, и учителя, и друзья. И ты тоже зови. – без тени смущения отрапортовала блондинка. - Ээээм…Ну, как бы…Очень приятно, да. – кое-как промямлил я в ответ. - Тебя вожатая уже заждалась! Беги к ней скорее! Я бы тебя проводила, но дела не ждут! Пройдешь за ворота, там на стенде будет карта, сориентируешься. Тебе надо в семнадцатый домик. В общем, разберешься, мне бежать пора. – выдала она мне кучу указаний и, не дожидаясь моего ответа, упорхнула в мир за выкрашенными серой краской воротами. «Вожатая? Пионерлагерь? Что за бред? Это у меня глюки такие или я головой стукнулся так качественно?» Мысли путались в голове, перебивая одна другую. Я сделал несколько глубоких вдохов. - Так. Давай примем как рабочую гипотезу, что я каким-то образом жив, - сказал я себе. – Пойдем уже, найдем эту чертову вожатую, может она мне пояснит, что за чертовщина здесь творится. Солнце ощутимо припекало затылок, и первые струйки пота уже поползли мне за шиворот. Я положил чехол с гитарой на землю, расстегнул парку и просунул ее между лямками чехла. Дышать стало ощутимо легче. Взяв чехол в руки, я отправился на поиски загадочной «вожатой». «Эх, пивка бы сейчас, холодненького» - закралась мысль в уголок сознания. К сожалению, пивком вокруг и не пахло. Я протиснулся между серыми створками ворот и моему взору предстали внутренности «пионерлагеря». Асфальтовая дорожка вилась меж там и сям попадающихся деревьев, раскиданные вдалеке строения, казалось, утопали в зелени и цветах. В нескольких шагах от меня располагался высокий стенд, на котором, по словам блондинки, и находилась нужная мне карта. - Добро пожаловать, пионер! – гласила надпись вверху стенда. Тут же висел распорядок дня, перечень отрядов, списки дежурных и прочие бюрократические подробности внутренней жизни этого места. Ага, а вот и схема. «Пионерлагерь Совенок» - значились красные буквы в заглавии. Ну что ж, пионерлагерь, так пионерлагерь. В одном я был совершенно уверен – это место точно не походило на рай, а Славяна на апостола Петра еще меньше. Значит версия с загробным миром отпадает. Повеселев, я погрозил небу кулаком: - Ну мы еще повоюем! Я развернулся и бодро зашагал по маршруту к домику номер семнадцать. По левую руку от меня виднелось какое-то обшарпанное приземистое одноэтажное здание, утопающее в нестриженых кустах. «Клубы» - определяла предназначение здания вывеска около двери. Внезапно дверь распахнулась и оттуда пулей вылетела девчонка, примерно ровесница Славяны. Развивая крейсерскую скорость, она пронеслась мимо меня, обдав ароматом духов с запахом сирени, хвосты ее волос странного, темно-фиолетового цвета, растрепались и мели по воротнику белой блузки. За этой странной девочкой из здания клубов выбежала еще одна девчонка, года на два-три помладше первой. Ее встрепанные красные волосы и красная же футболка с надписью «СССР» придавали ей вид ожившего пожара мировой революции, а здоровенная зеленая саранча в руках не оставляла ни малейших сомнений насчет того, кому и куда эта саранча была предназначена. Собственно, от кого так резво улепетывала фиолетововолосая дама, тоже стало понятно. Пока я, разинув рот, наблюдал за увлекательной погоней, маленький дьяволенок не удержал равновесие на повороте и влетел прямо в меня, выронив зажатую в кулачке саранчу. - Ой! - она соизволила поднять глаза. – Ты еще кто такой? – с удивлением осматривая меня, затараторила девчонка. – Ого, это что, джинсы? И кеды? Импортные? Ты что, фарцовщик? Ого, у тебя и гитара с собой? Ты что, музыкант? Ты к нашей Мику приехал? А меня Ульянка зовут! А вон то – Ленка побежала. - А я Иван – поспешил я прервать вербальный поток рыжей чертовки. – Я тут, вроде как, новенький. - Ааааа, точно, про тебя Ольга Дмитриевна говорила. – вид рыжей при упоминании этой самой Ольги сразу стал кислым, как будто ее заставили съесть десяток лимонов за один присест. - Вожатая что ли? – догадался я. - Ага, она самая. Вон туда до площади дойдешь, и налево. Там спросишь если что. – с этими словами Ульянка нырнула в какие-то кусты с донельзя проказливым видом. Наверняка задумала очередную пакость. Я же отправился по тому самому направлению «вон туда», пока не дошел до местной центральной площади. Самая обычная площадь, на которой самым заметным объектом был постамент с двухметровой статуей вождя пролетариата. Плешивая голова блестела на солнце там, где не была покрыта продуктами жизнедеятельности вездесущих (вездесрущих?) голубей. Посмеиваясь над некстати пришедшим в голову каламбуром, я хотел уж было свернуть налево, по совету Ульянки, как вдруг, боковым зрением, отметил какую-то деталь местного ландшафта, которая явно не вписывалась в мое представление об этом месте. Вцепившись в эту мысль, я постарался как можно внимательнее оглядеть окрестности. В лавочках на площади и памятнике не было ровным счетом ничего необычного, как и в окрестных кустах и деревьях. Тут я перевел взгляд на флагшток за памятником, на котором вместо привычного мне триколора развевался КРАСНЫЙ ФЛАГ С СЕРПОМ И МОЛОТОМ. Ладони мгновенно покрылись холодным липким потом. Мысли вновь понеслись потоком, горячечные, перебивая одна другую. В том, что все происходящее вокруг – реально, я уже не сомневался. Тогда что все это может значить? Какой-то косплей? Розыгрыш? Или.… В последнее предположение я попросту боялся поверить. Ноги стали ватными, голова словно налилась свинцом. Я поспешил к скамеечке в теньке, положил на нее гитару и уселся в позе мыслителя. Я четко помню, как Ульянка удивилась при виде моих «конверсов», и приняла меня за…фарцовщика? Если все, что сейчас происходит, реально, то я, судя по всему, провалился в прошлое! От таких размышлений голова шла кругом. «Ну привет, Марти МакФлай! Где ДеЛореан потерял?» - ехидно съязвил внутренний голос. Ха-ха. Обхохочешься. Внезапно голову пронзила спасительная мысль! Смартфон! Занятый выяснением того, жив я или мертв, я забыл про смартфон! Трясущимися руками я достал спасительный пластиковый гаджет. Часы на левой руке и на смартфоне показывали одинаковое время, дата стояла та же, что и в момент моего выхода из дома, а вот сигнала сети не было. Вайфай – глухо. Радио – никакой реакции. Блютус, GPS – ноль. Телефон последний раз пискнул предупредительным сигналом и разрядился. Разочарованный, я убрал его обратно в карман. - Ну хорошо, - сказал я сам себе. – Примем за рабочую версию провал в прошлое, судя по всему, в советский пионерлагерь. Для начала неплохо бы выяснить две детали – как глубоко во времени меня забросило, и где я нахожусь географически. Для этого, так или иначе, придется встретиться с местной вожатой. Наметив себе дальнейший план действий, я подхватил гитару и пошел по тропинке, про которую мне рассказала Ульянка. Асфальтовая тропинка петляла между деревьями, выписывая совершенно причудливые загогулины, пока не привела меня на живописную поляну, на которой рядками были вольготно расположены летние домики-полубочки, утопающие в цветущих кустах душистой сирени. Один из домиков заметно отличался от остальных своей треугольной формой. Двускатная крыша доходила почти до земли, у крылечка был небрежно брошен небольшой велосипед, а в тени огромного сиреневого куста перед двустворчатой дверью стоял матерчатый шезлонг. К выкрашенной зеленой краской стенке домика была прибита табличка: «17». Очевидно, это и было то самое жилище таинственной вожатой. Я набрался храбрости и постучал в дверь. - Открыто! – раздался изнутри женский голос. Я толкнул дверь и вошел внутрь. Изнутри домик также не представлял собой ничего особенного. Оклеенные синими, в цветочек, обоями стены, две знакомые всем древние кровати-сетки, над которыми были прибиты хлипковатого вида полочки, и два шкафа. У окна, занавешенного тюлевой шторкой, стоял небольшой письменный стол, на котором царил форменный беспорядок. Окруженная этим беспорядком, на стуле восседала девушка, на вид на пару лет старше меня. Одета она была в белую рубашку и синюю форменную юбку, на плечах у нее был повязан красный кумачовый галстук, практически незаметный из-за роскошной гривы каштановых волос. - Приехал, наконец! – обернувшись через плечо, бросила она мне. – Я уж заждалась. Тут из ОблОНО документы как раз на тебя переслали. Семен, верно? – соизволила она повернуться ко мне. - Ээмм..Вообще-то, Иван, – выдавил я из себя, стремительно пытаясь «прокачать» обстановку. - Ивааан? Странно, в документах написано - «Семен Сычев, 17 лет». Черным по белому. Ты же Сычев, верно? – заинтересовалась девушка моей персоной. - Верно, - ответил я, радуясь про себя предусмотрительно выбритой физиономией и тощему телосложению. – Наверное, в документах перепутали что-то. Бывает такое. - Надо будет запросить через администрацию тогда, пусть нормальную копию документов привезут. Черт знает что творится, сколько ни езжу вожатой, такого бардака, как в этом году, ни разу не припомню – начала было заводиться она. - Да это отца моего Семен зовут, вот и напутали, наверное, – придумал я на ходу отмазку. – Иван Семеныч я. - Приятно познакомиться, Иван Семеныч. Я Ольга Дмитриевна, твоя вожатая. Будешь в нашем первом отряде. Мест в домиках уже свободных нет, так что жить будешь здесь, со мной. Вещи можешь вон в тот шкаф убрать. Ты, кстати, зачем гитару с собой тащил? У нас в музклубе все есть для занятий. Еще и куртку с собой прихватил, замерз что ли? – она прыснула в кулачок. - Да так, на всякий случай, - уклонился я от ответа. «Если до нее дойдет, что пионер-комсомолец из меня липовый, мне кранты» - пронеслось в голове. Я открыл створки указанного шкафа, повесил парку на плечики и приткнул в уголок гитару. - О, я смотрю у тебя кеды импортные! Здорово, где достал? – цепкий взгляд вожатой остановился на моей персоне. «Да что ж вам всем так дались мои кеды?» - Батя купил где-то, я не спрашивал где, – мозг лихорадочно работал, перебирая варианты. - А, ну у вас-то в Ленинграде, наверное, нетрудно найти, - с завистью в голосе произнесла Ольга Дмитриевна. – Кстати об одежде: сегодня воскресенье, завтра на линейке надо быть в парадной форме, получишь её сегодня на складе. Матрац и постельное белье заберешь там же. На обед ты все равно уже опоздал, поэтому до ужина можешь быть свободен. Я отлучусь по делам ненадолго, если что, перед ужином собираемся у столовой, - тоном, не терпящим возражений, раздала она мне указания, после чего взяла подмышку папку с документами и вышла из домика, затворив за собой дверь. Я медленно выдохнул. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Мне повезло, что с моей внешностью я, с натяжкой, но все-таки похожу на семнадцатилетнего и дважды повезло, что тот самый некий Семен, который должен был сюда приехать, оказался моим однофамильцем. «Надо бы поискать какие-нибудь документы, вдруг узнаю еще что-нибудь полезное» - пришла в голову дельная мысль. Я по-быстрому перекопал бардак на столе. Фантики из-под конфет «Рачки», тетради и вырванные из них листки, исписанные убористым женским почерком, бутылка из-под кефира, цветочный горшок с геранью, настольная лампа. Ничего, что могло бы подсказать мне хоть что-нибудь относительно года, в который меня закинуло. Я решил продолжить поиски. На полочке над кроватью Ольги мое внимание привлекла потрепанная книжка в черном переплете. «Жюль Верн. Дети капитана Гранта» - надпись золочеными буквами уже порядком истерлась, но все еще была читаема. Дрожащими от нетерпения руками я открыл первую страницу и мой взгляд прикипел к коротким строчкам внизу. «Москва, 1978». Я у цели! Я положил книгу на место и попытался привести мысли в порядок. Итак, я в прошлом, в советском пионерлагере, не раньше чем в 1978 году. Раз книжка на вид выглядит весьма побитой жизнью, то логично было бы предположить, что она не новая, а раз так, получаем точку входа – не раньше начала восьмидесятых. Восьмидесятые… Я мысленно присвистнул. Неплохо было бы составить план дальнейших действий. От всего происходящего голова шла кругом, и ни одна мало-мальски умная мысль на ум не шла. Что-то меня не сильно прельщала перспектива оказаться без вещей и документов в СССР 80-х годов. Идти мне было особенно некуда, это ясно. Сейчас наверное даже мой отец по возрасту подходил бы в контингент этого лагеря. Я представил себе молодых бабку с дедом. «Здравствуйте! А я ваш внук! Я просто из будущего!». Очень весело. Наверняка после такого перфоманса путь в психушку мне гарантирован. Это не говоря уже о том, что без денег и документов мне банально не добраться до родных мест. В кармане парки у меня, конечно, лежала банковская карточка и немного наличности, но я очень сомневаюсь, что в восьмидесятые в СССР можно было бы найти банкомат или поменять российские рубли на советские. Хуже всего придется, если некий Семен, чье место я так комфортно занял, вдруг объявится. Придется тогда собирать пожитки и валить, куда глаза глядят. Прикинув все возможные варианты, я решил пока что продолжить маскироваться под местного пионера-комсомольца, как минимум до точного выяснения своего положения, как на карте Союза, так и во времени. - Будем решать проблемы по мере их появления! – успокоил я сам себя. Я посмотрел на свою голую кровать-сетку. Кажется, вожатая что-то упоминала о складе и обмундировании? Вот и займемся столь необходимым делом. Я достал запасные ключи из ящичка в столе, вышел наружу, и замкнул за собой двери домика. За то время, пока я беседовал с вожатой и пытался найти ответы на свои вопросы относительно моего пребывания здесь, жаркое летнее солнце поднялось в зенит. Легкий ветерок, сопровождавший моё появление в лагере, исчез, и от полуденного зноя, казалось, плавился мозг. Мне, в джинсах и темно-бордовой футболке, сразу показалось, что я шагнул в раскаленную духовку. Футболка практически мгновенно намокла от пота и стала неприятно липнуть к спине. Я попытался вспомнить на карте лагеря расположение склада, и мысленно выматерился, когда понял, что путь к нему придется искать эмпирическим путем. Спросить дорогу тоже было не у кого – весь лагерь словно решил вымереть мне назло. Вдруг, весьма кстати, из-за поворота показалась девушка, с виду ровесница ранее мной встреченных Лены и Славяны. Ее ярко-рыжие волосы, убранные в два хвоста, торчащие кверху, придавали голове незнакомки вид охваченной пламенем. Белая рубашка была завязана на пупке узлом, выставляя на обозрение загорелый плоский живот, а юбка в красно-синюю клетку длиной скорее напоминала макси-пояс. «Ну, зато не жарко» - хмыкнул я про себя. - Привет! – поздоровался я. – Ты не подскажешь, как мне тут у вас к складу пройти? - О! – обратила на меня внимание незнакомка. – А ты еще кто? Чего тут делаешь? - Я Иван, вот сегодня только приехал. Мне бы белье получить на складе, да только я не знаю где тут у вас что. - Ха, ну ты и дурак! Сегодня ж воскресенье! – заливисто расхохоталась она. Похоже, мой глупый вид здорово ее развеселил. – Там на складе-то никого сегодня! Это вожатка тебя что ли послала? Ахахахха! Ну, с нее сбудется. Меня Алиса зовут, – прекратив смеяться, наконец представилась она. - Вот блин, ну и что делать теперь? Пойди туда - не знаю, куда, принеси то – не знаю, что, – моё терпение начинало потихоньку иссякать. - Не знаю, твои проблемы! – подмигнула мне рыжая стерва. – Ключи от склада у завхоза должны быть, только он еще с утра куда-то из лагеря умотал, а запасной вроде как у Слави был, поищи её. Склад воооон там, на окраине лагеря – неопределенно махнула она рукой. - Правда, там на складе все равно никого нет сегодня. И не смотри на меня так, делать мне нечего, кроме как с тобой носиться, сам разберешься, не маленький! – она помахала мне рукой на прощание и побежала по своим делам. «Вот зараза, могла бы и помочь, не переломилась!» Делать было нечего - прикинув возможные варианты, я решил отправиться прямиком на склад. Уточнив дорогу у бесцельно ошивающихся на площади скучающих ребят, я добрался до неказистого одноэтажного здания из белого кирпича под табличкой «Склад». Неподалеку была расположена баскетбольная площадка с кольцами, покрытыми облупившейся красной краской, и длинное здание, очевидно, являющееся спортзалом. На площадке резвилась толпа ребятишек из младших групп, играя во что-то, напоминающее баскетбол лишь отдаленно. Я присел на ступеньки крыльца под бетонным козырьком и принялся наблюдать за самозабвенно гоняющейся за мячом малышней. - Ты еще долго тут сидеть будешь? – вывел меня из состояния оцепенения уже знакомый голос. Я обернулся и увидел прислонившуюся к дверному косяку Славяну. - А я думал, что на складе никого! Сегодня ж воскресенье! – мне почему-то и в голову не пришло хотя бы подергать дверную ручку. «Ну, погоди у меня, рыжая! » - Меня Ольга Дмитриевна предупредила, что ты за бельем придешь. Вот сижу, тебя жду, – судя по виду Слави, ей меньше всего хотелось бесцельно торчать на складе, дожидаясь тормоза вроде меня. Она махнула рукой, приглашая меня следовать за ней, и скрылась в темном дверном проеме. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Склад встретил меня долгожданной прохладой. Стол завхоза был завален пыльными тетрадями и канцелярскими книгами. В полумрак склада уходили металлические стеллажи, набитые всякой всячиной. - У тебя размер одежды какой? – спросила Славяна, занятая поисками формы. - Сорок восьмой должен подойти – ответил я, одновременно присматривая какое-нибудь местечко, чтобы примостить свой зад. Внезапно я заметил кое-что, заставившее меня замереть на месте. На стене позади стола висел небольшой отрывной календарь, на последнем необорванном листке которого красной краской было напечатано число. Воскресенье. 26 июня 1988 года. «Восемьдесят восьмой!» - Ты чего застыл? Призрака увидел? Держи свои вещи! – небрежно сунула мне в руки узелок с вещами Славя. – Матрац не забудь! Тут вот, сними сам со стеллажа, а то мне не достать. Деревянными, негнущимися руками я снял матрац с полки, заплетающимся языком поблагодарил девушку за помощь, и понес свой груз в домик номер семнадцать. «Восемьдесят восьмой!» Раз за разом прокручивая в голове это знание, как спасительную мантру, я добрался до своего домика. Вожатой все еще не было, так что я спокойно заправил кровать и улегся, перебирая в уме все произошедшие со мной события. Итак, самая важная задача решена: я узнал, в какое именно время меня занесло. Но с какой целью я здесь? Я что, боец, присланный из будущего, чтобы защитить советскую ипостась Сары Коннор? Или Алиса Селезнева, сменившая мимоходом пол? За этими рассуждениями я сам не заметил, как провалился в сон. *** Пробуждение оказалось внезапным. Я открыл глаза и несколько минут осознавал, где нахожусь. Голова казалась налитой свинцом и гудела как потревоженный пчелиный улей. Часы на руке показывали половину седьмого. Похоже, что Ольга Дмитриевна по мою душу так и не приходила. Что ж, тем лучше. Я решил перейти к активным действиям, и начать неплохо было бы с исследования территории лагеря. Солнце медленно клонилось к линии горизонта, но на температуре воздуха это никак не сказывалось. Истекая потом, я дошел до центральной площади. Здесь, в тени, на скамеечках, кучковались пионеры всех возрастов. Я выбрал никем не занятую лавочку и присел, чтобы подвернуть джинсы. На соседней скамейке ребята ожесточенно резались в карты, и до меня им не было никакого дела, впрочем, как и мне до них. Закатав штанины почти до колен, я остался доволен импровизированными бриджами. Теперь неплохо было бы найти какое-нибудь место, где можно немного ополоснуться. Щеголяя волосатыми ногами, я отправился по уже знакомой дорожке к складу. Чутье подсказывало мне, что неподалеку я смогу найти какой-нибудь источник воды. И точно, не успел я пройти и полпути до склада, как по дороге встретил пару девчонок, на вид ровесниц Ульянки, с вафельными полотенцами наперевес. Аккуратно пристроившись за ними, через несколько минут я вышел к местному пляжу. Водная гладь реки красиво искрилась в солнечных лучах. От воды приятно тянуло прохладой. Песчаный пляж вольготно растянулся вдоль берега метров на сто-сто пятьдесят по моим скромным прикидкам. Пляж с обеих сторон обрамляли живописные заросли ивняка. Кроме давешних девчонок, на пляже была только одна одинокая фигурка. На песке в тени раскидистой старой ивы с книжкой сидела девушка с темно-фиолетовыми волосами. «Кажется, Лена» - вспомнил я ее имя. Я пригляделся повнимательнее к книге в ее руках. «Унесенные Ветром». Похоже, приключения Скарлетт О’Хары были популярны и в восемьдесят восьмом. Не решившись побеспокоить читающую барышню, я потопал поближе к воде. Идти по пляжу в обуви оказалось весьма плохой идеей – кеды быстро набрались песка. Я разулся и пошел босиком по нагретому солнцем песку, наслаждаясь ощущением родом из далекого детства. Глядя на уже вовсю плещущихся в воде девчонок, мне и самому сильно захотелось искупаться. Я быстро скинул джинсы и футболку, расстегнул браслет часов и, оставшись в одном исподнем, прыгнул в воду. Ухххх! Хор-ро-шо! Вода оказалась теплой, как парное молоко. Я с удовольствием окунулся с головой. Глубина оказалась небольшой – примерно до середины груди человеку моего роста. Песчаное дно просвечивалось даже через полутораметровую толщу воды. Дурачась, я громко забарахтался, вышел на берег и, разбежавшись как следует, сиганул обратно в воду «бомбочкой», взметнув в воздух кучу брызг. «Ну точно как дитя малое» - подумал я, поймав направленный в мою сторону укоризненный взгляд Лены. «Ладно, хорошего понемножку» - я выбрался на берег и подставил тело слабому ветерку, дарившему телу ощущение легкости. Однако легкость уже совершенно другого рода дала о себе знать – желудок явственно напоминал мне о том, что неплохо было чем-нибудь его наполнить. Неожиданно воздух прорезал звук пионерского горна, многократно усиленный репродукторами. Лена еще раз бросила на меня уничижительный взгляд, захлопнула книжку и пошла к выходу с пляжа. За ней потянулись и младшие девочки, накупавшиеся до синих губ. «Да это ж сто пудов сигнал на ужин!» - посетила меня дельная мысль. Я в темпе натянул на не до конца высохшее туловище футболку, впрыгнул в джинсы и поспешил за дамами, загребая песок незашнурованными кедами. Идти, впрочем, оказалось недалеко. Столовая – типовое здание с бетонным козырьком и широким крыльцом со ступеньками, располагалась совсем рядом со складом. Здесь, среди ребят, уже находились знакомые мне девушки - Ульянка, Славяна, Алиса и Лена. Тут же находилась и Ольга Дмитриевна, чей резкий крик перекрывал разноголосый шум толпы. - … Сколько можно повторять, Двачевская? Ты хочешь, чтобы я тебя на лагерную комиссию поставила? Домой уехать раньше времени? Что, стыдно? А голым пупком и задом сверкать не стыдно было? Последний раз тебе делаю замечание. Быстро метнулась переодеваться! Времени тебе даю пять минут! Пока не приведешь себя в порядок, ужинать не будешь. Время пошло! «Ну нихрена себе тут у них порядочки!» Алиска, цвет лица которой сравнялся с оттенком ее волос, под смех пионеров пулей вылетела из толпы, на ходу оправляя рубашку. - Так, а вот еще один гулящий объявился! Я уж думала за тобой ребят посылать на поиски! «Оп, а это никак по мою душу!» - я машинально провел рукой по голове, приглаживая растрепанные волосы. - Ребята, знакомьтесь - это Иван. С сегодняшнего дня он в нашем отряде, - кажется, наорав на Алиску, вожатая немного отвела душу. Я неопределенно изобразил рукой нечто среднее между пионерским приветствием и римским салютом и поспешил затесаться среди ребят. Правда, в нашем отряде почти сплошь оказались девчонки, а немногочисленные парни не отличались ростом, так что с моими 182 сантиметрами попытки потеряться были заранее обречены на провал. Из столовой подали сигнал, и поток пионеров понемногу стал втягиваться в недра храма еды. В сутолоке мой взгляд выхватил среди нашего отряда тоненькую девичью фигурку в облегающей аквамариновой маечке, коротких джинсовых шортиках и в черных кедах. Меня поразили ее длинные, ниже пояса, волосы дикого, в тон маечке, аквамаринового цвета, заплетенные в два хвоста. «Ха, то есть с голым пупком тут ходить нельзя, а с синими волосами - сколько угодно!». Вдруг девушка споткнулась, неловко взмахнув руками, и непременно бы приземлилась пятой точкой на землю, если бы я машинально не схватил ее за руку. На меня из-под челки аквамариновых волос удивленно уставились такого же цвета глаза необычной формы. Неестественно изящные, тонкие черты лица и фарфорово-гладкая кожа придавали ей схожесть с куклой. «Полуазиатка? Интересно, это у нее линзы?» - Аааамм...Ну ты это...осторожнее, что ли, - пробормотал я, про себя тихо удивляясь своему неожиданному косноязычию. - С-с-спасибо… - она до невозможности мило покраснела и улыбнулась. - Руку можно убирать, кстати, уже не упаду, - попросила она, необычно выговаривая слова. Убирать руку мне отчего-то отчаянно не хотелось. Я разжал пальцы, сохраняя в ладони ощущение тоненького девичьего запястья. Понемногу, пионеры забирали свои подносы с едой и рассаживались по отрядам. Я тоже забрал свой нехитрый ужин, состоящий из макарон с котлетой, морковно-капустного салата и компота с булочкой. Нашему первому отряду были отведены места в углу столовой. Там уже во главе одного из столов сидела Славя, рядом с ней расположились двое незнакомых мне ребят и еще одна незнакомая мне девушка в круглых очках без оправы. Я приметил свободное место за следующим столиком, за которым уже сидели Лена, аквамариновая полуазиатка и, непонятно каким боком затесавшаяся в наш отряд, Ульянка. - Свободно? – спросил я, не обращаясь, впрочем к кому-либо определенному. - Занято! – задорно выпалила рыжая Ульянка. – Тут вообще-то Алиса сидит! - Отлично - значит, не занято, - похоже моя безапелляционная наглость смутила мелкую егозу. Я умостил свой зад на стул, и стал с наслаждением уписывать макароны с котлетой, прихлебывая компот. Голодовка с самого утра и прогулки по свежему воздуху очень способствуют формированию здорового аппетита, знаете ли. Девчонки завороженно смотрели на то, как быстро еда исчезала с моего подноса. - Пфыятного апфетита – промычал я с набитым ртом. В ответ Лена фыркнула, полуазиатка улыбнулась, а Ульянка сделала мне предложение из разряда тех, от которых не отказываются. - Хочешь, я тебе еще порцию принесу? – с заговорщицким видом спросила она. «Она еще спрашивает!» - А давай! – от предложения поесть или поспать я никогда не отказывался. Рыжая схватила поднос и умчалась в сторону раздачи. - Меня, кстати, Иван зовут – сообщил я чинно ужинающим девчонкам эту невероятно важную информацию. - Лена – внезапно залившись краской, представилась мне уже заочно знакомая Лена. - А я Мику – жизнерадостно представилось мне аквамариновое чудо. – Только ты не удивляйся, это японское имя. Я просто в Японии жила практически все время. У меня мама японка, а папа – советский инженер. Он проектирует станции, большие такие, они электричество дают, да. Я, правда, могу слова какие-то путать, но это ничего, я в СССР последний раз давно была, еще в детстве, – на одном дыхании выпалила она. - Ого. Очень приятно – теперь понятно, почему ее акцент показался мне странным. Бах! Передо мной шлепнулся поднос с еще одной порцией макарон и котлетой. - Смотри, какая я добрая! – елейным тоном из-за спины донесся голосок Ульянки. - Ничего себе! От души прям! Благодарю, - я слишком удивился вместо того, чтобы обернуться и обратить внимание на проказливое выражение лица мелкой вредины. Я воткнул вилку в котлету, и собрался уж было порадовать свой желудок еще одной порцией пищи, как вдруг, краем глаза заметил в тарелке шевеление. «Ах ты, зараза мелкая!» В моей тарелке вольготно развалилась здоровенная многоножка, шевеля усиками. Ульянка заняла стратегическую наблюдательную позицию за спиной Мику, в любой момент готовая дать деру. «Ну, держись, засранка!» К несчастью для рыжей, она меня недооценила. Чтобы напугать меня, нужно что-то куда большее, чем просто несчастная безобидная многоножка, пусть и большая, которая опасна разве что для мух. Я молниеносно выхватил многоножку из тарелки и швырнул прямо в волосы Ульянке. Столовую прорезал отчаянный девичий визг. Ульянка, закрыв глаза, пыталась смахнуть с волос бедное насекомое, бестолково размахивая руками, но добилась лишь того, что многоножка нырнула ей за шиворот. Визг перешел в ультразвуковой диапазон. Мику и Лена испуганно хлопали глазами, пионеры за другими столами дружно хохотали, глядя на Ульянку. Наконец, пунцовая от смущения Ульянка вытряхнула из футболки многоножку и пулей вылетела из столовой. Я с удовольствием доел повторный ужин, и, попрощавшись с девушками, вышел на крыльцо. Солнце медленно катилось к закату. К столовой спешила на ужин переодевшаяся в менее откровенные шорты и футболку Алиска. - Не первый раз влетело? – спросил я у нее. - Да она всегда такая – пошумит и успокоится. А ты чего тут стоишь? - Уже справился. Ты Ульянку не видела? – обеспокоился я судьбой мелкой пакостницы. - Неа. А чего случилось то? Я вкратце пересказал Алисе то, что случилось в столовой, и она тут же согнулась от смеха. - Ха-ха-ха! Прямо за шиворот! Вот умора! Ха-ха-ха! Жалко я не видела! Ладно, ничего с ней не случится, не первый раз такое устраивает. Кстати, она говорила ты с гитарой приехал? Не хочешь после ужина поиграть? - Во что играть? Вы в карты собрались? Я тоже хочу! – из дверей столовой появилась Мику. - Не во что, а на чем! – поучительно поднял палец я. – На гитаре! Это можно бы, только у меня электрогитара с собой, не акустика. Без усилителя не очень-то поиграешь. - Ты с собой гитару взял? Здорово! Я тоже с собой много вещей брала, а папа говорил – не бери! Ты давно на гитаре играешь? Я вот и на гитаре играю, и еще на барабанах, и на пианино, и на трубе умею! – затараторила Мику. – А акустику можно в музыкальном клубе взять, ключ у меня есть! - Ну так как? – вопросительно посмотрела на меня Алиса. - Тогда ладно. Иди ужинай, а мы пока за гитарой сходим. Соберемся тогда… - я стал перебирать варианты. - …давайте как раз у музклуба? Там фонарь, и лавочка есть! – выручила меня Мику. - Точно, давайте там, – кивнул я. – Как раз где-то через полчасика. - Ну хорошо, - согласилась Алиса. – Идите тогда за гитарой. Мы с Мику отправились в музыкальный клуб. Солнце потихоньку садилось, удлиняя тени. В воздухе витал запах цветущей сирени, а температура, наконец, стала комфортной. Я поймал себя на мысли, что происходящее вокруг мне даже нравится. Кто бы ни был тот, кто меня сюда забросил, я был ему отчасти благодарен. - Это ты здорово с Ульянкой придумал – вывела меня из размышлений Мику. – Она почти постоянно какие-нибудь гадости устраивает. Мне вот на прошлой неделе умудрилась волосы привязать к стулу, пока я обедала. Я представил себе эту картину и невольно расхохотался. - Это только звучит смешно, а на самом деле очень неприятно! Ольга Дмитриевна тогда на нее долго кричала, - вспоминала Мику. – Ну зато, с Ульянкой не соскучишься. Жалко, что она в музыкальный клуб вступить не хочет, я бы научила ее играть на чем-нибудь. Папа говорил, что в лагере весело будет, но пока как-то не очень складывается – с грустью в голосе произнесла аквамариновая девушка. - Вот, как раз я приехал, чтобы всех развлекать. Теперь точно весело будет, - подмигнул я ей. - Как это говорится…ловлю на слове? – рассмеялась Мику. – Все, пришли! – она указала рукой на здание, очевидно и являющееся музыкальным клубом. Половину пространства под двускатной крышей занимала терраса. С другой половины, отражая закат, на нас смотрело наглухо зашторенное огромное окно, чуть ли не во всю стену размером. - Посиди здесь пока, я быстро – Мику отомкнула дверь и вошла внутрь. Я присел на резную скамеечку на крытой веранде. Солнце уже наполовину скрылось за вершинами деревьев, окружающих лагерь. Стрелки часов показывали половину девятого. Я откинулся на спинку скамейки и с наслаждением подставил лицо ласковым закатным лучам. В недрах клуба что-то загремело, и через момент в дверях появилась сияющая, как начищенный пятак, Мику с гитарой в руках. - Это чего, «Орфей»? Болгарский же? Кучеряво живете! – не смог скрыть я своего удивления. С этой гитарой я был знаком не понаслышке – именно такая была у моего отца. От фанерных поделок совковых заводов, эта гитара отличалась не в пример лучшим качеством. - Ага, ага! Хорошая гитара, я только струны сменила, когда приехала! На ней тут до меня даже не играл никто! – с гордостью в голосе подтвердила Мику. Я взял в руки гитару. Руки автоматически проверили гриф, струны, колки. Провел пальцами по струнам, подстроил на слух. Мику, с интересом наблюдая за мной, села рядом. «Ну, с чего бы начать?» Память услужливо подбросила картинки веселого студенческого общажного прошлого. «Эх, сейчас бы хоть портвешка дрянного!» Пальцы сами собой взяли нужные ноты. - I've never been lonely, 'сause me so cool Baby, you have a possibility play it with me I have never been clever, because need it never Baby, you have a possibility play it with me ! Уж что-что, а эту песню я пел неплохо. Сидящая рядом Мику, улыбаясь, хлопала ладошками в такт. - Guitar,guitar,guitar,guitar, come to my boudoir, Baby,you have a possibility play it with me Guitar,guitar,guitar,guitar,jump to my jaguar, Baby,you have a possibility play it with me ! Отзвучал последний аккорд. Мику громко зааплодировала. - Ух ты, здорово! Давай еще что-нибудь! Может что-нибудь популярное? - Ну, раз дама просит, - улыбнулся я. – Ну-ка, посмотрим, что я еще помню! Я на миг задумался, пока не вспомнил нужный мотив. Подмигнув сидящей со мной девушке, я запел. -Mama take this badge from me I can't use it anymore It's getting dark too dark to see… - …Feels like I'm knockin' on heaven's door! – c японским акцентом зазвучал поставленный женский голос. Я с удивлением посмотрел на Мику. - Knock-knock-knockin' on heaven's door !» - Knock-knock-knockin' on heaven's door ! – продолжили мы вдвоем. - Ну вы даете, певцы! – к нам во главе небольшой группки шла Алиса. За ней я увидел Ульянку (ну куда же без нее?), и, к своему удивлению – Лену! Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. - Вас аж с площади слышно – сообщила нам Ульянка. – Вот даже Ленка пришла послушать. Лена в ответ только покраснела и пробормотала себе под нос что-то вроде «да я просто мимо шла». Мы с Мику подвинулись, уступив место Лене. Алиска и Ульянка сели прямо на ступеньки крылечка. - Ого, да я прямо в цветник попал! – высказал я свое мнение. - Ага, розарий – засмеялась Алиса. – Ну-ка, давай я что-нибудь сыграю. Я осторожно передал гитару в руки рыжей хулиганки. Она провела рукой по струнам, удостоверившись, что гитара настроена и запела уверенным, слегка хрипловатым голосом: - Мы вышли из дома, когда во всех окнах погасли огни! Одни за одним! - Мы видели, как уезжает последний трамвай! – вступил и я. - Ездят такси, но нам нечем платить, и нам незачем ехать Мы гуляем одни! На нашем кассетнике кончилась пленка, смотай. - Видели ночь, гуляли всю ночь, до утра-а-а-а – внезапно поддержала нас хрустальным сопрано Лена. - Видели ночь, гуляли всю ночь, до утра-а. – хором закончили мы. Ульянка, в кои-то веки сидела, словно приморозив зад к ступенькам, боясь лишний раз вздохнуть. Солнце закатилось за горизонт, расцветив небо в оттенки багрово-красных тонов. Вокруг зажегшегося фонаря мгновенно стали плясать стаи мотыльков. Постепенно к нам подходили все новые и новые ребята. Мы с Алиской спели бессмертную цоевскую «Маму-Анархию», потом Мику пела на японском языке, даже Лена осмелела настолько, что попросила Алису подыграть ей и исполнила какую-то незнакомую мне бардовскую песню. За разговорами и песнями время летело назаметно, покуда совсем не стемнело. Я почувствовал, что мне давно уже не было так хорошо и спокойно, словно я и взаправду скинул лет восемь-девять и вернулся в школьные времена. От размышлений меня отвлек легкий толчок в бок. Я покосился на Мику. -М-м-можно я об тебя погреюсь? Что-то прохладно стало – дрожа, тихо попросила она. Температура вокруг и правда упала, некоторые ребята уже попрощались с нами и разошлись по домикам. - Конечно, - с улыбкой ответил я ей. – Надо было захватить накинуть что-нибудь сверху. - Я д-д-думала после ужина в домик сразу пойду, - виновато посмотрела она на меня. Я пожалел, что у меня с собой не было ни пиджака, ни рубашки. - Так, что это тут за собрание устроили? – раздался командирский голос. – Отбой уже был, а ну марш по домам быстро! «Вожатая» - подумал я. И точно, в свете фонаря материализовалась фигура Ольги Дмитриевны. Ворча, недовольные пионеры стали расходиться. - Ладно, спокойной ночи! – попрощалась с нами Алиса, чуть ли не волоком таща за собой недовольную Ульянку. - Спасибо за вечер, - тихо сказала Лена и ушла с ними. Мику отнесла гитару в клуб и закрыла дверь на ключ. - Тебя проводить? – спросил я. - Не надо, спасибо. Тут недалеко – смущенно улыбнулась она. – Спокойной ночи! - До завтра, - я помахал рукой ей вслед и побрел за Ольгой в домик номер семнадцать. Темный треугольный силуэт отличал мое пристанище от других домиков. Сиреневый куст в темноте походил на диковинное инопланетное чудовище. Вожатая отперла наше жилище и жестом пригласила внутрь. - А вы? – спросил я. - А мне еще пионеров-полуночников укладывать. Ложись, я скоро вернусь. Я кивнул, сбросил кеды и, не раздеваясь, плюхнулся на кровать. Накопившаяся усталость, не столько физическая, сколько моральная, дала о себе знать. Перед глазами пронеслись события сегодняшнего дня. Каким образом я все-таки попал в прошлое ? Кто такой таинственный Семен, чью роль я старательно исполняю ? Где находится лагерь ? Что делать дальше? Вопросов было по-прежнему больше, чем ответов. Последним, что я услышал, перед тем, как провалиться в сон, был звук закрывающейся двери.