Покуда смерть не разлучит нас

Яркий рассветный луч отражался в старом зеркале без рамки, пуская по синим обоям солнечный зайчик. Потрепанная тюлевая занавеска лениво колыхалась под дуновением прохладного ветерка, залетавшего в полуоткрытую форточку. Видавший виды будильник на столе мерно отсчитывал минуту за минутой, пока не решил испортить это идиллическое утро, разразившись адским звоном. Я нехотя разлепил глаза. Мысли спросонья с трудом ворочались в гудящей, как церковный колокол, голове. Я даже не успел удивиться полузнакомой обстановке вокруг, как внезапно вспомнил, где нахожусь. Соседняя кровать была расстелена, но Ольга, очевидно, проснулась раньше меня и уже ушла по своим делам. Я бросил взгляд на будильник - стрелки невозмутимо показывали семь утра. "Выспаться не дают нормально человеку" - пробурчал я про себя, переворачиваясь на другой бок со здоровым намерением поспать еще минут триста. - Иваааан! Подъем! - вихрем ворвалась в домик вожатая, нарочито громко хлопнув дверью. - Проснись и пой! - Угум... Спешу и падаю - пробурчал я, накрываясь одеялом с головой. - Давай, просыпайся, а то останешься без завтрака! Я вот уже с утра успела за тебя банные принадлежности получить, между прочим. - Я никогда не просил об этом - пробормотал я под нос. «Ничего не поделаешь, придется вставать». Кряхтя, как старый дед, я уселся на кровать, все еще опасаясь расставаться с таким теплым и уютным одеялом. - Вот, держи - Ольга сунула мне в руки целлофановый кулек с мыльно-рыльными причиндалами. - Линейка на площади в восемь, не забудь, сегодня в парадной форме. Про себя матеря любовь советских людей к различного рода массовым показушным мероприятиям и особенно одну надоедливую вожатую, я полез в шкаф за формой, которую мне вчера выдала Славя. Комплект состоял из белой хлопчатобумажной рубашки, коротких, выше колена серо-синих шорт и красного кумачового галстука. Я с тоской в глазах посмотрел на Ольгу. - Давай-давай, в темпе, а то опоздаешь! - командирским тоном прикрикнула она. - Ну вы бы хоть отвернулись, для приличия, что ли, - больше ради прикола разыграл я из себя алтайскую девственницу. - Да чего я там не видела - хохотнула Дмитриевна, но все-таки отвернулась. Я по-быстрому скинул мятые после сна футболку и джинсы, в которых вчера завалился спать и облачился в парадную форму. Рубашка оказалась слегка узковата в плечах, а шорты, наоборот, шире, чем надо, в талии - но зато в длину заметно выше колена, выставляя напоказ мои волосатые ноги. Я глянул на себя в зеркало – видок у меня в этом прикиде был совершенно идиотский. Благо, что хотя бы обуви к нему не полагалось, и я смог напялить свои любимые кеды, предварительно вытряхнув из них песок. Галстук я повертел в руках, и, не зная, что с ним делать, сунул в карман. - Ну вот, образцовый пионер, – по тону наблюдавшей за моими кривляниями Ольги нельзя было сказать, серьезно это она или издевается. Я бросил на нее укоризненный взгляд, скептически выгнув бровь дугой, на что она тут же в ответ скопировала мою гримасу. Не выдержав игры в гляделки, мы оба расхохотались. - После завтрака переоденешься, не переживай – подбодрила меня она. - Да в этом и попрохладнее будет, сегодня еще жарче, чем вчера, обещали - ты в штанах сваришься! Определенный резон в ее словах был. - Да, кстати, - посерьезнев, продолжила она. – Я вчера не стала говорить, понимаю, ты музыкант, парень неформальный, но у нас не приветствуются такие…гхм…украшательства – она указала на мои черные серьги-гвоздики в ушах. «Боже, что за бред ты несешь?» - Я, наверное, сам разберусь, что и как мне носить, окей? – обстановка в домике мгновенно опустилась до отметки «ниже нуля». «Еще не хватало, чтобы мне какая-то едва знакомая бабенка указывать взялась!». Ольга, не привыкшая, чтобы ей так беспардонно затыкали рот, просто застыла на месте, хлопая глазами. Я быстро подхватил пакет с банными принадлежностями, вафельное полотенце, и слинял из домика прежде, чем она сообразила, что сказать в ответ. На улице царила приятная утренняя прохлада. Свежий легкий ветерок далеко разносил птичьи голоса. Около домиков, позевывая, сновали невыспавшиеся пионеры разных возрастов. «Так, неплохо было бы теперь умывальники найти». Я в растерянности застыл на дорожке. Возвращаться в домик и спрашивать дорогу у Ольги не хотелось. - Ой, а ты чего тут встал посреди дороги? – вывел меня из задумчивости знакомый голос с японским акцентом. Я обернулся и увидел заспанную Мику в компании с виденной мною ранее в столовой темненькой девочки в круглых очках без оправы. Мику и ее знакомая тоже были в парадных белых рубашечках и форменных коротких юбках. Правда, в отличие от меня, свои галстуки они повязали как надо. Не могу не признать, что форма была Мику чрезвычайно к лицу. - Доброе утро! – поздоровался я. – Да я вот, - развел я руками с полотенцем и кульком со средствами гигиены. - Аааа, ты к умывальникам! Так они вон там, – указала японка себе за спину. – До конца и налево, там недалеко. Я поблагодарил Мику за помощь, и, посвистывая, пошел по указанному мне пути. Идти и впрямь оказалось недалеко. Умывальник представлял собой толстую трубу, уложенную на бетонный постамент, обложенный красным кафелем. В трубу были вварены в ряд несколько краников, а под всей конструкцией проходил широкий бетонный жёлоб для стока воды. Немного поодаль расположился типовой уличный туалет типа «сортир», обозначенный буквами «М» и «Ж». Я развернул кулек, доставшийся мне от вожатой. Моей добычей стали: коричневый брусок хозяйственного мыла с надписью «72%», зубная щетка, тюбик зубной пасты «Жемчуг» и обрадовавший меня бутылек детского шампуня «Кря-кря». Не люблю ходить с сальными патлами, что уж тут поделать. Сгодится и «Кря-кря». Я слегка приоткрыл краник и попробовал пальцами воду - по ощущениям будто сунул руку в жидкий азот. С тоской подумалось о теплом душе. Однако любовь к чистоте перевесила страх перед ледяной водой. Я снял рубашку, оголившись до пояса, и сделал пару глубоких вдохов, набираясь храбрости. - АААААА!!! – неожиданно сзади прилетела струя холодной воды на спину. Я молниеносно развернулся к источнику опасности. «Ну конечно же, куда же без них» - за спиной оказались скалящиеся во все тридцать два Ульянка и Алиса. - Ахахахах! Ну ты видела? Он уже и так и эдак примерялся, и все никак! – Ульянка была полна энергии с самого утра. - С добрым утром! – поприветствовала меня Алиска. - Это вы так всем в лагере доброго утра желаете, или только мне? – стекающая по спине ледяная вода отнюдь не добавляла мне доброжелательности. - Не, это иск…икс…исклюзивно! Во! – казалось, для мелкой утро было бы безнадежно испорчено, не устрой она кому-нибудь пакость. «Ну, понеслась душа в рай!» От моего возмездия еще никто не уходил. Я зажал пальцем кран, оставив щёлку в сторону рыжих, и на полную открыл воду. Струя из импровизированного водомета выстрелила точнехонько в цель! - Ааааааиииииии!!! – в два голоса по лагерю прокатился истошный визг. Видок у подмоченных пионерок был чрезвычайно сконфуженный. «Знай наших!» - С добрым утречком! – язвительно произнес я. – Все, в расчете, дайте уже помыться спокойно. Заключив перемирие, мы приступили к помывочным процедурам. Я почистил зубы и, скрепя сердце, все-таки вымыл голову ледяной водой под удивленными взглядами девчонок. - Ну ты совсем дурак что ли? До обеда бы хоть потерпел, там бы в речке искупался, или в душ сходил бы летний! Заболеешь же! – Алиса казалась слегка обеспокоенной. - Настоящие индейцы не боятся трудностей! – подмигнул я ей. - Завтра «настоящий индеец» будет сопли пузырями пускать, - не удержалась от подколки Двачевская. – Давай уже заканчивай плескаться, линейка скоро. - Иду, иду, – я вытер голову полотенцем, собрал свои вещи, и мы втроем двинулись назад к домикам. Мокрая голова бодрила покрепче черного кофе. - Ты бы, кстати, галстук повязал, а то вожатка потом тебе весь мозг вынесет – около моего домика посоветовала мне Алиска. – Дуй потом сразу на площадь, не опаздывай. Я кивнул и толкнул двери своего жилища. Заперто. Открыв замок, я зашел внутрь, бросил на кровать свой кулек - «косметичку» и принялся завязывать красный галстук перед зеркалом. В конце концов, после нескольких бесплодных попыток сделать красиво, я плюнул, завязал его двойным узлом и побежал на линейку. На площади было необычайно людно. Помимо нашего отряда тут собрались почти все обитатели лагеря. Среди ребят деловито сновали вожатые, чей голос тонул в шуме пионерских голосов. В толпе мой взгляд нашел Ольгу в окружении девчонок. - Вань! – помахала мне рукой Алиса. – Давай сюда! Я махнул ей в ответ и прибавил шагу. Ольга уже построила наш отряд в шеренгу, так что я занял свое место с краю, рядом с растрепанным веснушчатым парнишкой. Вожатые других отрядов тоже построили своих ребят, и галдеж постепенно сошел на нет. Взгляды пионеров привлек высокий седоусый мужчина, стоящий за школьной партой, накрытой красной скатертью. «Директор!» - догадался я. Директор дождался тишины, и звучным голосом стал читать неимоверно длинную и скучную речь про мир во всем мире, коммунистическое светлое будущее и программу партии. Я оглядел свой отряд – все, кроме Ольги Дмитриевны, Славяны и коренастого парнишки в очках, откровенно зевали. Наконец, директор закончил, пригласив «особо отличившихся в труде, учебе и спорте» торжественно поднять флаг Советского Союза. От нашего отряда к флагштоку отправилась Славя (ну еще бы!), а с ней – какой-то незнакомый мне рыжий парень из параллельного старшего отряда. Заиграл гимн, запели пионеры. Память сама собой услужливо подсунула бессмертные строчки: - Союз нерушимый республик свободных!... Под такой аккомпанемент флаг с серпом и молотом наконец был водворен на надлежащее место. Директор счел мероприятие удавшимся и зычным басом рявкнул: - Р-р-разойдись! Воздух тут же наполнился шумом пионерской братии. Случайно я обратил внимание, как Славя о чем-то оживленно болтала с рыжим около флагштока. По их жестикуляции было похоже, что эти двое давно знакомы и, как минимум, в неплохих отношениях. Заметив, что наш отряд собирается двинуться на завтрак, Славя кокетливо помахала ручкой рыжему, и побежала к нам. Рядом раздался могучий вздох, источником которого оказался тот самый невысокий очкарик, чем-то неуловимо смахивающий на бессмертного Александра Демьяненко. Случайно оказавшаяся рядом Мику тоже заметила страдания юного пионера и многозначительно переглянулась со мной. «Эге, брат, да ты никак втюрился!» - усмехнулся я про себя. Наконец, Ольга Дмитриевна навела кое-какое подобие порядка, и наш отряд организованной толпой двинулся на завтрак. Я прибавил шагу и поравнялся с Мику. - Эт чего сейчас такое было? – вполголоса поинтересовался я у японки, глазами указав на очкарика. - А, да тут, похоже, целая любовная драма. Я точно не в курсе, они все втроем вроде как из одного города, там какая-то запутанная история. Хочешь знать лучше, спроси у Сыроежкина, он с ними давно знаком, – она мотнула головой в сторону веснушчатого парня. – Хотя, по-моему, уже весь отряд, кроме Славяны, в курсе про то, что Шурик к ней неровно дышит. - О чем это вы тут секретничаете? – беспардонно влезла в наш разговор Ульянка. - Да вот выбираем, что лучше: туалетной бумагой тебя к кровати примотать, когда заснешь, или просто зубной пастой лицо разукрасить? - не удержался я от подколки. - Да ну вас! Дураки! – рыжая показала мне язык и убежала вперед. - А вот нечего чужие разговоры подслушивать! – произнес я в спину удаляющейся пионерке. Мику звонко расхохоталась. - Иван ! А ну-ка иди сюда! – у самой столовой окликнула меня вожатая. - Что-то случилось, Ольга Дмитриевна? – со всей возможной вежливостью спросил я. - Ничего не случилось, вот, держи, - сунула она мне в руки листок бумаги. – Это обходной, хоть ты и опоздал на смену, но подписать все равно надо. До обеда чтобы сделал, мне его сдать нужно будет. Уяснил ? - Так точно, Ольдмитриевна! - Вот и славно. Все, пошли завтракать! – зычным голосом дала команду отряду вожатая. Голодные пионеры (и мы в том числе) немедленно приступили к штурму столовой. Наш сегодняшний завтрак состоял из жидкой овсянки, двух вареных яиц и стакана молока с хлебом. - Негусто! – разочарованно протянул я. Стоявшая за мной в очереди Мику с этим утверждением полностью согласилась. - Ничего, у меня на крайний случай еще печенье осталось – с сомнением стрельнула глазами она в мою сторону из-под аквамариновой челки, прикидывая, хватит ли ее запасов еще и на троглодита вроде меня. Мы забрали свои подносы, и пошли к нашему столику, который уже оказался оккупирован коалицией рыжих при молчаливой поддержке Лены. - Занято! – выглядывая из-за плеча Алиски, выпалила мелкая заноза. – Точнее, свободно, но только для Мику! Алиса только хмыкнула, пряча ухмылку, а Лена, как обычно, покраснела и опустила взгляд. Я пожал плечами и развернулся в поисках других вариантов. Стандартный столик по размеру предназначался как раз на четыре персоны. Раз вчера за ужином я занял место Алисы, то, очевидно, что сегодня для меня территории уже не осталось. Покрутив головой в поисках свободных мест, я увидел стоящий отдельно от всех остальных пустой стол, наверняка предназначавшийся для дежурных, или таких вот товарищей вроде меня. «Не хватает только подписи типа: «уголок хиккана, посторонним не беспокоить» - позабавила непонятно откуда взявшаяся мысль. Я водрузил на хикка-столик свой поднос и уже собрался заточить нехитрый завтрак, как рядом плюхнула своим подносом о столешницу Мику. - Да ну их, опять из каши саранчу выковыривать придется или чего похлеще, - ответила она на мой невысказанный вопрос. - О, кстати, хотел спросить, - вспомнил я про бегунок у меня в кармане шорт. – Что, собственно, с этим обходным делать ? - А, подписи соберешь по лагерю и сдашь вожатой. Надо на складе подписать, в медпункте, библиотеке и клубах. Заодно и в клуб вступить надо. Кстати, не хочешь в мой записаться ? А то мне одной скучно. Кого ни спрошу – никто не хочет. А в пятницу концерт будет, я думала какой-нибудь номер подготовить, но придется одной как обычно, – затараторила девочка-пулемет. - Так, стоп! Давай медленно и по порядку. Какой у тебя там клуб ? - Музыкальный, дубина ! Вчера же только около него сидели! - И точно, - я почесал в затылке. – Допустим, и что мне за это будет? – решил я разведать обстановку. - Подпись будет! Я же глава музкружка! А еще я с тобой печеньем поделюсь – похоже, Мику была готова на все, чтобы заманить в свой клуб хоть кого-нибудь. - Ну раз печенье…А знаешь, сходи-ка лучше со мной на обход, а то я буду по лагерю до обеда бродить. А потом уже время останется, посмотрим что у тебя там есть в клубе. - Договорились ! – довольно улыбнулась Мику. Мы закончили завтракать, сдали свои подносы и отправились добывать необходимые мне подписи. Ближайшим пунктом назначения был уже знакомый мне склад. Быстро подписав бегунок у зевающего от скуки завхоза, мы двинули к библиотеке. Яркое летнее солнце уже ощутимо припекало непокрытую голову, и я успел порадоваться своим хлопчатобумажным форменным шортам и белой рубашке, благодаря которым я еще не щеголял шикарными мокрыми пятнами под мышками – дезодоранта в комплекте банных принадлежностей, выданном мне Ольгой, не предусматривалось. Библиотека представляла собой старое деревянное здание на отшибе лагеря. Рядом была пристроена небольшая кирпичная пожарная сторожка. - Интересно, зачем тут сторожка ? – спросил я больше сам у себя, чем у Мику. – По-моему если книжки загорятся, тушить уже поздно. - Не знаю, если построено – значит положено так! Глупые вопросы задаешь! Давай, заходи уже, - толкнула она скрипучую дверь. Библиотека встретила нас тишиной и прохладой. Единственными источниками звука внутри были старые настенные часы и занавески на окнах, колыхавшиеся от легкого ветерка, залетающего через открытую форточку. На стенах висели портреты Маркса, Ленина и Энгельса, и различные советские агитплакаты. - Книга – учитель, близкий товарищ и друг! – прочитал я. – Ага, а человек человеку - друг, собутыльник и сексуальный партнер. Проходили, знаем. - Что ты там бормочешь под нос? – озадаченно спросила Мику. - Да так, пустяки. Давай лучше дела делать. Я прошел дальше вглубь библиотеки. За стеллажами с литературой обнаружился библиотекарский стол, за которым лицом в книжку безмятежно дрыхла темноволосая девица в овальных очках без оправы, которую я видел утром в компании своей сопровождающей. - Король Артур, на нас напали! – возопил я над ухом библиотекарши. - АААА!!! Что?! Где ?? Ты кто?! – вид разбуженной хранительницы книжек и журналов был настолько смешной, что мы с Мику не выдержали и захохотали в голос. - Ты что, больной? Мику, это ты что ли там? Придурки! – сконфуженная девушка покраснела. - С пробуждением, Жень, тут этому товарищу обходной подписать надо – Мику сунула под нос библиотекарше мой бегунок. - Я Иван, приятно познакомиться, - отсмеявшись, представился я. - Иван-дурак, замечательно. Одной Ульянки нам было мало. – со вздохом Женя поставила размашистую подпись в моем листочке и сунула его Мику. – А теперь чешите отсюда, оба! Нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться этому грозному требованию. На улице после библиотечной прохлады казалось еще жарче, чем раньше. - Ну, куда теперь? – спросил я своего «гида по лагерю». - Теперь – в медпункт! Тебе там точно должно понравиться! – хитро взглянула на меня Мику и рассмеялась. - В плане? Я что, похож на больного? - Увидишь! Пошли, чего стоим, - махнула она своими аквамариновыми хвостами.