Твоя любовь - это так красиво.

У Кати полный кавардак везде, начиная от рюкзака, заканчивая планами на жизнь. Но самый большой кавардак у нее в отношениях и в голове. Кищук не пытается приложить ни малейшего усилия для того, чтобы его разгрести и сделать жизнь проще, при чем, не только себе, но еще и для людей, которые так или иначе к ней причастны. Например, Катя совершенно не пытается оттолкнуть от себя Ваню, который тянется к девушке изо всех сил, словно, от ее присутствия в его жизни зависит сама его жизнь. Он протягивает к блондинке руки, захватывая ее в горячие объятия, не давая ей вырваться и смеется. Катя не вырывается, только усмехается со снисхождением во взгляде, она знает — Акура влюбленный щенок, который последует за ней куда угодно. Кате становится невыносимо скучно. Она умиляется тому, как по особенному он прикасается губами к ее костяшкам и смотрит этим своим преданным взглядом, выискивая в ее глазах хоть что — то похожее на взаимность. Но у Кати нет к нему никаких взаимных чувств. Они оба знают, что это игра. Только вот, для Акуры эта игра, как попытка ухватить кусочек ее присутствия, почти жизненно важная, для самой же Кищук это игра для множества зрителей. Люди верят в то, что она им показывает. А показывает Катя много. Например то, как Акура заботливо обнимает ее в компании полудурков в рванных вещах. Они цепляются за мнимую моду из прошлого, нося вещи, которые никак гармонично не вписываются в настоящее время. Пьют крепкий алкоголь и абсолютно не ценят деньги родителей, на которые гуляют каждую ночь. Они кричат о искусстве и более глубоком понимании жизни, нежели все остальные. Кате смешно наблюдать за ними, но она остается. Каждый раз она остается с ними, зная, что это разозлит Олю. К слову, Серябкина единственное постоянное, что есть в жизни Кищук. Она окружает Катю заботой, теплом. Ей так не хватает этого всю ее жизнь, что и сейчас, получая все это, блондинка понятия не имеет зачем, но воздвигает между ними стены. Не привыкшая ко всем этим эмоциям, она боится. Признаваться в этом себе, конечно же, не хочется. Каждый раз, когда Оля касается ее губами, Катя оживает. Вся скука, преследующая ее изо дня в день всю жизнь, как будто, отступает на приличное расстояние, терпеливо выжидая момента, чтобы вернуться снова. Врываться в чужие жизни так приятно. Катя любит это ощущение, когда ее появление сбивает людей с толка, когда ее появление заставляет кого — то выходить из зоны комфорта и становиться открытыми, практически обнаженными перед ней. У Кати вообще много плохих привычек, и одна из них — выбивать из колеи тех, кто начинает в ней нуждаться. Например, она буквально упивается ощущением, когда Серябкина теряет уверенность в стабильности. Только тогда брюнетка становится живой, а не той куклой с заученной улыбкой и эмоциями, в которую ее превратил Фадеев. Катя хватает Олю за руку и тащит ее в гримерку, закрывая за ними двери. Прижимается к ней всем телом, чувствуя мягкие руки у себя под одеждой. Прикрывает глаза, сдерживая внутренние порывы быть громкой. Чувствует нежность, ласку, заботу, которыми опутывает ее, словно паутиной, Серябкина. Но отдает в ответ совершенно другие вещи. Зубы скользят по нежной коже на шее и сильнее сжимаются, оттягивая ее, оставляя болезненную красноту, которая позже станет явным напоминанием об этом инциденте. Кате нравится оставлять на мягкой коже Серябкиной свои отметины. Она не дура. Взгляд новенькой заставляет вскипать в Кате все ее низменные инстинкты собственника. Таня пялится на Олю, словно, влюбленная малолетка, каковой и является. Кищук не отказывает себе в удовольствии присоединиться к коллегам по группе, будто, невзначай кладя ладонь на талию Ольги и ухмыляясь, зная, что запинка в речи Моргуновой происходит по очевидной причине. Она хмыкает неслышно, ловя взгляд девочки и откровенно насмехается, читая в глазах той ненависть. Так примитивно. Сплетает пальцы с пальцами Серябкиной и тянет ее в сторону полотна для фотосессии. Ей смешно от потерянного выражения на лице Тани, когда их «разговор» с Олей так безжалостно прерывается. Катя смеется, обнажая белые зубы, сегодня вечером она уедет с Серябкиной, напомнит, что именно заставляет брюнетку снова и снова ждать ее, жаждать прикосновений и прощать. Всегда прощать. Яркие вспышки отражателей слепят, но Кищук все равно держит глаза широко раскрытыми. Фриковая красота — ее визитная карточка. Ее руки плавно скользят по плечам Серябкиной, танцуют на ее коже для камер. Не переступают границы, но отчетливо создают паззл. Она улыбается Оле и замирает на несколько секунд, оставляя между своим и Таниным лицом несколько сантиметров. Таня прожигает ее глазами, и непонятно, ударить хочет или поцеловать. Кате хочется истерично засмеяться, когда девочка пытается к ней прикоснуться, но она позволяет, и даже прикрывает глаза прислушиваясь к своим ощущениям, когда руки обеих коллег по группе скользят по ее телу. Это все — для фотографий. Она резко распахивает ресницы, когда слышит оповещение об окончании съемки. Брезгливо отодвигается от второй блондинки и хватает Серябкину за руку, волоча ее буквально силком обратно в гримерку. Злость и отвращение к Моргуновой, заводят в ней странный механизм возбуждения, которого не должно быть и в помине. Кате требуется разрядка и она намерена получить ее. Кищук подгоняет Олю переодеваться быстрее и они покинув здание, снова, оказываются в автомобиле Серябкиной. Брюнетке не нужно спрашивать куда ехать и что происходит. Она итак видит дымку желания в голубых глазах, что заставляет ее жать на педаль газа быстрее. Катя медленно гладит ее по внутренней стороне бедра, время от времени задевая ширинку на джинсах. Машина едет слишком медленно.