Далеко в Небе

Теплый день сменяется холодным, чистое небо становится пасмурным, лето уходит, и в двери стучится зима. Но он знает, что так будет не всегда. Тонкий слой льда на реке рано или поздно растает, будто его никогда и не было. С ветвей опадут хлопья белого пушистого снега, а на смену дождю придет ясный солнечный день. Кончики её волос едва касались воды, а отражение сохраняло свою верность владельцу, несмотря на весьма бурное движение ручейка. Если бы у него был фотоаппарат, то он, несомненно, запечатлел бы этот чудесный миг. Дикари бы его точно не поняли, в лучшем случае разбив устройство об камень. Впрочем, девушка тоже не одобряла излишнего внимания в её сторону – она была предана своему делу. — Сегодня сто пятидесятый день, как мы на архипелаге. — Юбилей — девушка как-то хмуро на него посмотрела. — Именно... и не стоит так дуться. В конце концов, здесь даже есть люди, — юноша перепрыгнул через ручеек и склонился над водянистой гладью так, чтобы лучше увидеть отражение. — Люди? Это те голые обезьяны, что чуть не отдубасили меня палками в первый день контакта? — Чуть не считается, — Рикс достал со дна разноцветный камешек и показал его девушке. — Дешевка, — закончив набирать флягу, констатировала Кэтрин. — Лучше выкинь. — А ты не перестаешь меня удивлять, — он бросил камешек в густую растительность. — Чем же? — Своим пессимизмом. — Конечно, — девушка гневно посмотрела на Рикса. — Зато из тебя оптимизм хлещет, как вода из этого ручья. Ничего, что мы уже сто пятидесятый день оторваны от цивилизации? Можешь не отвечать, я знаю, что ты скажешь. — Всего лишь сто пятидесятый... — Замолчи! — крикнула Кэтрин, спугнув стайку птиц, притаившуюся в верхушках деревьев. Пара резко остановилась к чему-то прислушиваясь. — Молодец, — прошептал юноша. Кэтрин снова бросила на него свой острый взгляд, но ничего не сказала. — Асараби, дей ха ну и! — вполголоса прошипело из-за кустарника и оттуда появился полуголый туземец. — Мы не хотели — Рикс замахал руками, пытаясь объясниться жестами. — Ингатар рубис дэм, — жестко ответил туземец и махнул рукой, в знак того, что провинившиеся должны следовать за ним. Девушка потянула юношу за рукав: — Что теперь будет? — А что было в прошлый раз, когда тебя застали за разорением муравейника? — Но я же не специально. — Они так не думают, — буркнул Рикс, ускоряя шаг на подъеме. Двухметровый вал с частоколом хорошо защищал жителей поселения от некоторых хищных животных вроде пятнистых рихтеров или карванов. Проход внутрь заграждали крепкие, но невысокие ворота, которые открывали с помощью, сплетенной из лиан, веревки в случае приближения соплеменников. Так было и в этот раз. Туземец достал с пояса тонкую палочку и бросил за ворота. Это был знак, что некто желает войти. "Своего" отличали по резцам, нанесенным на кончике. Деревянные ворота плавно начали подниматься вверх, словно кто-то неторопливо открывал широкую пасть, а затем троица вошла в поселение. Здесь привычно веяло жареным мясом, ароматным манго и запахом немытого тела. Основная часть хижин располагалась у противоположной входу стены. Это было сделано в целях безопасности, ведь никогда не знаешь, кто может вломиться к тебе в гости. Общественные строения, вроде склада припасов или своеобразной кухни можно было найти справа от костра, горевшим день и ночь в центре деревни. Вокруг огоньков на этот раз бегали дети разного возраста, то ли пародировали танцы шамана, то ли просто играли в какую-то веселую игру. — Хескаре тан дэн? — вопрос сторожа явно был адресован не только к охотнику, но и к его спутникам. – Зу сэм ха ган, дэй ха ну и, – бросил сквозь зубы дикарь. – Мы не хотели. Дей ха ну случайно! – Рикс попытался найти оправдание в глазах сторожа, но увидел лишь огонек ненависти. – Ха ну и стратос ир хама, – вставила слово Кэтрин. В глазах промелькнуло какое-то подобие жалости, а, может быть, просто понимания. — Хес Ассаш – в интонации уже была безразличность. Сторож махнул рукой и повел пленников через центр деревни. – Может переведешь, раз ты освоилась? – ерничая спросил Рикс. Кэтрин фыркнула: – Я сказала "Животные священны для вас". – Для них? – Да. Не тормози. А тот второй сказал что-то вроде "Веди к Ассашу", – девушка едва не запнулась за какое-то бревно. – "Хескаре", "хэш" однокоренные слова в их языке – это очевидно... – Давай без занудства. – Нас ведут к вождю... – Какое самое типичное наказание для этих мест? – Риксу стало не по себе. – Если не освоишься в языке, тебя точно казнят. – Очень смешно, – юноша попытался пнуть гогочущую Кэтрин, но тут же получил по спине палкой и разгневанное шипение туземца. – Хэш! – он толкнул их обоих внутрь самой большой хижины, а сам встал спиной, преграждая единственный путь к выходу. Внутри постройки было сказочно тепло, а воздух благоухал, неизвестными путникам, приятными травами. На стенах висело несколько трофеев, включая боевой кинжал одного из вождей соседнего племени, сумки с тюбиками неизвестного содержания и широкой красной повязки. В центре помещения восседал сам Ассаш. Широкоплечий, напоминавший гору; с развивающимися черными волосами и глубоким шрамом на глазу он походил не на вождя, а на пирата, которых чужеземцы, за время своего плавания, повидали уже много. – Классический маньяк, – проворчала Кэтрин себе под нос. – АГАР! – Ассаш завопил так, что никакой перевод не требовался. Туземец-охотник, заставший их в джунглях, выступил вперед и доложил вождю о возникшей ситуации, после чего тот медленным, суровым взглядом обвел путников с ног до головы, оценивая их, по его мнению, прогнившие души: – Дей ха ну и стратос! – Рах, монум Ассаш – ответила Кэтрин. – Дей ха ну и стратос! – Рах, монум Ассаш – снова повторила девушка. – Дей ха ну и стратос!!! – Рах, монхум Ассаш, – попытался подключиться юноша. Вопль, который прозвучал после, заглушил все звуки деревни. На секунду Риксу показалось, что даже запах трав был изгнан этим криком куда-то на другой конец острова. После шум стих, а нечто, похожие на конец палки, врезалось в висок юноши. Его тело осело на землю. – Рах, монум Ассаш! Рах! Рах! – теперь кричала уже Кэтрин, надеясь успокоить вождя. – АГАР! ХЭШ! – влияние на главу племени чужеземцы теперь явно утратили. Девушку начали вытаскивать из хижины в тот самый момент, когда дикарь-охотник перевернул юношу на спину, стараясь тащить тело Рикса за руки. Тут случилось то, чего не ожидал никто. На шее, потерявшего сознание, пришельца показалось что-то блестящие, и все, кто находился внутри хижины, включая Ассаша, повалились на колени, преклонив головы. Освободившаяся Кэтрин тут же подбежала к Риксу, пытаясь привести того в сознание. На шее у него висел прекрасный, искусно вырезанный из золота, Феникс. (2017)