***
Брюнетка широко раскрыла свои глаза. Что только что мелькнула в ее голове. Обрывки воспоминаний? Возможно, но кем был тот парень… Яркие голубые глаза, что всегда преследовали ее, принадлежали этому милому молодому человеку. — Ты очнулась, — отозвался кто-то возле дверей, которые ведут в комнату девушки. Ики настолько резко повернула голову, что что-то хрустнуло. К ней на всех парах мчалась одна очень знакомая девушка. Нет, ну слишком знакомая, чтобы не узнать ее с такого расстояния. — Ами?! — переспросила Хиери, невинно хлопая глазами. — А ты как тут… — Твои родители сказали, что ты должна будешь приехать на выходных, — улыбаясь, осведомила подругу Ами. — Я смотрю, ты располнела… Ики опустила голову, вспомнив по какому поводу, они решили с братом сюда приехать. Почему-то на душе начали, скреблись кошки. Она прекрасно знала, что Масаоми, скорее всего уже успел рассказать все родителям. Если же нет, то он предпочитал, чтобы брюнетка сама все рассказала им. Что будет не так уж и легко. Судя по тому, что она не помнит, как заходила в свою комнату, то ее сюда принесли. Видимо братик… — Твои родители на кухне, — решила прервать тишину Ами. — Выражения их лиц было просто нечто… — Ами, — поворачиваясь к подруге, сказала Хиери. — Я беременна. Тишина. Такая была у Хиери, когда она сказала брату. Ну, или сказала ему о том, что не знает кто отец. Но такого глубокого ступора, не было даже у него, что уж говорить о родителях, которые все-таки видимо знают. И тут уже не понятно, кто им сказал. Масаоми, или же папа провел какое-то обследование, что маловероятно. — В каком смысле беременна? — спросила Ами, смотря на подругу. — Ты, наверное, шутишь… — В самом прямом, дорогая, — послышалось с двери. В комнату вошла явно еще не отошедшая от шока мать девушки. Саюри выглядела в не самом хорошем настроении, но и на скандал ее видимо еще не хватит. — Почему ты раньше не сказала? — спросила женщина, подходя к дочери и садясь рядом на кровать. — Ты ведь могла сделать… — Мама нет, — отрезала Хиери. — Я хочу этого ребенка. Женщина смотрела на свою дочь, не понимая серьезно она, или нет. Ей не так давно 18 стукнуло, а она уже ребенка ждет. Какая мать не будет в шоке от того, когда узнает об этом только на 4 месяц. Вздохнув, Саюри заключила дочку в объятиях, к которым чуть позже подключилась и Ами. У последней к слову слезы на глаза навернулись. Тихие всхлипы доносились из спальни девушки. На них как раз и вышел Масаоми. Он сразу понял, что их мать ушла к дочери. Да еще и подругу видел. «Мозги не промоют, но поддержат как минимум» — пронеслось в голове у парня. На кухне сидел отец. Рядом с ним стояла бутылка дорогого алкогольного напитка. Сам мужчина был уже порядком пьян и уже явно не соображал, что происходит вокруг него. — Ну, отец, — пробубнил Масаоми, подходя к столу и забирая на половину, пустую бутылку. — Ты молодец просто. Такамаса (отец Хиери) что-то пробубнил себе под нос и плюхнулся на стол. Он был не слишком пьян, но организм даже к таком не привык. Ибо напиток был намного крепче бедного пивасика, который он пил. В общем-то, день прошел относительно спокойно. Никто не кричал, что не могло не радовать Хиери. Родители даже поняли ее и вошли в положение. Учиться она не прекратит. Да и для чего ей прекращать, если ей все равно потом придется на что-то кормить своего будущего ребенка.***
Эх, а как все хорошо начиналось. Ято проснулся с очередной пьянки, вообще не соображая, что происходит. По ощущениям он понял, что его священный сосуд свалил куда-то. И он даже знал, почему свалил, ибо то, что рядом лежит богиня войны Бишамон и ее священный сосуд, не говорит ни о чем хорошем. «Интересно, как же Юкине меня до сих пор терпит?» — спросил у самого себя черноволосый, заводя руки за голову. Кстати, эта самая головушка, сейчас страдала и требовала, чтобы на нее обратили внимание. Поэтому и болеть начала еще больше. И от того, что Ято было совсем плохо, ему стало еще хуже. Он напрочь не помнил последние 3 дня. Именно их он не помнил особенно. Да и вообще во времени так кардинально запутался. Который сейчас час? Сколько они тут уже валяются? Такого рода вопросы посещали головушку и без того больного бога. Рядом что-то зашевелилось. Ясно, просыпается один из собутыльников Ято. — Ято, который час? — тихо спросила Бишамон, хватаясь за голову. — Ох… — Да я и сам не знаю, — пролепетал черноволосый. — И вообще, какого мы тут делаем? Виина удивленно посмотрела на бога несчастий. Потом повернула голову и увидела спящего Казуму, которого вчера по чистой случайности они втерли в их пьянку и караоке на ночь. — Мы в караоке зале, — ответила Биша, пытаясь встать. — Видимо вчера тут и уснули. — Как ты помнишь все, что вчера было? Мои мозги вообще как будто отсохли, — пробубнил Ято. — И не мудрено, — раздалось со стороны священного сосуда, который только что зашел в зал. — 3 неделю бухаете. Черноволосый посмотрел на вошедшего. Юкине спокойно стоял на своих двух ногах. Значит, вчера юношу не сумели сюда запихнуть, а Казума оказался козлом отпущения, которого судя по всему, схватила именно Бишамон. Священный сосуд Биши так и не очнулся, за все то время, что они ходили трезвые. Что уже было странным. Даже как-то страшно стало, когда Виина злобно посмотрела на Ято, будто вспомнила что-то. И когда вновь началась потасовка, Юкине успел пожалеть, что они не пили. Когда они пьяные, то не такие буйные. Но, не смотря на это, они все же враги. Вроде бы… — Ну что, продолжим? — заговорщически смотря на Ято, спросила Бишамон, то и дело, косясь на Юкине. Блондин сразу понял, что дело пахнет жаренным. Решение сразу же пришло на ум. Валить, и как можно быстрее. Вот только как это сделать, когда тебя окружили с двух сторон. Надеяться на спящий священный сосуд, было бы даже странным. Да и он, скорее всего, обиделся на парня, за то, что тот его бросил вчера. Выпрыгнуть в окно? Вот этот вариант нравился Юкине куда больше. И не разобьется, и свалит. По крайней мере, он надеялся на то, что он все же свалит. — Идите лесом! — воскликнул блондин и со всех ног понесся в сторону настежь раскрытого окна. И только сейчас понял, что Казума уже успел уйти из комнаты, через это самое распахнутое окно. Видимо на священный сосуд все же не обижался, что явно Юкине на руки. Добежать до своей комнаты не составило труда. Два бога не стали преследовать шинки, поэтому блондин смог уйти без происшествий.***
Не успели брат и сестра приехать от родителей, как Хиери уже нужно было идти в институт. Не успела девушка по нормальному пройти охранника, как резко схватилась за живот из-за боли. Время шло стремительно. Ики старалась успевать все. Так же следила за правильным питанием. Брат ведь не всегда мог с ней находиться. Он уезжал по работе на несколько дней. В такие времена с ней часто находилась Аки, которая каждый раз за что-то просила прощение. А за что именно, она так Хиери и не сказала. Танака ждала ребенка своей подруги. Она надеялась, что все пройдет гладко и скоро вся ее семья вновь будет рядом с ней. Но ошиблась. Очень сильно ошиблась, надеясь, что сможет что-то сделать. Животик рос. Каждый месяц девушка посещала врача. Все проходило спокойно. Ей помогали родители, которые посещали своих детей 4 раза в месяц. Это как позволяла работа отца девушки. Масаоми успел привязаться к еще не родившемуся ребенку. А Танака уже пожалела, что согласилась на это. Сделай она свою работу раньше, сейчас бы так сильно не жалела. Возможно… А время все тик-так. Вот уже и 7 месяц начинался. Уже скоро врачи смогут с точностью сказать, кто сидит там. В растущем не по дням, а по часам, животике. Почему-то Хиери была уверенна, что там девочка. Что-то подсказывало ей. Когда ребенок начинал толкаться, она особенно ощущала ее. И точно знала, что девочка. И только убедилась, когда это сказал врач. Учеба девушки проходила спокойно. Не было больше таких стычек с однокурсниками, которые так и норовили стать отцами еще не родившемуся ребеночку. Ики была против всей этой катавасии со свадьбой. Ей вполне хватало кошмаров по ночам в главной роли с черноволосым парнем с яркими голубыми глазами. 8 месяц, прошел не так гладко, как хотелось. Живот болел все чаще. Девочка была внутри подвижной. — А она подвижная, как я погляжу, — сказал ей лечащий врач, когда Хиери пришла на очередной ежемесячный осмотр. Но Ики решила не вникать в этот разговор. Главное, что она там внутри, живая и невредимая. Здоровая и скорее всего такая хорошенькая. Воды отошли так же внезапно, как и начались первые схватки. 9 месяц подходил к своей золотой середине…***
Сколько времени прошло, уже точно никто не знал. Все были воодушевлены тем, что ждали на свет. Она должна была появиться уже скоро. Совсем скоро. Хиери уже увезли в больницу, из-за того, что отошли воды. Страх. Это, наверное, самое то, когда ничего не знаешь о том, что такое роды. Мама говорила, что это больно. Отчаяние. Самая горсть, которая уже что-то значит. Она боялась далеко не за себя. Ики боялась за еще не увидевшего свет ребенка, которого она уже точно знала, как будут звать. Мейко… Почему, она даже и сама не знала. Просто это первое имя, которое ей успело прийти на ум. Особенно, когда брат буквально бежит за тобой и спрашивает, как назовут малышку. Первые крики будущей мамы раздались как гром среди ясного неба. Они были особенно сильными, по сравнению с теми, что были ранее. Видимо, уже скоро все. Осталось только немного потерпеть. Совсем немного. Дальше спокойные выдохи врачей и лишь тихий плачь еще совсем маленького ребенка. Врачи поздравляли новоявленную молодую мамашу с появлением первенца. Вот только сама девушка почему-то молча смотрела на то, что находится в руках у докторов. Малышка дышала. Плакала. И почему-то у Хиери сердце замирало, когда она слышала, как замедляется ее дыхание. Как ребенок плачет все тише и тише. Врачи перевели Ики в обычную палату только через 2 дня. Как и было положено. Родители девушки примчались в тот же день, когда можно было уже забирать свою дочь. Они были рады. Знаете, так искренне и так любяще они смотрели на свою внучку, которую ждали, по сути, еще не скоро. Когда Саюри сказала об этом, Хиери тихо посмеялась. А ведь она и сама не ожидала, что так рано забеременеет. Так рано поймет, что такое жизнь с маленьким ребенком. У малышки были глаза небесно-голубого цвета, но такие же теплые, как и у матери. И только сейчас Ики ясно и четко поняла. Тот парень из ее снов и является отцом ребенка. Ее маленькой малышки. Вот только она не помнила ни его, ни всего, что могло быть с ним связано. — Вот бы с ним встретиться, — сказала Хиери, качая кроватку с Мейко. Почему-то она предпочитала называть девочку Мей, хотя в свидетельстве о рождении стояло Ики Мейко. — Ну как тут наша малышка поживает? — спросил Масаоми, заходя в комнату сестры, где как раз стояла кроватка. — Все в порядке. Нам вчера месяц исполнился, — улыбаясь, ответила Хиери. — Ты редко дома появляешься. Что-то случилось? — Да не волнуйся, все путем, — отмахнулся парень. — Ты скажи, как экзамены сдала? — Прилично так сказать, — ответила брюнетка. — Без троек и ладно. — Это даже хорошо, — подходя к сестре и обнимая ее, сказал Масаоми. — Главное что без троек. Почему-то на этих словах Хиери засмеялась. Так искренне и невинно, что парню даже показалось, что это не она. Он не мог не сказать, что рад появлению этого маленького чуда на свет. Проблема в том, что Мей им спать не дает в последнее время. Но Хиери держится, и парень удивляется, откуда в ней столько терпения. Она пережила такие страдания во время беременности, что, аж страшно представить, что бы делал сам Масаоми, будь он беременной девушкой. Скорее всего, не выдержал бы.***
Шесть месяцев прошло с того момента, как Ято взялся наконец за ум. 6 месяцев прошло после последней их пьянки. Бога заставили работать. Совет сказал, что ему будет плохо, если храм в Такамагахари вновь пострадает. Или храм, который на земле разрушиться. Новоявленный бог удачи, 8 в списке, работал как пастух на пастбище. Бегал туда-сюда по своему храму, стараясь сделать все, что только можно. Торопился. Даже умудрился найти новые шинки. Две девочки и мальчик. Мага искали каждыми днями. Патрули проходили каждый вечер. Казалось, что еще совсем немного, и они будут у цели, но все время что-то да мешало. Ято, наконец, сдружился с Вииной раз и навсегда. Так, по крайней мере, надеяться все, иначе, если вновь будет война, они этого не перенесут. Потому что оба сильны как никогда, и оба ни за что не проиграют.***
Время для них бежит слишком быстро. Не успеваешь привыкнуть к одному, уже бежит другое. Не успеваешь решить одни проблемы, тут же прилетают другие. И каждый раз все более и более сложно их разгребать. А что будет, когда они скиснут? Что будет, когда все опустят руки? Тогда и нападет тот, который все время прячется в тени… И не известно будет, кто выиграет. — Тут либо они нас, либо мы их, — сказал мужчина. — Но мне больше нравиться второй вариант.