Одна пуля на двоих

      Порой кажется, что люди вольны распоряжаться не только своей жизнью, но и чужой. Многие ссылаются на благое дело, будь то суд или стремление к цели. Они убивают людей ради себя, ради идеальной власти, идеального будущего. Не для нации. Для себя. Правильно ли это? Можно ли лишить человека социума, конечности, жизни не только физической, но и душевной?       Все мы по природе своей эгоисты, но оправдывает это право на распоряжение чужой судьбой? Возможно, отняв жизнь у того, кто до этого лишил жизни сотни невинных, вы восстановите хотя бы небольшой баланс? Но есть ли у вас право распоряжаться судьбой этого человека?       Так как же нужно управлять миром, чтобы прекратить многочисленные войны, терракты, убийства?

***

      Ким замирает, изумлённо смотря на младшего. Он никак не мог ожидать такого развития событий. Максимум, на что мог рассчитывать: какая-то проблема в семье. Может у мамы со здоровьем плохо, финансовые трудности, завалил тест... Никак не смерть, по всей видимости, близкого Чону человека. Но, может, это домашний питомец?       Несколько раз моргнув, Тэхён кашляет в сторону и решает всё же нарушить тишину.       — Я не ослышался? — утвердительный кивок заставляет старшего покрыться мурашками.       — Ох, Чонгук, — выдыхает Ви, опечаленно посмотрев на друга, — Мне так жаль. Я не представляю, как тебе сейчас тяжело. Что я могу для тебя сделать? Я могу тебе помочь?       — Твоя поддержка, это теперь все, что у меня осталось… — тихо отзывается юноша, кусая губу, чтобы отвлечь себя, не дать снова расклеиться. Когда слёзы всё же берут своё и неумолимо катятся вниз по щекам, Чон опускает голову в надежде скрыть свою слабость. Несдержанно всхлипнув, Гук замечает, что слезы беспорядочно падают на землю, иногда попадая на кроссовки. Брюнету в этот момент становится тошно от самого себя: его учили быть сдержанным, не показывать эмоции. Мало того, что он сейчас плачет, он делает это перед тем, к кому стремился всё это время, пытался стать ближе…       — Чонгук, я не мастер успокаивать, — Ви делает шаг навстречу и заключает одногруппника в объятия. У каждого в жизни бывают тяжелые моменты. Каждый переживает их по своему, каждому плохо в разной степени. Но Ким точно знает, что именно этому человеку, именно Чон Чонгуку сейчас очень нужна поддержка. Нужны объятия, позволяющие дать волю всем эмоциям, тёплые слова и друг, что не оставит в беде.       — Но ты же понимаешь, что не можешь ничего исправить. Ты ведь не был виноват, и тот, кого ты потерял точно бы хотел, чтобы ты продолжил жить, несмотря на то, что более он не появится в твоей жизни...       Как и предполагает Ким, Чонгук, почувствовав крепкие объятья, утыкается лбом в плечо старшего и плачет. Горькие слезы душат, ком в горле не даёт ровно дышать.       Мальчикам не положено плакать, но почему? Чем юноши хуже девушек? Почему если больно, если ты потерял кого-то близкого, то должен держать все в себе, запуская механизм саморазрушения? Кто придумал эти негласные правила? Через какое-то время всхлипы становятся тише, а пальцы, сминающие одежду на боках одногруппника, ослабляют хватку, постепенно переходя в простые объятия. Подняв голову, Чонгук видит тёмное мокрое пятно на пиджаке друга. Он мнётся и пристыженно отводит взгляд. Выдавив из себя «прости» осипшим от слез голосом, Гук пересиливает себя и вновь поднимает красные глаза на Кима.       — Да… Думаю, ты прав… — дрожащими ладонями Гук неловко стирает с лица солёные разводы. Он ощущает себя лучше, будто Ви забрал половину груза на себя.       — Не волнуйся, я не хочу умереть или что-то в этом духе. — спешит успокоить старшего. Нет, он не скажет, что в ту минуту, когда он узнал о случившимся, он захотел наложить на себя руки. Но сейчас он понимает, что не такого бы хотел человек, который так дорог сердцу.       — Да кто ж тебе, дураку, позволит? — вяло хмыкает Тэхён, смотря на Чона с грустной полуулыбкой. Глянув мельком на своё плечо, русоволосый снисходительно вздыхает, но пиджак не снимает.       — Извини, что спрашиваю, но... Кто был этот человек? Кого ты потерял? Что-то с твоими родителями?       — Если бы с ними… — мотает головой парень, выдыхая слишком шумно. Его до сих пор потряхивает от навалившегося груза.       — Чимин-а. Мой лучший друг, — тише отвечает Чонгук прежде, чем снова понурить голову.       Тэхён жалеет сейчас только об одном: о том, что знает этого Чимина. Косвенно, по фотографиям, что он видел в телефоне у Чонгука, но знает. Он видел, как младший переписывался со своим другом, как менялся в лице, стоило на экране высветиться надписи «Пак Чимин» и их совместной фотографии. В те моменты Тэхён завидовал: он хочет, чтобы у него тоже так было. Хочет, чтобы увидев малейшее напоминание о дорогом человеке, лицо озаряла улыбка. Хочет, чтобы и его также вспоминали...       — Мне очень жаль, Гук… — рука медленно соскальзывает с чужого плеча.       — Твой друг жил в Корее, или в другой стране?       — Он всегда жил здесь… — откликается Чонгук, видимо, беря себя в руки и поднимая голову на потирающего переносицу Кима. Но после в глазах младшего снова читается страх:       — Боже, похороны… Я до них не дойду… — Чонгук закрывает лицо ладонями, начиная паниковать.       — Думаю, тебе надо там появиться, он ведь твой лучший друг… Бывший… Но ему было бы безумно приятно знать, что ты не забыл и не забудешь. Если не сможешь один, я мог бы с тобой пойти? Я поддержу, буду рядом и смогу стать для тебя опорой на этот день.       — Если… Если тебе не трудно… Я был бы очень благодарен, правда. Они в четверг… Не занят? — запинаясь, бормочет Чонгук буквально на одном дыхании. Больно говорить об этом. Думать о человеке, что занимал большую часть в сердце юноши, знать, что он больше никогда не улыбнётся в видеочате, не напишет «Глупый Кролик», не посмеётся, не обнимет, когда плохо. Этого человека больше нет, а ведь всё могло сложиться иначе, если бы Чонгук был внимательнее...       — Запомни одну простую вещь: ты мой друг. Значит, я для тебя всегда свободен. Я приду. Во сколько?       — Утром. Ровно в девять.       — Хорошо, я приду, — кивает Тэхён и легонько хлопает Чона по плечу. Юноша поднимает на хёна глаза и выдавливает благодарную улыбку. Получается плохо, но он действительно старается.       — Тебе не помешает проветриться после всего того, что свалилось на тебя. Не против прогуляться?       — Думаю, это хорошая идея. Надеюсь, что у тебя действительно есть на меня время, — вздыхает Чонгук, а потом ойкает и улыбается немного шире, чем до этого. Отвесив младшему слабый подзатыльник, Тэ остаётся довольным. Из этого жеста брюнет сделал вывод, что у Ви действительно есть на него время.       Свернув на одну из пустых дорожек, юноши направляются вглубь парка. Они идут не спеша, делая небольшие шаги, понурив головы. Некуда спешить, да и незачем. Каждый из них размышляет о своём: что делать, как быть дальше, чем можно помочь и как пережить всё это.       После того, как они пересекают первый «перекрёсток» из двух дорожек, Ви всё же решает прервать тишину:       — Как это произошло?       От неожиданного вопроса, который резко прерывал скорбящую атмосферу, младший ощутимо вздрагивает. Подняв глаза с дорожки на деревья по правую от него руку, Чонгук вздыхает:       — Его нашли на крыше небоскреба с простреленной головой. — на удивление спокойно проговаривает юноша.       — Прости, что? — Тэхён замедляет шаг, изумленно смотря на друга. Нет, для Кима определённо такое было не впервой. Он и сам не раз видел трупы, даже вне морга, а на самом месте убийства, ну или на фотографиях, что показывал ему отец. Обычно последнее называлось «уроком». Именно так Ви, когда унаследует бразды правления, должен будет расправляться с предателями.       — Это было самоубийство?       — Убийство.       — Кому могла понадобиться жизнь такого юного парня? — задумчиво тянет Ким, сунув руки в карманы.       — Не знаю, но… у Чимина никогда не было врагов, — вздыхает Чонгук и ерошит волосы на затылке.       — Он всегда был тих и скромен. Не представляю, как это произошло.       — Судя по тому, какие воспоминания у тебя о нём остались, Чимин был действительно хорошим человеком. Мне очень жаль, что ты потерял такого друга.       — Ты прав. Нас связывала не только многолетняя дружба , но и понимание друг друга. Мы знали о чём каждый из нас думает, понимали с полуслова, много веселились, много общались, несмотря на то, что временами были очень далеко друг от друга...       — Это потрясающе - иметь такого друга. — Мягко улыбается Тэхён, переводя взгляд с младшего на дорожку, по которой они идут.       — Если сложно будет пережить всё одному, то знай, что ты всегда можешь позвонить мне, договорились? Я не стану ему заменой, но я постараюсь помочь тебе пережить утрату.       — Спасибо, хён…       — Ты же знаешь, что не обязан меня так называть, — вздыхает Ким, пнув какой-то камушек, который ударяясь об асфальт издает приглушённое «хрясь».       — Знаю, но когда я тебя так называю… мне сразу кажется, что мы родственники… — это звучит так мило и по-детски, что не может не вызвать у Тэхёна более широкую улыбку.       — Если тебе это нравится, то называй, я не буду против.       — Точно не против..? — Тэ смотрит на Чонгука, тихо выдыхая. Юноша, чьи глаза всё ещё немного красноваты от высохших уже слёз, выглядит определённо лучше. Немного, но лучше. Чувствуется, что он потихоньку расслабляется.       — Почему я должен быть против? Немного непривычно, по правде, но всё нормально. Мне даже нравится слышать это от тебя. — Уловив более искреннюю улыбку на лице Чона, Тэ не может мысленно сдержать радостный визг. Но на лицо он остаётся спокоен, с лёгкой улыбкой, расплывшейся на пухлых губах.       — Ты придаешь энергии одним только видом. — Продолжает Чонгук. Для него это отсылка к ранее сказанной Ви фразой: «я не умею успокаивать». Он будто опровергает её.       — Видимо, только тебе, — усмехается старший и на очередном перекрёстке сворачивает на людную дорожку, направляясь на центральную линию.       — Может хочешь чего-нибудь? Мороженое не предлагаю — прохладно, а вот так чего-нибудь… может горячего кофе? Или я знаю, где делают вкуснейший глинтвейн...       — Прям вкуснейший? — переспрашивает Гук, улыбнувшись чуть шире, — Никогда не пробовал. — Посмотрев на уже темное небо над головами обоих.       — Я бы хотел попробовать…       — Если ты особо домой не спешишь, то я с удовольствием угощу тебя.       — Не думаю, что пойду сегодня домой… — почти что шёпотом говорит Гук, не отводя взгляда от неба. Лишь изредка он посматривает на дорожку, чтобы не упасть. Но в эти минуты он доверяет Ви, знает, что старший позаботится о нём и защитит от всего.       — И где ты спать будешь? Завтра на учёбу, а ты никакой будешь. — следует недовольный хмык со стороны Кима.       — Нет... — вздыхает русоволосый, переводя взгляд на младшего. Он не хочет, чтобы друг начал уходить в себя. Загоняться, отдаляться ото всех.       — Одна ночь без сна, подумаешь. — По парнишке видно, что это будет явно не первая бессонная ночь. Но если не поспит сегодня — уснёт на учебе. А это повлечёт за собой последствия.       — Мне кажется, что тебе нужно попробовать уснуть. Я провожу тебя до дома потом. Бегло осмотрев юношу, старший не сдерживает очередного тяжелого вздоха. Этот ребёнок… У них обоих сложное настоящее, но ведь можно изменить будущее. Ви определённо хочет помочь ему в этом. Кто знает, как это отразится на его собственной жизни...       — Ладно, хён… — смиренно опустив голову, отвечает парнишка. Они снова погружаются в тишину, которую на этот раз, спустя пару минут, прерывает студент по обмену.       — Прости, что лезу к тебе со своими проблемами… Спасибо за поддержку…       — Прекрати, мне обидно становится, — грубо бросает Ви, но потом решает смягчиться. — Уж не чужие мы друг другу. И разве не для этого и есть друзья? Мы должны помогать друг другу.       — Не обижайся. — Начал было ныть Чон, имитируя голос мальчика лет десяти. Звучит очень забавно и очень мило. Похоже, что ему действительно стало легче. В эти минуты в голове младшего всплывают воспоминания о ночи в клубе. Иной раз, только они могли заставить парня улыбнуться жестокой реальности в лицо. Делают ли так друзья?       — Я подумаю. А пока будь хорошим мальчиком, — потрепав и так растрёпанные волосы на голове Чона, подмигивает старший. Конечно же Ким не обижается на Чонгука, как вообще можно на него обижаться? Он улыбается и осматривает паренька. Всё наладится, он уверен в этом, но потребуется время. И он готов ждать и помогать.       Вскоре они доходят до кафетериев и ресторанчиков где-то в середине парка. За счёт того, что все они были построены в одном стиле, эти маленькие здания гармонично вписываются в живописный уголок Сеула, создавая ощущение некоего уюта. Парни заходят в один из кафетериев и осматриваются. Тэхён направляется сразу к кассе, рассматривая табло с меню.       — Не думаю, что ты будешь алкогольный, верно? — интересуется Тэ, бросив короткий взгляд на младшего, а после переводя взгляд на кассиршу.       — Да, пожалуй… — кивает Гук, наблюдая за Кимом.       — Два средних безалкогольных глинтвейна, — одаривая обворожительной улыбкой девушку за кассой, Ви достаёт кошелёк и протягивает карточку. Гук же решает повнимательнее рассмотреть уютное помещение. Любопытный взгляд захватывает все вокруг, кажется, что парнишка пытается запомнить каждую мелочь, даже самую незначительную, начиная от персонала и заканчивая цветом салфеток на столах. Это своеобразная привычка, или парень просто так отвлекается — известно лишь самому Чону. Как только заказ был готов и оплачен, Тэ, не желая задерживаться в помещении, держа два стакана с горячим напитком, выходит на воздух. За ним, не отставая, выскакивает младший.       — Сегодня небо красивое. — Тэ поворачивается к одногруппнику лицом и протягивает стакан с глинтвейном.       — Не хочу отсиживаться где-то. Думаю, сегодня нам стоит проветрить мозги в прямом смысле. — ловя на себе заинтересованный взгляд, Тэ продолжает, — Хочу показать тебе одно местечко.       — Да, хорошо. Я только за, — моментально соглашается Чонгук и осторожно берёт в руки горячий стакан, рассматривая его. Затем он обхватывает губами краешек стакана и делает небольшой глоток. Впервые в жизни он пробует столь странное угощение: вкус совмещает в себе разные оттенки, среди которых чувствуется имбирь и корица, и всё это в горячем, очень похожем на виноград, соке-чае.       — Спасибо. Это очень вкусно. И тепло… В такую ветреную погоду самое то, — Гук снова улыбается, опустив глаза вниз. Лицо юного наследника снова озарила тёплая улыбка. Теперь парни направляются в сторону того самого «местечка», о котором говорил Ви.       Извилистая дорожка ведёт студентов всё выше и выше, на холм где-то со стороны северного входа. Спустя десять минут тишины, парни оказываются на небольшой площадке. Всё время, что юноши шли до этого места, они провели молча, задумавшись каждый о своём, любуясь простотой и уютом зелёного уголка столицы. Выйдя на небольшую смотровую площадку, Чонгук восхищенно выдыхает, быстро бегая глазами по открывшейся перед ним панорамой. Вовремя увидев, что старший идёт дальше, Чон спешит за ним.       — Я часто сбегаю сюда от всей суеты. Здесь обычно никого нет: высоко, далеко, безлюдно. Не особо ухожено, — рассказывает Тэ, бросая короткий взгляд на старый мусор, лежащий то тут, то там.       — Но если знать, куда выбраться, чтобы насладиться покоем… — Ви перепрыгивает через ограду и идёт дальше. Чон аккуратно перелезает за ним, стараясь не расплескать остатки своего напитка на траву, и идёт следом. Небольшой склон чист, густая трава насыщенного зелёного цвета, будто нарисованная... Сняв пиджак, Тэхён кидает его на траву, расправляя. Русоволосый хлопает по месту рядом с собой, неотрывно смотря на младшего.       — Земля холодная, но это, думаю, немного поможет, присаживайся.       — Здесь так тихо… не бывал в более спокойных местах. — Чон осторожно садится рядом с Тэ, не отводя взгляда от огней уже ночного города. И правда — уже ночь. Чон сразу заметил, что, когда он с Ви, время будто останавливается и невозможно уследить за его потоком. Кажется, они вместе пробыли всего минуту, а на самом деле прошел час или даже два. Каждые две-три минуты были гораздо больше. Да и их прогулка до этого места… Десять ли минут?.. Время, как всегда, неумолимо ускользает...       — Это место показал мне отец. Он приходил сюда, когда было сложное время. Тэхён вздыхает и трёт переносицу. И всё же неприятные моменты совсем растворяются на фоне приятных. Не всегда у них в семье было так: холод, безразличие, вечные переругивания. Когда-то Тэхён любил гулять с родителями. Когда-то было безопасно… Задумавшись о прошлом, Ким и не замечает, как медленно кладёт голову младшему на колени, неотрывно смотря на небо. Совсем стемнело. Но темнота вовсе не пугающая, скорее успокаивающая, позволяющая подумать, поразмышлять... Теперь кажется, что огни города отражаются в ночном небе — на черном фоне появились яркие звезды.       — Ты не замёрз, Чонгук? — спрашивает Тэ, переводя взгляд с тёмного неба на лицо одногруппника. То, что он лежит на чужих коленях кажется совершенно обыденным. Словно так и должно быть. Но ведь у них совершенно иная ситуация. Они не настолько близки, они даже толком не решили, друзья ли они. Но сейчас студенты чувствуют себя донельзя правильно.       — Нет. Сейчас все хорошо, благодаря тебе. — Посмотрев на друга, тихо отвечает Чонгук. Опускает голову, чуть мотнув ей, чтобы чёлка не лезла в глаза, и продолжает смотреть на старшего.       — Ты то не сильно замерз?       — Рубашка, конечно, вообще не греет, но ничего. Ты тёплый.       — Можешь взять мою кофту, если хочешь. — С улыбкой предлагает Чон, не скрывая волнения, что друг может замерзнуть и вовсе простудиться.       — Не переживай за меня, у меня хороший иммунитет. — Закрывая глаза, тихо выдыхая. — Не пора ли тебе домой?       — Давай еще немного посидим. Пожалуйста…       — Конечно, без проблем.       И вновь на этой лужайке воцаряется тишина. Не давящая, не напряженная. Она позволяет расставить всё по полочкам как Ви, так и Чонгуку.       Старший лежит с закрытыми глазами и, как его учил отец, глубоко дышит, наполняя организм свежим, практически не токсичным воздухом. Помимо проблем Чонгука у него хватает своих. Отец постоянно тонко и не очень намекал на то, что пора бы заняться работой в «компании». Но всё не так просто. Конечно, для своего возраста и социального статуса Ким очень неплох: он владеет сетью клубов, постепенно начинает следить и за передачей наркотиков и алкоголя, благодаря чему всегда имеет деньги на своем счету и счету родителей, да и в целом клана. Но его пугает ответственность, что должна так скоро наступить. И почему-то в приоритете у него всё равно остаются чужие проблемы.       Чонгуку же тишина помогает погрузиться в недавнее прошлое. Сначала он вспоминает день их первой встречи с Чимином. Это было словно вчера, хотя они и были знакомы далеко не первый год. В голове был нескончаемый поток мыслей и воспоминаний. Их прогулки, тренировки, их подработки, досуг… Последним, что вспомнил Чон, была их встреча с Чимином здесь - в Сеуле. Последняя встреча. Это воспоминание заставило парня улыбнуться. Поток мыслей прекратился, а в голове эхом разнеслось: «Отомщу. Любой ценой отомщу. Прости меня… Это я виноват.»       Скупая слеза скатывается с ресниц и, задержавшись на щеке, падает прямо на чужой подбородок. Именно она возвращает Ви в реальность.       — Гукки, ты в порядке?       — А..? — Чонгук вздрагивает и распахивает карие глаза, — Нет, ничего. Прости, отвлек тебя от мыслей, — потерев глаза, Чон вздыхает и отводит взгляд в сторону, выпрямляясь.       — Как у тебя с отцом дела? Вы поговорили?       — Меня не очень-то хотят услышать.       — А напомни, почему ты не хочешь вставать на место отца..?       — Слишком большая ответственность свалится на мои бедные плечи. Думаю, что буду готов к этому, но не сейчас. Иначе это очень пошатнет… Бизнес.       — В таких ситуациях тоже необходима поддержка. — Чуть улыбается Чон, смотря на разноцветные огоньки вдалеке. — Я всегда тебя выслушаю и поддержу, обещаю.       — Ты хороший друг, малыш, и я могу на тебя положиться. Ты же в будущем будешь помогать мне? Я бы не хотел с тобой прекращать общение. Чонгук, кажется, совсем перестает дышать в это мгновение. Похлопав пушистыми ресницами, юноша удивленно смотрит на Кима, а после радостно улыбается. Впервые за этот вечер.       — О чем разговор, хён? Конечно, я буду тебе помогать. Только попроси. И… — он запинается, заламывая себе пальцы на руке. — И я тоже хочу продолжать общаться с тобой, Ви.       — Вот и договорились, — улыбается в ответ Тэхён, а после вздрагивает от прохладного дуновения ветра. Это не ускользает от Гука.        — Думаю тебе точно пора домой, а то совсем замерзнешь.       — Вот тебя до дома провожу и поеду к себе.       — Ладно… Но ты точно пойдешь домой. — Парни поднимаются с земли и отряхиваются. Подняв свой пиджак, Ви тщательно очищает его от пыли. Он всегда любил чистоту и порядок, хоть и редко может его сам поддержать.       — Как скажешь, как скажешь… — старший треплет тёмные волосы друга, улыбаясь.       Глаза спокойно скользят по лицу, останавливаясь на губах Чона. Воспоминания всплывают в голове моментально, из-за чего Тэ облизывает нижнюю губу и отводит взгляд. Натурал, которому понравилось целовать губы своего одногруппника. Ви улыбается своим мыслям и бросает тихое:       — Пойдем, на улице действительно похолодало...