Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем

Если оглядеть кладбище Конохи с высоты птичьего полёта, то можно подумать о том что сегодня там собрались буквально все живущие в селении жители, как будто бы произошло выходящее из ряда вон событие, всколыхнувшее буквально всех. На самом деле причина для такого людского собрания была действительно очень весомой и именно от этого на душе делалось хуже ещё и от того что весь день, буквально с самого утра, на безоблачном небе светило яркое солнце, которое будто бы выказывало свою особую, изощрённую, радость от случившегося и не считаясь ни с кем больше продолжало проникать своими лучами везде куда только можно было достать. Исключением из этого был лишь длинный деревянный ящик, наглухо закрытый сверху крышкой, который в данный момент медленно и осторожно несла группа шиноби по направлению к свежевырытой могиле почти в самом сердце кладбища. За гробовщиками следовала траурная процессия в чёрных одеждах, самые близкие люди, знавшие ушедшего в этот день человека всю его сознательную жизнь: вот впереди всех остальных шагает средних лет блондин, поправляя свободной от шляпы ладонью рукава своего белого плаща, на лице которого сейчас видна величайшая скорбь которая только возможна; по обе стороны от него можно заметить женщину и девушку с застывшими каплями слёз на глазах, которые кажутся лишь больше из-за надетых поверх очков; позади можно увидеть торчащую словно ананас копну волос, мелькнувшие где-то, блестящие на солнце, белокурые локоны; лицо человека, который как будто бы попросту не понимал какую эмоцию ему следует оставить на своём лице; словом, сегодня здесь можно было увидеть всех, кроме одного человека... На окраине селения, у самой кромки леса, с избитыми в кровь руками и истерзанными от собственных зубов губами, бессильно прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза, стояла женщина, отличающаяся от всех остальных цветом своих розовых волос. Лишь одна одна не находилась сейчас там где были остальные... Тем временем процессия уже добралась до места назначения и гроб, под редкие всхлипывания из толпы, опустился в свою усыпальницу. В последний раз лучи солнца коснулись единственной отличительной части ящика, крышки, на котором красовался герб клана Учиха, после чего последовала короткая пауза и минута молчания в знак памяти ушедшего, и земля наконец окончательно приняла в свои бережные и вечные объятия своего нового постояльца... ...Если бы кто-нибудь сейчас посмотрел в сторону кладбища то непременно заметил бы одинокую фигуру, что медленно приближалась к самому его центру. Можно было видеть как силуэт опустился и положил на свежую мраморную табличку небольшой свёрток, который мог быть букетом цветов, после чего остался стоять ещё какое-то время. Солнце к этому моменту уже давно склонилось к закату и сейчас лишь последние его лучи могли легко касаться самых высоких крыш домов, уступая место вечеру и вступавшей в свои права ночи. Нельзя сказать точно как долго стоял этот человек на одном месте даже не шевелясь, однако в какое-то время силуэта стало два. - Это ты?... - резко, как будто чего-то испугавшись, обернувшись, Сакура, а это была именно она, посмотрела на присоединившегося к ней спутника, после чего сделала шаг назад и положила ему на плечо голову, слегка коснувшись своей ладонью его руки, - как ты думаешь, он уже счастлив? - Сакура... - она тревожно встрепенулась, впервые услышав к себе обращение из его уст без частички "чан", не смотря на уже долгую совместную жизнь, но головы не павернула - теперь он наверняка нашёл покой и сейчас ему там наверняка хорошо. Я не знаю и не могу сказать тебе что находится по ту сторону, однако наверняка его там ждали. Его родители, Итачи... Я думаю, он уже нашёл дорогу домой. И нам тоже надо вернуться, ведь становится холодно. Мужчина, тот самый блондин в плаще, Наруто, разумеется, снял его со своих плеч и заботливо накинул на её спину, после чего хотел развернуться, однако не смог уйти. - Давай постоим ещё немного... - в глазах розоволосой стояли слёзы, но она старалась что бы они не коснулись её лица, - Я хочу попрощаться с ним. Надпись на надгробной плите гласила "Учиха Саске".