Лед и Пламень

      Оставшись одна, Дейнерис позволила себе чуть-чуть расслабиться. Здесь и сейчас, за закрытыми дверями ее покоев девушку никто не мог видеть. Она даже Миссандею отослала.       Глядя на бушующее, бьющееся в берега море, Королева позволила себе совсем немного сгорбиться. Когда-то Визерис постоянно одергивал ее, заставлял выпрямляться. Потом были все новые и новые люди, сменяющие один другого незнакомцы, и Дейнерис казалось, что без прямой, будто закаменевшей спины ее посчитают слабой. Осанка стала ее защитой, ее броней.       Но, оставаясь наедине с собой, Дейнерис позволяла себе хоть немного побыть кем-то другим. И как жаль, что теперь почти нет времени на такую малость, как уединение. Не на день, но хотя бы на час. Час, в который не нужно обдумывать захваты, осады, передвижения войск и поиск союзников.       Прибыв в Вестерос, Королева была морально готова тут же начать покорять свою родину. Но все оказалось не так просто. Мало того, что Тирион изрядно тормозил ее, так даже неторопливый план Тириона теперь летел во все стороны ошметками.       Чтобы хоть на миг отвлечься от провала, Дейнерис попыталась не думать о Дорне и кораблях железнорожденных. И ее разум предательски воскресил момент появления в тронном зале Джона Сноу.       Она была готова к этой встрече, пусть и не слишком вслушивалась в речь своего десницы, когда он рассказывал ей о Джоне Сноу, ныне называвшем себя Королем Севера.       Ей казалось, что подобное совершенно ни к чему. Ведь она уже всё видела!       Как много она видела людей!..       Как много их было? Не сосчитать.       Все они были разными, но очень многие чем-то походили друг на друга.       Были в ее жизни люди, вроде Иллирио. Их речи полнились медом, но за сладостью и показным уважением скрывался обман и хитрый расчет. Ее глупый брат верил этим людям, верил их заверениям, хотя сама Дейнерис быстро научилась распознавать ложь.       Были в ее жизни люди, вроде ее собственного брата, видевшего в ней самой лишь товар на продажу. И таким был не только Визерис. Правда спустя годы Дейнерис научилась принимать оскорбительные речи и взгляды куда спокойнее, чем в детстве.       Были рядом с ней те, кто служил ей преданно и питал искреннее уважение, но Безупречные и Миссандея все еще в чем-то оставались рабами.       Были рядом с Королевой те, кто ныне служил ей, но она помнила, что на совести этих людей ей обман и предательство.       Был и тот, кого она считала другом, но... Сердце Дени разрывалось при мысли о сире Джорахе. Она любила его, верила ему, а он растоптал ее доверие.       Дейнерис любили, ненавидели. Желали и мечтали разорвать на части.       Как много людей она встретила на своем пути?       Как много мужчин она встретила на своем пути?       Был Дрого…       Ее продали ему. Но Дейнерис полюбила его. Научилась его любить. Научилась уживаться среди его народа, приняла характер этих людей и их мораль.       Ее Солнце и Звезды…       Девушка дернулась, хватанув ртом воздух, трясущимися руками распахнула окно и глухо всхлипнула.       До сих пор она корила себя за глупость, за доверчивость.       Но она училась.       И теперь была уверена, что уже никто не сможет ее удивить.       Войдя в пламя, Дейнерис переродилась. И перестала полностью верить людям. Перестала быть с ними полностью искренней, боясь, что это может вновь сделать ее слабой. Позволит кому-нибудь воспользоваться ею.       С того дня, что был, казалось, в прошлой жизни, Дейнерис не позволяла себе полностью отдаваться своим чувствам. Особенно с мужчинами.       Одни с первой же секунды желали ее. И не пытались это скрыть, окидывая ее откровенно похотливыми взглядами.       Другие испытывали лишь страх, ведь Королева вполне могла убить их одним лишь коротким приказом драконам.       Третьи преклонялись.       Четвертые ненавидели…       Вот только явившийся на Драконий Камень мужчина оказался другим...       Дейнерис ждала липкого, но такого знакомого ощущения, знакомой гадливости, порожденной пониманием, что она вновь оказалась права. Она ждала подтверждения, что и в этот раз не ошиблась в людях.       Но этого не было.       И это мгновенно выбило Королеву из седла.       Она пыталась выстроить свою речь по обдуманному сценарию, опираясь на прежний опыт, но Джон Сноу увел разговор в совершенно иное русло, сбивая Дейнерис с мысли еще больше. И раздраженная этим, она едва не потеряла над собой контроль.       Теперь, обдумывая тот разговор, девушка с удивлением осознавала, что северянину удалось ее удивить. И со стыдом признавала, что, вероятно, перегнула палку в беседе. А все из-за того, что этот странный человек не походил ни на кого другого.       Он не пресмыкался, не пытался на нее давить. И он говорил с ней так, будто за ней не стояли армии и драконы. В одно мгновение этот Джон Сноу отмахнулся от всего. Он даже от того, что она женщина, кажется, отмахнулся. Он был честен. Прям. Девушка видела, что он чем-то похож на тот край, где вырос.       Северу наплевать на мишуру и фальшь. Север суров и прямолинеен. Север дик и спокоен, как сильные северные ветры.       Дейнерис знала, почему Даарио влекло к ней. Знала, что ему нравились ее статус, красота и богатство, хотя временами и пыталась себя убедить, что он на самом деле ее любит.       Вот только она его не любила…       Она знала, что испытывает к ней сир Джорах. Видела эту почти собачью преданность и восхищение. Знала, что он ревнует ее к каждому мужчине. И знала, что он не посмеет вновь открыто предлагать себя ей.       Тем более, что сама она всегда относилась к сиру Джораху, как другу, почти отцу…       Дрого…       Ее любовь, навсегда расколовшая сердце. Те осколки расплавил огонь погребального костра… но... сердце от этого не стало вновь целым.       Все эти годы Дени убеждала себя, что уже не сможет любить. Огонь выжег в ней былые чувства. Место осталось лишь для ее драконов. Ее детей.       Дотракийцы…       Грубые дикари. Но господа вольных городов ничем их не лучше…       Но, представая перед Дейнерис, кхалиси, Королевой, все эти мужчины сами решали, кто она. Кем ей надлежит быть. Какая она.       Невероятно красивая беловолосая женщина.       Диковинка.       Стеклянный сосуд с позолотой.       Мать Драконов.       Завоевательница, которой нужно больше, чем Железный Трон.       Зарвавшаяся девчонка.       Освободительница.       А Джон Сноу отмел все это, как отмел ее слова о праве на трон. Как отмел ее армию, драконов, советников. Как отмел опасность.       На какой-то миг Дейнерис показалось, что она снова пытается приручить Дрогона. Правда, на этот раз зверь перед ней был вовсе не драконом, а спокойным северным волком. Как и лютоволка с герба своего дома, Джона Сноу не волновало, что и кто может сделать по ее, Матери Драконов, приказу. В тронном зале он стоял без свиты, без войска, без красноречивых слуг, что воспели бы его подвиги.       Волку не нужно что-либо доказывать. Любой увидит когти и зубы. Зверь не станет скалиться попусту, не станет царапать каменные плиты пола без нужды. И волк не станет выть, сообщая всему свету, где и как он сражался и побеждал.       И теперь этот волк не желал опускать перед ней голову, признавая власть, пусть на Юг волк и отправился за помощью.       Дейнерис чуть нахмурилась, осознавая, что в тронном зале, перед совершенно чужим человеком она оказалась одна. И что-либо доказывать Королю Севера придется самой. Без драконов, без армий. Без обмана, уловок. Глядя в спокойные карие глаза северянина. И он увидит ровно то, что она сама захочет ему рассказать.       Щеки девушки потеплели, хотя сквозь распахнутое окно в комнату задувал ледяной ветер. В тронном зале ее щеки тоже тронул румянец, и Дени так до конца и сама не поняла, чего в нем больше: злости или неуверенности.       - Он сбил меня с толку, - пробормотала она себе под нос и поморщилась. Она так злилась после разговора с Джоном Сноу, после того, как Варис сообщил ужасные новости. Злость была самой простой и привычной эмоцией, позволявшей не копаться в себе.       Иначе…       Иначе бы пришлось признать, что против прямого взгляда и прямых слов Джона Сноу у нее нет ничего. Прямота требует прямоты, а она слишком давно приучила себя закрываться от других.       Разговор с Тирионом не улучшил ситуацию, пусть в тот момент Дейнерис и смогла немного совладать с собой.       - Дайте ему хоть что-то, не дав ничего ценного, - повторила она слова Тириона и вздохнула. – Это легко. Но как мне подмять под себя волка?       Сцепив пальцы в замок, девушка покинула свои покои. Стены и потолки давили на нее. Дени хотелось на свободу. Туда, где высоко в небе парили ее драконы.       Перед своими драконами она тоже была один на один. Никто не мог доказать им что-то за Дейнерис. Но девушке казалось, что с огнедышащими ящерами было куда проще, чем с одним человеком, оказавшимся не таким, как другие.