Лед и Пламень

      Изо дня в день наблюдая, как Королева мечется по замку, не находя себе места, Тирион постепенно сделал весьма любопытные выводы. И, греясь у камина в зале с картой, не преминул намекнуть о них Дейнерис, пусть и с совершенно иного боку. Она тут же отвергла идею о том, что Джон Сноу в нее влюблен, но Тирион подметил, что девушка уж слишком явно отрицала его слова. Будто самой себе пыталась доказать обратное.       Десница Королевы прожил на свете много лет и видел самых разных людей. Наблюдал за самыми разными отношениями. И, как человек с огромным опытом, прекрасно видел, когда между двумя что-то есть. Или вот-вот будет. Здесь и сейчас он чуял, что между его Королевой и бастардом из Винтерфелла что-то может произойти.       Не знал он лишь одного: как к этому относиться.       Эти двое были необычными людьми. Не придворной леди и рыцарем, не юношей и девушкой из города.       Дейнерис предстояло занять трон!       Но, оценивая возможные последствия, Тирион с удивлением осознавал, что в какой-то степени даже одобряет выбор своей Королевы, как бы далеко все ни зашло.       Диктуя письмо бастарду в Винтерфелл, Тирион адресовал его тому Джону Сноу, которого помнил. А помнил он мальчишку, полного наивных идеалов и семейной гордости. Но на встречу приехал уже другой человек.       Джон Сноу остался таким же прямолинейным, честным и смелым, но годы обтесали его. Никуда не делась его природная наблюдательность, а присущая уже тогда толика мудрости обросла опытом от пережитых горестей.       Тирион даже прикинул на этого человека роль будущего Короля Семи Королевств и признал, что этот образ его не слишком смущает. Десница все еще был предан своей Королеве, все еще верил в нее, но не мог не признать, что чем-то эти двое похожи, только Джон мягче, спокойнее. Его крови был свойственен огонь, но, в отличие от Дейнерис, северный волк не вспыхивал, как сухой трут от малейшей искры.       «Если эти двое будут вместе, то Сноу, возможно, сможет хоть немного контролировать Дейнерис, - признался себе Тирион. – Для Семи Королевств это будет благом. Но…»       Тирион знал, чем могут обернуться истинные чувства. Знал, что любовь делает людей слабее. Он сам таким был. И деснице совсем не хотелось, чтобы Джон Сноу стал слабостью его Королевы.       У медали всегда две стороны. И у этих отношений, пусть пока они лишь в самом начале, могли быть самые разные последствия.       Это пугало.       Но Тирион решил пока не думать об этом.       По крайней мере он точно знал, что Джон Сноу их не предаст. Но если на счет северянина можно было не переживать при любом развитии событий, то Дейнерис – другое дело.       Порывы Королевы могли завести ее в ситуацию, когда…       Тирион отгонял от себя мысль о том, что его Королева может погибнуть. Все держалось на ней. Она была центром сражения по эту сторону. И ее смерть могла все оборвать…       Тирион мало думал о себе. Что-то умерло в нем за последний год. Умирало всякий раз, когда он терял кого-то дорогого.       И убийство Шаи сильно подкосило его.       Видно именно поэтому и в подземелья к драконам он отправился, мало переживая за собственную шкуру. Просто потому, что его на этом свете почти никто не держал…       "Что мертво, умереть не может", - так говорили железнорожденные.       Но Дейнерис. От ее жизни зависело очень многое. От ее идей и планов зависела целая страна. И Тириону, не раз повторявшему, что он слаб к бастардам, калекам и сломанным вещам, совсем не хотелось, чтобы и так изломанная страна окончательно погрузилась в хаос с Серсеей на троне.       «Если, конечно, зима не превратит Вестерос в снежную пустыню без единого живого жителя», - напомнил себе карлик.       Но, кроме гибели, было еще кое-что. Более очевидное.       Тирион считал себя умным, а потому знал, что пройдут годы, прежде чем страна переродится. А людская жизнь не бесконечна. Ни его собственная, ни Дейнерис. Без наследника вся война Дейнерис оказывалась дорогой в никуда.