Лед и Пламень

      Джон очнулся внезапно, будто вынырнул из черного забытья. За бортом плескалось море, скрипел корпус корабля. Мягкий свет проникал в каюту и подсвечивал волосы сидевшей на краю койки Дейнерис. Она выглядела изможденной, очень бледной. Глаза покраснели от слез.       Поймав его взгляд, она расплакалась.       - Мне жаль, - прошептал Джон, прекрасно понимая, что никакие слова в мире не смогут ее утешить. – Мне так жаль.       Дейнерис покачала головой, отмахиваясь от этих коротких и искренних фраз.       - Я бы хотел все вернуть и не ходить туда… - прошептал он, сжав ее ладонь.       - А я нет, - внезапно призналась Королева. – Иначе бы я не увидела. Чтобы знать, нужно видеть. Теперь я знаю.       На миг Джону почудилось, что говорила она не только об армии смерти, но он отмёл это, не зная, как интерпретировать возникшее смутное ощущение.       - Драконы – мои дети, - тихо напомнила ему Дейнерис. – Единственные, что у меня будут. Вы понимаете?       Осознание пришло просто и внезапно.       Она смотрела ему в глаза, и он видел, что чувства, которые он и сам пытался отрицать… чувства, которых не могло быть… не должно было быть… чувства, возникшие в нем и ставшие такими ясными теперь, когда он едва не потерял самого себя, таятся в ее зрачках за пеленой слез. Она сказала так мало, почти ничего… Будто продолжая давний разговор. Но ни ему, ни ей не нужны были объяснения и все то, что могло бы быть… если бы они сами были другими. И время было другим.       Их тянуло друг к другу. Вопреки всему. И прежде всего… вопреки разуму. У них не было времени на чувства. Особенно теперь, когда всех ждала суровая зима. У них не было права любить друг друга, желать друг друга… слишком много крови и обид разделяло их семьи.       Но, глядя друг другу в глаза, они могли вообще не разговаривать. Потому что и так все знали. Чувствовали друг друга. Будто с толикой доверия и сами проникли друг другу под кожу.       Джон шумно сглотнул, когда она пообещала ему, что они уничтожат Короля Ночи вместе.       В ее словах было столько боли, столько искренности, что будь у Джона силы, он бы сел и обнял девушку, чтобы утешить ее. Но он мог лишь смотреть ей в глаза и разделить ее боль. Потому что внезапно даже боль у них стала одной на двоих.       - Спасибо, Дени, - только и смог вымолвить Джон, зная, что не сможет позволить себе большего.       Они похожи, их тянет друг к другу, но он должен хотя бы попробовать остановить все. Хотя бы попытаться…       - Дени? – с горечью усмехнулась Дейнерис. – Кто же последний меня так называл? Кажется, это был мой брат. – Она сглотнула, вспомнив, как погиб Визерис, и что сегодня она потеряла дракона, которого назвала в его честь. – Не лучшее общество, уж поверьте.       - Хорошо, не Дени… - согласился Джон. – Моя Королева…       Казалось бы, он уже называл ее Королевой, но вот так… Моя Королева. Это было впервые. И Джон даже сам затаил дыхание от бури накрывших его эмоций.       - Я бы преклонил колено, но… - добавил он, страшась происходящего.       - А те, кто поклялся вам в верности? - спросила она.       - Они все тоже увидят, какая вы, - убежденно прошептал Джон.       Он еще много хотел сказать ей, но это было не нужно.       Всхлипнув, Дени сжала его ладонь, погладив кожу большим пальцем. И в этом жесте было столько, что у Джона защемило сердце.       - Надеюсь, я заслуживаю, - не слишком уверенно призналась девушка, позволяя опасть последним остаткам напускного величия, которое защищало ее от всего мира. Здесь и сейчас Дейнерис нечего и некого было бояться.       - О да… - убежденно кивнул мужчина, глядя в ее заплаканные глаза.       Она хотела убрать руку, но он удержал ее.       До этого мига они еще могли что-то отрицать.       Могли…       Но не теперь.       Дени замерла. А потом посмотрела Джону в глаза, и он знал, что она увидела ответ. Пока истина не произнесена вслух, у них еще есть немного времени, чтобы попытаться противиться чувствам. Но это лишь время. И лишь оно отделяет их от пути, свернуть с которого уже не возможно.       - Вам нужно отдыхать… - напомнила девушка и сбежала из каюты, страшась того, что уже настигло их.       Внезапно.       Неотвратимо.