***
- Почему бы нам всем не уехать южнее? Пока не поздно, - ежась от завывающего за стенами ветра, спросил лорд Ройс. - Север - не самое уютное место, но Винтерфелл - не единственная крепость. Кто-то из лордов, собравшихся в Большом зале, забубнил что-то себе под нос, от чего по залу пролетел неразборчивый гул. Кто-то кивал, кто-то хмуро глядел перед собой. Все знали, что их ждет, и никто не горел большим желанием приближать свою смерть. «Каждый на Севере знает сказки про Долгую Ночь, - обводя взглядом людей, подумал Джон. – Сколько раз старая Нэн повторяла нам их, когда мы были детьми? Рядом с очагом сказки про холод, который добирался до людей в их домах, всем казался лишь страшилкой. Теперь это уже не сказки, а истории, призванные сохранить в памяти людей страх. Южанам нас не понять». - Мы не можем покинуть крепость, - сказал он, глядя на сестер, брата, встретившись взглядом с каждым северянином в зале. - В Винтерфелле всегда должен быть Старк. Его лорды тут же притихли и разом закивали. - Я много раз слышал эту фразу, - признался Варис с тенью улыбки, - но никогда не понимал, почему здесь так держаться за что-то подобное. - Потому что Север помнит, - произнесла Лианна Мормонт. - Потому что зима всегда была близко, - поддержал ее лорд Гловер. - Потому что Винтерфелл строил Бран-Строитель, - довершил Бран. - Как и Стену. Как и Штормовой Предел. Но отсюда до Штормового Предела далеко. А стены Винтерфелла - надежная защита. Пока в Винтерфелле есть те, в ком течет кровь Старков, пока Короли Зимы сидят на своих тронах, магия Первых Людей будет защищать стены Винтерфелла от Белых Ходоков, как чары защищали Стену до ее падения. Дейнерис вздрогнула, чувствуя, что в этот миг воздух в зале можно было бы резать ножом. Настолько он уплотнился. - Все сказки… Все слова… Все девизы… Горячие источники, на которых был возведен Винтерфелл… - шептал рядом Тирион, и на лице карлика расцветал ужас понимания. - Но ни одна стена сама по себе нас не спасет. Стена сильна людьми, которые ее обороняют. И поэтому нужно избавиться от ледяного дракона, - хмуро сказал Джон и посмотрел на Дени. Ему не нужно было объяснять. Она и сама догадалась, что именно он имел в виду. Люди не справятся с ледяным монстром, в которого превратился Визерион. Только драконы сумеют его одолеть, а она – всадница Дрогона. - Вы не можете сама лететь на бой, - тихо произнес Джорах, глядя на Дени. - Достаточно малости - и вы погибнете, ваше величество. Девушка внимательно посмотрела в глаза преданному воину и едва заметно улыбнулась. Он любил ее. Продолжал любить, пусть она и не приняла его чувств. Любил. Защищал. Пытался отсекать от нее других мужчин… Но кого он видел в ней? Она вспомнила времена, когда сир Джорах с нежностью называл ее «дитя». То было время начала ее пути. Ее самостоятельного пути, когда она перестала быть лишь собственностью своего брата. После Мормонт звал ее принцессой… Кхалиси... И Королевой... И Дейнерис любила его. Как отца, как преданного друга, как воина, готового отдать за нее жизнь. Как кровного родича. Она была его кхалиси, его Королевой. Той, кого он выбрал не сам, но кому решил служить по собственной воле. Сир Джорах любил ее и хотел защитить. Но с высоты своего возраста и опыта не осознавал того, что она поняла. Джон был прав. Прав с самого начала. С той первой их встречи. Она не может быть просто леди, просто женщиной. Красивой девчонкой на троне, которая лишь отдает приказы. Она - Королева. И если она хочет быть ею, то мало сотни звучных имен, мало армии, мало пламенных речей о справедливости и законности ее власти. Если она хочет быть Королевой, то она должна быть достойна зваться ею. Если она хочет признания своего народа, то она должна вести их в бой. Легко получить любовь тех, кто всю жизнь жил в цепях и не знал свободы. Но Дени знала, что преданность их скоротечна. Можно получить власть, доказав право чужой силой: огнем, драконами. Но это не даст преданности и любви. «Я Королева, - сказала Дени про себя, глядя Мормонту в глаза. – А Королевы и Короли не должны прятаться за спинами своих солдат». Она перевела взгляд на Джона. Он молчал. Он ждал ее решения. - Мы будем сражаться, - сказала Дейнерис, глядя только на Джона. - Мы будем сражаться вместе. Он кивнул. И северяне поддержали их одобрительным гулом.Винтерфелл
22 декабря 2017 г. в 03:30
- Вы уверены в том, что намерены делать? – спросил сир Давос, отдавая Мелисандре факел. – Помнится, вы и прежде были уверены в том, что видели в пламени. Теперь же вы собрались взойти на костер.
- Все мы знали, что именно так и завершится наш путь, - ответила жрица и улыбнулась той улыбкой, которую Луковый Рыцарь не видел у нее после гибели Станниса. – Я служу Владыке очень давно и рада, что теперь уйду к нему. И может… так я искуплю хоть часть грехов, которые сотворила. – На миг лица женщины коснулась печаль, но она тут же отмела ее. – Жизнь, сир Давос, - это тепло, а тепло – это огонь.
Она отвернулась и последовала за другими жрицами, уже ждавшими ее у сложенного из бревен помоста. Ветер яростно трепал красные одежды, снег горстями летел в лица жриц, но они улыбались, глядя на пламя, плясавшее на факеле.
Сиворт оглянулся, пробежал взглядом по лицам в толпе и заметил лишь кое-кого из замка. Стража и оставшиеся жители Зимнего городка с любопытством взирали на действия жриц, но и только.
Жрицы заговорили, вслед за Мелисандрой повторяя слова молитвы. Ветер заглушал их голоса, но Давос расслышал асшайскую речь. Потом жрицы повторили те же слова на валирийском, а после – и на общем языке Семи Королевств, одна за одной поднимаясь на помост:
- Владыка Света, озари нашу тьму. Владыка Света, озари нас своим светом, ибо ночь темна и полна ужасов…
Даже когда Мелисандра обошла костер со всех сторон, подожгла хворост и взошла на помост сама, жрицы продолжали повторять слова и призывать Владыку Света. Не остановились они и тогда, когда пламя добралось до их красных одежд…
Давос отвернулся и зашагал прочь, не желая это видеть. Он был уверен, что жрицы закричат, как кричали все те, кого они успели сжечь за свою жизнь, но они всё повторяли и повторяли свой призыв, пока не умолкли, а треск пламени и ветер не заглушили их последние слова.