Лед и Пламень

      Десяток свечей разгонял мрак внутри небольшого походного шатра. Край полога был отдернут, но Тирион все равно потер слезящиеся глаза и потянулся к чаше. И секунду спустя с раздражением обнаружил, что та пуста.       Он встал, чтобы взять кувшин с вином и усмехнулся, заметив знакомую тень, возникшую у входа.       - Доброй ночи, Мормонт, - дружелюбно поприветствовал карлик. – Вина?       Сир Джорах вошел и замер, разглядывая небольшое обиталище Тириона. Тот тоже осмотрелся и с усмешкой спросил:       - Ты хотел увидеть мою камеру? Что ж… Я побывал в небесной камере Гнезда. Премерзкое, надо сказать, местечко. Был гостем в подземелье Красного Замка. Нет, подожди, - карлик отставил кувшин на край небольшого столика и на миг задумался. – Я был не гостем. А приговоренным собственным отцом и сестрой. И вот теперь я, наконец, сижу под замком за настоящее преступление, которое совершил. И знаешь что? Мне нравится. – Тирион полной чашей повел из стороны в сторону, указывая на скудную обстановку. – Я живу в той же палатке, что и после отбытия из Винтерфелла. Мне лишь запрещено покидать мое обиталище во время остановок, а стража снаружи зорко следит, чтобы я не сбежал. Но куда и зачем мне бежать? Там холодно, а здесь у меня есть койка, чтобы поспать, вино, чтобы утолить жажду, и книги, чтобы насытить мой разум. Вот эти, - он указал на несколько потрепанных томов перед собой, - из Черного Замка. Мне их милостиво разрешили прихватить в дорогу. Весьма занимательное чтение, мой друг. Если бы мейстеры Цитадели хотя бы пару десятилетий назад обратили бы свое внимание на записи, хранящиеся в замках на Стене, то жители всех Семи Королевств, возможно, не относились к Иным, как к сказкам. Тут есть весьма подробные истории, которым нельзя не верить… Но ты здесь не ради книг, - карлик усмехнулся, заметив, как воин сжал кулаки. – Удивительно, что ты заглянул лишь сейчас.       - Вы знали, что предаете ее, но все равно сделали это, - тихо проговорил сир Джорах. – Почему?       - Мы похожи с тобой, Мормонт, - отпив вина, сказал Тирион. – И мы оба служим Королеве.       - Мы не похожи, - покачал головой сир Джорах.       - Разве? – с издевкой уточнил карлик.       - Я примкнул к Королеве, когда за ее спиной еще не было ни армий, ни драконов… - напомнил сир Джорах. – И когда она еще не была Королевой.       - Ты примкнул к последним Таргариенам, когда у них не было ничего, но они все равно казались угрозой Роберту, - напомнил истину Тирион, предпочитавший во всем быть точным. – И был готов служить любому, даже Пауку, лишь бы вернуть свое. А потом она стала сильнее, и ты переменил свое мнение.       - Нед Старк выгнал меня с моей земли.       - Ты продавал людей в рабство, - все так же жестко напомнил Тирион. – И в итоге ты оказался по ту сторону Узкого моря, имея при себе лишь свою жизнь и свой меч. И ты предложил их тому, кто мог бы тем или иным способом вернуть тебе прежнее положение. Вот только ты выбрал ложь...       На это сиру Джораху нечего было ответить.       - Мы похожи, Мормонт. Я тоже оказался по ту сторону Узкого моря, имея при себе две вещи: мою никчемную жизнь и мой разум, - отодвинув книгу и поставив чашу перед собой, сказал Тирион. – Помнишь наш разговор? Тот, самый первый. Я говорил, что хочу лишь золота и славы, а вперед меня ведет ненависть. Ланнистеры всегда платят долги, и в Вестеросе у меня остался один долг, оплатить который мне предстояло. Лишь это меня волновало тогда. Даже смерти я не боялся.       Мормонт прищурился, явно сомневаясь в искренности карлика.       - Я смог предложить свою жизнь и свой ум той, что могла оценить их по достоинству. Наша Королева сохранила мне жизнь и попросила у меня совета. В этом мы похожи, Мормонт. Мы оба потеряли почти все. Нам обоим пришлось начать заново.       - И что с того? Вы так и не ответили на вопрос.       - Мы похожи, - кивнув, продолжил карлик. – Но между нами есть огромная разница, которую ты не понимаешь. Ты служил Варису и в его лице нашему доброму любителю вина Королю Роберту, желая вернуть то, что уже никогда не будет твоим. Человек не может вернуть свою честь за деньги или росчерком пера. Ты ведь понял это, когда прибыл в Винтерфелл, а та юная леди… Леди Мормонт не пожелала отдать под твое начало войска Медвежьего острова. Ты пожелал женщину, которая никогда не могла быть твоей. Ты знаешь это. Ты пожелал денег и навредил той, что доверилась тебе. Тебе не было жалко ее, Мормонт? – Тирион прищурился, глядя на окаменевшее и ничего не выражавшее лицо воина. – Ты лгал девочке, оказавшейся среди чужого ей народа, посреди бескрайних степей. У нее не было даже родни, чтобы защитить ее. – Заметив, как раздулись ноздри сира Джораха, карлик довольно усмехнулся и отпил вина. – И теперь ты спрашиваешь меня о причинах моего поступка?       - Вы тоже ее предали.       - В стенах Красного Замка, к которому мы приближаемся, я совершил то, после чего уже ничто не восстановит мою честь. И я знаю это. Я ведь убил своего отца.       - Королева могла дать вам во владения Западные земли после победы, - напомнил сир Джорах.       - В стенах Красного Замка я убил женщину, которую любил, - не слушая его, сказал Тирион. – И в доме Иллирио Мопатиса вскоре после этого я оказался бесчестным человеком, который не желал жить. Но Королева сделала меня своим советником, а после и десницей. И я вернулся к тому, что я люблю. И я уже получил то, что мне больше всего нравится делать.       - Править, - догадался воин.       Тирион улыбнулся и отпил вина.       - Вести игру, - поправил он. – Я маленький человек и мне не так уж много нужно. Лишь знать, что у меня есть дело, где я могу применить свой ум, свои знания. Для этого мне не надо быть лордом. И не нужна прекраснейшая из женщин. Я могу быть просто карликом с кружкой в руке. У меня уже есть все, что я бы хотел иметь. И я могу отдать все, что имею, ради тех, кто мне дорог и важен. И в этом мы отличаемся. И это дала мне она, наша Королева. И в этом я всегда был честен с ней. Так почему я предал ее? Помнишь, ты спросил меня, во что я верю? Верю ли во что-нибудь?       Сир Джорах кивнул.       - Я потерял веру, когда пересек Узкое море. И я не обрел ее, как только встретил Дейнерис Таргариен, - задумчиво ответил Тирион. – Но потом я увидел, как она села на дракона и поднялась в небо. В тот миг меня не волновало, что мы окружены. Я просто увидел невероятное зрелище. Девушку, совершившую то, что казалось мне невозможным. И я позволил себе поверить в нее, поверить в то, что она может изменить этот мир, сделать его лучше. И я не хочу, чтобы ее идеи, ее планы рухнули в один миг. А это может произойти, если она поддастся эмоциям. Я хочу, чтобы она выжила. И я хочу, чтобы у нее был шанс построить то будущее, которое она хочет.       - Мы все этого хотим, - отозвался воин. - А думал ли ты, Мормонт, чего она хочет? Ты любишь ее, служишь ей. Ты отдашь за нее жизнь. Ты веришь в нее. Но так ли ты верен ее идеям? - спросил Тирион и с прищуром посмотрел на воина. - Признайся, если Джон погибнет, то ты не станешь горевать о нем.       - И что с того? - недовольно обронил сир Джорах.       - Она его любит. И он важен для нее. А он любит ее. И ради нее рискнет всем. Любовь - самое опасное, что есть в этом мире. И сейчас и у Дейнерис, и у Джона есть лишь одна слабость, которая может перевернуть все, убить любую надежду. И это они сами, - пригубив вина, продолжил Тирион. – Каждый человек, мой друг, должен делать выбор. И я не хочу, чтобы они были вынуждены выбирать или друг друга, или общее благо. И, боюсь, любовь вынудит их рисковать жизнью ради друг друга. А я хочу, чтобы они жили. И правили.       - Возможно, ваша игра на этом закончится, - напомнил сир Джорах.       - Что ж… - карлик отсалютовал ему чашей. – Я буду рад, если это того стоило. Я не особо верю в успех, но если мой брат сумеет убедить Серсею сдать город, то жалеть будет не о чем. Тысячи и сотни тысяч людей не погибнут в пламени. И наши Король с Королевой не будут корить себя за их гибель. И не ринутся в город сломя голову, рискуя жизнями. Возможно, даже мой непутевый брат выживет. Если на этом моя игра завершится, то я буду рад. Потому что я предал… - он усмехнулся над последним словом, - Дейнерис не ради золота, не ради славы и не из ненависти, а лишь из-за любви.