*ПРОШЛО ДВЕ НЕДЕЛИ*
На одном из последних занятий ЗОТИ Грюм предупредил нас, что Дамблдор дал разрешение использовать на нас заклятие подчинения, чтобы выявить сопротивляемость нашего разума. Многие беспрекословно подчинялись приказам Грюма, и лишь немногим удавалось хоть как-то противостоять внушению. Одним из таких был Блейз, он лишь вначале упорно контролировал свое сознание, не подпуская Грюма. Учитель похвалил его за старания. Что же касается меня, то мне не удалось сопротивляться с такой же силой, как и мой лучший друг, однако я поняла другое — я могу чувствовать эмоции Грюма. Я была удивлена, когда почувствовала наслаждение и гнев одновременно. Ужаснуло то, что Грюм заметил поблескивание моих изумрудных глаз, я использовала дар не специально, это вышло случайно. Не могла сопротивляться внушению Панси, у которой была слишком слабая для этого психика. Последняя неделя даже для меня была ужасна. МакГонагалл задала трудный доклад, по Зельеварению нужно было написать доклад по напитку Живой смерти, так что пришлось делать его вместе с Уизли. Не отстал от других и профессор Бинс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. Я думала, что самый добрый профессор — Флитвик сжалится над нами, но нет. Он велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы. Я, конечно, обожаю читать книги по заклинаниям, но не до такой же степени. Даже лесничий Хагрид и тот нас не пощадил. Его обожаемые соплохвосты росли с ужасающей быстротой, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил провести исследование: через вечер приходить к нему, наблюдать соплохвостов и делать записи об их бесподобном поведении. — Я не буду ходить, — наотрез отказался Драко Малфой. — Спасибо, я с лихвой нагляделся на них во время урока. - Улыбка сползла с лица Хагрида. — Будешь делать, что я велю, — гаркнул он.***
После обеда мы вошли в холл и у порога застряли — дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы — объявление, возле которого столпилось полсотни учеников. Мы попытались пробиться туда, но тщетно. — Блин, столпились, как мухи, — возмутился Блейз, глядя на меня, — Гермиона, ты — спец по заклинаниям! — я стала вспоминать заклинание, которое могло бы развести толпу, и дать нам дорогу. — Не вопрос, — улыбнулась я, доставая палочку, — Вакуум сенца! (прим.автора: вымышленное заклинание) — в мгновение ока, прямо посередине толпы появился слой вакуума, который отодвинул всех в разные стороны. — Ты — прелесть, — сказал Блейз, чмокнув меня в щеку. Мы прошли вперед, и я прочла: — «Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше…» — Круто, — сказал Блейз, — на полчаса раньше закончатся уроки. — Да, но ты не забывай, что доклад Снегг все равно заставит прочесть, — заметила Панси, — кстати, как там ваши отношения с Уизли? — Отношения? — Ну, вы же писали вместе доклад. — Это ничего не значит, — огрызнулась я. Я повернулась, чтобы уйти, да и друзья тоже, как вдруг перед собой увидела Уизли. — ЧЕРТ! — вскрикнул Блейз, — Уизли, а ты не можешь не появляться так внезапно? — Минута есть? — Для чего? — спросила я, — если ты снова о домашнем, то мы… — Тебя ведь интересует легенда о кубке?*Библиотека*
Я слишком увлекалась мифологией, чтобы пропустить слова этого Уизли мимо ушей. Да, я мечтала хотя бы кончиком пальца дотронуться до кубка чемпионов и до кубка Трех Волшебников, которые являются символом предстоящих соревнований. И, как полагается, вокруг таких предметов существует множество легенд. Мы сидели в читальном зале, Уизли положил перед нами толстую книгу в кожаном переплете. Она была украшена рубинами и изумрудами, прямо как мои глаза. Обычно я помнила все странные и примечательные книги, но эту я видела впервые. — И что это? — спросила я, ткнув пальцем в обложку книги. — История Турнира Трех Волшебников, — ответил Уизли, начиная листать книгу. — Разве Турнир появился не в XVIII веке? — удивилась Панси. — Верно, в XVIII, но кубок появился намного раньше, — заметил Уизли. Открыв какую-то страницу, он пододвинул книгу мне, — читай! Внимательно! — О, Мерлин, пошли мне терпение! — вздохнула я, и погрузилась в чтение: «Волшебный артефакт, обладающий особой магической силой. Был создан не раньше 1762 года. Назначение этого предмета — избирать из претендентов наилучших представителей школы для участия в Турнире Трёх Волшебников. Избранный участник Турнира как бы заключает с Кубком магический контракт, который не может быть расторгнут: при любых обстоятельствах маг, избранный Кубком должен участвовать в Турнире Трёх Волшебников. Процедура избрания проходит следующим образом. Предварительно все претенденты бросают в Кубок кусочки пергамента со своими именами и названием школы чародейства и волшебства, которую они представляют. Ограничений нет. По истечению определённого срока, Кубок выбирает из представителей каждой школы лучшего претендента. На несколько секунд он выбрасывает столб пламени вместе с запиской избранника» — когда я дочитала то, что мне показал Уизли, я вопросительно посмотрела на него, — и, что здесь такого? — А теперь прочти вот это, — он показал мне текст из другой книги. В ней я узнала старую книгу, которой я пользовалась для дополнительной информации по мифологии. Пробежав глазами по строчкам, я только рассмеялась, — ну да, смейся-смейся. — Что там? — удивился Блейз, пододвигая к себе книгу, — Легенда о Кубке чемпионов? — Уизли… — Называй меня по имени, — огрызнулся парень. — Хорошо, — кивнула я, — Рон, с каких пор ты веришь в эти бредни? — рассмеялась я, показывая на текст. — Прочитай, — попросила Панси. — «Несмотря на то, что некоторые считают дату создания кубка 1762 год, один ученый-волшебник выдвинул теорию, что герб, изображенный, на кубке относится к X веку н.э. Также, проведя расследование, Джордж Эделтон — ученый прошлого века, утверждал, что символ на кубке является переделанным гербом школы чародейства и волшебства Хогвартс. Также, ему удалось найти подтверждение самой загадочной легенде за всю историю существования кубка — кубок не зря обладает магической силой. Джордж связывает силу этого магического артефакта с магией и силой первого волшебника, который появился ещё до появления первой школы волшебства». — Первый волшебник? — переспросил Блейз. — Рон, это же бред. Причем здесь кубок и легенда о Маэве? — А разве она не является, дочерью самой яркой звезды и короля Коннохарта? — спросил Рон, — я хоть и дурак в Истории Магии, но как мне помнится — именно Маэва основала первую в мире школу чародейства и волшебства. — Это недоказанная теория жалкого волшебника. — Подожди, читай дальше! — попросил Рон. — «Исходя из его слов, можно сказать, что дух, магия и волшебные силы Маэвы, которые являют собой безграничную мощь, заключены в Кубке чемпионов. Джордж утверждает, что есть определенный круг волшебников, которые способны пробудить силу Маэвы и освободить её из заточения». Мерлин… Рон, я не понимаю, чего ты хочешь! — Слушай, я не эксперт в поиске информации, — сказал Рон, — я лишь прошу помочь мне. — Чего ты хочешь? — Найти подтверждение этой легенде, — я удивленно посмотрела на него. — То есть ты просишь меня найти подтверждение сомнительной гипотезе сомнительного ученого? — Да, — кивнул Рон. — Это безумие. — 100 галлеонов, — как только я услышала сумму, я ещё больше удивилась, — как только ты найдешь подтверждение, и я покажу все министру, то я стану богачом и отдам тебе долг. Идет? — А что если не найду? — Тогда сделка расторгается, — ответил Рон и протянул мне руку, — по рукам? — я сомневалась в правильности своего решения, но пожала руку, а Блейз разбил наш спор. Ох, Гермиона, твоя любовь к книгам до добра тебя не доведет рано или поздно.***
Все-таки, что-то хорошее в моей лжи было. Мы могли довольно откровенно разговаривать с Блейзом, даже подшучивать над Трейси в открытую, а если Драко что-то и пикал, Блейз его затыкал, ведь где это видано — его девушку кто-то оскорблять будет? Последняя неделя прошла ужасно. Мы сдали все задания перед окончанием первой половины семестра, и могли спокойно ждать прибытия двух новых школ. Единственное, чем я занималась помимо учебы — это поиском ответов на вопросы, поставленные Роном. Верить в его слова мне не хотелось, но я все же нашла некоторое подтверждение тому, что Джордан был в чем-то прав. Просидев в библиотеке за день до приезда гостей, я нашла интересную статью, которая была посвящена конкретно Кубку огня. Там было сказано, что у него неизвестное происхождение, хотя большинство ученых-магистров утверждают, что кубок сделан из особого волшебного камня и все такое. Однако, я наткнулась на интересный факт, за которым пришлось умолять мадам Пинс еще раз пустить меня в запретную секцию. В одной из книг были странные показания по делу исчезновения Маэвы. Никто не знал, куда она пропала, и было решено считать её погибшей после десяти лет поисков. Одна из её первых учениц пыталась заверить следователей о том, что Маэва не исчезла, и она жива, правда сказать об этом не может. Да, подтверждение, конечно, сомнительное, но мне удалось найти еще кое-что. — «Известно, что при жизни на теле Маэвы с рождения было необычное пятно неизвестного происхождения. Отец — король Коннохарта, пытался узнать происхождение этого знака, но все тщетно». Знак? Полистав книгу в поиске изображения этого нательного знака, я обнаружила его, и была шокирована. Знак, который был изображен на предплечье Маэвы правой руки, был похож на символ Хогвартса — герб школы. Не могу поверить в это…. Если на самом кубке я найду этот символ…. Считай теория доказана.***
Наконец, пришел день встречи гостей. Мы все направлялись в Большой зал с Травологии, чтобы успеть вовремя, как вдруг обратили внимание на небо. Нечто огромное, летело по черному небу, быстро увеличиваясь в размерах. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона. Нельзя сказать, что я была шокирована, это была волна полного ужаса, потому что такого я никогда раньше не видела. — ВОТ ЭТО ДА! — услышала я голос Рона за спиной. Конечно, зрелище незабываемое, его даже трудно описать словами. Карета полетела дальше, где их ждал Хагрид, чтобы спокойно посадить на землю. Когда же карета приземлилась на землю, мы услышали шум воды. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест. Это же корабельная снасть! — Ничего себе, — вздохнула Панси. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль, наконец, весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Мы все быстро побежали в замок, чтобы успеть закинуть вещи, и прийти в Большой зал.*Большой зал*
Да, зрелище было потрясающим. Быстро кинув вещи в спальню, мы с Панси и Милисентой поспешили в Большой зал. По дороге я столкнулась с Блейзом, быстро схватив его за руку, побежала дальше. Факультеты уже разместились за своими столами. В зале никогда не было так шумно, все были в предвкушении встречи с иностранными студентами волшебных школ, тем более Дурмстранга, которая прославилась отнюдь не примерным обучением, а изучением темных искусств на высшем уровне. Наконец, из-за стола встал Дамблдор, и подошел к кафедре, на которую приземлился его феникс. — Уважаемые студенты! — громко сказал Дамблдор, — я рад сообщить вам, что наши гости уже прибыли в Хогвартс, и прежде чем разместиться в гостиных Слизерина и Когтеврана, они решили представиться вам. Сейчас, вы увидите других студентов, которые отличаются от вас внешне и по характеру, однако помните, что Турнир Трех Волшебников создан для поддержания международных отношений школ, и ни в коем случае не нужно ссориться с гостями. Дверь Большого зала распахнулась, и толпой зашли семнадцать девушек. Они были одеты в шелковую голубую форму, поверх платья, которое доходило до колен, была легкая голубая накидка, а на голове довольно вычурная, на мой взгляд, шляпка. Они прошли чуть вперед, и лукаво взглянули на гриффиндорский стол, где ближе к ним, по большей части, сидели юноши. Признаюсь, что я никогда не видела гриффиндорских парней в таком шокирующем состоянии, разве что перед экзаменом у Снегга. Пройдя ещё дальше, одна из студенток вроде не нарочно положила руку на плечо Драко, а вторая на плечо Блейза. Эти два парня всегда были крепкими к таким чарам. Я была неприятно удивлена, когда глаза Блейза и Драко блеснули под улыбку юной красавицы. Студентки прошли к преподавательскому столу, и тут я увидела одну из девушек. — Смотри, — я пихнула Блейза в грудь, так как сидела напротив него, — та девушка, она была на чемпионате мира по квиддичу среди этих…. Как их там… — А? — Блейз только сейчас обратил на меня внимание. — Уже ничего, — огрызнулась я. Чуть погодя в зал зашла высокая и статная женщина. У нее довольно красивое лицо с оливковой кожей, темные глаза и небольшой орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Дамблдор зааплодировал. Я не удержалась и тоже начала аплодировать. Когда она прошла мимо нас, я увидела, что она улыбается, да, такой улыбкой можно осветить весь зал. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Наш директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя. — Какая гадость, — шикнула Панси. — А теперь, поприветствуйте героев и отважных магов школы Дурмстранга! — громко сказал Дамблдор. В зал начали по три человека в колоне, заходить мужчины. По крайней мере, им было не меньше семнадцати лет. Они были довольно красивы и мужественны, что даже я не устояла бы перед знакомством с такими учениками. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! На каждом из них были лохматые шубы. Парни, проходя мимо, бросали на студентов взгляд, по большей части целью были девушки. Мы с Панси, да и все присутствующие девушки без исключения, поднялись с лавок, чтобы внимательнее рассмотреть симпатичных парней. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам. — Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров. Голос у него бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь… Вдруг, Панси начала резко дергать меня за рукав мантии. Я пыталась её успокоить, но её что-то волновало, раз она так реагировала. — Гермиона, смотри! — шепнула Панси. — Что? — возмутилась я. — Здесь Виктор Крам! Я устремила свой взгляд на двери Большого зала. Самым последним зашел статный и красивый мужчина, на вид ему было не меньше двадцати пяти лет. — О, Мерлин, побереги мой разум… — не выдержала я. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови… Это был Виктор Крам. Тот самый, который принес победу болгарской сборной по квиддичу на чемпионате мира. Я не могла поверить своим глазам. Когда он прошел мимо, то кинул на наш стол пристальный взгляд, Панси дернула меня, и я улыбнулась ему. Видимо иностранцев предупредили с кем сидеть. Ученики Дурмстранга двинулись к нашему столу. Все Дурмстрангцы сняли лохматые шубы и с любопытством разглядывали темный потолок, усеянный звездами. Некоторые, не скрывая восхищения, вертели в руках золотые тарелки и кубки. Рядом со мной сидел какой-то студент из Дурмстранга. — Как тебя зовут? — спросил он. Я слегка удивилась вопросу. — Гермиона, — ответила я, делая глоток из своего кубка. — Сильвер, — парень, старше меня примерно лет на пять, протянул мне руку. Панси под столом слегка пихнула меня, чтобы я ответила на приветствие. Я неуверенно пожала ему руку. — Ты учишься на Слизерине? — Не видно, что ли? — видимо, мои слова показались ему грубыми. Но Сильвера это не смутило, даже наоборот. — Виктор, ты посмотри! — усмехнулся Сильвер, хлопая своего соседа по плечу, — на Слизерине довольно смелые девушки. Ты, кажется, пару себе искал? Через Сильвера, немного наклонившись вперёд, на меня посмотрел мой кумир по квиддичу. Это был сам Виктор Крам. Я еле сдерживалась, чтобы не попросить у него автограф. Панси была также польщена таким вниманием, потому что Виктор смотрел на меня и на мою подругу тоже. Я слегка смутилась, потому что раньше ни один парень на меня так не смотрел. Виктор что-то шепнул Сильверу, и они поменялись местами. — Виктор, — сказал он, протягивая мне руку. Я смело пожала её, — ты — ловец? Черт, я совсем забыла о новых требованиях Перегрина. В общем, когда мы ехали в карете в замок, Перегрин дал нам значки, которые олицетворяли наши роли в игре квиддич. Если у охотников значок был в виде квоффла, а у загонщиков — бладжера, то у меня значок в форме снитча. — Да, — ответила я. — Гермиона. — Приятно познакомиться, — усмехнулся Виктор. Дальше наш разговор не возобновился. Перегрин лишь намекал, что мне стоит гордиться, что такой игрок, как Виктор поздоровался со мной и обратил внимание. Панси лишь смеялась с того, что я краснела после каждого неловкого прикосновения Виктора к моему кубку. Да, встреча выдалась не лучшим образом. Я заметила, что Трейси также заинтересовалась Виктором, даже несмотря на то, что рядом сидел Драко. Она всячески пыталась заговорить с известным болгарским ловцом, но он лишь с презрением смотрел на неё. Хоть кто-то видел её истинное лицо. Сильвер больше не пытался со мной заговорить, видимо боялся Виктора, потому что каждый раз, когда тот пытался заговорить со мной, ловец как-то косо смотрел. Мы с Блейзом разговаривали о предстоящем турнире, как вдруг я увидела, что Драко стало плохо. — Что случилось? — удивилась я, дотронувшись тыльной стороной правой кисти, ко лбу Драко. — Мерлин! У тебя ведь температура! Перегрин! — староста посмотрел на меня, — я отведу его в гостиную, походу Драко заболел.*Гостиная Слизерина*
Я помогла Драко сесть на диван, так как идти ему было довольно трудно. Эта гребаная Трейси даже не додумалась посмотреть на Драко, была слишком увлечена Виктором. Мерлин, да ей же наплевать на Драко. Парень соображал, правда, ему было довольно плохо. — Потерпи! — сказала я, когда Драко стало хуже. Я наколдовала холодную воду и взяла чистую салфетку у себя в комнате, затем вернулась в гостиную и приложила компресс ко лбу Драко. Он выглядел ужасно, нужно было думать, что делать, чтобы ему помочь… — Стоп, у меня же есть нужные ингредиенты! — вспомнила я. Быстро побежав в спальню, я нашла в залежах сумки корень мандрагоры. Спросите откуда он у меня? А вот и не отвечу! Так, ещё нужен, рог двурога…. Поискав в ящике стола, я быстро отыскала нужный ингредиент. Да, каюсь, украла из запасов Снегга в прошлом году, мне повезло, что его нужно держать в темном месте, иначе бы он испортился. Я быстро размельчила в ступке, рог двурога, затем корень мандрагоры, залила в колбочку воды и подогрела с помощью заклинания. Нужно было действовать быстро, пока температура Драко не увеличилась до предела. Ингредиенты были в колбе, оставалось лишь дождаться кипения и слегка остудить. Когда зелье было готово, я слегка его остудила, налила в свою кружку, которая стояла на столе, и побежала в гостиную. Драко уже сидел на диване, держась за голову. — Я же сказала лежать! — возмутилась я, упав перед Драко на колени. Я дотронулась до его лба рукой, — ты же весь горишь! — Драко откинул мою руку. Я лишь врезала ему подзатыльник, и протянула кружку с зельем, — пей! — Что это? — хриплым голосом спросил Драко. — Я сказала — пей! Драко одним глотком осушил кружку, и уже потом понял, что я дала ему Бодроперцовое зелье. Он пытался что-то начать говорить, но из ушей повалил пар, который мешал ему разговаривать. Я засекла час, так как обычно у Драко симптомы простуды проходят быстрее, чем у остальных. Пир длился необычно долго, это было нам на руку, не думаю, что Драко будет радоваться от того, что его увидят в таком состоянии. Постепенно пар уменьшался и уменьшался, пока действие зелья прекратилось. Драко моргнул несколько раз, чтобы прийти в себя, потом я вновь дотронулась до его лба, и со спокойной душой села рядом. — Где ты умудрился простудиться? — удивилась я. — Мы с Трейси… — Понятно, можешь не договаривать, — огрызнулась я, — на прошлой неделе был дождь, а вы решили пойти погулять. — Как ты догадалась? — Птичка нашептала, — ответила я. Под «птичкой», я имела в виду Блейза, который пытался отговорить Драко от этой затеи, но не получилось. Я собиралась вставать, как Драко взял меня за руку, — мне нужно вернуться на торжество. — Мои отношения с Трейси не должны влиять на нашу дружбу, — сказал Драко. Я села обратно, — мне неприятно видеть, как ты общаешься с Панси и Блейзом, а на меня ноль внимания. Если бы ты начала встречаться с кем-то, то я бы не стал себя так с тобой вести. — То есть, перестав общаться с нами, пересев в компанию Трейси, ты хочешь сказать, что общаешься с нами? — усмехнулась я, — ты сам от нас отказался. Трейси сказала тебе идти завтракать или обедать, ты пошел. Где тот Драко, с которым я дружила три года подряд? — Он перед тобой, — сказал Драко, — я понимаю, что поступаю безрассудно, но ты тоже меня пойми. — Что я должна понять? — Ты же встречаешься с Блейзом, — вспомнил Драко, — как я могу сидеть… ХЛОП! Я влепила Драко такую пощечину, что он сам от меня такого не ожидал. Схватившись за больное место, он удивленно посмотрел на меня. На моем лице было спокойствие, я с такой легкостью дала ему пощечину, что даже была горда собой. — Мои с Блейзом отношения и твои с Трейси не могут влиять на нашу дружбу, — сквозь зубы сказала я, — ты — мой лучший друг, и мне неприятно, что ты променял игру в шахматы со мной на гуляния с Трейси под дождем. — Мир? — Драко протянул мне руку, я пожала её. — Мир, — ответила я.*Большой зал*
Вместе с Драко мы решили вернуться в Большой зал, чтобы ничего не пропустить, и пришли мы как раз вовремя — Дамблдор закончил свою речь. Все приступили к пиршеству — это было самое удобное время для трапезы. Трейси надеялась, что Драко сядет в её компании, но он лишь пригласил её сесть с нами. Этой козе ничего не оставалось, как присоединиться к нашей компании. Два пустых кресла, наконец, обрели хозяев. Рядом с профессром Каркаровым сел Людо Бегмен — я видела его на чемпионате мира по квиддичу, он был главным судьей, а слева от мадам Максим — мистер Крауч. — А вот и организаторы Турнира Трех Волшебников, — сказал Блейз, — пока вас не было, Дамблдор упоминал их имена. — Если так, что, скорее всего они приехали посмотреть начало Турнира. Наконец, появились вторые блюда, и среди них были незнакомые многим блюда. Я увидела светлое блан¬манже, увидев мое отвращение, Блейз только рассмеялся, и слегка подвинул его вправо. После небольшой трапезы, золотые тарелки опустели, и Дамблдор встал с кресла. Зал в ожидании замер. — Торжественный миг приблизится. — Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как будет открыт главный экспонат сегодняшнего вечера. Мне бы хотелось коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — все вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Кому удалось присутствовать на чемпионате мира по квиддичу, который проходил этим летом, знает его как главного судью — этому человеку достались щедрые аплодисменты, включая аплодисменты от нашего стола. Бэгмен оценил аплодисменты, помахав залу рукой, а вот Бартемиус Крауч был недоволен такой реакцией. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира! Они работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. — При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. — Филч, — улыбнулся он, — внесите его! Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, таща за собой какой-то камень, он был достаточно велик, даже для такого человека, как Аргус. Студенты Пуффендуя помогли ему с помощью заклинаний. Зал, зашумев, всколыхнулся. Филч осторожно поставил камень перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. — При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и дотронулся до камня палочкой. Камень засветился, и в мгновение ока начал открывать то, что было в нем закрыто. Это был тот самый Кубок, о котором мне говорил Рон. Предмет покрыт грубой резьбой. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор отошел от появившегося кубка, чтобы его все могли увидеть. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Поэтому хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, всем доброй ночи.***
На следующий день, мы спустились к завтраку позже. Умывшись и почистив зубы, я и Панси решили спуститься в Большой зал, недалеко от которого находился заветный Кубок огня. Блейз и Драко к нам присоединились, к моему огромному сожалению — Трейси тоже. В холле уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его оберегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра. Мы сели на свои места, и принялись завтракать. Дурмстрангцы также начали завтракать, и некоторые даже разговаривали со слизеринцами, спрашивая об их учебе и так далее. Мне стало интересно, почему они интересуются нашей учебой. — Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? — задумался Блейз. — Я слышала от Пуффендуек, что дурмстранцы бросили все. А из Хогвартса — нет, — ответила Панси, — странно, неужели из нашей школы нет таких смельчаков? Дальше мы собирались уходить, как мимо нас кто-то быстро промчался. Это были близнецы Уизли. — Свершилось, — воскликнули братья. — Мы его выпили! — Что выпили? — удивились Поттер и Уизли. — Выпили зелье старения! — пояснил Фред. — Всего по одной капле, — потер руки сияющий Джордж — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть. — Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на двоих! — Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, — усмехнулась я, подойдя ближе. — Неужели вы двое вздумали обхитрить величайшего волшебника всех времен — Альбуса Дамблдора? Думаете, он не учел того, что такие лоботрясы, как вы, захотят сделать, что угодно, лишь бы бросить в кубок свое имя? — Фред уже хотел что-то сказать, но Джордж остановил его. — Кого ты слушаешь? Слизеринку? — рассмеялся Фред, — ей вообще никогда не победить в турнире, даже с её мозгами. — я еле сдержалась, чтобы не врезать им обоим. — Готов? — спросил Фред у брата. — За мной! Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатистометровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту. Не может быть! Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды. Все прыснули со смеху. Близнецы, поднявшись с пола и увидев бородатые лица, друг друга, стали возмущаться. Вдруг кто-то отодвинул меня в сторону. — Я же предупреждал, — это был Дамблдор, он подошел к близнецами, в глазах у него плясали веселые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими! — близнецы помчались в Больничное крыло. Дамблдор повернулся и устремил на меня свой взгляд, — мисс Грейнджер, за мной, пожалуйста.*Кабинет директора*
Я не понимала цели моего пребывания здесь, ведь я не рассказывала директору о своих кошмарах, пытаясь бороться с ними в одиночку. Я села на стул, а Дамблдор занял свое кресло у директорского стола. — Вижу, что вы рьяно пытаетесь узнать правду, мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор. Я не поняла, что он имел в виду. — О чем вы? — Мисс Грейнджер, — улыбнулся Дамблдор, — мадам Пинс рассказала мне, что в последнее время вы слишком часто заходите в запретную секцию, интересуясь книгой о первых волшебниках, и особенно о создании Кубка огня. — Это не повод похода в директорский кабинет, — заметила я. — Я лишь хочу предупредить вас, что некоторые тайны должны оставаться тайнами, каким бы прибыльным не являлось их раскрытие. — Но Маэва… — Мисс Грейнджер, — перебил меня Дамблдор, — как вы думаете — почему Кубок огня настолько силен? — Понятия не имею… — Потому что этому артефакту больше, чем нашей школе, а ей, насколько вы помните из Истории магии — немало столетий. Силы многих артефактов настолько велики, что если дать им свободу, могут произойти ужасающие последствия. — Но как может навредить нашей школе обыкновенный кубок? — воскликнула я. Дамблдор встал с кресла, и дал мне какую-то книгу. — Что это? — Прочтите статью на странице 384, мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор, — думаю, что ваше желание узнать тайну Кубка сразу же уйдет в небытие.***
Я вернулась в холл, откуда вместе с друзьями решила пойти в Хогсмид. На улице была холодина, несмотря на то, что сейчас только начало ноября, но это нас не остановило. По дороге я узнала от Блейза, что один с нашего факультета — Уоррингтон, ещё на рассвете бросил свое имя в Кубок. Ближе к вечеру, мы поднялись в Большой зал. Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на том же месте, что и днем. Мы сели на свои места. — Я готова услышать имя кого угодно, только не Диггори, — вздохнула я. — Это из-за матча? — усмехнулся Блейз. — Нет, он меня просто раздражает! — огрызнулась я. Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, На удивление, почти никто не прикасался к еде, или ели совсем немного, вокруг меня ерзали на стульях слизеринцы, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет тремя волшебниками? Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Дамблдор вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы… — Совсем немного… — сказала Панси. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Все замерли. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». — Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Сидящий напротив меня Виктор Крам поднялся с места и двинулся к Дамблдору, затем исчез в соседней комнате. — Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента. — «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор. Привлекательная девушка вышла из-за стола, и направилась к Дамблдору. Она откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. — Красивая, — услышала я голос Драко. — Красивее меня? — удивилась Трейси. Вот язва. — Нет, что ты, — Драко чмокнул её в щеку, — ты красивее. Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал: — «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». — Нет! — воскликнула я. Мне было бы приятнее увидеть там Анджелину из Гриффиндора, нежели Седрика из Пуффендуя. Взорвался криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот, наконец, зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. — Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад… Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая, протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. — Как это? — не поняла Панси, — разве не три чемпиона должно быть? — Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Он окинул взглядом зал. Наконец, после долгого молчания он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер». Что? Мне не послышалось? Прозвучали наши с Поттером фамилии? В зале повисла тишина. Клянусь, мои глаза болели пуще, прежнего, я еле могла смотреть на Дамблдора, в глазах которого читался ужас. Мягко говоря, все были шокированы. Никто не аплодировал, я слышала лишь громкий шепот за всеми столами без исключения. Мои сокурсники косо на меня посмотрели, хотя я мало понимала из того, что сейчас происходит. Панси, которая сидела напротив меня, ужаснулась этой новости. Я буквально приросла к лавке, да и судя по выражению лица Поттера, он был не менее шокирован. Профессор МакГонагалл и Снегг стремительно встали из-за стола, обойдя Бэгмена. МакГонагалл подошла к Дамблдору, а Снегг стремительным шагом направился в зал. Он остановился посреди, где за одним столом сидела я, а за другим — Поттер. — Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер! — громче произнес Дамблдор, — подойдите, пожалуйста, сюда! — Иди, — Блейз пихнул меня. Также я увидела, как Пати толкнула Поттера в спину. — Быстрее, — шикнул Снегг. Мы с Поттером вышли из-за стола, и посмотрели друг на друга, в глазах читался шок и ужас одновременно. Под пристальным взглядом Снегга, вместе мы пошли к Дамблдору — Вам в ту дверь, — без улыбки произнес директор. Мы, под пристальные взгляды студентов, зашли в комнату.*Комната чемпионов*
Поттер отворил дверь, пропустил меня вперед, затем зашел следом. Мы очутились в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Лица на портретах повернулись к нам. Под их ужасным взглядом казалось, будто мы — преступники, впервые в жизни я была счастлива тому, что оказалась здесь не с кем-то, а именно с Поттером. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к нам. — Сказали вернуться назад? — спросила Флер. Седрик и Виктор также повернулись, и были неприятно удивлены, увидев нас здесь. Как же им объяснить, что случилось? Мы молча стоял и смотрели на трех чемпионов. Какие они все высокие, совсем взрослые! Позади послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Бэгмен. — Невероятно! — воскликнул он, схватив нас обоих за руки. — Необычайное происшествие! Джентльмены… леди, — обратился он к чемпионам. Я вовремя успела вырвать свою руку из его хватки, однако когда он потащил Поттера к камину, тот успел ухватиться за рукав моей мантии, так что нас потянули вдвоем. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, ещё двоих участников Турнира! — Ещё двоих? — воскликнул Седрик. Мягко было бы сказать, что чемпионы были шокированы. Они скорее были очень злы такому заявлению. Я постаралась отдернуть Поттера от себя, но почувствовала, как он дрожит. Мерлин, да он боится! Пересилив себя, я взяла Поттера за руку, чтобы успокоить, и под прикосновением моей руки его дрожь немного ушла. Я подскочила, когда дверь позади опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снегг, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов. — Как это возможно, мадам Максим? — противно писклявым голосом спросила Флер, — они говорят, что эти двое малышей тоже будут участвовать! — вот же гадина. Она нас малышами назвала? Я уже сделала шаг, чтобы возразить, но Поттер вовремя вернул меня на прежнее место, и шепнул на ухо: — Думаю, что сейчас мы не в том положении, — прошептал Поттер. Как бы я его не ненавидела, сейчас он был как никогда прав. Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался. — Дамблдор! — воскликнула мадам Максим, — что это значит? — Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Сразу три чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира, когда-нибудь выставляла трёх чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок. — Невероятно… — Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — Хогвартсу нельзя выставить троих чемпионов, это не справедливо! — Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов. — Каркаров, это все проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снегг, его черные глаза зло поблескивали. — Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила. — Но насколько мне известно — Грейнджер является вашей подопечной, Северус, — заметил Каркаров, — как вы объясните это? — вот черт. Я начинаю краснеть, потому что сейчас я ничего не могу сказать в свое оправдание. В противном случае, мои слова будут выставлены против меня самой. Снегг не знал, что ответить, поэтому умолк и отошел в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры. Дамблдор проницательно взглянул на меня и на Поттера, — Вы — оба, — строго сказал директор, — подойдите! — Поттер, наконец, отпустив мою руку, подошел к директору, я последовала за ним. — Вы бросали свои имена в кубок огня? — Нет, — под прицелом всех взглядов ответили мы одновременно. — Вы просили кого-то из старших бросить в Кубок твое имя? — Нет, — твердо ответил Поттер. — Профессор, даже если бы мы и додумались бы попросить кого-то из старших, разве Кубок не должен выбрать из трех школ? — неуверенно спросила я и сразу почувствовала презрительный взгляд двух директоров — Олимпии и Каркарова. — Неужели не ясно, что они лгут? — воскликнула мадам Максим. Снегг тряхнул головой, видимо мои слова его не удивили, но тот факт, что я стала одной из чемпионов на этом гребаном турнире — остается фактом. — Да не могли они подойти к линии! — возмутилась МакГонагалл, — зная их излишнюю правильность… Тем более, Грейнджер, будучи слизеринкой, слишком гордая, чтобы обращаться к старшекурсникам. И я уверена, что Дамблдор им верит. — Но должно же быть объяснение! — возмутился Каркаров. — Думаю, что мистеру Бэгмену и мистеру Краучу решать: будут участвовать Поттер и Грейнджер, — буркнул Каркаров. — Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном. — Мы должны строго следовать правилам. А в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире. — Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен. — Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. — Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его еще раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно! — Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира. — В противном случае я отзову своего чемпиона! — воскликнул Каркаров. — Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придется участвовать в Турнире. Что, не согласен? — В комнату вошел Грюм и, хромая, подошел к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым правой ногой. Он кинул на меня и Поттера сомнительный взгляд. — Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм. — Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки. — Неужели? — спокойно продолжал Грюм. — Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имена этих двоих придурков, точно зная, что, выпади именно их имя. Хочешь ты того или нет — им придется участвовать в турнире! — наконец, между нами с Поттером и другими директорами встал Снегг. — А вы не задумывались над тем, что кто-то хочет, чтобы Поттер отдал свою жизнь на этом турнире? — впервые слышу, что Снегг защищает Поттера. — Тогда причем здесь это юное создание? — Каркаров кинул на меня свой взгляд. — Ни для кого не секрет, что Грейнджер является грязнокровкой на факультете Слизерин, а также змееустом, который уже показал свои навыки на одном из моих уроков! — грозно сказал Грюм, — её просто хотят убрать с дороги. — Тогда этой девчонке удалось обмануть кубок, и забросить имя мистера Поттера, так как они явные соперники, исходя из того, что учатся на противоборствующих факультетах! — громко сказал Каркаров. Тут вступился Поттер: — Вы сами понимаете, что говорите?! — возмутился Поттер, — как бы Гермиона не ненавидела меня, сомневаюсь, что она бы отважилась нарушить правило, установленное господином Дамблдором! При этом, написав ещё и свое имя! — я попыталась одернуть Поттера, и он успокоился. Дамблдор лишь усмехнулся. — Поттер верно говорит, — сказал Грюм, — Грейнджер не выгодно связываться с Дамблдором, при этом ещё и себя подставлять. При этом, какой бы одаренной она не была, ей не удалось бы обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Тем более, на бумажке было написано не одно, а целых два имени! Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. — Сдается мне, ты очень много об этом думал, — холодно заметил Каркаров. Их спор прервал грозный голос Дамблдора. — Нам неизвестно, как это могло произойти, — обратился Дамблдор к присутствующим. — Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Гермиону и Гарри. И им ничего не остается… — Но… — Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать. Но мадам Максим не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Снегг был готов лопнуть от ярости, Каркаров злился не меньше. Один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением. — Ну что ж, — потер он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь? — Да, да… Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыслей. — Первый тур… Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору. — Можете быть свободны. Все, кроме… — он посмотрел на нас с Поттером и мы все поняли, — идите в мой кабинет!