Ри

      — Ты будешь учить меня пйавать или нет? — спросил соскучившийся на ручках Бака у Лана, двигая русыми бровками. — Есйи нет — пусти, я сам! ПапА говойит — у нас, обойотней, инссинкт в воде пйасыпается!       Лан лишь покрепче прижал к себе взбрыкивающего ножонками щенка — не уверенный насчет инстинктов, подозревал, не без оснований — правило топорика работает и в бассейнах, и не собирался выуживать захлебнувшегося любимчика со дна.       — Куда собрался? — рыкнул он на алю, показательно грозно оскаливаясь. — Утонуть?       Бака отрицательно замотал головой и надул губки пухлым, пунцовым бантиком. Считал, что не утонет. Увы, его малолетнее мнение не совпадало с мнением удерживающего в объятиях более опытного «по жизни» «жениха».       — Потерпи еще минутку, пожалуйста, — попросил Лан. — Имей совесть. Дай с Ака нормально поздороваться, я его больше года не видел, — после чего аккуратно, без лишней томности, расцеловался с альфой в щечки.       — Ты очень красивый, Ака, — сказал искренне, довольно сощурившись. — И голубой цвет тебе к лицу.       Что-то пощекотало легшему на воду звездочкой, не желающему мешать встрече родственников Ри бок, подросток вскинулся и увидел недавнего омегу блондина. Тот белозубо лыбился, предлагая на ладони полосатый, сине-красный мяч.       — Мы играем, — сообщил, мило зарумянившись, — в поло. С нами хочешь? — и пальцем показал на плещущихся в паре метров друзей Лана, четырех альфочек и троих омежек. — Не беспокойся, щупать и приставать не станем, правила приличия знаем!       Ри растерянно посмотрел на Аку, и согаремщик отмахнулся кистью, разрешая.       — Конечно, берите его, — вздохнул альфа. — Зачем ему скучать, пока мы Баку плавать учим. Боюсь, сей процесс затянется…       Обрадованный разрешением Ри мгновенно растерял смущение, поблагодарил старшего воздушным поцелуем и нырнул, намереваясь оказаться под незнакомым пока омегой и дернуть его хулигански за ногу. Щенячья натура подростка, до этого стесненная рамками обычаев и условностей взрослого общества, нежданно выпущенная на свободу, развернулась звенящей пружиной и требовала срочно сотворить какую-нибудь глупую шалость.       Блондин изумленно тявкнул, утянутый под воду, потерял мяч и забарахтался, но тут же, опомнившись от первого испуга, извернулся в толще воды, ущипнул Ри за бедро и тюленем заскользил в глубину. Ри присоединился к погружению, быстро нагнал омегу, и оба коснулись дна одновременно.       «Во! — показал блондин альфочке оттопыренный большой палец, одобряя, и глазами велел. — Поднимаемся». Вынырнув на поверхность, он и Ри отфыркали попавшую в носы воду, и блондин представился: — Я Мод. Греби за мной, с остальными познакомлю.       Никаких гиссов, мэссов и официальностей, обычные внутрисемейные имена.       — Привел! — гордо сообщил Мод, едва подплыли, и представил новоприбывшего сразу всем, для ясности. — Его зовут Ри, он и есть тот самый, истинный мэсса Кара, о котором в кланах сплетничают. Глядите, — омега провел ладонью по украшавшей плечо рыжика метке, потом потер свою. — У меня и Шашии похожие.       С минуту подростки рассматривали метку Ри, кивая и цокая языками, некоторые даже пощупали, указательными пальцами отслеживая переплетение узоров-линий, потом, удовлетворив любопытство, вспомнили про поло.       — Где мяч? — строго спросил один из альфочек у Мода. — Почему мы здесь, а он вон где плавает, а?       На трепетную фиялку смуглый, черноволосый юнец не походил абсолютно — пусть и невысокого росточка, но без привычной альфячьей косы и весьма подкачанный, скалил хищно белые, крепкие зубы. А еще он — ооо, стыд-то какой, с точки зрения Ри — был в плавках и совершенно не стеснялся обнаженного торса.       Мод влюбленно просиял альфочке — значит, стриженный брюнет и есть Шашия, оба на миг сплели пальцы, обменявшись теплом сердец, и омега рванулся за мячом.       Украшающую загривок Шашии истинную метку Ри заметил лишь сейчас и зачесал свою, от шока чуть не уйдя с головой под воду, соображая — в какой такой загадочной позиции находились любящиеся, если омега во время соития куснул альфу за загривок? Получалось неприличное, ой-ой, из раздела фантастики. Они что, местами меняются, извращенцы?! У Мода же метка тоже на шее…       Наигравшиеся «до посинения» в поло подростки и Ака отдыхали, кутаясь в полотенца и халаты, жевали принесенные Модом из столовой бутерброды с ветчиной. Научившийся плавать — пока лишь держась за кого-нибудь — накормленный фруктовым творожком Бака спал, умостив голову на колени к Лану, во сне цепляясь за запястье «жениха». Настойчивая детская влюбленность умиляла. Иди знай — вырастет, и окажутся аля с омежкой истинной парой. А может и не окажутся, и щенок выберет себе в мужья другого. Время покажет… Оказавшиеся на скамейке соседями Шашия и Ри присматривались друг к другу. Ри несмело, периодически заикаясь и краснея, расспрашивал брюнета о житие на базе, столь отличном от привычного ему по кланам. Шашия отвечал охотно, без смущения, посмеивался.       — У вас с Модом нет обручальных колец, — Ри смотрел на свои босые ноги, шевелил пальцами. — Почему? Не нравятся украшения, что ли?       Шашия покачал надкусанным бутербродом.       — Почему не нравятся? — удивился. — Нравятся. Просто мы еще не женаты. Ждем, когда мне шестнадцать исполнится, дата свадьбы уже назначена, наши родители согласны.       Будь у Ри в этот момент кусок во рту, альфочка непременно бы подавился. А так просто вытаращился, потрясенный. Секс вне брака считался страшным позором, обрекающим согрешившего альфу на изгнание и публичный дом! Хотя, если оба — истинные… Смягчающее обстоятельство… Не удержались в течку Мода…       — Родители? — мяукнул подросток, продышавшись. — Ты имеешь в виду ваших папА?       Шашия дернул крепким плечом и несколько пренебрежительно фыркнул на тупость фиялки.       — Я имею в виду родителей. Всех четверых. Познакомлю тебя вечерком с нашими тятями — сразу врубишься в ситуацию. Наши тяти — не гаремные неженки, — брюнет помялся и не закончил фразы словами «типа тебя», пожалел чувства недавнего знакомца.       Альфочка — и его брат-оми — родился на полигоне при учебной тревоге и вырос среди матерых вояк, переезжая с базы на базу, как и многие из присутствующих у бассейна щенков, как, впрочем, и Бака, знал о городских обычаях понаслышке и не принимал гаремного домостроевского устава.       Гарем его папА состоял из пяти потомственных альф-спецназовцев, крепких и выносливых пограничников, наравне с вожаком пробегавших, не запыхавшись, по двадцать километров в полной воинской выкладке и при оружии. На данный момент папА брюнета гонял супругов без жалости по полигону, сам же Шашия, по идее, должен был сейчас корпеть над учебниками, готовясь к вступительным экзаменам в университет, но сачковал, поддавшись на уговоры жениха чуть-чуть поплавать.       — Накажут, ага, — подтвердил Шашия опасения Ри, впрочем, спокойно. — Ну и пусть. Поркой больше, поркой меньше, эка невидаль.       Пугающийся порок до колик в животе Ри зябко поежился. Зачем мэсс Кар привез его на базу, Господи — тут царят разврат и дикость. Хотя полигон он бы посмотрел, интересно, и даже азартно полазал по окопам и руинам зданий, физическая подготовка вполне позволяла, правда, без автомата и бронежилета — слишком тяжелые. Попросить мэсса Кара об экскурсии — разрешит? Или откажет, рассердившись?       — Разрешит, — Шашия ободряюще похлопал задумавшегося Ри по коленке. — Не сомневайся в мэссе Каре. Он у тебя замечательный, настоящий вожак. А захочешь продолжать тренироваться — обрадуется. Гисс Нана и гисс Мими, мой дядье, когда сюда приезжают, всегда тренируются.       Ри прикусил язык и жалобно скривился от боли. Теперь ясно, кого напомнил ему смуглый, раскосоглазый Шашия — уфи Мими! Вот ведь тесно переплетены семейными узами кланы — куда ни ткнешь, везде родственники обнаруживаются.       Ведущие в семейный корпус двери раздвинулись с тихим, противным скрипом, и к бассейну вышли двое одетых в красные плавки омег, мэсс Кар и черноглазый воин из вертолета.       — Ой! — вякнул Шашия, поспешно прикрывая побледневшее лицо ладонью и прячась за Ри в попытке исчезнуть. — Я попался, кажется! — гонор альфочки, якобы не боящегося порок, испарился, и пойманный за бездельем шалопай сжался в комочек.       Копия Шашии в омежьем, взрослом варианте выцепила сыночку из толпы подростков наметанным офицерским взглядом немедленно и нахмурилась.       — А кто это у нас не учится? — вопросила, грозно упирая кулаки в бока. — Неужели ты, Шашинька? Айя-яй. Плохо. Очень-очень плохо. Спешу напомнить — на инженерный факультет без знания математики не принимают. Пороть!       Ака помахал своему истинному рукой, залучился, подскакивая щенком навстречу, счастливой улыбкой обретения, и выражение лица черноглазого вожака несколько смягчилось.       — Здравствуй, сладость, — мурлыкнул омега подбежавшему, тянущемуся поцелуем альфе. — Как водичка, не холодная?       Похоже, немедленное наказание Шашии откладывалось — его папА обнимался с истинной парой и добрел, добрел, таял кусочком сливочного масла…       Пользуясь временной занятостью папА, Шашия бочком сполз со скамейки и под прикрытием ее спинки шмыгнул, согнувшись в три погибели, прочь, схватив полотенце. Перемещался он быстро и ловко маскировался под рельеф местности. Разумеется, маневр щенка не остался незамеченным родителем, но разомлевший от близости льнущего Аки омега наказывать его сейчас не очень хотел, потому изобразил слепого и позволил альфочке удрать.       — Никуда малыш с базы не денется, — вздохнул на недоуменный жест обнимающегося с Ри Кара. — Проголодается — сам домой вернется. Пусть попрячется, сколько выдержит, побоится, поразмыслит о разном. Ули, сына, — позвал воин одного из подростков-оми, рослого, русого и миловидного, — собирай потихоньку вещички, мы с мэсс Каром пять минуточек поныряем и пойдем — есть охота.       Оми, однопометник Шашии, солидно покивал и предложил папА последний оставшийся бутерброд. Омега с улыбкой отказался от подношения и потрепал щенка по щеке, благодаря за заботу — предпочитал полноценный обед. (Да и маловато было одного средненького бутерброда двоим взрослым, наносившимся по полигону, крепкотелым воинам.)       — Мод, — велел вожак жениху сбежавшего Шашии. — Я уверен, ты знаешь, где у Шашиньки схрон. Так вот — давай-ка за ним. Надумает выкинуть какую-нибудь глупость — удержишь. И на мотоцикл малышу садиться не позволяй — темно, дороги скользкие, разобьется, упаси Господи.       Мод рвано кивнул и испарился, кутаясь в халат, исполнять поручение. Догадывался — Шашия сейчас у него в квартире, и радовался присоединиться к любимому. Мяч омежка оставил друзьям — вдруг еще захотят поиграть, максимум — принесут сами, позже. Проводив поваренка ясным взглядом, черноглазый омега хмыкнул, передернул плечами и вдруг протянул руку Ри.       — Киф*, цветочек, — сказал, довольно скалясь. — Я — Ивжи, страшный и ужасный, однопометник Мими, твоего уфи. Мы с мэсс Каром собираемся искупаться. Хочешь с нами?       Уже наплававшийся до состояния «тошнит» Ри робко прикоснулся к сильной ладони омеги подушечками пальцев и подтверждающе трепыхнул ресницами — умный от природы, мгновенно сообразил, что хорошие отношения с Ивжи могут быть полезны на будущее, в той же внутригаремной борьбе против Мими. Заиметь в союзники брата-оми уфи — это серьезно!       — А почему вы страшный и ужасный, мэсс Ивжи? — вопросил альфочка, вскидывая бровки домиком и старательно излучая наивную, прелестную фиялковость. Покраснеть ему труда не составило — действительно стеснялся чужого вожака. — По-моему, вы очень веселый и добрый…       Очарованный представлением воин заморгал.       — О Боги! — воскликнул в голос, совершенно искренне. — Кар! Где ты отыскал такое чудесное чудо?! Твой Ри — цветочек цветочков! Но, — он вновь протянул Ри ладонь. — Немножко хитрит. А ну влупи нормальный киф, малыш, — велел. — Спецназовский. У тебя непременно получится!       И Ри послушался — лукаво прищурился, наплевал на приличия и от души, более не сдерживая жаждущей шалить щенячей натуры, звонко хлопнул по ладони омеги пятерней.       Ивжи одобрительно крякнул и затряс гудящей кистью, присутствующие при знакомстве альфочки и вожака подростки запрыгали вразнобой, приветствуя нового раскрытого кактусенка. Еще во время игры в поло щенки заподозрили — Ри на самом деле никакая не фиялка, имеет и колючки, и зубки, но прячет их в угоду общественному мнению. Теперь пусть не скрывается — незачем. Кругом — такие же кусачие кактусы!       Миг, мэсс Кар сгреб взвизгнувшего Ри в охапку, перекинул через плечо и с ним, брыкающимся и счастливо верещащим, побежал к воде. Плюхнулись в бассейн, вздымая кучу брызг, следом бомбочками поскакали, с воплями и гиеньим хохотом, подростки во главе с Ивжи.       Разбуженный шумом Бака завозился и сел, затер кулачками глазки.       — Лан! — заскулил, пуская первую, пробную слезку и прозрачные сопли струйками из ноздрей. — Хочу какать…       Белокурый омега со смешком подхватил щеночка на руки, чмокнул лоб и понес в туалет. На свадьбе — смех и грех — будут оба вспоминать, как старший жених младшему жениху попу грязную мыл и помогал сморкать носик. Перекупался, похоже, лапочка-аля — водичка-то весьма прохладненькая — простыл.       Или еще обойдется? Дядя Асса же непременно заругается за доверенного нянчиться и недогляженного, пока единственного, обожаемого сыночка. А тятей у Баки не имелось, дядя Асса родил вне брака, от случайной связи и жениться не торопился, терпеливо искал по гарнизонам истинную пару.