When You Touch Me

В ожидании, когда Намджун приедет за ним, Хосок присел около здания мотеля и начал пролистывать сайт Бантан на своём телефоне. Казалось, Намджуну требовалась вечность, чтобы добраться сюда, и Хосоку нужно было занять себя чем-нибудь, вместо того, чтобы просто сидеть. Поэтому он просматривал свои фотографии, которые будут покоиться в сети навечно. Даже если он покинет Бантан, что он мог сделать в любое время, эти фотографии останутся, и он не мог ничерта с этим поделать. Видео тоже останутся, с его ясно видимым лицом. Если честно, он и не знал, как объяснить свою глупость. Особых оправданий не было. Хосок будет навечно увековечен на порно-сайте, трахая своего лучшего друга. Или лучше сказать — единственного друга. В ожидании Намджуна, Хосок был сражён тем фактом, что Юнги был его единственным другом. Все, кого Чон знал в колледже, были поверхностными друзьями, ненастоящими, мимолётными. И у Хосока была куча таких друзей. Но единственным человеком, который всегда был рядом с ним с момента встречи, был Мин Юнги. Так, Хосок не имел понятия, как всё дошло до их нынешней ситуации. Однако это случилось, и каким-то образом это надо было остановить. Это могло значить, что Хосок должен был перестать видеться с Юнги вообще. У него не было панических атак годами, и это чувство было ужасным. Вдобавок к смущению, Чон был зол на себя. И не только на себя. Он злился на всех. На Юнги тоже, потому что Хосок знал, что Мин был несчастлив, но парень был слишком упрямым, чтобы это признать. Сама мысль о том, чтобы больше не видеться с Юнги и вычеркнуть его из своей жизни, возрождала в Хосоке желание плакать снова и снова. Отчасти из-за того, что младший без сомнения любил Юнги. Он знал это до секса втроём, но та жгучая ревность, которую он почувствовал во время съёмок, лишь подтвердила его чувства. Видеть, как старший целовал кого-то другого, делало Хосока… безрадостным. Злым, ревнующим тоже, но больше грустным, чем что-либо другое. Перспектива отпустить Юнги и позволить ему двигаться дальше делала Хосока грустным. Это было нечестно, Чон это знал и хотел, чтобы старший был счастлив, но он хотел, чтобы они были счастливы вдвоём, вместе. После стольких лет осознания этого Хосок не был уверен, что у него было право попросить Юнги дать ему шанс. Реальность такова, что Мин, вероятно, ответит согласием. Хосок знал — это не означало, что он может воспользоваться этим фактом. У него были все шансы сказать Юнги о том, чего он хотел, раньше, но каждый раз он каким-то образом всё портил. Таким образом, наверное, он наказывал себя, листая сайт Бантан. Он пролистал довольно далеко. Хосок обратил внимание, что в старых видео Юнги было больше энтузиазма. Чон не узнавал парней в его видео. На всех них были обычные или маскарадные маски, но Хосок знал, как выглядел Мин. Телосложения других парней не были знакомы Чону. Это был не Тэхён или Чимин, или Сокджин. И всё же Юнги не казался таким зажатым, каким он был в последних видео. В старых он очевидно играл и явно отдавался шоу. Он снимался в порно в самом обыденном смысле. Теперь, с Хосоком, это было не просто порно, в чём они привыкли себя убеждать. В старых видео была типичная порнушная атмосфера. Куча грязных фразочек, которые не были искренними. Когда Юнги стонал и закидывал голову назад, его голос был слишком низким и гортанным. Мин стонал тише во время секса, как думалось Хосоку. В обычные дни юнгиев голос был немного грубым, окрашенным Тэгу-акцентом, глубоким. Но во время секса он становился тише, с придыханием. Он был немного более сдержанным, когда трахал Хосока, но, возможно, так было из-за того, что он не позволял себе всерьёз потерять голову. Какой бы ни была причина, в старых видео Юнги вёл себя по-другому. Хосок был настолько поглощён своими мыслями, что не сразу понял, как машина въехала на стоянку, пока не услышал гудок. Он оглядел здание, чтобы удостовериться в том, что это не был Тэхён или Юнги. Гладкий чёрный автомобиль ждал его, опустилось окно, за которым сидел Намджун. Его машина не вписывалась в парковку мотеля. Блестящая и новая в окружении старых и изношенных. — Ты собираешься садиться в машину? — позвал Намджун. — Потому что мне надо обратно на работу. Ты едешь со мной, у меня нет времени подбросить тебя до дома. — Оу, хорошо, — пророптал Хосок, поднимаясь с земли и забираясь в намджунову машину. Она была настолько же красивой изнутри, как и снаружи, и Чон был благодарен, что она забрала его из мотеля. — Вы, ребята, прошли через это? — тихо спросил Намджун, выезжая на дорогу. — Нет, — так же тихо ответил Хосок. — Думаю, мы все знали, что не хотели там находиться. — В таком случае ты собираешься уволиться? Зная, что не хочешь этим заниматься? — Думаю… думаю, с меня хватит, да, — сдался Чон. Мысль возвращаться в очередной отель, где на него будут направлены камеры, заставляла его желудок неприятно сжиматься. Делая это напротив ноутбука дома в одиночестве — это одно, но ему не нравилось заниматься сексом с тем, кто был ему небезразличен, делая вид, что его это никак не трогает. Это было слишком хуёво. — Хорошо, — ответил Намджун. — Я только желаю… — попытался он, но осёкся и покачал головой. — Ты, вроде как, ненавидишь всех нас, да? — спросил Хосок. — Нет, — проговорил Ким. — Я лишь думал, что смогу делить его с кем-то другим, но я не могу. Но это не меняет того, кто я есть, знаешь? — Думаю, да, — пробормотал парень и посмотрел в окно на проносящийся мимо город. — Я знаю, что ты никогда не был с ним, — продолжал Намджун о Сокджине. Они не называли его имени, но, возможно, Джун просто не мог себя пересилить. — Я не ненавижу тебя из-за этого. Я никого из вас не ненавижу, ни Тэхёна, ни Чимина, ни кого-либо ещё. Но я считаю, то, как ты и Юнги справляетесь с вещами, дерьмово. Я это ненавижу. — Думаю, мне надо двигаться дальше, — прошептал Хосок. — И позволить ему двигаться дальше. — Возможно, и так. — Что ты собираешься делать? Намджун пожал плечами и свернул на другую улицу, обставленную высотными зданиями. — Мы живём вместе, владеем нашей квартирой вместе. Всё, что мы делаем, мы делаем вместе. Так что я не знаю, что мы будем делать, — признал Ким, затем замолчал. — Не знаю, зачем рассказываю тебе это, когда у тебя своего дерьма по горло. — Всё в порядке, — проговорил Хосок. — То есть, я понимаю… Он осёкся, когда они въехали в подземную парковку одного из многочисленных зданий. Намджун подъехал к месту рядом с лифтом и припарковал машину. — Прости за это, — продолжил он. — Хотя, не тебе жаловаться, поскольку ты вызвал меня. Я заканчиваю работу в шесть, так что тогда подброшу тебя к твоему дому. Заглушив машину, он открыл дверь, Хосок выкарабкался из авто за ним. — Я могу пойти с тобой? У тебя ведь не будет неприятностей? — Намджун лишь помотал головой и прошёл к лифту, который, вероятно, доставит их к зданию. — Так где ты работаешь? — В агентстве моей матери. — Агентстве? — Да, — Намджун взглянул на Хосока так, словно тот задал самый глупый вопрос на свете. — Моя мама была моделью и айдолом в молодости, — продолжил он, и эта деталь показалась Чону смутно знакомой. — Теперь, когда она уже не работает, она создала своё собственное агентство. Это не лейбл, но агентство талантов, которое может привести детей к какому-либо лейблу или чему-то большему, если они захотят. Оно помогает, если дети хотят стать трейни и всё такое. — Оу, — пробормотал Хосок. — И чем ты занимаешься? — Преподаю некоторые классы и в основном занимаюсь финансами и всем таким прочим, — объяснил Ким, когда они ступили в лифт, и нажал на кнопку третьего этажа. — Я был андеграудным рэпером в юности. Лет в шестнадцать-семнадцать. Вообще-то так мы с Сокджином и познакомились. Он был барменом в баре, в котором я тогда выступал. — Вау, и как вы сошлись? — Сначала он похвалил меня за мою музыку и… как говорится, остальное — история. Хосок отметил маленькую нежную улыбку на намджуновых губах, оставшуюся, даже когда они уже прибыли на лифте и вышли в коридор. Очевидно, даже если Намджун и Сокджин проходили через что-то сейчас, они всё ещё были неравнодушны друг к другу. Возможно, они решат все свои проблемы. Возможно, нет. Это не было делом Хосока. — Красивое здание, — прошептал Хосок, когда они спускались вниз по коридору. Всё было гладким, серебряным и чёрным. Каким-то образом кафельный пол под обувью Чона не скрипел. Было тихо, лишь иногда за закрытыми дверями, мимо которых они проходили, доносились голоса. — Всё здание отведено под агентство твоей матери или…? — Да. Всё здание, — подтвердил Намджун. — Мы не бездельничаем. Хосок улыбнулся и прошёл за Кимом в комнату в конце зала. На двери не было никакой таблички, но комната была просторной, со звукозаписывающим оборудованием и замудрённым компьютером. Всё это выглядело профессионально, но с персонализацией. Безусловно, Намджун не занимал незначительную должность в компании. Кто-то, кто специализируется лишь «на финансах», не может занимать такой классный офис. — Ты можешь подождать здесь, — проговорил Ким. — Располагайся, но только… знаешь, ничего не сломай. — А что ты собираешься делать? — Мы должны нанять нового хореографа. Многие люди, которых мы представляем, танцуют, — произнёс Намджун мимоходом, махнув рукой в воздухе так, словно бы это ничего не значило. Только вот это было не так. Это значило всё. Внезапно Намджун предстал открытой настежь дверью, в которую Хосоку оставалось лишь ступить. — Я танцую, — выпалил Чон, но Намджун мгновенно усмехнулся. — Хочешь, чтобы мы представляли тебя? — поддел он, и Хосок почувствовал, как покраснел. Он знал, что кончики его ушей должны были быть сейчас ярко-малинового оттенка. Намджун это заметил, и его лицо смягчилось. — Оу. Прости, я думал, что ты пошутил… каким видом танцев ты занимаешься? — Всеми видами. Могу танцевать в любом направлении. Я не… я не хочу, чтобы меня представляли. Я думал, что если… возможно, я мог… пройти собеседование, — сознался Чон. Я больше не хочу работать в Бантан. Мне нужно что-то настоящее. — Ты умеешь ставить хореографию? — нерешительно спросил Ким, глядя вниз на свои наручные часы. — Да. Да, — с готовностью закивал Хосок. — Я делал это постоянно. Я состоял в небольшой танцевальной команде, когда был ребёнком и подростком, изучал танцы в колледже и музыку — вместе с Юнги. Я преподавал в танцевальной студии какое-то время, но там пришлось сократить кучу людей. Но я хорош. Я могу станцевать для тебя, если хочешь. Намджун вздохнул и потёр ладонью лицо. — Просто я уже предлагал Юнги работу здесь, и он уволился спустя неделю. Это была новая информация. — Ты не Юнги, я знаю, и это произошло несколько лет назад, когда я и Юнги впервые встретились. Но я должен сказать тебе, что если ты собираешься работать в Бантан, ты не можешь работать здесь, — проговорил парень. — Поэтому Юнги и уволился тогда. Он никогда не говорил, но я знаю, из-за чего он так поступил. Он думал, что в Бантан он успешен без усилий. Это уже не совсем так, хоть он этого и не признает. Если бы он попросил, я бы нанял его. Он потрясающий композитор и пианист, я уверен, что ты в курсе… — Намджун осёкся и повёл плечами. — Он подошёл бы сюда. Но он слишком упрям, чтобы признать, когда ему нужна помощь. — Так что… — Хосок не знал, что спросить. Как спросить. — Я проведу собеседование у других людей, — заявил парень. — Но мне бы хотелось посмотреть, что ты умеешь. Мы не совсем друзья, но, думаю, и ты, и я понимаем, что лучше нанять того, с кем ты знаком. Ты любишь танцевать? — Очень, — быстро ответил Чон. — Я бы уволился с Бантан. Я уволюсь с Бантан. Я говорил тебе ранее, с меня хватит. Я не разочарую тебя. — Хорошо, тогда я позвоню тебе и дам знать через день или два. А сейчас ты можешь позвонить Юнги или что-то в этом духе, — произнёс Намджун и одарил Хосока кивком, прежде чем покинул комнату. Чон знал, что звонок Юнги был логичным советом. Кто знает, был ли Мин ещё в отеле или он добрался до дома. Им отчаянно требовалось поговорить. Конечно, Хосок мог решить прямо здесь и сейчас, готов ли он покинуть Мин Юнги ради их общего блага, но он не хотел этого. Он хотел побыть эгоистом. Хотел, чтобы жизнь была к ним благосклонна.

~*~

[Юнги]: Блять, ты ещё не записал нас? [Сокджин]: нет, ещё нет [Юнги]: Прошло уже почти полторы недели втф [Сокджин]: у меня уже расписаны другие съёмки и я был занят [Сокджин]: мы с джуном ходили побеседовать кое к кому [Юнги]: Фу, типа терапевта? [Сокджин]: да, и это не фу, отвали [Юнги]: Похуй, просто запиши нас я думал что мы согласились на съёмку [Сокджин]: нет если ты не отъебёшься от меня с этим. остынь [Сокджин]: ты говорил с Хосоком? [Юнги]: С кем? [Сокджин]: ох, вот как всё поменялось [групповой чат: Отряд Пошляков] [Тэхён]: как блять ваши ДЕЛА парни [Чимин]: ты сидишь рядом со мной [Тэхён]: не разговариваю с тобой [Чимин]: грубо [Сокджин]: разве ты не покончил с Бантан? [Сокджин]: тебя не должны были выкинуть из этой конфы? [Тэхён]: эм. эта беседа сдохнет без меня [Тэхён]: к тому же, я всё ещё с Бантан духовно. [Тэхён]: просто я переключился на более хорошие вещи [Сокджин]: это так не работает [Чимин]: ага, даже тройничка не произошло [Юнги]: Заткнись. [Чимин]: где Хосок кстати [Чимин]: я не слышал о нём уже несколько дней [Тэхён]: и я, но он наверное меня ненавидит [Сокджин]: жиза [Юнги]: Он не ненавидит вас. [Юнги]: Оставьте его в покое [Чимин]: ты говорил с ним? [Юнги]: Оставь МЕНЯ в покое [Чимин]: сочту это за твёрдое Нет. Юнги вздохнул и откинул телефон в сторону. Чимин был прав настолько, насколько бы Юнги этого не хотел. Мин не разговаривал и не видел Хосока несколько дней. Ни разу после недогрупповушки. Чон убежал, Юнги пошёл домой к Сокджину, и они проговорили долгое время. Посреди всего этого Ким согласился на съёмку с Юнги, хотя Мин не был уверен почему. Он точно не ожидал, что Сокджин согласится. Но несмотря на то, что он дал своё согласие, он так и не записал их на съёмки, прикрываясь занятостью, но у Юнги было чувство, будто Ким пиздел ему и всячески увиливал. Теперь Мин мог записать их сам, но… возможно, он тоже избегал этого. Или, возможно, он просто не хотел выходить из квартиры. Однако это означало, что он не зарабатывал никаких денег. Некоторые старые видео приносили какой-то доход, но его не хватало. Чонгук начал одаривать Юнги весьма красноречивым взглядом, так и говорившим: «ты должен поднять свой зад и найти работу, которая могла бы покрыть аренду». Это был не злой взгляд, но так Чонгук каким-то образом пытался смотивировать Мина. Не срабатывало. Юнги лишь сильнее чувствовал себя всё менее мотивированным и более подавленным. Частично из-за чувства вины, частично — из-за печали. Из-за вины, в которой он не был уверен. Возможно, он чувствовал себя ответственным и за хосоковы несчастья тоже. Если бы он только отказался тогда, в ту первую съёмку, Хосок, возможно, не стал бы вовлечён в видео-сторону Бантан. Однако логика эта была сомнительной, потому что Чон был взрослым мужчиной, равно как и Юнги, и он сам мог принимать решения. К тому же Юнги знал, что некоторые самые счастливые моменты в его жизни были проведены с Хосоком лишь потому, что он был там. Хосок делал его счастливым. Бантан — нет. Если бы он избавился от Бантан, если бы они сделали это вдвоём, возможно, они могли бы быть счастливы. Вместе. Но Хосок не появлялся, и Юнги не выходил из квартиры. Он честно не хотел сниматься с Сокджином или кем бы то ни было ещё, если на то пошло. Даже с Хосоком. Конечно, он бы, скорее всего, снялся с ним, если бы представилась возможность, но он не хотел этого. Если бы они были вместе, возможно, хотел бы. Если бы они были только вдвоём. Если бы всегда были только вдвоём. Юнги, по общему признанию, был немного эксгибиционистом, так что ему претила не сама идея трахаться на камеру, а идея трахаться на камеру и притворяться, что это ничего не значит, что это лишь работа. Он хотел заняться этим, на камеру или же нет, и после продолжать держать Хосока за руку, гуляя по улице. Больше всего он хотел вернуть назад своего друга. Без него, после того почти секса втроём, время текло медленно. Спустя почти две недели Юнги сидел в своей комнате, прожигая взглядом дыру в установленной в углу камере. Она была выключена, однако спустя некоторое время уже работала. Трахать себя анальной пробкой было скучнее, чем звучало, но он всё равно загрузил видео и закрыл сайт, не интересуясь тем, что люди думали по поводу этого обновления. Около часа спустя, пока Юнги смотрел ужасное реалити-шоу по телевизору, раз уж Чонгук был на учёбе или на работе, или где-то ещё, дверь в квартиру открылась и закрылась. Юнги не шелохнулся, пока кто-то не сел на диван рядом с ним. — Чонгук здесь? — спросил Тэхён без приветствий. — Неа, — ответил Мин. — Где он? — Хуй знает, — отрывисто проговорил старший и закрыл глаза. Он мог точно сказать, что Тэхён наблюдал за ним. — Я получил роль, — произнёс Ким. — Я официально уже не являюсь частью Бантан. — Мои поздравления, — бесстрастно выдавил Юнги. — Как ощущения? — Странные, — признался младший. — Чимин-и съезжает с нашей квартиры. Всё меняется. Вероятно, это хорошо, но, думаю, я просто слишком привык, что Чимин всегда был поблизости, но теперь его не будет и порно тоже… это странно. Думаю, я хотел проводить время с Чонгуком потому, что он всегда кажется таким… умельцем? Каким-то образом у него налажена жизнь. Мне нравится общаться с ним. Юнги кивнул, но он слушал лишь вполуха. Чонгук стал чаще писать кому-то, и Мин решил, что этим «кем-то» был Тэхён. У Чона были знакомства в колледже, но Юнги обнаружил, что был внезапно поражён тем фактом, что Чонгук был похож на него в том плане, что у него не было много близких друзей. Единственным человеком, который был близок Юнги в колледже, был Хосок. — Не привязывайся к нему, — пробормотал старший. — Он тоже должен быть личностью. — Ясен пень, мы не собираемся становиться такими же зависимыми друг от друга извращенцами, как вы с Хосоком, — саркастично проговорил Тэхён, но когда Юнги не рассмеялся, Ким вздохнул. — Прости, если моё предложение о тройничке сделало всё хуже. Я правда не знал, что так выйдет. Я бы не предложил, если бы знал, что этим самым похерю всё между вами двумя. — В этом нет твоей вины, — произнёс Мин. — Он зол на меня, не на тебя. — Не думаю, что он злится на тебя. Думаю, он думает, что ты злишься на него, — поправил Тэхён. — Я не виделся с ним, так что не могу знать наверняка. Я мало вообще с кем виделся. Только что помогал Чимину собрать вещи, но он тоже был немногословен. Я выпал из жизни. — Не говорил с Сокджином? — Не лично, — проговорил младший, после чего вздохнул и передвинулся на диване лицом к Юнги, который всё ещё сидел полулёжа. Нежная, знакомая рука опустилась на лодыжку старшего. — Пожалуйста, позаботься о себе, хён, — прошептал Тэхён. — Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти. — Мне надо погрустить пару дней, — прошептал Мин в ответ. — Хорошо, только не грусти вечность. — Ким встал и, казалось, собирался уйти. Юнги почувствовал, как горячая слеза скатилась по его щеке и впиталась в диванную подушку. — Ты отталкиваешь людей, которые разочаровывают тебя или которые, как ты думаешь, разочарованы в тебе, — проговорил Тэхён неожиданно, и Мин поднял на него взгляд. Его рука покоилась на дверной ручке, и, хоть на его лице было мрачное выражение, Юнги мог видеть, что где-то там внутри он был счастлив. Счастлив и взволнован. — Ты должен понимать, что Хосок не разочарован в тебе, и, думаю, ты уже знаешь, что он тоже не разочаровал тебя. Возможно, он вёл себя немного бестолково или… не выражал свои чувства правильно, но это не значит, что вам пора бросить друг друга. — Мы и не собираемся, — ответил Юнги, и Тэхён промычал в ответ. Младшему больше нечего было сказать, поэтому он ушёл. Юнги присел и кинул взгляд на свой телефон. Дрожащими руками он взял его и набрал хосоков номер. Он должен был поговорить со своим лучшим другом. Конечно же, Хосок ответил, а как иначе? Он почти всегда отвечал. — Хён, — произнёс Чон. Он звучал немного запыхавшимся. — Давно не общались. Как жизнь? — Скучаю по тебе, — признался старший. — Где ты? — Работаю, — ответил Хосок. — Типа. — Оу, — Мин опустил взгляд на ковёр и поджал пальцы на ногах. — С кем? — С Намджуном, — проговорил младший. — Оу! — неожиданно он рассмеялся. — Я не на порно-работе. Намджун предложил мне испытательный срок для работы в агентстве его мамы. Ты ведь знаешь о нём, верно? Поэтому я и не появлялся. Был занят. Юнги знал всё о намджуновой работе. Он работал там короткое время, но ушёл, потому что думал, что может лучше. А ещё тогда он думал, что Бантан были лучше. Возможно, тогда всё было нормально, было намного веселее. Намного захватывающе. Сейчас Юнги обходился без этого азарта. Он хотел немного другой вид восторга, но он не знал, как его описать. — Это единственная причина, почему ты не заходил? — спросил Мин Хосока. — Просто из-за твоей новой… новой работы? Чон прочистил горло и долгое время ничего не произносил. — Послушай, — наконец проговорил Хосок серьёзным голосом, в котором сквозила нотка извинения. Юнги медленно сглотнул. — Я очень благодарен за то, что ты помог мне в тот день, — начал младший. — Ну, знаешь, когда у меня была паническая атака. Если бы ты не сделал то, что сделал, скорее всего, всё было бы намного хуже. Спасибо, что был со мной, хён. — Но? — спросил Юнги. — Дальше следует «но». — Но, Юнгз, Юнги… хён, я… я не могу быть с тобой эгоистом, — тихо произнёс Чон. — Я знаю, что отстойно говорить это по телефону, но… — Хосок. Не делай этого, — резко выпалил старший. — Замолчи. — Но я думаю, нам надо прекратить. Нам надо… — Перестать быть друзьями? — спросил Юнги, от злости чуть наклонившись вперёд. — Чего ты хочешь? Больше никогда не видеться? — Мы несчастливы вот так! — прошипел Хосок. — Как мы обязаны всё исправить? Недостаточно того, что мы просто… небезразличны друг другу. Я был отвратительным другом. Возможно, нам будет лучше порознь, Юнги. — Я не хочу быть без тебя, — не смущаясь, проговорил Мин в трубку. Он мог слышать другие голоса на фоне, и заняло несколько мгновений, чтобы Хосок ответил вновь. Пальцы старшего сжались в кулаки, тёмные пряди волос упали ему на глаза. — Я тоже не хочу, чтобы всё было вот так, и я пытаюсь найти другой способ остановить этот замкнутый круг, в который мы попали, но не могу придумать ни одного. Если я приду увидеться с тобой, я знаю, что… что всё закончится в постели. — Ты придурок, — произнёс Юнги, хоть он и хотел сказать что-то совершенно противоположное. — Ты просто ахуеть какой тупой, Хосок, — продолжил он. — Хорошо. Не видься со мной. Думаю, мы можем просто забыть о годах нашей дружбы. — Нет, я не… — Я люблю тебя. Но да, похуй, это нихуя не значит, верно? — Юнги… — Прощай, — выдавил старший, отнял телефон от уха и сбросил звонок. В старшей школе люди говорили Юнги, что он был недостаточно эмоциональным, но это было неправдой. Правда в том, что он был слишком эмоциональным, и когда кто-то тратил своё время на то, чтобы узнать его, когда он позволял это кому-то, он отдавал этому человеку всё. Он отдал Хосоку своё сердце, и, хотя всё казалось с точностью до наоборот, Мин знал, что младший сделал то же самое. Иначе Чон не сделал бы то, что только что сделал. Хосок был неравнодушен, поэтому делал то, что в его понимании было лучше для Юнги. Но он ошибался.

~*~

[Юнги]: Я записываю нас [Сокджин]: нет [Сокджин]: я не участвую в этом [Юнги]: Гадёныш [Сокджин]: да, это я [Юнги]: Почему???? Почему ты передумал [Сокджин]: первое: будет пиздец как неловко [Сокджин]: второе: я работаю над кое-какой хернёй и туда не входит порно [Сокджин]: третье: это была обратная психология и я пытался отговорить тебя, чтобы ты понял что не хотел этого [Юнги]: Ты не уйдёшь из Бантан [Сокджин]: ты меня не знаешь [Юнги]: Да, знаю. Ты не уволишься [Юнги]: Тебе слишком это нравится [Сокджин]: да, это так, а ты чем оправдаешься [Юнги]: Гори в аду [Сокджин]: уже прикупил там летний домик [Юнги]: Хорошо. Тогда над чем ты «работаешь»? [Сокджин]: пока не могу сказать [Юнги]: Ненавижу тебя [Сокджин]: <3 [Юнги]: Просто запишу себя, чтобы потом сняться с каким-нибудь нубом [Сокджин]: как хочешь юнги [Сокджин]: я не могу постоянно останавливать тебя [Сокджин]: поступай как знаешь

~*~

— Хей, как прошло сегодняшнее занятие? — спросил Намджун из дверного проёма. — Хорошо? — Да, детишки классные. Конечно, некоторых уже сложно назвать детьми, но ты понял, что я имел в виду, — ответил Хосок с лёгкой улыбкой. Прошло около месяца и ещё столько же с тех пор, как Хосок виделся или говорил с Юнги. Каким-то образом им удавалось избегать друг друга несмотря на то, что они жили в одном здании. Несколько раз Чон натыкался на Чонгука в лифте или в фойе, но никогда на старшего. Чонгук был достаточно вежлив, но, казалось, он делал это немного вынужденно, словно парень был, вероятно, на стороне Мина. В этом не было ничего неправильного, Хосок не возражал. Только вот, отдалившись от Юнги, он должен был почувствовать себя лучше. Хосоку не стало лучше. Внутри него была дыра, которую старший оставил после себя. Если Хосок чувствовал себя вот так, он представлял, что то же самое было и с Юнги. Когда младший рассказал Мину о своей новой должности с Намджуном, какой-то своей частью он надеялся на то, что Юнги придёт к ним и посмотрит, сможет ли он тоже получить работу. Но этого не произошло. Так что Хосок не имел понятия, чем занимался старший. Намджун не упоминал о нём. Однако Намджун упоминал о других вещах, поскольку за последний месяц они с Чоном сблизились. Особенно когда Ким решил официально нанять Хосока. Они ходили на обед вместе, но Хосок пытался не говорить о Юнги. Это только усугубляло ситуацию. Кроме того, между Намджуном и Сокджином, казалось, всё начинало налаживаться, и Хосок не хотел быть огромным занудой. Ким улыбнулся и кивнул из дверного проёма. — У тебя ведь нет больше никаких занятий сегодня, верно? — спросил Намджун. — Неа. — Можешь уйти пораньше, если хочешь, я тоже еду домой. Не хочешь зайти на ужин? Сокджин готовит. Не волнуйся, я уже договорился с ним, — проговорил Джун. Чон нахмурился и прикусил нижнюю губу. — Юнги там не будет, — тихо добавил Намджун. Хосок повёл плечом. — Я не хочу мешать… — Ты и не будешь. Я приглашаю. Ну же, когда в последний раз ты ел домашнюю стряпню? Сокджин отличный повар, — восторженно настаивал Ким, с появившимися от усмешки ямочками на щёках. — Ты не пожалеешь. Хосок драматично застонал, после чего кивнул. — Хорошо. Раз уже тебе всё равно, что я весь потный. — Ты же взял с собой сменную одежду, так? Значит всё будет нормально, — беспечно махнул рукой Намджун. — Встретимся на парковке, да? Хосок кивнул и проследил за тем, как ушёл Ким, прежде чем вошёл в небольшую раздевалку, присоединённую к танцевальной студии. Пока Чон переодевался, вокруг было тихо. Он сконцентрировался на звуке своего дыхания, но он уже не танцевал. Танцы отвлекали, он мог потеряться в них. Когда он танцевал, он не мог думать о чём-либо ещё. Однако после его разум уносило в далёкие дали. И в раздевалке он думал о Юнги. Он вспомнил о нескольких случаях, когда Мин приходил за Хосоком туда, где танцевал младший. Как они уходили на обед, ужин — неважно. Как однажды, когда Юнги пришёл пораньше, Хосок потянул его в центр зала и всё кружил его и кружил. — Хочешь, научу тебя паре движений, хён? — спросил тогда Хосок. Юнги покачал головой, отвечая отрицательно, но это не остановило Чона: тот взял старшего за запястья и начал вовсю размахивать его руками под всё ещё игравшую музыку. Лицо Мина покраснело, но вопреки себе он улыбался. Это приободрило Хосока, и он закружил их двоих, после чего Юнги попытался откинуться назад, что заставило младшего согнуться пополам от смеха, пока Мин продолжал совершать свои маленькие танцевальные па. — Не так уж и плохо, — пошутил Чон. — Может, тебе стоит стать моим новым партнёром по танцам? — Духовные партнёры и танцевальные партнёры? Это немного слишком, не думаешь? — спросил старший, перестав танцевать. Но эта улыбка, боже, эта улыбка, всё ещё играла на его лице. — Духовные партнёры? — спросил Хосок. — Да, — ответил Мин, пожав плечами. Чон улыбнулся в ответ. Сменилась песня, и Юнги начал двигать ногами взад и вперёд, словно он надеялся, что Хосок снова присоединится к нему и «заставит» продолжать танцевать. Конечно же, младший сделал это. Они остались там, баловались с глупыми танцевальными движениями целый час, пока не появился следующий человек, арендующий студию. А после они ушли, и воспоминания на этом обрывались. Если бы Хосок продолжал поступать так, как он поступал сейчас, у него бы не осталось ни одного воспоминания с Юнги. Эта мысль разбивала ему сердце. Всё же Хосок быстро закончил переодеваться и выбежал из раздевалки и студии. Когда он добрался до подземной парковки, Намджун ждал его, облокотившись о машину. Он никак не прокомментировал и не спросил, что так задержало Чона, и они оба молча сели в машину. Дорога до квартиры Сокджина и Намджуна была недолгой, но достаточной для того, чтобы Хосок начал нервничать. — Обещаешь, что это не подстава, чтобы свести меня и Юнги на разговор? — прохрипел Чон. Намджун засмеялся и качнул головой. — Нет, чувак, даю слово, — проговорил он. — Думаю, у Юнги сегодня… он занят. Хосок выглянул в окно. Ким попытался уйти от темы и скрыть то, что чуть было не произнёс, но это не особо сработало. Не то чтобы Чон был настолько глуп думать, будто Юнги ушёл из Бантан. Просто видео с Юнги не появлялись. Да, Хосок без зазрения совести всё проверял. Это было неправильно и совершенно противоположно тому, что они должны были делать, но он просто не мог не проверять. Он хотел знать, как поживает Мин. Хотел знать о его обыденных вещах. Были ли у Юнги всё ещё чёрные волосы? Слушал ли он новую музыку? Ходил ли в места для завтраков? Всё, что он знал — это целое нихуя. И они въезжали на парковку здания Намджуна и Сокджина, так что Хосок вырвался из оцепенения и заставил себя хотя бы казаться общительным. К счастью, Намджун был хорош в светских беседах, поэтому Хосок мог коротко отвечать по пути в квартиру. Когда они добрались до неё, у Чона случился мини-инфаркт, как только он услышал внутри больше одного голоса. Но Хосок быстро понял, что ни один голос не принадлежал Юнги, и с облегчением выдохнул. Второй голос, после Сокджина, принадлежал Чимину. — Хён! — воскликнул Чимин, когда Намджун закрыл за ними дверь. — Как протекает рабочая жизнь? Хосок улыбнулся. — Хорошо. Намджун мой спаситель, — произнёс Чон, когда Намджун был вне слышимости. — Прости, что не писал и всё такое, много всего навалилось. — Нет, да, на меня тоже, — согласился Пак. — Как так? — Намджун не рассказал тебе? — спросил Чимин с лёгкой улыбкой. Хосок лишь покачал головой с любопытством и облокотился о стену. Он мог видеть Намджуна с Сокджином, перекинувшимися приветствиями и одарившими друг друга любящими улыбками. Джин положил ладонь на намджуново плечо и рассмеялся, пока Намджун смотрел на него тем самым взглядом. — У нас троих что-то вроде… соглашения, — проговорил Чимин, и Хосок снова посмотрел на него. — Соглашение? — Ну, Тэ перестал работать в Бантан, но я не хочу останавливаться. Так же и Джинни, но Намджун хочет нечто закрытое, понимаешь? С точки зрения отношений. Так что я и Джинни собираемся продолжать работать, но только вдвоём. Намджун и я знаем друг друга очень хорошо, мы ладим, так что всё получается, — объяснил парень. Хосок моргнул, глядя на него. — А что насчёт вас с Тэхёном? — Мы всё ещё друзья, мы не ругались или что-то такое, — проговорил Чимин. — Он всегда будет моим лучшим другом. Просто… с Джинни и Намджуном это по-другому, понимаешь? — Не очень, — произнёс Хосок со смешком. — Что ж, думаю, ты и не поймёшь, поскольку человек, с которым тебе суждено быть, тоже твой лучший друг, — сказал Пак с дразнящей улыбкой. Он явно говорил о Юнги. И хоть на его лице была улыбка, в его словах лежала большая доля серьёзности. Чимин точно призывал Хосока вновь поговорить с Мином, и если бы он продолжил это делать, Чон, скорее всего, в конечном итоге сломался бы и сделал это. — Не думаю, что… — начал Хосок, но в эту секунду Намджун с Сокджином вышли из кухни, и Джин как следует поприветствовал его, пока Намджун перекинул руку Чимину на плечо. — Готов кушать? — спросил Сокджин Хосока с улыбкой. Чон просто кивнул, и Намджун с Чимином прошли в гостиную через кухню. Сокджин встал рядом с Хосоком и легонько коснулся его руки, пока они ещё не дошли до комнаты. — Хей, я хотел извиниться за то, что вёл себя с тобой, как мудак, — произнёс Ким тихо. — Всё в порядке. Я, вероятно, это заслужил, — проговорил Хосок, на что Сокджин остановился и положил руку Чону на плечо. — Нет, не заслужил. И не заслуживаешь. То есть, возможно, вам с Юнги требуется лёгкий подзатыльник за то, что вы ведёте себя как идиоты половину времени, но… — Сокджин осёкся и пожал плечами. — Юнги скучает по тебе. Ты скучаешь по нему. Ты думаешь, что это пройдёт, но это не так. — Я думал, ты хотел, чтобы я оставил его в покое? — Нет, — ответил Ким. — Я хочу, чтобы он был счастлив. Хосок скривился и отвернулся. Я тоже этого хочу, подумал Чон. Юнги заслуживает счастье. Конечно, он не произнёс это вслух, вместо этого пройдя за Намджуном и Чимином в холёную столовую. Еда пахла восхитительно, и Хосок, признаться, был голоден после танцев. Чимин поддерживал лёгкий разговор, и хоть Чон и чувствовал себя немного не в своей тарелке, он не чувствовал себя нежеланным гостем. Он чувствовал себя так, словно проводил время с друзьями. Возможно, с настоящими друзьями, не проходящими. Они познакомились при немного… необычных обстоятельствах, скажем мягко, но нормальность с Хосоком не работала в большинстве случаев. Но сидя здесь с Чимином, Намджуном и Сокджином, Хосок знал, что всё могло быть ещё в десять раз лучше, если бы с ним был Юнги. Чон был частью Бантан так же, как и остальные, хоть и большую часть времени он лишь делал фото. И всё же, несмотря на то как и почему он узнал людей, с которыми сейчас сидел, рядом пустовало место, которое должен был занимать Юнги. — Ты притих, — произнёс Чимин, проглотив огромный кусок еды. — Не похоже на тебя. — Да, я слышал тебя, когда ты преподавал недавно, — подхватил Намджун. — Ты был супергромким. В хорошем смысле, но всё же. — Простите. Еда настолько вкусная, что я не мог говорить, — сказал Хосок в шутку. Хотя еда действительно была вкусной. — Комплимент моей стряпне — путь к моему сердцу, — проговорил Сокджин с улыбкой. — Ты должен был так сказать с самого начала. — Ты бы всё равно делал вид, что не знаешь моего имени, — произнёс Чон, поведя плечом. — Он так же и со мной делал, — проронил Намджун с лёгкой застенчивой улыбкой, адресованной Сокджину. — Хоть и совсем по другой причине. — Да ну! Расскажите мне эту историю, — Чимин наклонился на своём стуле и кинул нетерпеливый взгляд на Сокджина с Намджуном. Хосоку тоже было довольно интересно, но как только Джин начал говорить, Чон почувствовал, как завибрировал телефон в заднем кармане. Это произошло не один раз, но несколько подряд, что означало — кто-то звонил ему. Хосок не хотел показаться невежливым, поэтому не обратил на телефон внимания. —… и, то есть, конечно, он мне нравился, но я думал, что не нравился ему, и… Телефон перестал вибрировать в кармане на какое-то время, после чего вновь зазвонил. Чон поёрзал на стуле, пытаясь сконцентрироваться на истории Сокджина. Скорее всего, ему звонила его сестра или кто-то в этом роде по какому-то пустяку. — Твоим любимым вариантом моего имени был Намсук или что-то вроде того, — проговорил Намджун. — А ещё ты отказывался признавать, что у нас одинаковые фамилии. — Я не отказывался, просто… — Сокджин неожиданно замолчал, когда из кухни позади него донёсся слабый звуковой сигнал. — Это мой телефон, простите. — Хён, на твоём телефоне суперубогое звуковое оповещение, — съязвил Чимин. Сокджин зыркнул на него и поднялся, чтобы пойти и проверить телефон. Хосок тоже вынул из кармана свой и посмотрел на номер, который ему звонил. — Странно, — прошептал Чон. — Ммм? — Чимин повернулся к нему и посмотрел на номер, появившийся в списке «пропущенных». — Кто это? — Не знаю, — ответил Хосок. — Но этот кто-то оставил голосовое сообщение. — Скорее всего, просто ошиблись номером, — произнёс Пак. И всё же Хосок разблокировал телефон и открыл голосовую почту. С извиняющимся видом глянув на Намджуна, он поднял телефон к уху. Какое-то мгновение было тихо, Хосок готов был опустить телефон и удостовериться в том, что номером всё-таки ошиблись. Однако потом кто-то прочистил горло. Голос принадлежал женщине и звучал серьёзно. — Здравствуйте, вас беспокоят из медицинского центра Асан, и если это Чон Хосок, я звоню уведомить вас, что вы являетесь экстренным контактом Мин Юнги. Его доставили к нам пару часов назад, он настаивал, что с ним всё хорошо, но как его медсестра я бы чувствовала себя намного легче, если бы кто-то был рядом с ним, когда он уйдёт. Спасибо, и, пожалуйста, позвоните, если не сможете приехать. Хосок уставился в стену впереди, рядом с которой мгновение назад стоял Сокджин. Чон всё ещё прижимал телефон к уху, хотя сообщение уже кончилось. Чимин что-то говорил и похлопывал по его плечу, но Хосок не мог вырваться из оцепенения и понять, что произносил Пак. Юнги был в больнице. Хосок должен был встать и поехать проверить его. — Хосок, — сокджинов голос развеял панику Чона. — А? — Юнги только что написал мне, — проговорил Ким, и Хосок поднялся на ноги настолько быстро, что стул лязгнул о кафельный пол. — Он в порядке? Мне звонили из больницы. Он в больнице, — громко произнёс Хосок. — Да, да, то есть, он сказал, что он в порядке. Он хочет, чтобы я приехал за ним. В частности, он сказал не говорить об этом тебе, но… подожди, почему тебе звонили из больницы? — спросил Сокджин. — Я его экстренный контакт. — Тогда поехали, — произнёс Ким, с тоской глядя на оставленную еду. — Думаю, мы должны его забрать.

~*~

Юнги ненавидел больницы. Они пахли чистящими средствами и страданиями. Неважно, как много людей вылечилось здесь, больницы всё ещё оставались слишком холодными, слишком чистыми, слишком некомфортными. Поэтому Юнги так хотелось уйти. В том, что он оказался здесь, даже не было его вины. Или, по крайней мере, если бы все не отреагировали настолько остро, ему бы вообще не понадобилось сюда идти. Он хотел пойти домой и… и ничего не делать. Просто пойти домой. Он хотел быть где угодно, но не в больнице. Проблема в том, что его медсестра настаивала на том, чтобы кто-нибудь приехал его забрать. Отвёз бы его кто-то или провёл пешком — ей было всё равно. Теперь он мог идти, но он ненавидел этот глупый чрезмерно заботливый взгляд на лице медсестры, поэтому он решил просто подождать, когда за ним приедет Сокджин. Но Ким, кажется, пока наслаждался жизнью, тогда как Юнги становился всё нетерпеливее. Он встал на ватных ногах и подошёл к окну, открывавшему вид на одну из парковок. На инвалидной коляске выкатили старую женщину. Молодая девушка, скорее всего правнучка, толкала коляску. Другая девушка стояла рядом, положив руку на поясницу первой. Юнги не мог видеть их лиц, но язык их тел говорил, что они были больше, чем подруги, но не родственницы. То, как они стояли рядом, напоминало, как Юнги и Хосок вели себя друг с другом. Мин вдруг начал дивиться, почему ему так сильно хотелось держаться с Хосоком за руку, когда они делают, или делали, это постоянно. Они держались за руки, пока смотрели фильмы на ноутбуке Хосока или когда гуляли по коридорам общежития. Обычно всё начиналось невзначай. Они хватались за руки, потому что в фильме происходило что-то страшное, или кто-то из них вёл другого за собой. Но после они не отпускали друг друга. Юнги предположил, что ему просто хотелось иметь возможность держаться с Хосоком за руки и, если бы кто-то спросил, сказать этому человеку, что Хосок был его парнем. Чёрт, он бы говорил это людям, даже если бы они не спрашивали. Если бы у них были с этим проблемы, они могли просто пойти нахуй. Две девушки и старушка исчезли с парковки, и Мин почувствовал на своих щёках что-то тёплое. Слёзы. Он вытер их и шмыгнул носом в ту же секунду, как услышал звук открывающейся двери. Он поспешно вытер оставшиеся слёзы на щеках, не повернувшись. — Долго, блять, едешь, — проворчал Юнги. — Ты там ел или что? То есть, господи, Сокджин, я... — Мин обернулся, чтобы увидеть Кима, но перед снова закрытой дверью больничной палаты стоял не он. Это был Хосок. — Я твой экстренный контакт, — мягко проговорил младший. — Сокджин в коридоре, но… я хотел зайти первым и увидеться с тобой. — Блять, — выругался Юнги. — Блять. — Всё хорошо, хён, я… — Я забыл, что вписал тебя, — произнёс Мин и закрыл лицо ладонями. — Тебе не обязательно было сюда приходить. — Нет, обязательно, — настаивал Хосок. Он сделал шаг в комнату, ближе к Юнги. — Я рад, что я твой экстренный контакт. Мне необходимо было убедиться в том, что ты в порядке. Что случилось? Юнги продолжал прикрывать лицо ладонями. Он не хотел, чтобы Хосок видел его таким. Разбитым и расстроенным, с тёмными кругами под глазами. Опять же, Чон видел и похуже. Он видел пухлое лицо Мина с вытекающими из его носа соплями. — Я отключился, — просто проговорил Юнги. — Но всё в порядке. Мне поставили капельницу и накормили, и я буду в порядке. И затем он почувствовал ладони Хосока на своих руках, притягивавшие Юнги ближе, к груди Чона. Хосок почувствовал тепло, возможно, даже слишком сильное тепло, и Юнги знал, что к тому же он немного вспотел. На его шее, там, где Чон мог отчётливо видеть, красовался большой засос, и Юнги хотелось до зуда в ладонях каким-нибудь образом его прикрыть, но он не мог пошевелиться. Он просто позволил Хосоку себя обнять. — Что произошло? — повторил младший. Юнги рвано выдохнул. — Я при… пришёл на съёмку, не знал своего партнёра и не заботился о себе должным образом, понимаешь? Я отключился и… — Тебе никто не сделал больно? — прошептал Чон. — Н-Нет. Они остановились сразу же, как я упал в обморок. В любом случае, ничего не зашло далеко. Мы не трахались, — объяснил старший. И это было правдой. На самом деле он не участвовал ни в одной съёмке с тех пор, как «поссорился» с Хосоком. Сокджин кинул его, так что в конечном итоге Мин записал себя с кем-то новым, кем-то, кого он не знал. Приехав на место, он знал, что чувствовал себя плохо. Он знал это, потому что забыл поесть. Потому что он не делал ничего, чтобы заботиться о себе. Чонгук удерживал его в здравом уме, правда. То и дело смешил его, и Юнги был благодарен за это, потому что если бы Чонгука с ним не было, тогда Мин, скорее всего, впал бы в крайнюю степень отчаяния. Всё же когда съёмка началась и парень принялся целовать его слишком грубо, со слишком большим количеством слюны, Юнги почувствовал головокружение. Комната казалась размытой, и он почувствовал, как рухнул на пол. Следующее, что он узнал — он был в больнице. Женщина-режиссёр, та, чьё имя Юнги даже не знал, была с ним, когда он очнулся. Она поговорила с ним какое-то время и проследила за тем, чтобы он поел. И когда она ушла, Мин был благодарен за её присутствие. Благодарен за доброту, хоть она и была едва уловимая. Он не знал её и никогда не узнает, и она толком не знала его, но всё же. Она была добра, а Юнги — благодарен. — Юнги, пожалуйста, только не говори мне, что после всего этого ты собираешься вернуться туда, — произнёс Хосок. Его рука убрала волосы со лба старшего. — Я уволился, — пробормотал Юнги Чону в грудь. — Или они, типа, уволили меня. Возможно, всё одновременно. Я больше не собираюсь этим заниматься. Хосок вздохнул, и Юнги знал, что это был вздох облегчения. Он поднял взгляд и увидел хосоковы глаза. Они были большими, яркими и немножко грустными. Мин осознал, что Хосок, должно быть, был с Сокджином, когда ему позвонили из больницы. Сокджин бы не медлил, чтобы приехать к Юнги, если бы он был один. Следовательно, он приехал с Чоном. К тому же это означало, что Хосоку не обязательно было приезжать, чтобы увидеться с ним. И это немного разозлило Юнги. Что он должен был оказаться в больнице, чтобы Хосок наконец приехал к нему. Поэтому он оттолкнул парня и прошёл к кровати, где лежал его маленький рюкзак с вещами. — Так что, думаю, я попрошу Сокджина отвезти меня домой, — проговорил Мин. — Раз уж мы, ну, знаешь, больше не друзья. Хосок громко вздохнул. — Хён. Прекрати, — произнёс он. — Я приехал сюда потому, что ты мой друг. В любом случае, я думал о тебе сегодня. О том, как мы танцевали в студии однажды и каким счастливым ты выглядел. Юнги поднял на Чона взгляд и увидел ностальгическую улыбку на его лице. — Да, — неуверенно прошептал Мин. — Ты делаешь меня счастливым. — Я знаю, — ответил младший, затем усмехнулся и покраснел. — То есть, ты тоже делаешь меня счастливым. Просто мы так сильно облажались, и я подумал… я думаю, может… — Думаешь, что нам не стоит быть вместе? — закончил Юнги. — В этом смысле? Хосок повёл плечом и начал ковырять кожицу вокруг ногтей. Юнги хотелось взять его руки и поцеловать их. Но они были в жуткой больнице, к которой не имели никакого отношения, и Юнги устал, слишком устал, чтобы спорить с Хосоком, должны они быть вместе или нет. Только вот… — Нет, — произнёс Хосок. — Думаю, стоит. Просто не знаю, правильно ли это. — В этом нет никакого, блять, смысла, — невозмутимо проговорил Мин, и младший искренне рассмеялся. — Да, это так, — согласился Чон. — Но кто сказал, что в итоге мы не наделаем больше глупостей? Раздался лёгкий стук в дверь, Хосок чуть подпрыгнул и повернулся, когда голова Сокджина показалась в дверном проёме. Он выглядел немного взволнованно, словно думал, что прервёт что-то, но Хосок и Юнги стояли на противоположных сторонах комнаты, в футе друг от друга, и Ким заметно расслабился. — Медсестра просит передать вам, что вам нужно уходить, если всё в порядке, — произнёс Сокджин. — Хочешь, чтобы я отвёз тебя, Юнги, или… Он позволил вопросу повиснуть в воздухе, и Юнги неуверенно посмотрел на Хосока, который, в свою очередь, кивнул. — Я закажу нам такси, хён, всё в порядке, — произнёс Чон. Сокджин снова посмотрел на Юнги, так что тот обнадёживающе кивнул. До того, как Юнги смог поменять своё решение (не то чтобы он этого хотел), Ким уже ушёл, а Мин с Хосоком стояли снаружи под потоками прохладного воздуха в ожидании такси. Юнги приобнял себя руками, тёмный свитер, в который он был одет, не помогал согреться. — Не хочешь пойти позавтракать? — мягко спросил Чон. — Я не успел доесть. — Уже почти стемнело, — ответил Юнги. — Да, — произнёс Хосок. — И что? Юнги посмотрел на него: выцветшие красные волосы, джинсы и зелёная футболка. Идеальный Чон Хосок. — Ладно, хорошо, — уступил старший. — Но тебе лучше найти хорошее место. Хосок с энтузиазмом закивал. — Не волнуйся, хён, — произнёс он. — Я знаю все хорошие места. Юнги лишь улыбнулся и опустил руки по бокам. Хосок раскачивался взад и вперёд под какую-то бесшумную мелодию, которую мог слышать только он; их ладони соприкоснулись. Юнги задержал дыхание. Их мизинцы соединились. Мин проводил другими пальцами по пальцам Хосока — лёгкие и мимолётные прикосновения, которые можно было легко принять за пустяк. Однако они оба знали, что это был далеко не пустяк. Это было невинным, чистым прикосновением, которое должно было произойти задолго до Бантан. Это было нерешительностью, которой они никогда ещё не одаривали друг друга раньше, когда держались за руки. Это было вопросом. И ответом было «да», поскольку Хосок начал водить своими пальцами по пальцам Юнги тоже, пока они не переплелись. Они держались за руки. Хосок легонько сжал руку, Юнги сделал то же самое. Они не говорили или не смотрели друг на друга, но старший знал, что им и не требовалось. К сожалению, этот момент не продлился долго, потому что подъехало их такси, и они отпустили руки друг друга в один и тот же миг. Хосок открыл дверь, и Юнги скользнул на сидение первым. — Это было мило, — застенчиво прошептал Чон, когда заполз следом. Прежде чем Юнги смог ответить, Хосок уже называл водителю адрес. Но всё было нормально, потому что как только машина тронулась с места, Хосок повернулся к Мину и улыбнулся. Юнги улыбнулся в ответ.

~*~

— Прости, я не знаю особенные места, в которые тебя можно сводить, — пробормотал Хосок, поедая французский тост. — Но это место было следующим в списке «Места, в Которые Надо Сводить Юнги». Юнги потребовалось много времени, чтобы прожевать такой же тост по-французски. Его губы сомкнулись вокруг еды, и он откинул чёрную чёлку с глаз. Хосок проследил за тем, как он всё проглотил. — Оно классное. Мне нравится, — произнёс Мин. — Ещё я не сомневаюсь, что у тебя действительно где-то записан этот список. — Конечно, записан. Я отношусь к этому очень серьёзно, — проговорил младший, надувшись. Юнги лишь качнул головой и саркастично цыкнул, после снова накинувшись на еду. Над губой Мина было немного кленового сиропа, и Хосок инстинктивно потянулся через стол, чтобы вытереть его. Юнги не застыл, лишь продолжил жевать, глядя на Чона из-под ресниц. — Ты такой милашка, хён, — проронил младший. Маленький ресторанчик, в котором они расположились, подавал завтраки до времени закрытия, но в этот вечер он был относительно пустым. Они сидели за дальним столиком друг напротив друга, и Хосок почувствовал дежавю. — Ты тоже милашка, — пробормотал Юнги после того, как сглотнул. — Люблю, когда ты ешь, потому что тогда я могу видеть твои маленькие детские ямочки, — последние слова он произнёс тихо, и Хосок чуть было не пропустил их. — Ооу, — воскликнул Чон, хотя его голос немного сорвался, а ладони вспотели, что было тупо, потому что это был Юнги. — Это что-то новое. Обычно ты хмуришься, когда я это говорю. Юнги усмехнулся и обмакнул кусочек тоста в сироп. Его глаза мерцали, когда свет уличной лампы лился из окна. Это было банально, практически смешно, как Мин выглядел под лучами света. Хосок не знал вопроса, но Юнги точно был похож на ответ. — Мы играем в гляделки? — спросил старший, и Чон моргнул, опустив взгляд на свою тарелку. — Если да, то я только что выиграл. — Нет, просто… ты не думаешь, что это странно? — спросил Хосок. — То, что ты пялишься на меня? Не особо. Знаешь, ты это постоянно делаешь. Думаю, ты считаешь, что я не замечаю, но я замечаю, так что… — Нет, я не об этом, — произнёс младший с усмешкой. Юнги угукнул и наклонил голову вбок. Свет ложился на его лицо и волосы, которые местами выглядели снова белыми, пока остальная часть оставалась такой же тёмной, тёмно-коричневой. Нос Юнги был розоватым, и когда он легонько улыбался, его щёки выглядели милыми и круглыми. — Сок-а, — мягко произнёс Мин. — Ты опять это делаешь. — Прости, прости, — Хосок качнул головой и посмотрел вниз на тарелку, лишь чтобы обнаружить, что она была пуста. Он отодвинул тарелку к центру стола, Юнги сунул последний кусок в рот и положил свою тарелку поверх хосоковой. — Я имел в виду, не думаешь, что странно то, как мы познакомились и всё такое? — То есть, из-за того, что я ударил тебя по яйцам? — спросил Юнги. Хосок громко рассмеялся, возможно, слишком громко, потому что остальные посетители ресторана, группа подростков, кинули на них взгляд. — Нет. Типа, из всех групп, в которые нас могли определить, мы вместе попали в одну и ту же. Из всех мест, на которые я мог сесть, я сел позади тебя… и так уж оказалось, что ты был намного лучше на парах, чем я… — Неправда, просто ты не старался. Я помог тебе, помнишь? Ты умён, Хосок, — перебил Юнги. — Ну, да, но… не знаю. Просто это забавно. Мы приехали из совершенно разных мест, и просто так получилось, что в итоге мы попали в одну группу и… теперь мы здесь. — Думаю, ты говоришь о судьбе или подобной херне, — заявил старший. Подперев щёку ладонью, он выжидательно глянул на Чона. — Я не думаю, что это судьба, я думаю, что это странно, — повторил парень. — Если бы это была судьба, я бы просто позвал тебя на свидание вместо того, чтобы, ну не знаю, иметь дело со всем тем дерьмом, через которое мы прошли. — Я не нравился тебе, ты бы не позвал меня, — просто проговорил Мин. Хосок нахмурился. Юнги не был неправ, конечно же: поначалу у младшего не было подобных чувств к Мину. Да, он думал, что в целом Юнги был привлекательным парнем, но только когда они уже стали друзьями, Хосок начал воспринимать его как кого-то большего. Это чувство появилось и начало проходить сквозь года их дружбы. Каждый раз, как они достигали своего пика, Хосок подавлял их в себе. Юнги никогда этого не делал, теперь Чон это понимал. Чувства Юнги всегда были с ним. Возможно, поначалу у Юнги была лёгкая влюбленность, такая, при которой он думал, что Хосок был милым или что-то вроде, но как только они стали друзьями, влюблённость становилась всё больше, всё масштабнее, и Мин не мог с нею бороться. — Ты начал нравиться мне, когда ты встречался с тем парнем… не помню его имени… — Оу, да, я понял, о ком ты, — проговорил старший со смешком. — Я тоже не помню, как его звали. — Хосок прыснул от смеха и прикрыл рот, чтобы подавить его. — Но мы разошлись из-за тебя. Мы с тобой постоянно были… вместе. — Чёрт, — выругался Чон. — Прости. — Не извиняйся. Мне тот парень явно не особо нравился, — пожал плечами Юнги. — То есть, ты тоже вроде как большое хуйло. — Я знаю, — произнёс младший. — Я сказал, что ты большое хуйло, а не что у тебя большой хуй, — ухмыльнулся парень. — Ну… — Твой член не такой уж и большой, заткнись. Мой больше. — Мы действительно говорим об этом? — Не волнуйся, всё дело в том, как ты им пользуешься, а не насколько он больш… — Юнги осёкся, когда к ним подошла официантка со счётом. Хосок попытался заплатить, но старший хлопнул его по руке, и они какое-то время игриво спорили, пока не согласились заплатить напополам. Как только официантка ушла, Чон перевёл взгляд на Юнги. — Итак, — произнёс он полудразняще-полусерьёзно. — Итак, — повторил Мин. — Хён, думаю, нам надо… — Подожди, — Юнги перегнулся через стол и положил руку на хосокову ладонь. Руки старшего были большими и тёплыми, и Хосок смотрел на то, как подрагивали его пальцы. — Хочу отвести тебя кое-куда. — Ты должен пойти домой и отдохнуть, Юнгз, я… — Шшш. Пожалуйста, Хосок-и, прежде чем ты скажешь что-нибудь ещё. Прежде чем ты скажешь мне, что мы не можем это сделать, пожалуйста, мы можем кое-куда сходить? — спросил Юнги, его глаза были большими и полными мольбы. Хосок подумал, что если бы он сейчас же поцеловал старшего, просто встал и перегнулся через стол, Юнги бы был на вкус как кленовый сироп, весь сладкий, липкий и тёплый. Но он этого не сделал, не нагнулся и не поцеловал его. — Куда ты хочешь пойти? — Увидишь, — проговорил Юнги. Они заказали ещё одно такси и, оказавшись там, Юнги прошептал водителю адрес. Хосок заставил себя не кусать свои ногти, вместо этого перекинув руку на юнгиево плечо и подвинувшись к нему ближе на заднем сидении. Вдруг Чона поразил тот факт, что он чувствовал себя в безопасности. Чувствовал себя надёжно. До этого момента он думал, что никак не мог дать это чувство Мину. Как он мог это сделать, когда сам не чувствовал этого. Но теперь он чувствовал и ощущал, что Юнги чувствовал это тоже. Хосок нежно улыбнулся и отвернулся, чтобы старший не мог увидеть улыбку, глядя из окна на проносившийся мимо них город. Чон хотел сказать Юнги прямо сейчас, но он не знал, куда они направлялись, и он знал, что должен был подождать, когда они туда доберутся. Но Хосок устал ждать, устал от нерешительности, от всяческих что если. Он не мог ручаться за что-либо и чувствовал, что Юнги чувствовал то же самое. Или, по крайней мере, был довольно-таки уверен в этом. Он был уверен в том, что чувствовал к Мину. Он был уверен, что если он отпустит Юнги, это разобьёт ему сердце. — Как твоя новая работа? — спросил старший тихо. Машина завернула в поворот, и Хосок прислонился к парню ближе. — Мне она нравится. Наверняка Намджун может посмотреть, есть ли для тебя должность, если хочешь, — ответил Чон. — Тебе бы тоже там понравилось. — Ммм, — кивнул Юнги неуклюже, поскольку его голова лежала на хосоковом плече. — Возможно. — Это не было полу-«возможно», которое означало, что он не рассмотрит предложение. Это было задумчивое «возможно». — Я подумаю об этом, — произнёс парень. Прежде чем Хосок смог сказать что-либо ещё, старший сел прямо и выглянул в окно. Чон наклонился к нему и проследил за его взглядом. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, Хосок мог ясно видеть, где они были. Здания и даже ветер на улице казались слишком знакомыми. — Почему мы в колледже? — спросил Хосок. Юнги ничего не сказал. Не проронил ни слова, пока они не вошли в дом искусств. Он заплатил водителю, спросил его, мог ли он подождать их пару минут, и затем они скользнули в темноту. — Пошли, — проговорил старший. Он взял ладонь Хосока и потащил его вверх по ступенькам и через дверь. — Нам разрешено находиться здесь? — спросил Чон. — Тут есть вечерние пары, всё хорошо, — проговорил Юнги с заговорщической улыбкой. Конечно же, старший был прав, по коридорам и в классах ходило несколько ребят. Однако парни быстро прошли мимо них и никто их не заметил. Коридоры были знакомы, но смутно. И всё же Хосоку удалось понять, куда его вёл Юнги, ещё до того, как они дошли до этого места. Но было немного неожиданно, когда Мин толкнул младшего к стене. Они стояли прямо рядом с их старым кабинетом музыкальной композиции; в коридоре было слабое освещение, но Юнги лучезарно улыбался, его руки лежали на хосоковых плечах, удерживая того на месте. — Пожалуйста, не бей меня, — произнёс Хосок тихо. — Не собираюсь, — ответил старший. — Но я не жалею, что сделал это тогда. То есть, возможно, я мог бы сделать это помягче… но я рад, что встретил тебя, Хосок. — Юнги… — Дай мне закончить, — мягко проговорил Мин. Он быстро скользнул языком по нижней губе и сильнее сжал хосоковы плечи, прежде чем опустил руки. — И я не жалею, что спал с тобой, — продолжал парень. — Да, мы делали это при паршивых обстоятельствах… но иначе… иначе, не думаю, что я бы когда-либо сказал тебе, что я чувствовал. Что я чувствую. И я не хочу не быть с тобой. Я не хочу, чтобы ты не разговаривал со мной, потому что думаешь… думаешь, что мы делаем друг друга несчастными. Но это не так. Я не хочу, чтобы тебя не было в моей жизни. — Хён, я… — Потому что, знаешь, я думаю, что это не мы делали друг друга несчастными, Хосок-и, — настаивал Юнги. Чон открыл было рот, но старший продолжал говорить. — Это было всё остальное. Мы совершали вещи, которые делали нас несчастными, но если бы мы просто разобрались во всём, только мы, тогда мы бы были счастливы. Я счастливейший человек, когда мы вместе. Хосок улыбнулся. — Что-нибудь ещё? — спросил он. — Да, если ты скажешь что-то глупое, я ударю тебя по яйцам, — решительно произнёс Мин и скрестил руки, надувшись. Хосок устоял от того, чтобы не назвать его в тот же миг милашкой, хоть он и выглядел как очень милый маленький злой эльф. — Юнги, — проговорил Чон с серьёзным выражением на лице. Уголки губ старшего опустились. Хосок выдержал выражение ещё десять секунд, суровое и непоколебимое, прежде чем не заговорил снова. — Юнги, я люблю тебя. И затем Юнги ударил его в плечо. — Оу! Хён! — Ты, мудак, я думал, что ты скажешь что-то плохое! — зыркнул старший, пока Хосок потирал ушибленное плечо. — Думаю, этот коридор проклят, здесь меня постоянно избивают, — пробормотал Хосок. — Поцелуй меня, — быстро произнёс Мин. — Ну, знаешь, новые воспоминания, вся хуйня. — Романтично, — невозмутимо произнёс младший. — Заткнись и поцелуй… Хосок осторожно наклонился и едва коснулся своими губами юнгиевых губ. Он почувствовал, как старший выдохнул, после чего его губы прижались плотнее к хосоковым. Чон обернул руки вокруг талии старшего, Юнги держался за его шею, подаваясь навстречу, заставив Хосока облокотиться о стену. Это был решительный, подтверждающий поцелуй, но целомудренный, без языка и всего подобного. Лишь пойманные в поцелуе губы и прижатые друг к другу близко тела. Хосок был влюблён. Он любил Мин Юнги. Он любил его так, чёрт возьми, сильно. Разорвав поцелуй, они многозначительно улыбнулись друг другу. В безопасности. Хосок провёл губами по носу парня, прижался лбом к его лбу и прошептал: — Поехали домой.

~*~

— Кстати, я тоже тебя люблю, — прохрипел Юнги, когда их с Хосоком губы оторвались друг от друга на мгновение, чтобы Чон мог покрыть поцелуями его шею. Только вот его поцелуи прекратились, и Хосок беззастенчиво хихикнул. — Я вроде как понял, — проговорил младший. — Иди нахуй, я не сказал это в ответ, и мне надо. Я люблю тебя. Понял? — Понял. Я тоже тебя люблю, — хихикнул Хосок. — Люблю, когда ты плохо шутишь, люблю твой нос и твой глубокий голос, и твои руки. Блять, твои руки правда сексуальные. Юнги поднял ладони между ними. — Спасибо? Младший провёл ладонями по юнгиевым рукам, неистовость момента тут же исчезла. Юнги задрожал, когда Хосок взял его ладони и соединил их вместе, прежде чем нежно поцеловал их. — Мы не должны заниматься сексом прямо сейчас, — произнёс Чон. Юнги закатил глаза и прислонился к двери. Они вернулись в его квартиру, и вокруг было тихо. — Я знаю, что мы не должны, — проворчал Мин. — Я хочу. — Разве ты не устал? У тебя был тяжёлый день, — проговорил младший. Юнги подумал, что Хосок дразнил его, но он выглядел слишком обеспокоенным для этого. — Возможно, нам стоит просто отдохнуть. Посмотреть фильм… — Чон осёкся и заметил на лице старшего безрадостное выражение. Хосок ухмыльнулся. — Может, нам стоит не торопиться? — Иди нахуй, — выпалил Юнги, пытаясь не рассмеяться. — На твой? — Неа. Может, после того, как сначала меня трахнешь ты, — произнёс Мин, пожав плечами. — Я не устал. Я люблю тебя и хочу заняться с тобой сексом. — Ав, хён, — пролепетал Хосок и чмокнул старшего в губы. Его глаза стали немного темнее, и Юнги громко вздохнул, потому что Чон, скорее всего, собрался сказать либо что-то действительно глупое, либо банальное, либо что-то очень сексуальное, и Мин должен был как-то подготовиться. — Ты хочешь, чтобы я занялся любовью с тобой? Юнги не был уверен, было ли это сексуально, банально или всё одновременно. Но он всё равно ответил на вопрос. — Да. Отнеси меня на кровать, — просто проговорил он. Выражение лица Хосока изменилось, и он кивнул. Он окинул Юнги внимательным взглядом сверху вниз, словно подумывал поднять Мина и отнести его. Однако старший лишь рассмеялся и повернул Хосока, подталкивая его к спальне. Они ввалились внутрь как клубок конечностей, и Юнги упал на Хосока сверху на кровати. Они как следует вскарабкались на неё, и Юнги сел ровно, чтобы стянуть с себя футболку, младший проделал то же самое. Они смеялись, в основном просто так, пока медленно целовали друг друга. Юнги неторопливо потёрся о Чона, чувствуя, как он и Хосок начали возбуждаться. — Хей, — прошептал младший, когда Юнги целовал его у кромки джинсов. — Ммм? — Что тебе нравится? То есть, действительно, на самом деле тебе? — спросил Чон. Юнги снова присел и медленно расстегнул хосоковы джинсы. — Мне нравится, когда ты зовёшь меня малышом, — признался старший. Он помог Хосоку снять джинсы, следом избавившись и от своих. Его ногти легонько царапнули по обнажённой груди Чона, и тот тихо застонал. — Но я просто хочу быть с тобой. Я не привередлив. Хосок закатил глаза, опрокинул Юнги на спину и поцеловал его. Мин начал тереться о него сильнее, быстрее, с его губ срывались сбивчивые стоны, когда младший атаковал его шею грубыми поцелуями, оставляя засосы темнее, чем тот, который уже был на юнгиевой шее. — Хочешь сесть мне на лицо? — спросил Хосок, и старший отстранился, чтобы посмотреть на него, его волосы раскинулись на подушке, лицо горело румянцем. — Мм, чёрт возьми, я хочу, — произнёс Мин с ухмылкой. — Мне очень нравится твой зад. Если я этого ещё не говорил, — заявил младший, как только Юнги присел и начал поворачиваться. — Да, у меня милая задница, — согласился старший, и Хосок громко рассмеялся. Юнги сидел на Хосоке к нему спиной, пытаясь снять бельё, руки Чона лежали на его бёдрах и направляли его назад. — Блять, я люблю тебя, — проговорил Хосок. — Ахуеть как сильно. Ты идеален. — Ты идеален, — возразил Мин. — Полагаю, тогда мы оба идеальны, — произнёс младший, и Юнги повернул голову, чтобы посмотреть на парня. — Ты будешь таким бойфрендом, да? Таким слащавым и раздражающим? — Ещё бы, хён, — проговорил Чон. — Я собираюсь дарить тебе кучу цветов и шоколадок, и… Юнги сидел там, повернув шею, чтобы смотреть на Хосока, одна его рука уже подцепила резинку боксеров, поскольку он собрался их вот-вот снять, когда дверь внезапно отворилась. Хосок тут же перестал говорить и сел так, что его грудь теперь прижималась к спине Мина, и их поза была такой же двусмысленной, как и пару мгновений назад. — Хён, ты здесь? Я… Ох, блять. Чёрт, прости. О мой бог! — Чонгук закрыл глаза одной рукой, но не сдвинулся, чтобы уйти. — Исчезни! — взвизгнул Юнги. — Ты знал, что я был здесь? — выкрикнул Чонгук в ответ. — Я был в своей комнате, занимался своими делами! Мне показалось, что я услышал тебя, так что решил проверить! Я ослепну. Я так напуган, хён! — кричал парень. — Я думал, что ты ушёл! — Ночь на дворе! Какое ушёл? — заявил Чон. — Не знаю. Убирайся из моей комнаты! Чонгук выглянул из щёлочки между пальцев. — Но вы помирились? Стойте, ни у кого не вытащен член, я могу смотреть. — Чонгук опустил руку так, словно это был пустяк. — То есть, не то чтобы я не видел, но… — Да, да, мы помирились, — выговорил Хосок. — У нас всё замечательно! — Оу! Отпад! — младший улыбнулся. Они пялились друг на друга продолжительное время, Юнги чувствовал, что его глаза скоро вылезут из орбит, настолько пристально он смотрел на Чонгука. Хосок неловко прочистил горло, и Мин мог чувствовать своей спиной его стояк. — Чувак, — шепнул Чон. — Точно, — активно закивал Чонгук. — Я просто, эм, пойду навещу Тэхёна, может. Или Чимина. Неважно. Да. Развлекайтесь, ребята. Чонгук стрельнул в них пальцами пистолетом и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Юнги испустил длинный выдох, пока Хосок начал смеяться. — Что ж, это было пиздец как неловко, — пробурчал старший. Хосок лишь выдохнул, после засунув руку прямо в боксеры Юнги. Чонгук, скорее всего, ещё не вышел из квартиры. Дыхание Мина сбилось, и он откинулся назад на Хосока. — Но у тебя всё ещё стоит, — проговорил Чон. — Конечно, но я не хотел бы, чтобы кто-то смотрел на то, как мы занимаемся сексом, какое-то время, — произнёс старший. — Или вообще никогда. Моему кинку на эксгибиционизм придётся посидеть в сторонке. — Облом. Теперь давай, малыш, сядь мне на лицо. Юнги выпутался из боксеров и на какое-то мгновение навис над Хосоком, прежде чем тот не лёг на спину и потянул Мина на себя. Младший начал осторожно, целуя и легонько облизывая, но и это заставляло ноги Юнги дрожать. Каким-то образом старшему удалось дотянуться до смазки, лежавшей в прикроватной тумбочке, и выдавить немного на пальцы. Он закинул одну руку назад, и Хосок помог ему направить палец. Он мог чувствовать, как Чон лизал и посасывал вокруг него. Другой рукой он потянулся к члену Хосока, который он вытащил из его боксеров-брифов, и начал уверенно ему надрачивать. Хосок застонал и толкнулся ему в кулак, согнув язык внутри Юнги. — Пожалуйста, не… ах, блять… не задохнись между моими ягодицами, — проговорил Мин. Хосок поднял голову и раздвинул старшего. — Не глупи, малыш, твоя задница не настолько мощная. — Да, но она может быть такой, — возразил Юнги, и младший рассмеялся. Мин готов был отпустить очередной комментарий, только чтобы рассмешить Хосока вновь, но палец Чона скользнул в него вслед за пальцем Юнги, и все слова застряли у того в горле. — Думаю, — произнёс Хосок, но замолчал, чтобы провести языком вокруг их пальцев, — хочу, чтобы ты оседлал меня. — Да, з-звучит здорово, — запнулся Мин. В него скользнул ещё один палец, младший начал нежно посасывать колечко мышц, прежде чем вытащил палец Юнги и толкнулся в него своими. Мин пялился на хосоков член, лежавший на животе Чона, твёрдый, толстый и красный. Хосок продолжал старательно растягивать и вылизывать его, Юнги насаживался на хосоков язык и пальцы, когда Мин наклонился, чтобы взять член младшего в рот. Он слизнул капли предэякулята с чоновой кожи и как только взял головку в рот, Хосок вытащил из него пальцы и приподнял Юнги за бёдра. — Я собирался… — начал старший, но осёкся, получив резкий шлепок по заднице. Он дёрнулся вперёд, оперевшись руками и ладонями, продолжая сидеть на талии Хосока. — Прости, — пробормотал Чон. — Нет. Сделай так ещё раз, — прохрипел старший. Хосок перешёл в сидячее положение, так что Юнги теперь сидел на его ногах. — Я просто хочу оказаться в тебе. Отшлёпаю тебя в другой раз, ну же, — настаивал младший, но схватил парня за ягодицу и с силой сжал. Юнги захныкал, но всё равно развернулся лицом к Хосоку. Чон тут же притянул его для поцелуя. Горячего, страстного, не разорвавшегося, даже когда Юнги опустился на член младшего, начав ритмично тереться взад-вперёд, глубоко и сильно; Хосок продолжал сидеть, и их грудь соприкасалась друг с другом, а губы не разъединялись. Всё было медленно, даже когда Хосок начал толкаться навстречу, заставляя Юнги прыгать на нём. Они судорожно дышали и стонали друг другу в рты, и Хосок бормотал похвалу. «Ты такой красивый, малыш.» «Я так сильно люблю тебя.» «Блять, как же в тебе хорошо.» Юнги казалось, что он плывёт. «Хосок. Сок-Сок. Блять, как же хорошо.» «С-Сильнее, пожалуйста. Прошу.» «Я люблю тебя. Люблю тебя.» Они бы могли поменять позу, но не стали этого делать. Юнги остался на хосоковых коленях, удерживая их двоих близко, сжимая вокруг друг друга крепко руки. Они были потными от близости, спина Хосока была скользкой, когда Мин царапал её. Руки младшего на юнгиевых бёдрах были липкими от смазки, их чёлки — влажными от пота. — Близко, — простонал Юнги Хосоку в губы, после того как прошло чёрт знает сколько времени. И Хосок, который обычно стонал грубо, издал короткий слабый звук, соперничавший с хныканьем и стонами старшего. — Я тоже, — произнёс он. — Юнги. Юнги, я… — Да, — согласился Мин с хриплым смешком. Он отодвинулся назад так, чтобы как следует видеть Хосока, его губы были приоткрытыми, влажными, зрачки — расширенными, с кончиков волос капал пот. Юнги приподнялся и опустился вниз сильнее, чем до этого; губы Хосока беспорядочно водили по его шее. Это не заняло много времени, узел возбуждения был слишком тугим и горячим для них обоих, и они оба кончили. «О боже», «Юнги», «Сок», и «да, блять, да» срывались с их губ. Они держались друг за друга, пока их тела дрожали от оргазма, сперма Юнги брызнула между ними; Мин чувствовал смутно, но вместе с тем ошеломительно сильно, как Хосок помогал ему излиться до последней капли. Юнги хотел сказать эти три драгоценных слова, но не мог восстановить дыхание, а ещё он просто хотел, чтобы Хосок его обнимал. И он это делал. Когда всё кончилось, когда они были чистыми и насытившимися, младший крепко обнимал Мина под одеялами в его кровати, пока они нежно ловили губы друг друга и улыбались, как парочка счастливых идиотов. Юнги не мог перестать прокручивать в голове одно и то же слово, раз за разом: Наконец-то. — Хей, — произнёс Хосок, поглаживая руку старшего. — Переезжай ко мне. Юнги посмотрел на него. — Всё происходит как-то слишком быстро, не находишь? — Нет. Мне понравилось, когда ты назвал меня своим бойфрендом. Я хочу… я хочу быть твоим парнем. — Я думаю, мы уже это поняли, когда сказали «я люблю тебя». Я тоже хочу быть твоим парнем. — Круто, здорово, тогда переезжай ко мне, — повторил Чон. — Как будто мы и до этого не жили вместе. Юнги вздохнул и прижался ближе к младшему, вдыхая его запах, глубокий и резкий со слабыми нотками ванили. — Давай сначала посмотрим, смогу ли я получить нормальную работу. Если смогу, тогда… да, я перееду к тебе. — Йа! — воскликнул Хосок радостно. — Вау, жду не дождусь, когда буду просыпаться рядом с твоим утренним гнездом на голове и несвежим дыханием каждый день. — Жду не дождусь, когда буду просыпаться от твоих танцев на кухне и испорченного кофе, — пошутил старший. — Йа, я делаю отличный кофе! — Да, — произнёс Юнги сонно. — Наверное, делаешь. Старший передвинулся, пока не скрючился в маленький клубок; Хосок лежал позади него, обернув руки вокруг миновой талии, прижавшись своим лбом к его затылку. Прошедший день навалился на него, и он зевнул. — Сладких снов, Юнгз, — прошептал Хосок парню в загривок. Юнги ответил что-то неразборчивое — он слишком устал, чтобы выдавать членораздельную речь, — и Чон тихо засмеялся. Губы Хосока прижались к шее старшего, любяще и невесомо, и Юнги почувствовал себя неоспоримо… оптимистичным. Конечно, их чувства не могли решить всего. Печаль Юнги не могла пройти полностью за одну ночь, но корень несчастий ушёл. Хосок никогда не был этим корнем, им было то, как они с Хосоком справлялись со своими жизнями. Им просто необходимо было научиться справляться с ними лучше. И если они могли это сделать вместе, что ж, так даже лучше. Им двоим всё ещё требовалось выяснить множество вещей. Хосок не шутил, когда предлагал Юнги переехать к нему, но Мин знал, что они должны были подождать, совсем немного. Им действительно надо было разобраться с их новым положением. Этим новым положением была любовь. Потому что Юнги любил Хосока годами и никогда не любил кого-либо ещё. Им действительно требовалось разобраться, каково это — любить друг друга. Чтобы, как выразился младший, просыпаться рядом с утренним гнездом на голове и несвежим дыханием. Чтобы это ни значило, чем бы это ни оказалось, Юнги был рад. Он уснул в хосоковых руках, вокруг не было камер, и это было приятным чувством. Только они вдвоём — это приятное чувство. Когда Юнги проснулся утром, он мог слышать игравшую в гостиной музыку. Выбравшись из постели, он обнаружил входящего в спальню Хосока с чашкой кофе в руках. Юнги тепло улыбнулся, когда Чон подал ему чашку. — Утра, — прошептал младший и притянул к себе Мина. — Я всё ещё люблю тебя. — И я всё ещё люблю тебя, — прошептал Юнги в ответ, когда Хосок поцеловал его в макушку, хоть и волосы старшего точно были грязными и жирными. Ладонь Хосока гладила руку Мина, его дыхание было тёплым и успокаивающим, и не было никаких сожалений, и никакого неприятного ощущения внутри. — Я хочу, чтобы каждый день начинался вот так, — тихо произнёс Юнги. — С музыкой и… с тобой. — Я думал, что тебя будет раздражать моя музыка, — легонько подразнил Чон. — Я люблю тебя и твою музыку… — признался старший и нежно поцеловал Хосока в плечо. — Просто… — Что? — Просто… что теперь? Хосок молчал, смотрел вниз на Юнги, пока Юнги смотрел вверх на него. Глаза младшего были такими знакомыми. Мин чувствовал, что мог увидеть в них будущее. Будущее, где они были вместе. — Не уверен, — в конце концов проговорил Хосок. — Но, думаю, мы можем это выяснить, да? — Конечно, можем, — согласился Юнги. Ничто не вечно, но Мин чувствовал, словно он мог отчётливо видеть себя и Хосока, создающими будущее для них двоих. Вместе. В этом была куча неопределённости, но вместе с тем чертовски много уверенности.

~*~

Год Спустя

— Помнишь, ты сказал мне, что хотел потрахаться здесь? — спросил Хосок. Юнги запнулся, из фортепиано вырвалась фальшивая нота, которая заставила их обоих вздрогнуть. — Блять, Хосок, — проворчал Мин, кинув взгляд на Хосока, хотя его руки вернулись к клавишам. — Почему ты такой? Чон улыбнулся и провёл рукой по крышке гладкого фортепиано. — Понятное дело, что мы не будем этого делать, просто мне было любопытно, помнишь ли ты об этом. — Да, помню. Хватит говорить об этом, пока у меня не встал. — Я же буквально ничего не сказал! — проговорил Хосок громко. — К тому же, было бы забавно понаблюдать, как ты будешь мучиться всю ночь. — Ты худший. Почему я тебя люблю? — пробормотал старший. — Потому что мы соулмейты, — произнёс Чон и уселся на банкетку фортепиано рядом с Юнги. Он смотрел на то, как Мин продолжил играть, звук поглощал голоса из гостиной сокджиновой квартиры. — И потому что у меня милая улыбка, и я делаю классные оладьи. — Да, да, ты очарователен, — пробубнил Юнги, глубоко сконцентрировавшись на песне, которую он играл. Возможно, это был оригинал или одна из песен, над которой он трудился с детьми на своей работе. Чем бы это ни было, песня была красивой, как и всё, что играл Юнги. — Так вот, в теории, — проговорил Хосок задумчиво. — Если бы мы потрахались здесь, ты бы всё ещё хотел этого? — Конечно, ты знаешь, я… — Никто не трахается здесь, — произнёс Намджун, появившись в дверном проёме комнаты для фортепиано. Однако на его лице была дразнящая улыбка, и Чон увидел, как румянец коснулся юнгиевых щёк. — Пошли, Сокджин скоро придёт домой, тащите свои задницы в гостиную, чтобы мы смогли сделать ему сюрприз. — Ты же в курсе, что он знает о вечеринке, да? — спросил Юнги, как только они встали. — Понятное дело, но мы просто сделаем вид, что не он купил себе торт и декорации, — проговорил Ким. — То есть, Чимин сам развесил украшения, так что Сокджин не знает, как именно они выглядят. Хосок кивнул, словно в этом теперь был смысл, и Намджун вывел их из комнаты. Юнги взял Чона за руку, как только они присели на корточки за диваном рядом с Чимином и Чонгуком. Тэхён сидел на диване, уже поедая один из кексов, которые были расставлены на столе. На его носу виднелась розовая глазурь. — Тэ, прячься, — шепнул Чимин. — Сейчас, закончу есть кекс! — возразил Тэхён. — Я тебе его в задницу засуну, если не спрячешься! — произнёс Пак, вскинув руку к кексу в тэхёновой руке. Это заставило Кима разжать руку, из-за чего кекс упал стороной с розовой глазурью на ковёр кремового цвета. — Ох. Чёрт. Тебе конец, — сказал Чонгук Чимину. — Он уронил кекс! — Из-за тебя! Хосок посмотрел на Юнги с лёгкой улыбкой. Возможно, Бантан не устраивал их, но он, казалось, устраивал Сокджина, Чимина и Намджуна, хоть последний и не был непосредственно его частью. Тэхён тоже был счастлив со своей актёрской карьерой, и Чонгук оканчивал учёбу. Юнги и Хосок держались за руки, потом целовались, и затем дверь в квартиру отворилась, и Намджун был единственным, кто сказал «сюрприз», потому что Юнги и Хосок целовались, а Чонгук, Тэхён и Чимин ругались. — Вау, — невозмутимо проговорил Сокджин; Юнги с Хосоком оторвались друг от друга, и трое младшеньких перестали разговаривать. Они встали и посмотрели на Сокджина, который застыл в дверном проёме, любуясь декорациями. — Ты проделал хорошую работу, Чимини. Намджун заметно вздохнул с облегчением и вышел парню навстречу, чтобы заключить Сокджина в поздравительном объятии. — С днём рождения, — произнёс он, и Джин улыбнулся, уткнувшись ему в плечо. Хосок почувствовал внутри комок тепла. После того, как Тэхён и Чимин поздравили Сокджина, Юнги и Хосок тоже подошли к нему. Мин обнял Джина, бормоча что-то про то, что он стал совсем старым, и отступил назад. — С днём рождения, хён! — воскликнул Хосок. — Не волнуйся, я помогал выбрать подарок, так что он не будет слишком отстойным. Сокджин окинул Чона взглядом с ног до головы. — Ты кто такой? — спросил он. Юнги застонал и спрятал за ладонями лицо. Хосок застыл на месте, закатил глаза и притянул Сокджина для объятия. Конечно, это было шуткой; Сокджин прокряхтел, жалуясь, но в итоге смягчился и ответил на объятия Чона. — Просто чтоб вы знали, — произнёс Ким. — Я собираюсь так же пошутить на вашей свадьбе. Я изувечу твоё имя, когда вы выйдете друг за друга замуж. — Фу, во-первых, кто сказал, что мы собираемся замуж друг за друга? Во-вторых, кто сказал, что мы бы позволили тебе это сделать? — спросил Юнги. — Если не позволишь, я отрекусь от тебя как от лучшего друга, — произнёс Сокджин. — Хосок мой лучший друг, — заявил Мин. — Ладно, эта вечеринка уже качает, но, может, нам лучше съесть торт! — вставил своё слово Чонгук. — К тому же, Юнги и Хосок хён слишком противные, не надо давать им идею о браке. — Согласен, — встрял Тэхён. — И ещё, просто хочу добавить: Чимин виноват в том, что на ковре розовая глазурь. Остаток вечера прошёл аналогично. Закончилось всё тем, что они скучковались около телевизора, просматривая повторный показ любимого шоу Сокджина, поглощая остатки еды. Тэхён тихо переговаривался с Чонгуком в промежутках между перекрикиваниями с Чимином насчёт его самого нового поста с Сокджином. На Юнги и Хосока кричали каждый раз, как эти двое целовались, даже если поцелуй был целомудренным. — Почему я единственный нормальный здесь человек? — спросил Намджун, не обращаясь ни к кому конкретному. — Мы делаем твою жизнь интересней, — произнёс Чимин, положив голову Джуну на плечо. — Ты нас любишь. — Я люблю тебя, — прошептал Хосок на ухо Юнги. Мин задрожал в его руках и прильнул к нему ближе. — Да, я не говорил, что не люблю вас, я сказал, что вы все извращенцы, — произнёс Намджун. — Типа, члены всех вас можно найти в интернете. — Не мой, — возразил Чонгук. — Мой член остаётся в моих штанах. — Да, конечно, — хихикнул Тэхён. — Моя точка зрения всё ещё стоит, — добавил Ким. — Стоит по стойке смирно? — спросил Чимин. — Как член? — Заткнитесь, я пытаюсь смотреть телевизор, — огрызнулся Сокджин, кинув бумажную салфетку в воздух, куда-то на диван, где сидел Тэхён. Руки Юнги играли на невидимом пианино на хосоковом бедре. — Я тоже люблю тебя, — проговорил Мин. После чего он понизил тон голоса и прошептал: — Думаешь, Сокджин разозлится, когда откроет наш подарок и обнаружит, что мы записали на CD аудио из всех его порно-съёмок с Чимином? Хосок притворился, словно долго обдумывал вопрос. Затем он медленно кивнул. — О да, — прошептал он в ответ с широкой улыбкой, которую Юнги увидел, повернув шею. Губы Мина раскрылись в ожидании хосоковых слов. Его глаза мерцали. Хосок смотрел на звёзды. Младший положил щёку на юнгиево плечо и закончил свою мысль приглушённым голосом с толикой изумления. — Тогда он начнёт делать вид, словно не знает оба наших имени. Юнги лишь хихикнул и прижался ближе к телу Чона. Вечеринка не заканчивалась до самой полночи, и Тэхён, Чонгук, Хосок и Юнги вышли из квартиры вместе, разойдясь после по разным путям, как только они оказались на холодных улицах Сеула. Хосок помог Юнги застегнуть его пуховик и приобнял Мина за плечи, пока они шли. Старший зевал, его нос был розовым, и Хосок не мог представить ничего более идеального. — Давай выпьем горячий шоколад, когда придём домой, — проговорил Юнги, когда они прошли вереницу магазинов, которые были, на удивление, открыты в столь поздний час. — Уже поздно. Не думаешь, что нам стоит поспать? Завтра мы едем в Кванджу навестить моих родителей и сестру, помнишь? — И? Мы всё равно можем выпить горячий шоколад, — добродушно спорил Мин. — А потом, возможно, я… — Не порть сладость горячего шоколада своим предложением сексуального характера. — Моё предложение сексуального характера было намного слаще горячего шоколада, — произнёс Юнги, улыбнувшись Хосоку. — Тебе бы понравилось. — Мм, скорее всего, но я слишком устал, — проговорил Чон и поцеловал старшего в шею. Они шли в успокаивающей тишине какое-то время, люди проходили мимо, не обращая на них внимания, пока они не остановились около закрытого музыкального магазина, и Юнги остановился, чтобы заглянуть внутрь. Не то чтобы у Мина не было доступа ко всем этим вещам, не то чтобы у него их не было во владении, но его лицо всё равно озарилось, как у ребёнка в Рождество, так что Хосок остановился тоже, любуясь тем, как старший любовался вещами. — Хей, Хосок-и, — прошептал Юнги, не глядя на парня. — Насчёт того, что сказал сегодня Сокджин. Думаешь… Прежде чем Юнги смог закончить свою мысль, они оба поймали чьё-то отражение в витрине: случайный пешеход, но он смотрел на них двоих озадаченно. Мин повернулся первым, затем это сделал Хосок, медленно переплетя ладони с Юнги. Человек, мужчина, который был, скорее всего, не намного старше, отвёл взгляд, затем посмотрел на них снова и прочистил горло. — Простите… я просто… вы оба выглядите знакомо. Мы не… я вас знаю? Губы Юнги искривила усмешка, и он повёл плечом. — Не думаю, — проговорил он. — Вы уверены? Как вас зовут? Хосок смотрел на то, как взгляд незнакомца метался от одного к другому. Это был не первый раз, когда подобное случалось с ними, и не последний явно. Но им приходилось сталкиваться со своей безответственностью годичной давности, нравилось им это или нет. Обычно они избегали такого столкновения, но Хосок был уставшим, немного легкомысленным и не смог сдержать ухмылку на лице. — Знаете, — как бы между прочим произнёс Чон с улыбкой. — Возможно, вы узнаёте нас из-за нашей прошлой работы. Юнги усмехнулся. — Работы? — Да, — кивнул Хосок и подтолкнул Юнги, чтобы они продолжили свой путь по улице, мимо незнакомца, смотревшего на них. — Какой работы? Юнги и Хосок переглянулись, затем посмотрели назад. Младший говорил, пока Мин закрыл ладонью свою деснёвую улыбку, подавляя смех. Даже не имело значения, обознался ли человек, потому что выражение его лица стоило того. Спрашиваешь, что за работа? — Порнография.

~*~

Всё началось с одиночных фотографий. Одиночные фотографии превратились в фотографии с другими людьми. Фотографии с другими людьми превратились в соло-видео. А потом соло-видео превратились в видео с другими людьми. Видео с другими людьми превратились в видео с Чон Хосоком. Видео с Чон Хосоком превратились… в нечто большее. Если бы Мин Юнги спросили, как он оказался там, где оказался, у него бы, скорее всего, не нашлось правильного ответа. Он просто знал, что наконец почувствовал, словно его жизнь пошла так, как и должна была идти. Нет, она не была идеальной постоянно, но она была определённо лучше, чем он предполагал. В конце концов, у него был Хосок, и он наконец смог найти своё призвание. Если бы Мин Юнги спросили, как он оказался там, где оказался, у него бы, скорее всего, не нашлось правильного ответа. Но он бы, вероятно, рассмеялся. Он бы посмотрел на мужчину, который всегда был рядом с ним, и пожал плечами, прежде чем выдать одно простое слово, которое бы большинство людей попросту не поняло. Но они. Они понимали. «Бантан».