Пять нежных воспоминаний

Закатное солнце уплывало за горизонт, медленно скрываясь в морской пучине и оставляя после себя раскрашенное в тёпло-оранжевые и жёлтые оттенки, догорающее и постепенно темнеющее небо, на котором уже появились первые звёзды. Мы шли босиком по раскалённому песку, шутили, рассказывали друг другу смешные байки. Тао громко смеялся и вечно поправлял свою причёску, а я с пакостной улыбкой тянула руку к его голове и трепала светлые, как лён, и мягкие, словно шёлк, волосы. — Т.И.! — ругался он, а я показывала язык и со звонким смехом убегала от него. Недалеко. Цзы в очередной раз нагнал меня, сбил с ног, и мы упали на песок. Торжествующе ухмыльнувшись, китаец уселся на меня сверху и начал щекотать. — Тао, прекрати! — я визжала, а тот хохотал, продолжая пальцами быстро-быстро перебирать по моим рёбрам. Я вырывалась и брыкалась, а парень сидел на мне и, ловко заведя мои руки за голову и удерживая их одной своей рукой, другой продолжал свою маленькую месть. — Ну Цзы Таооооо, ну хватит, — проканючила я. — Сдаёшься? — хитро прищурившись, спросил он, давая мне отдышаться, но руки предусмотрительно не отпускал. Зараза. — Русские не сдаются, — прохрипела я, пытаясь вылезти из-под парня, но не тут-то было. — Ну, раз не сдаются, — пожал плечами Цзы и снова приступил к своим пыткам. Спустя пять минут взвизгов, когда я уже начала задыхаться от смеха, парень всё же сменил гнев на милость, и упал на песок рядом со мной. Солнце полностью скрылось за горизонтом, и на потемневшем небе появлялось всё больше звёзд, а хитрая луна уже прочертила по морю серебристую дорожку, словно приглашая прогуляться до неё и выпить чаю. Я тяжело дышала, отходя от щекотки. А Тао лежал рядом и смотрел на звёзды. — Потанцуем? — вдруг резко спросил он, и я переспросила. — Да, потанцуем. Ну давааай? — состроил он щенячии глазки. Ну как можно отказать этому чуду. Достав телефон, Цзы быстро пролистал список mp3, и из динамика заиграл ост из Хатико. В один шаг парень оказался рядом со мной и нежно притянул меня к себе за талию, обняв. Мои руки скользнули по его рёбрам и крепко обхватили его спину. Я любила обнимать его так, и потому прижалась к его груди крепко-крепко. Чувствуя это, Тао сжал свои руки сильнее, и мы стали танцевать. Мы просто качались под музыку, но волшебная ночь и грустная песня сделали своё дело. Мне казалось, что продут часы, дни, годы — а мы так и будем стоять и танцевать, наедине с собой и морем. В такие минуты в мире нет никого: только ты и он, только музыка и шум ветра и моря. Мы смотрели прямо в глаза друг другу, я видела в его луну и звёзды. Мы остановились, и Тао, коснувшись ладонями моего лице, наклонился и с трепетной нежностью накрыл мои губы своими мягкими губами. А я? Я была не против. И пусть весь мир подождёт. Я люблю тебя, Тао. И я буду всегда помнить этот самый волшебный и самый печальный, с привкусом горечи наш последний поцелуй