Маар
A look in somebody's eyes To light up the skies To open the world and send it reeling A voice that says I'll be here And you'll be alright/ Взгляд в чьи-то глаза, Чтобы осветить небеса, Чтобы открыть мир и закружиться в нём. Голос, который говорит: «Я буду здесь, И ты будешь в порядке». Ryan Gosling & Emma Stone — City Of Stars Justin Hurwitz — Epilogue
Дед задорно общался с кем-то по скайпу, до слуха то и дело долетали обрывки фраз, сказанных по-шведски. Маар слушал вполуха, яростно размешивая истинно русский салат и иногда выгибаясь так, чтобы попадать в поле зрения дедовых друзей и мельком отвечать на их вопросы про здоровье. На фоне звучал с горем пополам настроенный Himlen TV7* и проигрываемый на повторе из кассетного магнитофона сборник лучших песен столь любимой дедом ABBA. С детства Новый год ассоциировался у Маара с чем-нибудь радостным и светлым, но в этом году праздничное настроение так и не пришло. Не спасали ситуацию лопапейса с оленями, присланная всё теми же дедовыми друзьями, которые, в свою очередь, чуть ли не контрабандой тащили предмет одежды из Исландии, и нацепленные дедом оленьи рога. Наливая в чашку какао, Маар уныло думал только о том, что теперь он, получается, олень в квадрате. Внезапный звонок в дверь сначала показался частью телевизионной программы, но через несколько секунд он прозвучал снова, немного тише и неуверенней. — Маар, открой, будь добр, — оторвавшись от разговора, дед переключился на русский до конца только к последнему слову в предложении. И Маар пошёл как есть — с кружкой какао, оленьими рогами и залепленными пластырями следами готовки на руках. В глазок он даже не посмотрел — за дверью, скорее всего, были соседи пенсионного возраста, которые крепко подружились с дедом и даже зазывали его отметить Новый год с ними. Порыв холодного ветра со снегом пробрался под свитер, но сначала Маар никого не увидел — посетитель оказался непривычно низким, но когда парень сумел разглядеть чужое лицо поближе, только затихая детская обида нахлынула с новой силой. Захарра. Совсем по-детски поджав губы, Маар облокотился о косяк двери, не обращая внимания на холодный ветер. Лицо девушки различить сразу не удалось из-за тускло светящейся лампочки над дверью, но застывшую потёкшую тушь не разглядеть было сложно. — Привет, — Захарра, судорожно выдохнув, начала разговор первой, неловко переступив с ноги на ногу. — Здравствуй. Захарра, обхватив себя руками, опустила взгляд на ноги, но Маар невероятно чётко заметил, как неестественно ярко блеснули её глаза в свете лампы, и на секунду был готов перестать обижаться, чтобы всё стало как прежде, но сумел взять это желание под контроль. — Можем поговорить? — это было сложно, но на вопрос Маар не отреагировал почти никак, скептически отпив из чашки быстро остывающее какао. — Про Ника Лазарева я наслушался достаточно. Захарра выдохнула ещё раз, проводя краснющими пальцами по щекам, и Маар, не в силах уже играть безразличие и обиду, медленно начал таять. И уже тогда понимал, что скоро Захарра опять зайдёт к ним с дедом в дом. — Слушай… Прости, пожалуйста, я действительно вела себя как идиотка и эгоистка, — голос девушки начинал дрожать, но она продолжила что-то неразборчиво тараторить, иногда прижимая пальцы к глазам, и Маар подумал отдалённо, что он всё. Незаметно даже для самого себя он плавно отставил кружку на стоящую рядом с дверью тумбочку и одним движением притянул Захарру к себе, заставляя сделать шаг внутрь дома. Чужие руки сцепились за спиной не сразу, Захарра судорожно выдохнула ещё раз, дыханием щекоча грудь. Маар, наплевав на всё, аккуратно уткнулся в её макушку, вдыхая приятный запах мороза. Совсем как дома, в Швеции. — Маар, кто там пришёл? — дед решил совсем не следовать такой формальности, как использование русского языка в России, и Маар с Захаррой отпрянули друг от друга. Девушка удивлённо раскрыла глаза, ещё раз вытирая дорожки туши с щёк, а Маар, опомнившись, закрыл входную дверь. — Моя подруга. Ты не против? Захарра, только начавшая расстёгивать куртку, удивлённо посмотрела на Маара, словно у него внезапно выросли крылья, а он только ответил деду на шведском. — Я не врал, что я из Швеции, — шёпотом на фоне громогласного дедова разрешения войти всем гостям ответил он, улыбнувшись. Захарра прыснула в ответ — видимо, расслышала как начала играть Happy New Year от ABBA. Маар облегчённо выдохнул — напряжение пропало, и тихо подпевая песне, помог Захарре повесить куртку. Заведя Захарру в ванную, чтобы та умылась, Маар вернулся на кухню, где тут же наткнулся на вопросительно-радостный взгляд завершившего разговор со шведскими товарищами деда. Разговор начать не удалось — Захарра, неуверенно обхватив себя руками вошла на кухню, первым делом кинув взгляд на портрет Карла Шестнадцатого. — Здравствуйте, — Захарра улыбнулась хитро прищурившемуся деду. — Привет! — Маар закатил глаза — дед специально стал говорить с сильнейшим акцентом, но главное, что против Захарры предок ничего не имел. Наоборот, дед живенько спрятал компьютер и позвал всех за стол, ловко переставляя тарелки с салатами. Примерно к половине одиннадцатого Захарра, всё ещё немного подавленная, влилась в разговор и даже начала шутить. — То есть вы и Рождество, и Новый год празднуете? — дед довольно кивнул на вопрос, уплетая салат. Ещё бы — Николай Броннер обожал салаты, которые русские готовят на праздники, и путём подкупа и шантажа уже пятый год заставлял Маара с двадцать пятого по тридцать первое декабря обречённо стоять над продуктами. — А чем ты занимаешься? — пока дед увлечённо допрашивал девушку, Маар увлечённо ковырял собственную стряпню. — У меня музыкальная группа, — Захарра гордо выпрямилась. — Мы кстати, третьего уже выступаем. Миракл сказал, что нужно уже начинать отрабатывать потраченные деньги. Последняя фраза, включающая в себя пародию на голос Миракла, явно была адресована Маару, и тот отдалённо хмыкнул и кивнул в ответ. — О! Маар у нас тоже на фортепиано играет, — Маар стал медленно сползать под стол — он прекрасно понимал, к чему дед клонит. — Может, споёте что-нибудь вместе? — Я бы с радостью, но пою я так себе. Певица у нас Диана, но, — Захарра хитро прищурилась. — Я не против послушать. — Я тоже, — дед задорно выдернул стекающего по стулу внука вверх. Вставая, Маар мельком встретился с искренне грустными глазами Захарры, и почему-то очень захотелось сделать ей приятно. Стоило только чинно усесться за фортепиано, как оба слушателя переместились на стулья ближе. Маар машинально хмыкнул — так, наверное, даже лучше, и нажал одну из клавиш, вспоминая недавно разученную мелодию. Сосредоточившись, он сыграл только три ноты — ми, ля, си — как сзади зашевелились. Подключая вторую руку, Маар довольно улыбнулся — один раз Захарра сказала, что ей, как и самому Маару, очень нравится City Of Stars из Ла Ла Ленда, и именно её он начал играть. Решение начать петь было спонтанным, но ещё больше Маар удивился, когда «совсем не поющая» Захарра подхватила, вполне чисто пропевая женскую партию дуэта, аккуратно пододвигаясь ближе. И словно никого, кроме них в комнате не было — пусть оба и не могли похвастаться хорошими вокальным данными, но момент был такой личный и светлый, что глупая счастливая улыбка не сходила с губ. И Маар в первый раз почувствовал мелодию всем телом, чисто инстинктивно делая необходимые паузы и даже вытягивая голосом ноты там, где нужно. В одиннадцать дед, напевающий небезызвестный проигрыш песни, пританцовывая, ушёл отмечать к позвавшему соседу, а Маар с Захаррой, устроившись на полу в гостиной около включенного телевизора, стали просто играть в карты. Маар даже решился научить девушку мухлевать, благо, у самого опыта было предостаточно. — Атас, двадцать три тридцать шесть, — Захарра, поставившая вибрирующий телефон на беззвучный режим, обернулась к Маару. — Переключаем на русский канал, обращение президента же. — Не забывай, где ты находишься! — назидательно махнув колодой карт, начал Маар, выхватывая пульт из-под рук девушки. — Никакого президента, смотрим обращение Его Величества. — А-а-а, — Захарра хохотнула, устроившись на полу и опираясь спиной о диван. — Я ничего не пойму. — Ничего страшного, — Маар, вытянув ноги, сел рядом. — Я переведу. — Тогда круто. Никогда не смотрела поздравление с Новым годом от монарха. Маар задумчиво перетасовал колоду, пока Захарра яростно тыкала в экран телефона, в конце концов просто откинув его на стоящее рядом кресло. — Почему ты пришла сегодня ко мне? — проследив за полётом устройства, спросил Маар. — С братом поссорилась. — У тебя же их три, как минимум. — Со всеми тремя поссорилась, — Захарра хихикнула, видимо, осознав насколько комично это звучит. — Вот это да. — Это дар свыше, на самом деле. Не вслушиваясь почти в то, что вещал диктор, Маар откинул голову на сиденье дивана, вытягивая ноги на полу. Впервые было так уютно и тепло, что не хотелось, чтобы тот момент кончался. Справа что-то громыхнуло, но на звук Маар даже не обернулся — грохота было слишком мало, чтобы начинать волноваться. Захарра заёрзала сбоку, послышался скрип карандаша о бумагу, тёплый свет лампы приятно светил в закрытые глаза. — Маар, — парень промычал что-то в ответ, показывая, что слушает. — Почему ты не играешь на пианино? — Играю, ты же сама слышала. — Ну не-ет… Я имею в виду профессионально. У тебя же серьёзно талант! Ты даже смог ту штукенцию сделать, когда по всем клавишам одним махом провести надо, — несколько секунд Маар пролежал неподвижно, вслушиваясь в скрежет карандаша, а потом резко выпрямился, поворачиваясь к Захарре. Догадки оправдались — она не очень аккуратно взяла с тумбочки погрызенный карандаш и свёрнутую в несколько раз бумажку и сейчас что-то рисовала на ней. — У тебя тоже талант, — Маар кивнул на бумажку. — Но ты тоже не рисуешь, хотя сделала ту штукенцию, когда нужно нарисовать складки на платье женщины на втором плане. — Ты серьёзно запомнил? — Захарра удивлённо посмотрела на него, отвлекаясь от рисования. — Хотя, знаешь, есть в этом что-то особенное. Мы оба талантливы в чём-то, но выбрали другое занятие и только друг другу свои таланты демонстрируем. — Ну, я тебе сегодня своё увлечение показал, — Маар не сдержал улыбку, предвкушая следующие действия. — А ты что рисуешь? Одним рывком он попытался выхватить листок из пальцев Захарры, но та в ответ совсем по-девчачьи взвизгнула, откатываясь вбок и поднимая руку с бумажкой вверх. Сам Маар равновесие не удержал и свалился на неё, расхохотавшись. Захарра засмеялась тоже, выпрямляя ноги. Состроив обиженное лицо, парень перевернулся на спину, устроившись на её коленях и скрещивая руки на груди. Захарра, всё ещё смеясь, на весу сделала пару показательных штрихов, демонстративно кладя бумажку рядом с руками Маара. Он поднял её не сразу, но когда рассмотрел, то улыбнулся — Захарра тоже его слушала и запомнила, как один раз он обмолвился о том, что хочет увидеть, как нарисовали бы его в комиксах восьмидесятых. Спрятав бумажку в карман штанов, Маар, подумав, позу менять не стал. Да и Захарра не возражала. — Знаешь, это так приятно, — тихо начала она, несмело запуская руку в его волосы. — У тебя волос так много, они колени прикольно колют… Не-не, не вставай! Это действительно… приятно. А ещё ты так на кота похож. Маар, закрывая глаза, хмыкнул. А вообще, когда волосы так перебирают, оказывается, тоже приятно. *Himlen TV7 — семейный телеканал, вещающий на шведском языке.