--- Kiiara -Wishlist ---
Ты будешь первой в моём списке желаний, Принимаю деньги, как за обучение, Беру бриллианты… большие, как кирпичи. Ты будешь первой в моём списке желаний, Отдаю деньги, как за обучение, Беру бриллианты, будто нам всегда мало Я еду на переднем сиденье в тишине, Я люблю вкус страха и джина «Танкерей», Твоя красота проталкивает сквозь меня яд, А эти суки думают, что всё это просто игра
«Черт, Кларк! Какие нахер чувства?! Теперь эта лицемерка возомнит из себя невесть какую королеву и еще больше зазвездится. Молодец, Гриффин, что ещё сказать?» — отчитываю себя за столь бурное проявление эмоций перед Лексой. Это все виноват алкоголь. Мне нельзя столько пить, учитывая, что я вообще до этого ничего крепче пива не выпивала, а тут — почти половина бутылки текилы. Разумеется, меня понесло не в ту степь. Какое-то время на меня изумленно смотрят изумрудные глаза Лексы, переваривая сказанное мной на эмоциях, а затем она хватает меня за запястье и тащит за угол клуба. Я пытаюсь тормозить байкерскими подошвами, попеременно хватаясь свободной рукой за угол здания, но в брюнетке столько много физической силы, что мне просто приходиться ей сдаться. Алкоголь ослабляет все больше мой организм. Вдавливая меня в стену выставленными вперед бедрами, Лекса достает из внутреннего кармана кожаной куртки наручники. Зачем она их с собой таскает? Странная… — Что? Какого…? — ладонь Лексы накрывает мой рот, а в другой руке брюнетка раскручивает наручники. Развернув лицом к стене, убрав руку с моего рта, Лекса сводит мои руки за спиной, прижимая меня щекой к прохладному кирпичу здания. Тут я понимаю, насколько горит моя кожа не то от страха, не то от возбуждения, которое я испытываю, находясь в непосредственной близости от брюнетки. На моих запястьях сводятся металлические кольца и через секунду Лекса разворачивает меня лицом на себя. Она довольно смотрит на меня, а я, дергая закованными в наручники запястьями, смотрю на нее со злостью. — Будь хорошей девочкой, Кларк, — шепчет мне на ухо Лекса, а под моей майкой пробегается не один табун мурашек. Хорошо, что этого не может видеть брюнетка. Внизу живота, от дыхания Лексы рядом с моим ухом, все стягивается в тугой узел сладкой истомы. Я снова дергаю сведенными за спиной руками и ощущаю ледяное жжение стали на запястьях. — Осторожнее, а то останутся глубокие следы от браслетов. — Спасибо за заботу! — рыком срываюсь на девушку, которая снова непозволительно близко ко мне. Взгляд ее изумрудных глаз необычайно дикий, а внизу живота у меня всё сводит от желания поцеловать Лексу, но я стараюсь не терять самообладания и также, в упор, играю в «гляделки» с брюнеткой. — Мне не понравилось твоё поведение в клубе с Блейк, — качает неодобрительно головой Лекса, — она тебе не идёт… совсем. — А кто же мне идёт, по–твоему? Хотя… Это ведь неважно. Наши пути ведь разошлись и твоё мнение мне абсолютно до лампочки, как, собственно, и всегда. Пошла нахер! — я и отталкиваю брюнетку плечом, продвигаясь в сторону двери клуба. Мне плевать, что мои руки скованы и я буду выглядеть нелепо, появившись перед толпой в наручниках, но я уверена, что мне помогут от них избавиться. — Гриффин, ты куда попёрлась? Как ты будешь оправдываться, что у тебя скованы руки? Будешь строить из себя дебоширку, сбежавшую из рук копов? — кричит мне вслед Лекса. — Да как-нибудь разберусь! — и я уже собираюсь хоть как-то выкрутить руки так, чтобы открыть дверь, но под локти хватают цепкие пальцы Ньюман и она тащит меня за угол клуба. — Слушай, Гриффин! Не заводи меня, а то… — Я тебя завожу, м? — начинаю поддевать Лексу и в открытую провоцирую ее. — Я… не то… Я не в том смысле. Не выводи меня из себя! — Чего это ты замямлила вдруг? Стесняешься что ли? — продолжаю вести теперь уже свою игру. — Да пошла ты! — на время я выпускаю ситуацию из-под контроля и не понимаю, как позволяю губам Лексы закрыть мои, и я, без особого сопротивления, на всякий случай дёргаю один раз скованными за спиной руками и полностью отдаюсь во власть нашего поцелуя. — Блять, Гриффин… И что в тебе такого, чего нет в других девушках? — надкусив мою нижнюю губу и слегка её оттянув, Лекса поднимает свои глаза на мой сорвавшийся с губ стон. Почему эта грубость брюнетки, которую сейчас она проявляет ко мне, так заводит меня? — Видимо то тебе нравится во мне, что я не боюсь тебя, Ньюман.., — облизнув прокушенную губу, мои губы подергиваются в ухмылке. — И знаешь, меня привлекает твоя напыщенность. Ты, как этакий павлин, расхаживаешь по школе, но для меня ты — не более, чем курица… ах нет! Даже не так! Не курица… О! Индюшка! — я с довольным видом смотрю на Лексу, которая от моих слов закипает с полуоборота. — Индюшка, блять? — Лекса хватает меня за ворот рубашки и её ноздри раздуваются от злости. — Ну всё, Гриффин, ты попала! Брюнетка протаскивает меня дальше, за угол клуба, и мы оказываемся в темном переулке. Лекса вытаскивает из куртки платок и скомкав его, грозно на меня смотрит. Я пытаюсь совершить побег, грубо отталкивая от себя девушку плечом, но хватка её пальцев сильна и меня разворачивают вокруг своей оси, вследствие чего мы встречаемся с Лексой нос к носу, а в изумрудном темном взгляде сейчас заметна только ярость. — Открой рот, Гриффин, — хриплым голосом процеживает брюнетка, сжимая платок в руке. — Открыла рот, бля…иначе… — пальцы обхватывают мой челюсть, раздвигая стиснутые зубы, а скомканный платок оказывается уже во рту. — Сейчас проверим, какая ты у нас недотрога… — и пальцы Лексы залетают в мои брюки, нащупывая ткань трусиков. Я не могу оказать сопротивления, а может и могу, но подсознательно не желаю останавливать происходящее? В то же время я испытываю страх от невозможности узнать, что на уме у Ньюман и чем закончится для меня этот вечер. Пальцы Лексы, проникнув под трусики, вызывают марафон дрожи по моим позвонкам, подкатывая волной возбуждения к низу живота. Я мычу и Лекса резко хватает меня за подбородок, облизывая его своим горячим языком. Я закатываю глаза, но не от отвращения или боли… а от наслаждения. Резко оттолкнув мое лицо от себя, Лекса заносит руку в воздухе и мне прилетает нехилая по мощности пощечина. Вторая рука брюнетки по-прежнему не спешит покинуть мои трусики и я чувствую, как новая волна накрывает меня. Пальцы Лексы входят в меня и из моего горла вырываются непонятные звуки, которые, как предполагается, должны звучать как стоны. Снова ощущаю жжение от пощечины уже на второй щеке… — Блять, сука, Гриффин… Ты … такая… мокрая… Мне сложно держать себя в руках… Блять! Почему так тяжело? Я хотела отделаться от тебя, не хотела к тебе привязываться, но похоже я заблуждалась также, как ты заблуждалась насчет меня. Меня тянет к тебе, но лишь физически… Морально — ты меня изводишь! Я пытаюсь ненавидеть тебя, но понимаю — не могу! Ты всё во мне перевернула, когда в первый раз встала на мою защиту… во второй раз ты подкрепила эффект и я теперь не знаю куда деть себя! Но… Я не могу быть с тобой… Всё так сложно. Я хочу задать вопрос «Почему?», а по моему взгляду Лекса понимает, что именно я хочу спросить. — Потому что не может быть двух лидеров, Кларк.., — мне на секунду кажется, что в голосе Лексы сквозит сожалением и осознаю одно — её тянет ко мне настолько же сильно, как меня тянет к ней, но есть «но». Для Лексы важнее репутация в школе и она не хочет втягиваться в какие бы то ни было отношения со мной, пускай они будут даже исключительно дружескими. После Костии, она ясно высказалась, что не хочет больше никого близко к себе подпускать. Я не делаю никаких движений и просто смотрю ей в глаза. Кажется, что ещё не всё решено для брюнетки, но она сопротивляется и стремится оттолкнуть меня от себя чего бы ей это не стоило. — Прости, Кларк… — тонкие чувственные пальцы входят в меня ещё глубже, я закатываю глаза и ощущаю, как накрывает меня, впервые в жизни, волна оргазма. Это болезненно… Первый раз всегда больно. Мышцы сокращаются и я мычу, ударяя скованными руками сзади о стену. Лекса хватает их и вжимает в мою поясницу, вытаскивая медленно пальцы. Майка противно прилипает к спине и мое лицо горит от смущения. Брюнетка приближается к моим губам, едва касаясь их подушечками пальцев, проходится ими по моей щеке и вытаскивает из моего рта кляп. Делаю быструю гимнастику лицевых мышц, потому что они слегка затекли. Лекса медленно разворачивает меня спиной к себе и хватает за запястья, а я ощущаю свободу. Она расстегивает наручники и просто ждет, пока я повернусь посмотреть на неё. Но я тяну с этим моментом, поскольку знаю, что как только наши глаза встретятся, я снова буду чувствовать те же эмоции, какие были в уборной кабинке школы — я не захочу отпускать эту девушку… Особенно сейчас, когда между нами некое подобие страсти… И этот грубый секс… Я не считаю это насилием, потому что я сама в душе тайне мечтала о сексе с Лексой, и она осуществила мою тайную мечту, ей удалось доставить мне удовольствие, а заодно — стать моим первым человеком, с кем я имела физическую близость. Всё же, помедлив, я плавно поворачиваю голову в направлении Лексы, а затем разворачиваюсь уже всем корпусом, встречаясь взглядом с девушкой. Она молча смотрит на меня, сглатывает, и, слегка задев меня плечом, направляется в сторону клуба. Что это снова было?! Мне никогда не понять поведения Лексы, как бы я не старалась. Снова ощущаю себя игрушкой, мной попользовались и даже ничего не сказали напоследок. Даже шлюхам что-то говорят перед тем, как уйти… А кто же тогда я? Получается, что я даже не дотягиваю до шлюхи? ___________________________ Скатившись по стенке на асфальт, я запускаю пальцы в волосы, уже не сдерживая слёзы. Они бегут с неумолимой скоростью. Никогда я ещё так не плакала, как сейчас. Внутри — пустота. Боль. Тишина. Звонит телефон. Наверное, Октавия… Не хочу ни с кем разговаривать, никого не хочу видеть. Мне пора домой! Прогуляюсь, пожалуй. Не буду вызывать такси. Снова разрывается телефон. Не хочу поднимать трубку. Не хочу ничего. Улицы уже хранят мертвенную тишину — второй час ночи. Наверное, сейчас уже звонит Эбби. Ну ничего, я буду дома уже через каких-то 20-30 минут. Не так и далеко этот клуб находится от меня — напрямую 10 километров и я на месте. Улицы пусты, но дороги всё равно, по какой-то воле случая, наводнены машинами. На всю громкость включенная музыка в наушниках. Не слышу, как мне сигналят. Грубое столкновение с звенящим треском металла автомобиля. Вот я лежу посреди проезжей части, всматриваясь в лицо мужчины, склонившегося надо мной. Он вытаскивает из моих ушей наушники и помогает подняться на ноги как можно более плавно. Бедро невыносимо болит и я заваливаюсь всем весом на одну ногу, едва не встретившись снова с асфальтом. Образуется затор и машины сигналят. Мужчина ругается и на меня и на нетерпеливых водителей, которые словно куда-то опаздывают. Водитель усаживает меня, всё ещё непонимающую, что со мной случилось, на заднее сидение и дает мне в руки бутылку с ледяной водой. — Сейчас я отвезу вас в больницу, а пока приложите бутылку к голове. У вас она разбита.., — мужчина пристегивается ремнем безопасности и смотрит на меня в зеркало заднего вида. Я машинально касаюсь своего виска кончиками пальцев, ощущая на них вязкую жидкость. Начинает укачивать и тошнить, а водитель замечает, как мое лицо становится бледнее и я озираюсь по сторонам. Он быстро протягивает мне бумажный пакет и меня тут же выворачивает наизнанку. Затем я больше не понимаю происходящего и мое тело заваливается на заднем сидении. Мужчина за рулём резко вжимает на газ и я уже не знаю, с какой скоростью мы несемся по ночным улицам Лос-Анджелеса, но определенно водитель нарушил уже не одно правило дорожного движения. Приоткрываю медленно глаза, в голову бьет какое-то давление, а зрачки слишком агрессивно реагируют на пробивающийся в окна свет. На глаза надвигаются слезы. Рядом установлена капельница и в мою вену вонзается катетер. Я чуть-чуть шевелю пальцами, проверяя себя на болевой порог: бедро ноет, голова трещит, а ещё, по-моему, одно ребро вышло из строя. И что странно — я не в состоянии вспомнить, как меня снес автомобиль. Всё произошло настолько неожиданно быстро, что я просто впала в состояние ступора. Собравшись с силами, я немного приподнимаюсь с подушки и нажимаю на боковую кнопку регулирования высоты, устанавливая удобное положение кушетки. Дотянувшись до телефона, лежащего на прикроватной тумбочке, я провожу подушечкой указательного пальца по треснувшему стеклу сенсора и разблокирую экран. Пропущенных вызовов — 12, ВотсАп — 17 сообщений. Пока я открываю сообщения в приложении, в дверном проёме появляется сначала русая макушка, а затем и вся Эбигейл Гриффин. Вот она уже стоит рядом надо мной со строгим взглядом. Мама в медицинском халате, но — в халате посетителя. Значит, я не в больнице, где работает Эбби. — Я так испугалась, когда среди ночи мне позвонили из больницы, — голос Эбби дрожит и, кажется, она вот-вот расплачется. — Почему ты заставляешь меня переживать? Ты ведь знаешь, что у меня очень слабые нервы… Я не хочу потерять ещё и тебя, Кларк, — мать берет меня за руку и сжимает мои пальцы в своей пульсирующей ладони. — Малышка, ты бы знала, как я боюсь за тебя… Всегда. Каждый день... — Мам, не стоит бояться. Это просто несчастный случай. На меня никто не покушался. Водитель — очень хороший человек и лишь я сама виновата, что была невнимательна и не услышала из-за громкой музыки в наушниках, как он сигналил мне. Отчитав меня за безрассудное поведение и что я гуляла всю ночь, не поставив её в известность, Эбби спешит вернуться на работу, оставляя меня на попечение врачей. В ВотсАпе меня потеряла Октавия, Беллами, Финн… А Лекса? Что с ней? А вот что — я все еще в её чёрном списке. Сердце сжимается в комок и слёзы дорожками опускаются по щекам. Нет. Я не люблю и не любила. Почему же так больно без её чёртовых сообщений? К чёрту! Я провожу пальцем по сенсору на диалоге с Лексой. «Контакт Лекса– Заблокировать? — Да.- Удалить историю сообщений с контактом…? –палец дрожит над «Да», но в итоге я не в силах заставить себя удалить переписку с Лексой. Это всё, что мне осталось от неё. Эта переписка и воспоминания о том дне, который теперь для меня лишь синоним горького разочарования в человеке, которому я, пожалуй, слишком доверилась и очевидно, что зря… Снова накатывает холодная волна обиды, в примеси со злостью, на Лексу.«Удалить историю сообщений с контактом — Да!» «Удалить контакт? — Да!»
Легче не становится, а узел изнутри всё туже затягивается, давая волю новым слезам. Бросив телефон со всей силой об стену, корпус отлетает в одну сторону, аккумулятор — в другую, а от уже треснувшего экрана остаются лишь осколки. Делаю глубокий вдох и выдох, сжимаю изо всех сил одеяло и стискиваю до скрежета зубной эмали челюсть. — Ты сильная, Кларк! Блять! Возьми же себя в руки! Она не стоит твоих страданий! — кричу сама на себя, не сдерживая жгучие слёзы. Раздается стук в дверь и в палату входит Октавия. Откуда она узнала? Я ведь ей так и не ответила ничего в вотсап. — Что происходит, объяснишь?.. — озираясь по палате, заметив валявшиеся части телефона по разным углам, шатенка нависает надо мной. — Я позвонила тебе домой. Ты молчишь и не отвечаешь ни на один звонок, на сообщения — та же петрушка… Твоя мама сообщила, что ты в больнице. Прости, что оставила тебя в клубе. Просто очень хотелось потанцевать с Линком… — Ничего, я всё понимаю, — усевшись немного поудобнее для разговора, я избегаю встречаться взглядом с глазами подруги. — Как так случилось, что ты угодила под колеса? — с переживанием спрашивает меня Октавия, но я храню молчание. Ведь не скажу же я ей, что меня грубо трахнула Лекса, доказав в очередной раз, что я для неё никто и секс — это не больше, чем обыкновенное удовлетворение животного инстинкта, а мне, как самой набитой дуре, ещё и понравился мой первый раз с этой бессердечной сукой? Конечно — не скажу… Также, как не скажу, что от алкоголя, под воздействием флюидов брюнетки, шла по улице как зомби, погруженная в музыку, звучавшую в наушниках и накручивала тонкими нитями в своей голове кокон из мыслей о предательстве Лексы? Октавии определенно не следует это знать, потому что припишет мне мягкотелость и скажет, что я просто влюбилась. А может, я просто боюсь это услышать от кого-то? Что, если я и правда влюбляюсь в Лексу? Влюбляюсь в своего врага…