Любовь их душ родилась возле моря, В священных рощах девственных наяд, Чьи песни вечно-радостно звучат, С напевом струн, с игрою ветра споря. Великий жрец… страннее и суровей Едва ль была людская красота, Спокойный взгляд, сомкнутые уста И на кудрях повязка цвета крови. Когда вставал туман над водной степью, Великий жрец творил святой обряд, И танцы гибких, трепетных наяд По берегу вились жемчужной цепью. Средь них одной, пленительней, чем сказка, Великий жрец оказывал почет. Он позабыл, что красота влечет, Что опьяняет красная повязка. И звезды предрассветные мерцали, Когда забыл великий жрец обет, Ее уста не говорили «нет», Ее глаза ему не отказали. И, преданы клеймящему злословью, Они ушли из тьмы священных рощ Туда, где их сердец исчезла мощь, Где их сердца живут одной любовью. (Н. Гумилёв «Любовники»)
— И ты веришь, что ты сможешь забыть и отпустить прошлое? Альбус смотрел внимательно, словно хотел прочитать ответ у неё в глазах. Гермиона кивнула. — Тогда, мой тебе совет: скажи ему о своём решении как можно скорее… Как бы он не успел наделать глупостей… Девушка кивнула, поднялась и вышла из комнаты. Дамблдор, когда за девушкой закрылась дверь, горько усмехнулся, Геллерт слишком сложный человек, чтобы принять правильно её выбор… Ну что ж, Гермиона пошла ему навстречу, практически отреклась от своего прошлого… Если он не оценит это, то многое потеряет, в том числе и его дружбу… Гермиона вбежала в гостиную — никого… В комнатах — ни души… Только в библиотеке на столе лежал пергамент, сердце девушки забило тревогу. Она осторожно взяла письмо в руки и начала читать ровные и красивые буквы:«Гермиона, Я не знаю, может ты осудишь меня, а может и нет, но я хочу тебе сказать, что бегу… убегаю… бегу от тебя, от самого себя и своих чувств… Я люблю тебя… люблю… Я уверен в своих чувствах, но я трус, поэтому просто исчезаю из твоей жизни… Я боюсь узнать о твоём решении… Боюсь что не смогу принять твой выбор… Простишь ли ты меня когда-нибудь? Я не ухожу навсегда, я вернусь в Годриковую Лощину ровно через год (передай это А. Дамблдору и Батильде). Я всегда буду помнить тебя, Будь счастлива и прощай… Геллерт Грин-де-Вальд.»
Пергамент вывалился из рук девушки, по щекам текли слёзы: — Хорошо, тогда тебя ждёт сюрприз…Остерегись говорить о любви, Остановись у последнего края, Низкое солнце висит, дорогая, Длинные тени за нами легли. Тени тягучие — дней череда, Цепи гремучие давних событий, Не разорвать их и не позабыть их — Не говори о любви никогда. (Д. А. Сухарев)
Год спустя... Высокий светловолосый мужчина стоял в просторной гостиной и разглядывал старинные гобелены, когда в комнату вошла молодая женщина. Он подошёл и приобнял её. — Мы с тобой словно вечность не виделись… Кстати, поздравляю тебя, — Геллерт перевёл взгляд на округлый животик женщины. — Спасибо, конечно, но ты — сволочь, Геллерт! Большая и противная сволочь! Трус он видете ли?!! Ты о Гермионе подумал, она домой бежит, торопится, а он в драмкружок играет! «Простишь ли ты меня когда-нибудь?» Я бы тебе по морде дала, но боюсь, что Грейнджер не обрадуется… Мужчина вздрогнул: — Гермиона?! Она здесь? О, Мерлин, я действительно сволочь… — Здесь, здесь, у Батильды Бэгшот живёт… Но Геллерт уже не слушал княжну, он выбежал из комнаты и побежал к домику Тётушки Батильды. От закрытого шторами окна через полумрак комнаты пробегал луч света. Лежащая на кровати молодая женщина, не отрывая глаз, следила за игрой света. Одной рукой она придерживала книгу, а другая её рука выписывала в воздухе какие-то иероглифы или руны. На самом деле Гермиона пыталась повторить замысловатые пируэты пылинок в солнечных лучах, и так увлеклась, что не заметила, как в комнату вошёл мужчина. Вошёл и замер, очарованный прекрасной картиной. Он долго стоял, любуясь красотой женщины, наконец он чуть постучал по косяку двери, и Гермиона заметила его. — Ты вернулся… — прошептала она. Всего лишь два слова, но столько вместили они любви, надежды, нежности, боли и радости, что Геллерт почувствовал комок, подступивший к горлу. Он смог только кивнуть. — Геллерт, — девушка поднялась и сделала шаг к нему. Грин-де-Вальд бросился к ней и обнял, замерев. — Что с тобой? Успокойся, всё в прошлом, всё прошло… Успокойся, — она аккуратно гладила его по голове, перебирая светлые пряди. — Ты осталась… Мерлин, я и не надеялся… Гермиона, ты простила меня? — он заглянул ей в глаза. — Конечно, глупый… Я давно тебя простила, как я могла не простить, если люблю тебя?! — Грейнджер, я тебя недостоин… Я такой дурак… Девушка отстранилась: — Послушай меня, свою судьбу я решаю сама! Мой выбор — ты. И запомни, любви достоин каждый, просто не все могут принять и сохранить её… Нам повезло, и теперь мы вместе… — Я люблю тебя, Гермиона, люблю… И теперь никогда и никуда не уйду, но и тебя не отпущу… Он наклонился, чтобы аккуратно и нежно поцеловать её сладкие, словно мёд, алые губы. Вместе, и теперь — навсегда… Мы вместе навсегда, какое чудо, Что ты в судьбу мою войти смогла, Поверь, тебя всегда Любить я буду, Ведь ты мне подарила два крыла. Мы вместе навсегда, как будто птицы, Летим с тобою в сказочную высь Лишь сладкая мелодия родится, Как будто звёзды в тишине зажглись. Мы вместе навсегда, а это значит, Что без тебя мне этот свет не мил, Ты даришь мне Надежду и Удачу И я Люблю, я знаю, хватит сил. Мы вместе навсегда, как это много, Для жизни больше просто не дано, У нас с тобой одна судьбы дорога И всё уже известно нам давно. Мы вместе навсегда, нельзя иначе, Мы будем только рядом все года, С тобой я будто становлюсь богаче, И знаю я, мы вместе навсегда. Мы вместе навсегда, Любовь и сила Связала нас, как сказочная нить, Ты всё, что для души светло и мило, Ты всё, что я не в силах изменить. Мы вместе навсегда, мы вечно рядом, А значит, нет сомнений и потерь, Поверь, для счастья большего не надо, Чем быть с тобою навсегда теперь. (Дмитрий Ахременко «Вместе навсегда»)